Шел по улице трамвай

Шел по улице  трамвай. Пассажиров в нем было не то чтобы битком, но места все были заняты, да и в проходе приходилось потолкаться, прежде чем удавалось занять сколько-нибудь приемлемое положение. За окном плыл унылый городской пейзаж, и дама в лиловом плаще, чтобы скоротать время, принялась сначала смотреть в окно, а потом разглядывать пассажиров. Ничего интересного - унылая осень. И за окном и на лицах людей в трамвае  - унылая осень. Внезапно взгляд  дамы зацепился за какое-то белое пятнышко, и она пригляделась. На кресле, ближе к задней двери, сидел  гражданин бомжеватого вида и читал книгу. Не заметить его было невозможно – он буквально выпадал из тусклости окружающего пространства, главным образом, благодаря живости своего взгляда, благодаря неподдельному интересу, с которым он смотрел в книгу, хотя, казалось бы, ни внешний вид его, ни толчея у двери не предполагали в сидящем такой тяги к литературе.  Было видно, как, читая, он шевелил губами, будто пробуя каждое слово на вкус, проверяя его съедобность. От такого отношения к книге – не хлебом единым, значит, жив человек – у дамы потеплело на душе. Уж она-то – библиотекарь со стажем – прекрасно разбиралась в людях, читающих книги, и могла по выражению их лиц с уверенностью сказать, какую именно книгу, да и книгу ли вообще, держит перед собой читатель. Однако сейчас дама была в некоторой растерянности,  ибо, как ни вглядывалась она в лицо бомжа, не могла понять, что же он с таким увлечением читает. С того места, где стояла дама, невозможно было разглядеть фамилию автора и название  книги. Трамвай трясло и пассажиры постоянно передвигались, готовясь к выходу или наоборот проходя в вагон. Любопытство, завладев всем существом дамы, уже не давало ей покоя, заставляя вытягивать шею, приподниматься на носках и пристальнее вглядываться в странного гражданина с книгой. Когда трамвай резко замедлил ход, дама не удержалась, отдавила ноги соседке и чуть было не опрокинула ее. Раздались ругательства – дама и бровью не повела. В двух шагах было свободное пространство и, казалось, что отсюда можно будет  как следует разглядеть читающего бомжа, не привлекая внимания посторонних. Пока дама осторожно, игнорируя толчки в спину и шипение каких-то бабулек с огромными мешками, пробралась к приглянувшемуся месту, трамвай уже проехал ее остановку. «Выйду на обратном пути, » – решила дама, полагая, что на конечной трамвай опустеет, и она сможет без труда разрешить волнующий ее вопрос. Мысленно похвалив себя за смекалку, дама немного успокоилась и стала ждать, не упуская, однако, из виду бомжа в другом конце вагона. Вопреки ожиданиям, на конечной остановке пассажиров стало больше. Предстояло опять протискиваться сквозь плащи, куртки, сумки, чьи-то ноги. Из-за студентов, заполнивших заднюю площадку, дама вообще потеряла бомжа из поля зрения. Студенты матерились и громко ржали. «Вот эти точно книжек не читают...» – раздраженно подумала дама,  упираясь локтем в навалившегося на нее соседа и высматривая место, более пригодное для наблюдения...

Трамвай ходил, будто маятник, между конечными остановками. За трамваем, вероятно, заинтересовавшись происходящим, косыми холодными каплями шел дождь. Появились мокрые пассажиры с мокрыми зонтами – и с тех, и с других стекали струйки воды. Невзирая на тесноту и на цепляющиеся зонты, дама в лиловом плаще с упорством, достойным поэмы, а не этих куцых строчек, пыталась приблизиться к гражданину с книгой. И еще несколько человек наблюдали за дамой в лиловом плаще, так же, как она, подыскивая себе удобные позиции для обзора. За этими людьми наблюдала еще с десяток, а может, и более, пассажиров. Каждый из них, совершенно неосознанно выбрав объект для наблюдения, пытался  приблизиться к этому объекту и получше его разглядеть. Но объект, увлеченный собственным любопытством, вдруг перемещался в неожиданную сторону. Чертыхаясь, люди проезжали свои остановки, но продолжали наблюдать, изрядно досаждая друг другу своими перемещениями..

Потеряв всякую надежду добраться до цели, дама в сердцах отпустила поручень, чтобы освободившейся рукой въехать локтем в бок соседу, но тут же была подхвачена толпой и увлечена к задней      двери. Оказавшись возле кресла, на котором сидел бомж, она мертвой хваткой вцепилась в ручку и, затаив дыхание, заглянула в его книгу. Это оказалась бумажная упаковка супового концентрата, на ОДНОЙ ИЗ СТОРОН КОТОРОЙ обычно пишут инструкцию по приготовлению.

Был и я в том вагоне, иначе откуда бы мне знать эту историю. Правда, я не мучился и не пробирался через людей из одного конца вагона в другой. Я сидел и читал текст на упаковке. А чтобы хоть немного уменьшить толчею в трамваях, я здесь доподлинно, слово в слово, пересказал все то, что я вычитал на упаковке супового концентрата.
 

Примечание автора.
В основу этой миниатюры лег случай, свидетелем которого была чайка по имени J и о котором она поведала, обсуждая один из своих рассказов.
Конец примечания.