Бог и Человек

У Человека был Бог. Своей собственный Бог, такой Божок персональный. Человек любил своего Бога. Построил церквушку на берегу речки с алтарем и иконы нарисовал. Так бывало, посидит на травке, подумает о своем, а потом достанет из мятых джинсов свечку и айда в церквушку молиться. Поклонялся по мере сил. В просьбах своих особо не зарывался, звезд с неба не требовал.
У Бога был свой номер. 3248-ой. Он на небе такой не один. Богов ведь много – всем людям вера нужна. Человека он тоже по своему любил. К тому же Человек у него был один единственный, вот он для него и старался. Где подсобит сам, где товарищей старших попросит, помогал, одним словом. А потом к Самому Главному Богу идет с отчетом. Боги ведь, как люди, у них свой начальник.
Так они со временем привязались друг к другу – сколько времени вдвоем, да характеры у обоих были покладистые. Уже и не поклонение было, а вроде как и товарищество. Человек, однако, не наглел, место свое знал. Жаловался, конечно, как все люди – за что мне это, Господи. Ну, Бог, когда сделать ничего не мог, утешал – я ж тоже не всесильный, ты потерпи, дескать, что ни случается, все к лучшему. А там, глядишь, все и образуется. Поддерживал. А порою поучал: многое же от тебя зависит, ты верь в свои силы, дерзай и твори. А я уж там, на Небе похлопочу за тебя. Там упорных и уверенных в себе привечают.
Человек слушал, прикидывал, работал над собой, одним словом. Зайдет, бывало в церквушку, свечку запалит и стоит, рассказывает, к чему стремится, как с трудностями справляется. А Бог слушает – не нарадуется. Потом даже с Неба стал спускаться. Тунику свою белоснежную оправит, с Человеком рядом сядет, и говорят они всю ночь на пролет, да на звезды глядят.
- Вот это ты верно сделал, - хвалит Человека Бог. – А вот тут я бы на твоем месте иначе поступил.
- Спасибо тебе, Господи, за наставление. Век благодарен буду. Вот мне бы такой мудрости набраться!
- Наберешься еще, успеешь. Есть в тебе потенциал – вижу. Ты молодец у меня. Так глядишь, скоро поумнее ангелов наших станешь.
У Человека способности к наукам всяческим были, много книжек всяких прочел. Все больше они с Богом встречались не для упреков и просьб, а так, пообщаться.
И вот как-то ночью пришел Человек в церквушку, свечку из джинсов мятых достал и под иконой поставил. Дескать, спускайся, Бог, поговорить надобно.
Ну, а у Бога как раз бессонница. Спустился. Сидят, на звезды смотрят.
- Я, Господи, благословенья твоего прошу. Много знаний я набрался, чувствую силу великую, веру в себя непоколебимую и тягу страшную к путешествиям. Отпустишь меня?
- Иди, сын мой, скучать по тебе, конечно, буду. Но ты не забывай уж меня, на Небо позванивай, если трудности будут. Попросишь ангела с 3248 соединить, поговорим с тобой.
- Спасибо, господи, молиться часто буду.
- Ну, иди, с богом.
И Человек ушел. Шел через горы, через леса, через пустыни безжизненные. Добрался до Египта. А там уже все в курсе – что Земля, что Небо слухами полнится. Пальцами тычут, кто крестится, кто руку пожимает. Человек первым делом к телефону: так, мол, и так, все в порядке у меня. Узнаю людей потихонечку.
У Бога настроение даже поднялось. А то шел по Небу и насмешки всякие терпел. Не понимают остальные, что он по доброй воле Человека отпустил. Неудачником считают.
Суть да дело, Человек – дальше. К немцам забрел, на психоаналитика учится поманеньку. Богу звонить часто не получается. А как позвонит – все про успехи свои рассказывает, наставлений уже не просит. Да и чего просить – сам стал людям помогать – они к нему с утра до ночи идут, совета просят. Я, говорит, с каждым днем все больше в себя верить начинаю. Вот помогу какому человеку – капелька уверенности прибавляется.
