Американская нежность порнография для бедных 3 издание. Boy Быко

Эта поучительная история произошла в 1993 году. Душный августовский вечер покрывал наши лица жаркими сухими поцелуями. Ветер был неприятен, как объятия неряшливой, немолодой женщины. Однако мы с Пашкой не обращали на это ровно никакого внимания. У нас все было продумано до мелочей.
«Значит так, - сказал Паша, - как раз успеваем к закрытию писательского гастронома. Быстро берем водку, и едем в пищевой техникум. Сегодня там мероприятие.»
Приятель еще говорил, а я уже выскочил на дорогу, грудью бросаясь на нерешительного частника, который нас повезет – куда денется! – в гастроном, а после - в роскошный рассадник пищевого техникума.
«Кем мы были вчера?» - спросил я Пашку.
«Вчера мы были два Дениса из Таллинна, диджеи с Радио Рокс.»
«А, ну да», - вспомнил я, - «это когда сестры эти… Которые думали что мы близнецы?»
«Которые одна с порезанными венами, а вторая не знала, что такое «фаллос», - уточнил Павел.
«Давай сегодня будем американцами, ну или эмигрантами… там, это», - предложил я. Паша сказал: «Нет, давай ты будешь охренительно богатым американером, а я – переводчиком, а?»
Я согласился с приятелем, хотя за день работы с американскими подданными английский надоел и саднил язык, как старая мозоль.
В дыму общежития пищевого рая мы нашли двух девиц. Выхваченные из дыма и немедленно привезенные в старую квартиру на Гагарина, барышни оказались довольно съедобными. Крашеные блондинки с длинными ресницами, похожими на лапки тараканов, с трудом выплывших из лужицы типографской краски. Таня и Таня, или нет, кажется, Наташа. Помню, как у одной из особей слоями отпадала помада с ярких губ. Беседа вяло развивалась, я чудовищно коверкал немногие, якобы, знакомые мне русские слова, долго тараторил по-английски о своих американских капиталах и описывал шикарный риал истейт. Потом, кажется, я звонил в Америку, набирая на выдернутом из розетки телефоне длинные комбинации цифр. «Остров, гад, покупает. В Атлантике», - переводил Павел пьяным девицам. Потом заказали пиццу, которую уже никто не хотел есть и я запасливо спрятал два куска на утро, засунув их в тумбу для обуви. Остальными кусками мы пытались попасть в потолок так, чтобы те приклеились.
Поду утро наглый переводчик Паша уволок девушку «иностранца» в спальню, а мне, владельцу «Линкольна Континентал», мобильного телефона и водяной кровати, - ах да, и только что купленного острова - досталась одна из Тань, которая, кажется, как раз и была Наташей. Я жестами пригласил ее в гостиную. Свалил на матрас. Помог ей стащить через голову платье. Долго рассматривал рано увядшую грудь. Закрыл глаза, попытавшись представить на ее месте Регину, ее черные, как конская грива, волосы, сильное, гладкое тело. Регина наклонилась ко мне, подмигивая миндалевидным глазом, как мигает ночному автомобилисту желтый сигнал светофора. От ее губ неуловимо пахло лепестками тюльпана. Где-то на заднем плане Наташа пыталась делать какие-то телодвижения. Мне показалось, что ей кое-что удается. И в этот момент я все-таки заснул. Когда я открыл глаза, уже рассвело. Наташа обиженно спала на матрасе, далеко отодвинувшись к стене.
Из спальни доносился ритмичный скрип кровати, вздохи и шлепки. Через несколько минут вышел Пашка в презервативе на опадающем члене. Почесал едва намечающийся живот и проследовал в уборную. Я еще раз с сомнением посмотрел на незагорелое тельце у стены. Расстегнул брюки. Тупо посмотрел на каменный поутру член. Вынул из бумажника фотографию Регины и направился в ванную.
За импровизированным завтраком, состоявшим из полбутылки водки и яичницы из двух яиц (о пицце, естественно, я вспомнил только вечером) Наташа произнесла следующий монолог:

- Знаешь, Таська, все-таки американец есть американец. Понимаешь, с совками не сравнишь. Такой темперамент! И нежный. Может, то что их кормят лучше? Как думаешь? Или все-таки культура, а? Нет, ну ты пойми, это просто фантастика! Такого секса у меня ни с кем не было! Таська, чего это он?! Чего ржет-то? Эй, ты чего, смотри, бутылку чуть не сбросил! Ну кто их поймет, иностранцев. Чего ржать с утра…

Вечером того же дня нефтепромышленник Павел и телохранитель Антон бегом направились в писательский гастроном, чтобы успеть к закрытию.

(с) Boy Быков