Окна дома напротив

 Свет в комнате был слегка приглушён. Уж не знаю от чего. Наверное, просто на ночную лампу был накинут старенький шарфик. Конечно, я не могу точно знать, что это был именно шарфик, но моя фантазия рисует их комнату именно такой. Неважно вообщем-то, что это было, главное, - мне так отчётливо были  видны две тени в соседнем окне…  Страшно признаться, но я любила их сильнее всего на свете. И это было моей тайной страстью, моим самым тайным желанием.
    Эти тени стали частью моей жизни примерно год назад, когда в один из одиноких вечеров я выглянула в окно и вдруг увидела их. С тех пор моя жизнь изменилась и перестала быть скучной и пустой. Теперь для меня стали существовать только они, эти две тени из окна напротив: Мужчина и Женщина. Муж и Жена.
      В этот вечер всё начиналось как обычно. Они поужинали на кухне: ели медленно и долго, рассказывая друг другу, как прошёл день. Она смеялась, чуть откинув голову назад, а он в ответ улыбался  и гладил её по щеке. Кухня была единственным местом, где я могла видеть их лица. В гостиной, которая одновременно служила и спальней,  всегда царил полумрак. Там лица и фигуры превращались в тени, так мною любимые.
       После ужина она собрала тарелки со стола, а он пошёл в единственную комнату в их квартире: устроился в кресле, развернул газету и принялся читать. Он делал так каждый вечер. И каждый вечер он держал в руках одну и ту же газету (я знала это, потому что она всегда лежала на журнальном столике рядом с креслом). Он, конечно, только делал вид, что читает её. На самом деле, он ждал, когда с кухни придет жена, усядется к нему на колени, и примется теребить его волосы. Они всегда так делали… Каждый вечер… Потом он, наконец, откладывал газету, обнимал её и они долго о чём-то разговаривали и тихонечко смеялись…  Свет гас, и я уже ничего не видела, но я и без этого понимала, что происходит в соседнем окне.
        Но в этот раз что-то изменилось…  Он так и не отложил газету, а она, даже неприсев на краешек кресла, подошла к окну. Холодок, который пробежал в квартире напротив, добрался и до меня, и я потеплее завернулась в одеяло. Хотя,  возможно, просто так действовала зима… На улице завыл ветер, и мне показалось, что она плачет, хотя это я, наверное, просто придумала, потому что её слез я  не смогла бы  увидеть… Я с грустью подумала, что что-то случилось… мне было больно видеть, что все не так, как всегда, что сегодня они не радуются жизни и друг другу… Но как только я об этом подумала, он встал с кресла, подошел к ней, обнял за плечи, поцеловал в  затылок… и они вместе принялись смотреть на зиму…
Так они стояли долго: он что-то говорил ей, а она просто соглашалась, кивая. Зазвонил телефон. Я не слышала его, но видела, как он подошёл, что бы снять трубку, и что-то быстро сказав звонившему,  засобирался. Накинув пальто, он поцеловал её в щёку и скрылся за дверью. А она, такая хрупкая и беззащитная, направилась к креслу, в котором он только что сидел, и принялась  ждать. Я знала, что она может просидеть вот так, в ожидании его, сколько угодно… несколько часов подряд. Я знала, что она не уснет, не будет плакать, не возьмет читать книгу, она будет просто ждать и что бы не оставлять её совсем одну, я принялась ждать вместе с ней. А она всё продолжала сидеть в кресле - качалке, покачиваясь туда –суда...
  Он вернулся поздно. На часах было уже полтретьего ночи, и я даже собиралась идти спать. Но тут она кинулась к двери, открыла её, и едва муж прошел за порог начала обнимать и целовать его, пытаясь согреть в своих теплых ладонях его замерзшее лицо. Он медленно разделся, повесил пальто, шарф и что-то сказав своей жене, крепко обнял её. Они стояли вот так: обнявшись, несколько минут, как изваяния, не двигаясь, не шелохнувшись. Затем свет погас, и тени исчезли.
