Куда лететь?

КУДА ЛЕТЕТЬ?

- Остается только улететь так далеко, чтобы никого не видеть.
- От себя не улетишь…
- Не видеть их всех – тех, кто относится ко мне потребительски и не может никогда дослушать до конца.
- Но ведь это - так естественно! Так трудно слушать, когда кажется, что итак ясно, о чем речь!
- Кажется!
- Да, кажется, но ведь все таковы!
- Да… Понимаю… Потому что всем гораздо важнее собственные мысли, чем чужие…
- У каждого своя жизнь.
- Говорить коротко, лаконично – не понимают. Долго и с примерами – занудство.
- Это не изменишь.
- Я старался найти подход. Четко отдавать команды? По-военному? Это же чада мои, а не солдаты! Тупик…
- Тупик? Уверен?
- Да. Хотя я осознаю, что чада мои – это творение моих рук, моего ума, моей души. Я их сделал такими грубыми, черствыми, жестокими. Я позволял с собой презрительно разговаривать, я терпел насмешки, делая вид, что их не замечаю. Я унижался до крика тогда, когда простые слова не действовали, и в результате они не реагируют на простые слова. Окрик стал обыденным явлением. Я мечу громы и молнии.
- Ты не более виноват перед ними, чем они перед тобой. Никто ни перед кем не виновен.
- Я грешен. Грешен более их. И потому я гневаюсь на них.
- Возможно ли?
- Да. Назови чадо поросенком, и оно захрюкает…
- Добром пробовал ли?
- Добро – есть почва для зла. Самопожертвование растлевает душу того, ради кого приносятся жертвы.
- Это очень верно. Против этого не возразишь. Так что же, наказывать?
- Я по-другому пока не умею.
- Решил твердо?
- Решил!
- Не во гневе?
- Нет. По размышлении.
- Ну, как знаешь.
- А ты, вечный оппонент, перестань, наконец, спорить со мной.
- Я умолкаю … Кстати! Посмотреть можно?
- Смотри.
- Какие адреса на этот раз?
- Содом и Гоморра – туда отправляю молнии свои.