Беседка

Беседка.

-     Что-то вы, граф, сегодня совсем не объясняетесь  мне в любви, да и выглядите крайне неважно.
-     Что вы сударыня, я могу выглядеть гораздо хуже. К тому же еще только утро, успеется.
- И не трудитесь сударь, нынче я вам вновь откажу, а вот завтра приходите, будут Аполлинарий Феоктистович с супругами и доктор Загорецкий с дочерьми. Ждем вас на обед.
Рядом с беседкой замаячил дворецкий Поликарп с огромным подносом в руках.
- Ступай голубчик, - отпустила лакея молодая графиня Вера Михайловна. – Иди, мы уж тут сами разберемся.
- Ох, барыня, - вздохнул Поликарп и, качая головой, удалился.
Граф проводил взглядом старого слугу, закинул ногу за ногу и с видимым облегчением воззрился на хорошенькую Веру Михайловну.
- Ну-с, что нынче говорят, - рассеянно спросил граф Константин Гаврилович.
-     Да бог с вами, граф, какие теперь разговоры, об одном лишь пересуды, - Вера Михайловна посмотрела по сторонам и поманила молодого графа. – Подите ближе.
Константин Гаврилович подался вперед.
- Говорят, что вы ко мне по утрам уж как год ходите, - почти шепотом сообщила графиня. – Да все в тайных влечениях сердца изливаетесь. Вот страсти.
Вера Михайловна прикрыла багряный румянец новомодным романом.
- Вздор и наговоры это все, - отмахнулся Константин Гаврилович. - Кабы я к вам по утрам ходил, нежели вы мне отказали.
- Опять ваша правда Константин Гаврилович, кабы вы ко мне по утрам, а не к обеду, тогда конечно кто может поручиться.
-     А я ведь раньше полудня, милейшая Вера Михайловна из имения ни ногой. Ни-ни. - Молодой граф отпил кофея и закурил сигару. – Да вы и сами знаете поди, какая нынче погода. Пускай люди вздор несут, а надобно будет еще три года у вас кажен день обедать за честь почту.
-     А еще говорят, - продолжала заливаться краской графиня. – Будто бы вы совсем от терзаний душевных одичали и вокруг моего дома  ночами медведем по лесу бродите. Ну, признайтесь же.
-   Кто ж меня ночью видеть мог?  Вздор, дражайшая Вера Михайловна, я как, стемнеет тихо, словно мышь крадучись, да все полянками больше.  Ежели бы я медведем шастал, то весь ваш двор давеча переполошил бы. А так ни одна девка ваша не взвизгнула, хоть я и в окна к ним лазил. Вот ведь выдумают - медведем. Одни басни на уме.
- Так значит, третьего дня это вы по анфиладе мышью ползли, той самой мышью, что я туфлей от страха убила.
- Да, конфуз, конечно. Но это вам от страха привиделось, что убили, а так ведь только ранили.
Константин Гаврилович  переменил ноги и, морщась, почесал левый бок.
- Вот ведь, ужасы, - всплеснула руками графиня, - а я пребывала в покое, что убила. Вы граф всегда такие страсти рассказываете, не знаешь, в каком месте чувств лишаться.
Вера Михайловна и Константин Гаврилович смущенно замолчали.
-  Признайтесь же, граф, что за страсть вас околдовала, - молвила графиня.
- Уж год, графиня, как я за вами волочусь. Я и впрямь не понимаю какая мне в том польза, а теперь уж и вовсе запутался. Нынче я уж и подавно в плену сей проклятой привычки вздыхать по вам, и не отвлекают меня ни  томления, ни возвышенность чувств. Как проснусь, одна мысль об вас. И покуда сей плод зреет в моей душе нет мне покоя до самой ночи.
- Нет, дорогой Константин Гаврилович, здесь страсти иного свойства. Это вы  глупость себе выдумали, будто бы влюблены в меня без памяти, чтобы разум мой смущать.
- Помилуйте, Вера Михайловна, да если не моя любовь, не уж то сплетничать в свете кому позволил. Это я к обеду к вам нарочно хожу, чтобы уж никто не сомневался.
Вера Михайловна из-за романа несмело выглянула на граф красавца. Щеки ее дивно горели.
- Одного не могу взять в толк, граф, как вы, имея холодный расчет на мой счет,  давеча к моим девкам в горницу полезли. И если бы я  не заприметила ошибки, то уж точно скандал бы там учинили.
Граф пожал плечами и налил себе еще кофия.
- Уж и не знаю, как это приключилось, только верьте, теперь ни у кого во всем уезде мысли другой не осталось, что я к вам с серьезными намерениями.
К беседке по тропинке приближался дворецкий Поликарп.
- Помещик Безхвостов с супругой пожаловали. Прикажите проводить?
- Спасибо, голубчик, накрывай к обеду нынче на террасе. День то уж как удался.
Дворецкий низко поклонился и, отступая, исчез в зарослях тенистой аллеи.
Вера Михайловна отложила роман.
- Ну, что ж, дорогой Константин Гаврилович, не изволите ли отобедать, да анекдоты свои не смейте за столом рассказывать, да и взгляды и вздохи свои пылкие приберегите. Все-таки в хорошем обществе имеете честь откушать.
Граф поднялся, выкинул окурок сигары и подал Вере Михайловне руку со всей галантностью.
- Уж не извольте беспокоиться, - громко и звонко сказал он. – Ничем не омрачу. Только несбыточные мечты моя единственная отрада.
-  Подлец, ты, граф, девицу мучить, нынче в полночь жду, да не через девичью, а окном правее полезай, я там как всегда ждать буду, подлец ты,  -  шепнула на ухо графу графиня, когда оба склонились перед низкой веткой сирени.