      С этого дня, вернее с этой ночи, что-то изменилось. Они по-прежнему вместе ужинали, вместе сидели в кресле. Иногда даже танцевали… Он подходил к магнитофону, включал музыку, шутливо приглашал её  на танец и они прижавшись к друг другу начинали двигаться под звуки какой-нибудь грустной песни. А может  и не было этой музыки, может, они вообще её не включали, а просто танцевали, прижавшись друг к другу, не слыша и не чувствуя ничего вокруг. Для неё в эти моменты существовал только ОН, а для него, единственная - ОНА.
    Теперь он стал намного реже отлучаться. Хотя иногда ему звонили по телефону, и тогда он поспешно уходил, а  вторая фигура оставалась сидеть в кресле в ожидании мужа, беззвучно плача. Мне было так жаль её, что невольно я тоже начинала глотать солёные слёзы. Но самое страшное было то, что я никак не могла понять, в чём же дело.
    А однажды они что-то праздновали…  Свет в их комнатёнке как всегда был приглушён, они сидели на полу, потому что стола  там не было… Он открыл бутылку шампанского,  они пили его и смеялись, потом она чем-то кормила его и они снова смеялись. Но я чувствовала, что смех тот был не настоящим смехом, и мне становилось жутко, и почему-то хотелось плакать, а не смеяться.
       Зима заканчивалась, и на душе должно было стать тепло от предчувствия новой возрождающейся жизни, но именно тогда  случилось самое страшное. То от чего мурашки бежали по коже и горло сжималось от слез. Его вдруг не стало. Одной тенью меньше в окне напротив. Теперь в комнате сидела одинокая женщина всё в том же кресле, покачиваясь, и смотрела в пустоту, как будто ожидая его. Он не плакала, не читала книгу или газету, она просто ждала. Вот только в этот раз он не вернется, и это знали мы обе. Теперь она действительно стала лишь тенью.
  Как позже я узнала, он умер от рака. Теперь его почти не бояться, ведь рак уже лечится в наше время. Теперь бояться СПИДА, терактов, наркотиков, но никак не рака! Но почему-то вышло так, что неповезло именно им…
   Теперь я всё поняла… поняла, почему так грустно было последние месяцы в квартире напротив, почему она плакала, когда он уходил, и моё сердце сжималось от тоски и одиночества, когда я видела, что за стол на кухне садиться ужинать не две, а одна фигура. Как изменилась эта женщина всего за одну короткую ночь, когда он умирал… Как постарела! Когда она бывала на кухне, я видела уже немолодую женщину, со сгорбленной фигурой и полным безразличием к жизни. И больше она уже никогда не улыбалась.
 А однажды я даже столкнулась с ней на улице. Мы обе остановились и посмотрели друг на друга. Она смотрела на меня долгим пронизительным взглядом, и у меня даже мелькнула мысль, что она все знает про меня… Хотя, может, так оно и было…

       А по весне в квартиру напротив въехали новые жильцы: шумные, крикливые и совсем неинтересные. Они никогда не занавешивали лампу шарфом или чем-нибудь ещё, поэтому всегда было отчетливо видно, что они делают на кухне или в комнате, но мне было неинтересно и я уже никогда уже больше не смотрела в окна дома напротив. Не стало тех теней, которые я так любила, вместе с которыми я прожила, казалось, целую жизнь, вместе с которыми я смеялась и плакала, благодаря которым, я поверила в Любовь... и ещё поверила  в Смерть…


   Куда делась она, я не знаю. Да, наверное и не имею права знать. Кто такая я была им? Сторонний наблюдатель, о котором они даже и подозревать-то не могли. А они так для меня навсегда и остались счастливыми, любящими. Мужем и Женой, но в первую очередь Мужчиной и Женщиной, тенями из окна напротив…