Боязнь пустоты

Боязнь пустоты

Мир менялся: камни превращаются в песок, на месте рек появлялись ручьи, эволюция толкала жизнь к поиску новых способов выжить в динамично меняющейся окружающей среде. Деревни и отдельные поселения постепенно превращались в городишки, городишки в города, а города приобретали статус миллионеров…

Я сидел на камне и молча наблюдал, как двигаются облака, обволакивающие сначала девственное утреннее небо, затем желто-белое солнце, тупо уставившееся на землю, а потом багровый месяц, на фоне которого суетилось немыслимое множество разнообразных насекомых. Сидел и думал о вещах, которые наварное ни за что не пришли бы мне в голову, будь я в каком-нибудь другом месте…
Мне казалось, что человек никогда не задумывался о том, мог бы он быть вечностью или то, о чем он думал, могло бы быть вечностью, не учитывая фактор хождения на ногах и фактор шевеления пальцами при этом всем, бормоча что-то себе под нос, хотя само по себе это бормотание ничего ровным счетом не значило только лишь звук, который проходит сложную систему преломления, перед тем как вырывается изо рта и зазвучать. Наверное…!?
Наверное, он никогда не задумывался вообще над понятием вечность. В этом я его не осуждаю: современный человек слишком занят современной жизнью с её постоянной комфортизацией. Вспомнить даже то телевидение, состоящее из одного или двух каналов и те телевизоры как средство приема этого телевидения – это было что-то зловещее, щелкающее и заставляющее телезрителя вставать с его любимого дивана, чтобы просто переключит канал. Сегодня все иначе. Порой даже, бывает, так что телевизор намного превосходит своего хозяина в интеллектуальном плане. Пара грамотных рекламных роликов, с тонким чувством смысла, и человек независимо от своего желания или нежелания становиться вечностью, приобретая при этом абсолютно абстрактную форму, у которой нет ни краев, ни кромок, а есть только сознание, которое достигло такой скорости своего движения, что полет мысли невообразимо глубок или невообразимо высок, да и то, как в небе, так и под землёй можно заблудиться, а выход оттуда станет совсем нереален относительно этого места и все вокруг будет только вечность или все, что близко по природе с вечностью и с её бескрайним для всех её гостей навсегда восприятием происходящего.
                *  *  *
- Здравствуй!
- Кто это? – спросил я.
- Это я.
- Кто я? – вновь спросил я.
- Да я, я здесь.
Осмотрев вокруг, то место где я находился, наблюдая за течением времени, я заметил лишь кромку леса, укутанную синеватой дымкой утреннего тумана, черную, как сажа, полосу дороги, недавно выложенную свежим асфальтом, и синий указатель похожий на уличный рекламный щит больших городов. За момент осмотра происходящего и произошедшего мой взгляд остановился лишь на щите, в котором меня привлекло несколько белых стрелок и слов «МОСКВА», «МИНСК». Видимо только эта деталь в такой глуши заставляла задуматься о том, где я и как тут очутился.
- Да вот он я, смотри, - опять прозвучал этот голос.
- Да где, где? – поворачиваясь в сторону щита, пробормотал я.
Но в этот раз на синем пространстве между «М» и «И» я вдруг обратил внимание на трепещущее желто-белое пятно, сквозь которое синий превращался в светло-светло голубой, а края белых букв…
- Да, да это я, я! – прозвучал опять этот голос.
На этот раз я понял, кто всё это время пытался заговорить со мной, вводя и меня и себя в заблуждение: с моей стороны – какого хрена, я что-то слышу, а с его – бля, неужели я такое ничтожество, на которое посмотреть даже…
- Я здесь, да, это я! – продолжал голос, хотя уже этому голосу можно было дать имя.
Несколько минут молчания или даже шока от увиденного мной убила тишина, в глубине которой пронеслось несколько новеньких иномарок, с номерами, приклеенными на задние стекла, и около десятка фур с логотипами торговых марок разных компаний на тентах прицепов.
- Кто это? Неужели ты - это солнечный зайчик? – спросил у пустоты я.
- Нет, это этот щит с этими дурацкими надписями, который скоро станет моей могилой.
- О чем ты говоришь, какая могила? – вновь поинтересовался я.
- Да простая, как будто у вас людей нет ни могил, ни жизни, а значит и смерти у вас нет, да, так? – обиженно ответил Зайчик.
- Да нет, есть у нас и могилы, и смерти умирают же люди, а вот жизни у нас никакой нет, - ответил я и задумался.
