Ф 10 житие святого вианора

*
Услышав три выстрела, он даже не удивился - просто принял в себя две пули (третья не попала); время словно даже замедлилось для отсчета: раз… два…?… ну, ладно…  – и двинулся дальше. На миг захотелось вернуться и все высказать, но в следующее мгновение желание исчезло.
Видимо, он, наконец, повзрослел. Окончательно и бесповоротно.
*
Эксперт отвернулся от окна.
- Любопытно.
В комнате остался только один человек. Эксперту казалось, что даже раздев этого оставшегося догола, любой интуитивно припишет ему майорский чин соответствующего ведомства. Такое уж лицо – похоже на забор, охраняющий покой мирных граждан. И знаки отличия во взгляде.   
Майор моргнул.
- Мы ожидали этого. Мы тут, знаете ли, тоже не дураки. Жаль, правда, что упустили. Но он и должен был… разве нет?
Эксперт неопределенно пожал плечами.
- Ну что ж… Запись, будьте любезны.
Майор отмотал назад и запустил кассету сначала. Эксперт закрыл глаза, чтобы дать простор мысленному взору. Он знал, что это не ошибка, но знать и верить – разные вещи. Чтобы поверить, даже ему требовалось некоторое время.

* 
На месте нашего банка быстро отстроили новый. Тоже наш. Разумеется, были желающие заровнять руины и установить на поле огромную стеллу мемориала, но правительствиенные чины от экономики ясно дали понять всю бессмысленность этого проекта. Стелле лучше стоять в парке – дабы отдыхающие не забывали о безвремено почивших. А на перкрестке трех проспектов, рядом со станцией метро – лучше банк. Спорить с экономической целесообразностью было глупо со дня появления экономики, а в наше время еще и не модно, ибо мешало ее очередному возрождению из праха. И вот, очередным символом этого великого процесса стал дух урбана во плоти – монстр, явленный на свет воображением какого-то сумасшедшего архитекора, что в силу всемирного закона подлости оказался в коллективе, победившем на конкурсе проектов. Смотреть на это чудо снаружи, было, конечно, страшновато, но внурти мне эстетика была без надобности. Платежки, клиенты, пачка сигарет в левом кармане – вот и все, что занимало мой мозг, и все, что различал я воспаленнными от монитора глазами.
- За то, чтобы никому в голову не пришло второй раз взрывать это чудовище, - пошутил я тогда,  в годовщину. Меня суеверно уважали – наверное, как одного из немногих выжившивших сотрудников прежнего штата (опоздал на работу; прихожу -  а работы нет…), поэтому вежливо сдвинули общественные бокалы, так и не оценив мрачной шутки. Может быть в нашем отделе работали одни поклонники архитектурного авангарда, а может быть коммерсантам действительно как-то легче без чувства юмора. Только одна незнакомая девушка в оранжевой блузке лучезарно мне улыбнулась, едва пригубив бокал, и… исчезла. 
Я протер глаза – стало больно. По восемь часов в день за монитором в течении нескольких лет  – и многое перестаешь замечать. Например, куда порой деваются девушки.  Еще этот шеф, будь он неладен, со своим днем рождения! Нашел, когда справлять. Лучше бы исчез он. А еще лучше, чтоб и не рождался – не мучился бы сейчас подагрой и не мучил нас.  Я даже чуть не сказал тост на эту тему. Но оборвал себя, вспомнив укоры покойной матушки – хватит, мол, Вианор, дурачиться, тебе скоро тридцать, а ты все как младенец. Или как студент… очень она студентов не любила. Пора, мол, жениться уже… Но как женишься, когда девушки исчезают?
На ее месте только пустой бокал остался. Допив свой, я уже хотел было отправиться ее искать, но меня внезапно остановила Леночка. Я обрадовался – мы давно не виделись, хоть и работали в одном здании.
- Виан… - смущаясь, она потянула меня в сторону. – Ты не знаешь в соседнем отделе некоего Алексея?
- Это рыжий, лет сорока?
- Нет, - она смутилась еще больше. – Брюнет…
- Брюнета не знаю. Там вообще только один Алексей.
- Значит, он мне наврал, - она закусила губы и нашла глазами пачку, торчащую у меня из кармана.