Бог сначала радовался, а потом заскучал. И такая тоска-кручина взяла, ну ничего не радует. Райские кущи адом обернулись. Хоть бы поговорить с кем по душам. Человеку даже пару раз звонил – срывался, вернись, говорит, не могу я без тебя, плохо мне. А Человек, хоть и занятой стал, но для Бога минутку выкраивал. Ты, дескать, успокойся. Ну, не могу я сейчас приехать, тут вот люди ко мне из Парижа приехали – у девушки случай тяжелый. Помощь моя нужна очень. А я щас дела-то свои пораскидаю, учение свое новое опубликую – и поговорим мы с тобой, как на берегу тогда, на звезды глядючи.
Стыдно Богу за себя становилось после этих звонков ночных. А когда понял, что ничего изменить не в силах – захворал и слег.
Боги, что насмешки в его адрес отпускали, обеспокоились всерьез. Уж чего только не делали – и болезнь всякую на Человека напускали, и даже по-хорошему говорить пробовали. Дескать, нужен ты ему, давай, возвращайся, не ровен час, помрет от тоски, хоть и Бог.
А Человека болезнь не берет. Он, как выздоровеет, еще больше в силы свои верит. Одеваться стал прилично – плащ белый, трость. Головой мотает, все, говорит, понимаю, еще чуть-чуть потерпите – приеду. Только вот на симпозиум международный съезжу и домой, с концами уже.
А пока Боги Бога-3248 успокаивали, Человек труд свой опубликовал, народ проникся очень, зауважали его. Стал ездить Человек по городам, все узнают, в рот глядят, портреты рисуют. Признание всемирное. Дела вроде свои разгреб потихоньку, студентов научил, как людям помогать. Даже заведение специальное открыл, чтобы люди уже к ученикам его ходили за помощью. А сам решил отдохнуть.
Вспомнил Человек, что Бога давно не слышал. Вспомнил, что приехать обещал. Сел на коняку – поскакал к церквушке, что на берегу речки. Ночами скакал, чтоб никто не видел – сюрприз решил Богу сделать. Днем в гостиницу какую-нибудь завалится, поест и спать. Человек знаменитый, заметный. Подойдет, бывало, к стойке, про номер спросит, а на него как на явление Христово смотрят, пальцами тычут. «Господи, благослови,» - просят. «Да какой я Господи вам!» - улыбается Человек. Поспит, а ночью дальше скачет.
Прискакал на четвертые сутки. К церквушке подходит, глядь, а на берегу Бог сидит, на звезды смотрит.
- Здравствуй! Давно не виделись! Ну, как ты? - Человек Бога спрашивает. – Вижу, лучше тебе стало.
- Да, полегчало, - Бог улыбается. – Ты-то как! Важный какой стал! Много добра людям принес.
- Да, знаешь, узнавать стали. Правда, последнее время народ какой-то дикий пошел, все благословить просит. Наверное, плащ мой белый располагает. Даже  и слушать ничего не хотят.  Что я им Бог что ли, благословлять.
- Конечно, Бог.
Рассмеялся Человек. Стоит, смеется. А Бог тем временем встал, отряхнул травинки прилипшие и из-за пазухи листочек смятый достал. Человеку протягивает.
Взял Человек, звезды ярко светят. Читает.
«Я, Бог-3248 (Бог три тысячи двести сорок восьмой) прошу отпустить меня на Землю в качестве человека»
Чуть ниже красными чернилами:
«Не возражаю при условии полноценной замены»
Дальше:
«Согласен» и закорючка какая-то, вроде цифры, точно – 3248.
А ниже опять красными чернилами, размашисто так:
«Согласен. Самый Главный Бог».
- Вот такие дела, – Бог порылся в мятых джинсах, свечку достал и зашагал к церквушке.