Мы замолчали. Пауза длилась немного, но показалась такой длинной и унылой, что тот момент, когда мы замолчали, полностью стерся у меня из памяти.
- А как тебя звать? – спросил Солнечный Зайчик.
- Серега, - ответил я.
- Ты чё тут сидишь?
Рассудок и чувство ориентации уже вернулось ко мне после сна, и я вполне понимал кто я, где я нахожусь и вообще, зачем я тут нахожусь. Я мог бы вполне ответить Зайчику, но этот вопрос подтолкнул меня еще дальше к пропасти, в которой находилась мысль, мучавшая меня ещё со времени моего детства, когда я длинными вечерами просиживал на траве около железной полосы, проходившей мимо нашего дома и бросал щебень из-под своих ног на другую сторону рельс в качающуюся траву, около которой находился забор, со словами обозначавшими для меня в том возрасте не много. Мысль эта как пиявка впилась в мое сознание и высасывала из меня не только желание отвечать, но и желание жить, ведь именно она сделала так, что я находился на задворках страны, которая меня вырастила таким, какой я есть, стоящим на обочине пыльной дороги с вытянутой рукой и рюкзаком на спине. Именно она постоянно блестела на солнце и привлекала мой усталый от её присутствия взгляд, занимая моё сознание размышлением о ней.
- Эй, что с тобой? – спросил Солнечный Зайчик.
- А? – вздрогнул я.
- Ты почему здесь? – переспросил зайчик.
- Я? – задумался я. – Я ищу выход.
- Откуда же ты его ищешь, посмотри вок…
Зайчик замолчал. Он молчал долго, мне даже показалось, что мне вообще все это показалось: разговоры, Зайчики или… «А черт с ним!» - подумал я и вновь задумался. Я думал о том, на сколько мышление человека доводит его существование до абсурда, каждое действие его это лишь игра, в которой сам человек далеко не  игрок, а средство этой игры. Я начал думать, вот если бы этот Солнечный Зайчик имел человеческий лик, тогда бы я смог узнать замолчал ли он и какие эмоции испытывает в тишине или просто ничего не произошло с самого начала и вообще это.… Вот почему я думаю именно так, почему я не могу думать иначе, почему я, да и все вроде меня, признают только человеческую сторону происходящего; и их мысли, как бы высоко не поднимались все равно падают, разбиваясь о среду в которой живет тот самый человек, сознание которого настолько плоско, что, посмотрев сквозь его можно подумать, что его нет. А ведь только стоит подумать по-другому и посмотреть на происходящее так же только наоборот и можно жить. Почему многие не могут воспринимать солнечного зайчика как что-то живое или на худой конец, как настроение? Все воспринимают его именно так, как об этом говорит человек – солнечный зайчик и всё. Дальше взлетать я побоялся, подумав вдруг о падении.
Реальность оказалась теплой: за время моего отсутствия прошел небольшой дождь, и солнце стало припекать больше, будто знало о том, что может быть холодно. Зайчик снова начал дергаться и я понял, что все в порядке. Я обратил внимание на то место, отчего отражался мой знакомый, это был лежавший в траве небольшой осколок стекла, над которым словно маятник от старых часов, висевших у моей бабушки на стене в гостиной, пошатывались травинки похожие на бесчисленное множество волос.
-       Эй, Заяц, что произошло? – поинтересовался я.
- Произошло то,…что я понял, что заблуждаюсь, и заблуждался всю свою жизнь с того момента, когда сегодня утром вышло солнце и я отразился от этого куска стекла. Ещё я понял, что я пытался помочь тебе, а обманул себя.
- Но это же не есть плохо, это… и я бы сделал, будь ты на моем месте.
- Я говорил тебе, что выхода не может не быть вообще, а тем более в твоем случае. Но при этом я забыл о себе, ведь как я, так и ты, мы находимся в замкнутом пространстве, в резервуаре (но ты в своем, а я в своем, а вместе мы все равно в одном), в котором нам позволено делать все что угодно, но только делать это все, в пределах данных нам. Я понял, что выхода ни у тебя, ни у меня нет. Но как ты, так и я, мы ищем его.
- Но…
- Вот взгляни на меня. Я живу всего несколько часов. Ведь это так мало. И в эти несколько часов мне все равно не повезло, а знаешь почему? Потому что отразился я от какого-то куска стекла на какой-то непонятный мне синий прямоугольник, который стоит посреди поля, в котором нихуя нет. А в это время, такие же как я, отразились от ярких городских витрин на не менее яркие и красочные объекты, а другие такие же как я где-то в пробках на этих громадных дорогах отразились от зеркальца на какой-нибудь иномарочке, и с ними ещё играют дети, прыгая, бегая и смеясь. А теперь представь, как изменилась моя жизнь, когда этим сраным утром на этом сраном камне я увидел тебя. Время… Люди смешны: они думают о времени как о пределе, высчитывая дни, ведя дневники, отрывая листки в календарях, которые они вешают на стены. Зачем его считать ведь его у них так много просто тратят они его не по назначению.