- Может быть, он перекрасился? – нашел я выход.
- Дурак, - разозлилась Леночка. – И когда поумнеешь?
Но сигарету взяла. Наверное, все еще думала, что глупость незаразна.
- Если это значит ходить по окончании рабочего дня с постным лицом - то никогда! - пообещал я.
- Странно, - она пожала плечами. – Вчера, в конце рабочего дня я как раз шла с постным лицом, он развеселил меня… а затем пригласил на свидание. Сам знаешь, я девушка одинокая.
- И чего? – не сдержался я.
- Ну, ничего. Ушел, пока я спала.
- А фамилию знаешь?
Она скривилась.
- Ты хоть раз на свидании фамилию спрашивал?
Я лениво обернулся на звук шагов – в курилку входил единственный Алексей соседнего отдела. Не знаю, как Леночке, а по мне так он смотрелся безнадежно рыжим. Я хотел извиниться перед девушкой за злую судьбу, но не стал – вдруг решит, что я не шучу, а издеваюсь? А объяснять, что мы с ней товарищи по несчастью – я тоже потерял улыбнувшуюся мне даму – не хотелось. По законам жизни дурак должен быть счастливым. 
Кинув бычок во взрывоустойчивую противотеррористическую урну, я собрался было домой, но почти у самого выхода на свободу был настигнут именинником. Он долго выпытывал у меня про какую-то Фадееву, которая якобы собиралась здесь работать до взрыва, но после него испугалась, а теперь снова пришла устраиваться… Он ее оформил, но тут она, наверное, передумала, потому что не пришла. Не звонила ли она мне. Нет, сказал я. Жаль, сказал он.
Я без зазрения совести забыл бы этот день, как многие дни всех предшествующих тридцати лет. Но одно обстоятельство помешало; как представив его в необычном свете, так и став последней странностью, переполнившей чашу моего дурацкого безразличия.
В моем кабинете сидел мальчик.  Самый обычный, только тоже глупый, потому что пытался найти дисковод на компьютере Леночки. А на компьютерах рядовых сотрудников банка никогда не было дисководов –  иначе не спасти нашу локальную сеть от вирусов.
В руке у ребенка был диск очередного «Варкрафта».
- Где можно поиграть? – спросил он.
Я вздохнул, припомнив пробку на проспекте – все равно уже началась. Что ж, стоять, так стоять.
- Пойдем… только недолго.
- Меня мама обещала забрать через двадцать минут, - успокоил он меня.
Я отвел его в кабинет шефа и усадил за компьютер, строго-настрого наказав не писать туда похабных слов. Он приступил к игре, и тут вошла Леночка.
- Виан, ты не видел моей сумки?
- Ма-ам, - заныл мальчик, - еще пять мину-ут…
Я вышел.
Голова раскалывалась. То ли с преждевременного похмелья, то ли от того, что я никак не мог вспомнить имя ленкиного сына… упоминала ли она его?
Да и был ли у нее сын?
На вахте я поинтересовался, не выходила ли мимо них минут десять назад незнакомая блондинка в оранжевой блузке. Видели, говорят, но не выходила, а примерно полчаса как вошла. Только за эти полчаса в списке набралось больше ста фамилий, и они вряд ли вспомнят ее…
Что за день, подумал я. Угораздило же шефа сегодня родиться. Да и меня, впрочем, тоже. Правда, не сегодня, а вообще.   
Стеклянные двери разомкнулись, выпустив меня в полный мороси бетонный полумрак двора. Я нащупал брелок в кармане, прижал, и из темноты приветно мигнула старая «ауди». Нехотя загрузившись в ее остывшее нутро, я покорно вырулил со двора и встал в пробку – знаменитую перегруженную развязку трех проспектов. Чтобы хоть как-то отвлечься, я изучал лица в салонах товарищей по несчастью. Особенно заинтересовало меня одно поистине сказочное личико. Необыкновенно тонкое, одухотворенное, со скрытыми тенью длинных ресниц глазами. Не девушка ли это моя в оранжевой блузке? Словно в ответ, личико повернулось. Мальчик. От удивления я чуть ориентацию не сменил.
