N-

                На улице кокаина,
                Дети кокаина
                Колются  кокаином,
                В доме кокаина.


Талант приводит в разные места, а их он завел в наркологический диспансер под кодовым названием "Кучумово".

Их - в смысле великого писателя своего времени Ауса Гифта и еще одного, не то что бы писателя, а скорее мыслителя. Они решил написать гениальный рассказ, получить кучу денег, всемирное признание и славу. Но ничего не выходило.

Их положили в одной палате, на самом последнем этаже. Их палата была небольшая, но по-своему просторная. В ней было две кровати, столько же рядом стоящих тумбочек и небольшой столик с таким же стулом.

Очнувшись осенним ранним утром, они решили попробовать еще раз.

-Я думаю, это идеальная обстановка, - убеждал Аус Гифт мыслителя, лежа на своей кровати.

Мыслитель сделал гримасу, глубоко вдохнул, смотря в потолок. Выдохнув, он сказал:

-Не вижу ничего идеального…

-Ладно. Слушай мой план. Вот кокаин, надо пойти украсть шприцы, ручку и бумагу.

-Шприцы? Шприцы у меня есть. Бумага… только туалетная, и ручка где-то была…


-Сжимай и разжимай руку. Чаще… чаще… - командовал Аус Гифт, когда собирался вколоть ампулу мыслителю. Сам Аус уже вколол, и поэтому хотел закончить с мыслителем побыстрее, боясь, что кокаин подействует. Наконец, вена появилась, и под небольшой стон он выпустил жидкость внутрь. Сразу после этого Гифта что-то ударило в голову, и он увидел некрасивый потолок.

Аус Гифт приподнялся и увидел мыслителя, стоявшего возле окна. Его рука была согнута, как будто он держал в ней дымящуюся трубку.

-Ватсон, как вы думаете, на какую улицу выходят наши окна?

Гифт представил себе кучу окон, выходящих из больницы на улицу, идущих дальше, входящих в другие здания.

-А сколько окон вышло?

Но мыслитель не слушал его.

-Я думаю, это улица Кокаина. С помощью метода логической дедукции я заключил, что поскольку данный дом можно назвать домом Кокаина, потому что в нем живут дети Кокаина, по теореме, которая звучит предыдущим образом, данная улица носит соответствующие название.

Услышав эти слова, Аус взлетел к потолку. Немного спустившись, он подлетел к кровати мыслителя, чтобы взять бумагу и ручку. Взяв их, Гифт подлетел к столу и начал писать.

А мыслитель продолжал размышлять:

-Вчера Мориарти рассказал мне о том, что ему снилось, будто он съел мою скрипку. Он спросил меня: "Я - Мариарти которому приснилось, что он съел скрипку,  или я - скрипка, которой приснилось что ее съел Мариарти". Я ответил, что он ****ная бабочка, у которой вместо крыльев фантазия…

Аус Гифт внимательно записывал все что слышал. Написав довольно много, он перечитал:

"Лимит суммы равен сумме лимитов. Разность лимитов равна полуразности суммы лимитов. Полуразность лимитов равна лимиту делителя на лимит частного. Окна выходят на улицу Кокаина. Они выходят каждый день за очередной дозой кокаина. Наркотики им продает доктор Мариарти. Он прячет наркотики в скрипки, чтоб в случае опасности съесть скрипку вместе с наркотиками. Но бывает все наоборот. Наркотики им продает Скрипка. Она прячет наркотики в Мориарти, чтоб в случаи опасности  съесть Мориарти. А на самом деле Скрипка и Мориарти образуют собой бабочку, у которой нет крыльев. В крыльях бабочка прятала наркотики, чтобы в случае опасности их съесть".

"Теперь надо написать что-то про Ватсона…"

Прервав творческие искания на тему Ватсона, в комнату ворвалась медсестра. Она встала перед мыслителем на колени и, закрыв руками свое красивое личико, начала в истерике кричать:

-Кокаин, который наш отец, приходит ко мне каждый день! Он пластмассово-прозрачный! Его губы, как жидкое серебро, вытягиваются и тянутся к моим венам… Один поцелуй - и отец во мне!

-Дитя моё, - говорил мыслитель, наверно, успевший уже сменить маску, - иди на ***!

Выдержав паузу, он запел (пение было в растянутых церковных тонах):

Убей себя, убей меня - ты не изменишь ничего.
У этой сказки нет конца. Ты не изменишь ни ***!


Как только мыслитель допел, Аус Гифт громко выругался. Туалетная бумага закончилась, и писать было не на чем. Его как раз посетило вдохновение, и гениальные мысли уходили одна за другой.

Недолго думая, он поднял плачущую медсестру с колен и положил ее животом вниз на стол. Прижав ее к столу всем своим телом, он начел писать на халате. Медсестра пыталась вырваться, подкидывала его вверх своей задницей. Это возбудило Гифта и, сам того не замечая, он приподнял халат и вошел вовнутрь, при этом он продолжал писать.

А в это время мыслитель подошел к ним и начал торжественным тоном говорить:

-Согласен ли ты, Аус Гифт, взять в жены эту медсестру, имени которой ты даже не знаешь…

-Катя! - крикнула возбужденно медсетра.

-…трахать ее, когда ей захочется, и не трахать во время критических дней?

-Да!

-Согласна ли ты, медсестра Екатерина, давать трахать себя всегда, за исключением критических дней?

-А что, не видно!

-Властью, данной мне, объявляю…составы играющих сегодня команд…

Аус Гифт уже не слушал мыслителя. Он был на своей волне. Гифт зашел так глубоко в свои рассуждения, что рассуждал еле понятно самому себе. Он расчленял мироздания, на такие составные, чтобы между ними была заметна зависимость. Еще немного, и Гифт пришел бы к гениальному выводу, который смог бы преодолеть смерть… Сердце дико заскакало, в глазах что-то вспыхнуло и погасло.

Да, смерть преодолела вывод Ауса Гифта.