Зайчик заплакал, я слышал его, я видел его и я понимал его. Я не мог ничего добавить к сказанному – всё, что было сказано, было правдой. Ведь я, так же как и он, находился в каком-то ящике, и жизнь моя была так же коротка, видимо я этого не понимал раньше, а прошло уже столько времени. Единственное, что в моей жизни было реально это та мысль, что не давала мне покоя.
- Слышишь, Заяц, ты ведь прекрасно сам все знаешь о людях, а значит, ты и меня прекрасно знаешь, ты знаешь, что мы с тобой похожи по жизни? – спросил я.
- Ну да, - сквозь слезы ответил Солнечный Зайчик.
- Тогда давай проведем наше последнее время вместе, ведь нам нечего терять, а?
- Можно, - уже почти успокоившись, отвечал Зайчик.
И мы снова замолчали. Мы думали о…
- Слышишь, Серега, а ты когда-нибудь задумывался над тем, что такое вечность? – спросил Зайчик.
- Что? Да это та мысль, что убивает меня всю жизнь. Конечно, задумывался, я даже не сплю из-за этого.
Я был настолько удивлен, услышать это от Солнечного Зайчика, что на секунду я был рад и забыл обо всем на свете, что могло бы мучить меня.
- Знаешь у нас с тобой они, наверное, разные?
- Что? – спросил я.
- Да вечности.
- Почему же? – снова спросил я.
- Да вот у меня же жизнь меньше, чем у тебя, значит и вечность для меня меньше чем для тебя, - ответил Солнечный Зайчик.
- Не, ты не понимаешь, - сказал я, – что такое вечность - это где ничего не вечно, так?
- Ну.
- Тогда какая разница, где больше ничего не вечно, если оно и так не вечно, ведь не вечно оно везде, где бы ни находился ты, даже если тебя и вовсе нет, - закончил я.
- Хотя да, - согласился со мной Зайчик. – Всю жизнь я бежал от вечности. С каждой секундой я приближался и приближаюсь к ней, и, тем не менее, я прижимаюсь к той каждой секунде, которая уже у меня за спиной. Ведь не ты, не я не знаем, сколько осталось до вечности и на сколько хрупки наши с тобой мосты над вечностью.
В этот момент я подумал, от чего зависит жизнь Зайчика, и мой взгляд упал на то белое стеклышко, ведь если…
- Эй, Серега, а от чего ты бежал всю свою жизнь? – спросил вдруг Зайчик.
- Я бежал от того, что я упущу выход из этой вечности из виду, я бежал к нему. И вот до этого момента я ещё видел его, а вот теперь уже нет. Наверное, я тоже всю свою жизнь бежал от вечности.
В этот момент неожиданно произошло…. Откуда взялся этот мальчишка подумал я.
Его веснушчатое лицо, обезображенное беззубым ртом, открытым так широко, что, казалось бы, он смог проглотить весь мир, не моргнув при этом глазом, меня пугало. А его глаза были настолько напряжены, будто…они что-то искали в траве. На секунду этот беззубый монстр остановился, а потом сделал быстрое движение, подняв из травы то самое стеклышко, из-за которого Солнечный Зайчик мог существовать.
- Эй, стой! – закричал я, но было уже поздно. Мальчишка со слезами на глазах побежал к новенькому «Форду», стоявшему у обочины…
                *  *  *
 Вместе с Солнечным Зайчиком мальчишка убил мысль, а с этим убил и старика (они не могли быть с Зайчиком по одиночке, ведь это желто-белое пятно на указатели было именно той мыслью, ради которой жил Сергей всю свою жизнь); исчезла надежда вообще на что-то и их мост, что был нитью спасения в вечности, оказался чересчур хрупким для их обоих. Он оборвался. Старик стремительно направился вниз, ведь он всю жизнь был человеком и, несмотря на разговоры о высоте, вечностью для него все-таки стала глубина, а Зайчик был все во лишь одной из миллионов или миллиардов мыслей всего человеческого и поэтому отправился вверх, так как вместе с человеком умирает мысль, а значит, она становиться вечностью и присоединяется ко всем остальным, таким же как она, неразгаданным, непостижимым и фатальным.