И тут… тут он и пробежал – холодок по моей спине. Потусторонний, холоднее арктических морозов и прочих абсолютных нулей. Так бывает, когда подсознание складывает картинку из обстоятельств прежде, чем сознание успевает ее назвать. И подсознание дает команду, на которую тело реагирует раньше, чем разум успевает ее обдумать. Ты дано мечтал увидеть необычное, сказал я себе. Так вперед.
Я поехал за ними. За красивым мальчиком и Валей Горгонской. Честно говоря, я думал, что она уволилась лет пять назад, но никаких подтверждений тому не слышал – переведясь в другой отдел, я перестал интересоваться ее судьбой. Однако ж странность была не в самом валькином явлении, а в мальчике рядом с ней.
Дело в том, что более отталкивающей дамы, чем Горгонская, мне еще не доводилось встречать. Она была не просто некрасива – она была уродлива до тошноты. При этом еще подла, глупа и крайне настырна. Девочки натравливали ее на особо докучливых клиентов – те сразу же оставляли нудные попытки «излить душу» и спринтерски заполняли платежки.  Только красивый мальчик из «шкоды» их мнения явно не разделял – останавливаясь на заторах и светофорах, он обнимал, целовал и прочими способами выражал нашей Горгоне свое расположение. Горгона цвела так, что я чуть не взревновал – не помню уже, кого к кому.
Мы вырулили с проспекта, затем из города. Мы мчались по по трассе, после – по темному ухабистому шоссе, над которым смыкались древесные кроны. По дороге я вспомнил – я где-то видел этого красавца, но не мог вспомнить где – мысль не могла развиться, потому что ее постоянно перечеркивали  габариты маячившей впереди «шкоды». Несмотря на то, что мои больные глаза едва различали их блуждающие огоньки за сплошной пеленой дождя. Внезапно и их поглотила тьма. Я сбросил скорость.
Но это не помешало мне влететь передним бампером в их задний. Я вышел из «ауди», подошел к «шкоде» и открыл двери. Просто, чтобы убедиться, что там никого нет, но еще тепло и пахнет терпкими духами.  Дождь превратился в ливень. Я поехал обратно. Я все понял.
- Что же вы поняли? – спросил другой голос, по звуку находящийся дальше от микрофона.
Молчание, шорохи. После долгой паузы:
- Девушка, которая улыбнулась – она в тот день хотела, чтобы ее кто-нибудь рассмешил. Может быть, даже я.  Леночка всегда мечтала о ребенке. О сыне. Мальчик мечтал поиграть в последний «Варкрафт» на мощном компьютере нашего шефа.  Алексей, который брюнет, видимо, думал о Леночке. Горгона – о красивом и влюбленном мальчике. Мальчик, очевидно, абы о ком… м-да… молодой, видимо, был. И глупый. А Фадеева желала устроиться в банк на работу.
- И что дальше?
- В какой-то момент неутоленные желания всех (по крайней мере, большей части) сотрудников нашего предприятия замкнулись друг на друге. Случай уникальный. Впрочем, не менее уникальный, чем достижение критической массы  ураном двести тридцать… сколько там? …семь?  Или это про цезий? Уже забывать начал – давно это было… Да и напомнить некому – обеспамятовал народ. Ну так  вот. Линии наших желаний могли бы переплестись сложным узором и образовать кристалл… знаете, как лед разрушает стекло, в котором замерзал, будучи водой? Вот формулу воды – ту помню еще…  Но про кристалл - это мое предположение. Так или иначе, сработал неизвестный физический или метафизический закон и…
- Или слишком много народу пожелали, чтобы банк взорвался, - прервал Вианора следователь.
- Может, и так. Но только никто из сотрудников не успел даже подумать о смерти. Как говорили раньше – облегчить душу. Подумать... да не то чтоб о вечном – просто о чем-то абстрактном. И души эти остались на земле, прибитые неутоленными земными желаниями. А через год, в силу уже известного нам закона о привидениях, они пришли их утолять, воспользовавшись тем, что новые сотрудники банка надрались и сами стали странее странного.  Утолив же – исчезали. Обретали, если так можно выразиться, вечный покой, или что там им положено обретать. 
Вы тоже считаете меня идиотом?
- Отчего же… - следователь, очевидно, вздохнул. – Вы не представляете, с каким количеством удивительных явлений нам приходилось встречаться. И насколько удивительными бывают эти самые явления.  Только почему именно через год?
