Сага о друге

                М. Г. посвящается

"я могу быть свободой, продающей решётки,
 я могу быть дырой в своей собственной лодке,
 я могу разбежаться, оставаясь на месте,
 я всегда был один, хотя кажется -  вместе"

Она помнит и сейчас… всё - до каждого неловкого междометия его речей…
Со стороны – два полуночника… два «испорченных инетом» человека…
Так подумай же ты – сконнектились…
Он /тогда еще/ - ******* ****…
Она /и теперь/ - Nutella…
А потом он сказал – ты мол, буковки на экране… 
Она поняла – ему нужен реальный человек… и она им стала…

Она помнит, как он привел ее домой… усадил на скрипучий стул /который впоследствии сломался/… через полчаса он заметил на ее шее галстук… смешной такой… разноцветный…
И все было как в фильмах 70-х… ни намека на эротику… ни лишнего взгляда… ни томного вздоха… только напряга какая-то в воздухе… и сидящий на ее плече, взъерошенный добрый эльф, по-деловому закинув ногу на ногу, нескромно нашептывал «Подойди ближе… не бойся!»…
Она не подошла… и бесконечно счастлива теперь оттого, что «испугалась» тогда… что она «просто так» сидела на его удобной кровати… и что он «просто так» положил голову на ее колени… нехитро так… без намека на эротику…

Каждая их встреча – как по песне Цоя…
«Пустынной улицей вдвоем с тобой куда-то мы идем…
Я курю, а ты конфетки ешь…
И светят фонари давно… ты говоришь – «Пойдем в кино!»
А я тебя зову домой, конечно…»

С теми же непорочными намеками…  с девственными не_мыслями друг о друге… они шатались по городу как идиоты… хохотали как ненормальные… шумели и махали руками как душевнобольные… Она разглядывала саму себя сквозь глубину его бесхитростных глаз… он, улыбаясь, замечал, что ее волосы как-то неестественно взлохмачены… «Так ветер же!» - деловито возмущалась она… он не верил… предлагал возможные версии… Она его тут же перебивала, хватала за руку… смеялась…
И было тепло… тепло и свет… от того, что он просто понимает ее… просто, сдерживая беспардонную улыбку, покачивает головой… просто лукаво приподнимает брови, предлагая взобраться на высоченную недостройку…
Ей кажется – он «тихо сходит с ума» от ее ненормальности, бесстыдства, шумности, болтливости, непоседливости, бесцеремонности и простоты пятикопеечной монеты в одном флаконе…
Она дарит ему плюшевых лошадок, сушеные фикусы, пачками – бестолковые открытки, письма, записки…
Он ей – завернутые в подарочную бумагу апельсины…

А он всегда такой разный… и за это она его любит… любит - без кавычек… даже несмотря на его частые перепады настроения… Любит за взрослость… в то время как она до сих пор «тусуется» в своем беспечном детстве, пытаясь при этом казаться глубоко мыслящим и все понимающим человечком…
У него очень сложные понятия… вообще – он весь одна большая загадка… она не успевает следить за ходом его мыслей… она пробует понимать его чувства…
Но он живет другими категориями… он не верит в то, во что верит она… она не знает того, что знает он… она поет другие песни… на другие слова… его учитель – Фрейд… она – суетная самоучка…

И всякий раз, когда за печалью его глаз пробивается, как прищемленная дверью, полоска света – ей хочется обнять его… протянуть руку и шепнуть «Спасибо, друг!»… он она смолчит… он – не поверит…

А она вернется домой… и напишет красным фломастером на обоях слоган в его стиле…
Говорят, что мы все делаем через задницу.
Да нет - мы просто в ней живем.
Спасибо, что хоть большая - не тесно!…