- Не знаю. И наверное, не узнаю никогда…
- Хорошо. Подождите здесь, я сейчас вернусь. Если наш эксперт сегодня на месте, то возможно узнаете.
Шорох, шаги, дверной скрип. Тишина. Затем слабый шорох, удаляющиеся шаги, звук хлопнувшей двери и стихающий топот…

Майор выключил диктофон.
- Извините. Мы просили его подождать, но… сами понимаете. Он ушел и…
- Понимаю, - кивнул эксперт. – Значит, никто из них про себя ничего не помнил… В том числе и он сам. Он хотел попасть в интересную историю. Мистическую.
- Да.
- А его мама хотела, чтобы он повзрослел. Я думаю, все они все теперь довольны.
- Перестаньте! – бухнул майор кулаком по столу. – Конец дня! Не будь вы нашим внештатным сотрудником, я бы…
- Что вы от меня-то хотите? – не понял эксперт. - Я тоже устал.
Майор оперся руками о стол и наклонился ко нему.
- Я хочу, черт вас дери, знать – что делать с несколькими десятками живых свидетелей? Они поверят в этот бред?
- Попробуйте опять взорвать, - посоветовал эксперт.
Военный ответил нецензурно. Смысл тирады сводился к тому, что делать это теперь – крайне невыгодно. Поэтому никто не позволит. Тем более, второй раз.
- Ну, а память я стирать не умею, - пожал плечами эксперт. – Привлеките своих штатных гипнотизеров. 
- Чертовы колдуны…  - буркнул майор, что-то зачеркнув у себя в отчете. – Хоть бы что умное сказали… Екстрасенсы хреновы. Только сенсить и можете.
Эксперт послушно подумал, а затем внезапно улыбнулся.
- А может быть этой пачки призраков во главе с Вианором, план по дискредитации которой вы, я уверен, уже начали составлять, никто и не заметил, кроме нас? Знаете что? Соберите их всех и просто скажите – этого не было. И они будут вам благодарны.  Люди в наш век больше доверяют другим, чем себе. Они смотрят рекламу и читают газеты.
- Вы переоцениваете газеты и рекламу, - упрямо буркнул майор, снова углубившись в свою писанину. - Как пишется  «Веанор» или «Ви..»?
- Вианор. По-гречески значит «сильный». Был такой святой мученик. В некоторых сектах полагают, что человек с таким именем придет с небес возвестить людям о конце света. Странно, что вы не в курсе. 
- Я не обязан знать все, - занервничал майор, придавленный чужой эрудицией. Очевидно, кривил душой, когда просил эксперта сказать что-то умное. – Тем более, знаете, такие редкие имена…
Консультант отошел к окну, смотреть, как зажигаются окна. За каждым стеклом – пока еще свои - тоска,  радость, но неутоленные желания уже все больше общие и одинаковые. Мечты, которым не суждено сбыться – разве можно купить все, что видишь на экране? Или добиться любви того, кого видишь в кино?  Эти вожделения слишком громоздки для душ тех, в чьих головах скоро привычно перестанут появляться лишние мысли. Останутся в основном желания. Сильные, яркие, как рекламные картинки. Проголодался? Не тормози… И вообще не тормози. Хоти. Чем больше хочешь, тем лучше. А мы за тебя решим, чего ты у нас хочешь больше всего. Работай, желай, и не делай никаких выводов, потому что все нужные выводы уже давно сделали за тебя умные люди. У нас есть целое ведомство готовых выводов… - не сказал эксперт. Прозвучало бы, наверно, глупо.
- Не такое уж это редкое имя, - произнес он вместо этого.  - Меня, например, тоже так зовут.
Майор поднял голову от бумаг. Похоже, он все-таки знал больше, чем говорил, запоздало догадался консультант.  И, как старшее поколение, все еще умел мыслить – хотя бы до момента испуга. Пистолет, невесть как появившийся в его руке, дрожал.
Но выстрелы так и не прозвучали. Хорошо, подумал Вианор. Продолжай думать, майор. 
Он слегка наклонил голову в знак прощания, повернулся и вышел вон.

(12745/15220 зн.)