Забыть ли старую любовь? часть первая. глава 4

Глава четвертая.

 Лондон, Англия
 1813 год.

- Взгляни-ка, Люси, здесь граф Нортгемптон, - леди Памела Ривз дотронулась веером до руки подруги.
- Где? – леди Эктон обежала глазами бальную залу. – Я не вижу.
- Да вот же! Он, стоит рядом с молодым Паркинсоном, – ярко-красный тюрбан, венчавший седые локоны достойной леди, чуть качнулся в сторону высокого темноволосого джентльмена, небрежно облокотившегося на мраморную колонну. Он рассеянно слушал какой-то пространный рассказ своего соседа, в то время как его синие глаза внимательно следили за вновь прибывшими гостями.
- Он чертовски красив. Я давно хотела взглянуть на него, ведь с тех пор, как мы вернулись из Неаполя, ни о ком не говорят столько, сколько о нем.
- Да, но его репутация оставляет желать лучшего, - леди Памела склонилась к самому уху Люси Эктон. – Женщины падают к его ногам как перезрелые персики. Ему не нужно даже соблазнять - они сами готовы на все, лишь бы оказаться в его постели. Перед его обаянием никто не может устоять. Уверена, он уже счет потерял своим победам. А недавно было заключено пари на баронессу Уитлок. Эта дама кичилась своей неприступностью и твердила о своей верности мужу. И что же теперь? Потеряв всякий стыд, преследует везде Нортгемптона, умоляя о свидании. Я сама была свидетельницей того, как она просила его о встрече чуть, не падая на колени, - пожилая леди, указав глазами на свою внучку, беспечно кружившуюся в танце, продолжила, - я запретила Алисе даже смотреть в его сторону. Он, конечно, еще не соблазнил ни одной незамужней девушки, по крайней мере, об этом никто ничего не знает, но лучше беду предупредить, чем расхлебывать потом последствия опрометчивых поступков юных дурочек.
Леди Эктон закивала в знак согласия, и обе дамы принялись увлеченно обсуждать способы, с помощью которых можно уберечь неопытных девушек от коварных соблазнителей.
 Джеймс Нортгемптон, не подозревая о том, что стал объектом столь пристального внимания со стороны двух пожилых леди, покинул свой наблюдательный пост и, ловко лавируя между гостями, направился к выходу. Ему опротивели постные лица и нудные разговоры знакомых. Жизнь проходил6а мимо, не принося никакой радости. «Вот если бы Стэнфорд был здесь!» - подумалось вдруг.
И тут, словно добрая фея взмахнула своей палочкой, дворецкий объявил о прибытии лорда Стэнфорда. Нортгемптон не мог поверить своим ушам. Но на верхней ступеньке парадной лестницы, действительно, появился Эндрю Стэнфорд.
Дородная хозяйка с приветливой улыбкой, словно приклеенной к губам, ринулась встречать гостя, таща за собой тщедушного супруга.
Поприветствовав хозяев, вновь прибывший огляделся. Найдя взглядом графа Нортгемптона, пробиравшегося к другу через толпу гостей, он устремился в его сторону.
- Джеймс, наконец-то,  - лорд Стэнфорд крепко пожал руку друга. – Я думал, что уже и не найду тебя. Мне пришлось побывать на трех балах, на которые, по утверждению твоего дворецкого, ты был приглашен, и  выдержать атаку всех матерей, чьи дочери достигли брачного возраста. Похоже, в Лондоне ничего не изменилось, и здесь по-прежнему дамы встают в стойку при появлении холостяка, вне зависимости от его возраста.
- Уверен, твое появление многим подарило надежду на то, что лорд Стэнфорд, наконец-то оставил жизнь затворника, - Джеймс рассмеялся.
 На них оглядывались с любопытством. До Нортгемптона донеслись обрывки фраз, произнесенные громким шепотом, - знатоки доводили до сведения всех желающих размеры состояний обоих джентльменов.  Граф почувствовал раздражение.
 – Возможно, на балконе нам будет удобнее? – спросил он, увлекая Стэнфорда к распахнутым французским окнам.
Ночь вступила в свои права. В саду было темно и тихо, и лишь подъездная дорожка, освещенная факелами, казалась огненным островком в безбрежном океане теней. Джеймс облокотился о перила и посмотрел на друга.
- Я не понимаю тебя, Эндрю. Ты совсем не появляешься в обществе, все твои редкие приезды в Лондон вызваны делами. Неужели тебе не наскучила деревенская жизнь?
- У меня есть все, что нужно для счастья, - лорд Стэнфорд пожал плечами. – Со мной Дельфина, а больше я ничего не желаю от жизни. Зато ты стал настоящим светским львом и не покидаешь Лондон.
Джеймс проигнорировал его попытку отшутиться и попробовал подойти к разговору с другой стороны:
- Твоей дочери недавно исполнилось семнадцать, и она могла бы начать выезжать уже в этом сезоне, но ты и не подумал представить ее ко двору, - Джеймс внимательно посмотрел на друга. Ему не нравилось, что Стэнфорд старательно избегает говорить о причинах побуждающих его регулярно, раз в несколько месяцев, появляться в Лондоне и покидать город через несколько часов после приезда. – Почему же ты прячешь свою маленькую белую лилию в деревенской глуши?
В памяти Нортгемптона Дельфина Стэнфорд осталась худеньким подростком в белом муслиновом платье, поэтому сравнение с маленькой лилией казалось ему вполне уместным. Эпитет «прекрасная», которым он несколько лет назад сопроводил столь удачный образ, как-то незаметно исчез, уступив место слову «маленькая». 
 -  Вряд ли ты смог узнать ее, если бы увидел сейчас, - в голосе лорда Эндрю зазвучали горделивые нотки. -  Моя «маленькая белая лилия» раскрыла свои лепестки и превратилась в прекрасный цветок. Порой я смотрю на нее и не могу поверить, что это неземное создание – моя дочь. Поэтому-то я и не спешу представлять ее ко двору – хочу подольше насладиться временем, когда сердечко моей дочери принадлежит только мне. А здесь оглянуться не успеешь, как какой-нибудь смазливый щеголь увлечет ее сладкими сказками и она забудет о своем бедном, старом отце. Я не готов расстаться с моей девочкой.
- Ты говоришь с таким благоговением, словно речь идет о святыне, - Джеймс прекрасно понимал, что его друг просто не хочет рассказывать о причинах своего загадочного поведения. Решив не настаивать, он сменил тему разговора. - Пожалуй, мне придется отложить все свои дела и навестить вас, чтобы своими глазами увидеть это чудо – распустившийся цветок.
Мужчины рассмеялись.
Сквозь открытую дверь до них доносились звуки музыки, голоса. Время от времени на балконе появлялась какая-нибудь парочка, стремившаяся найти укромный уголок, и тогда джентльмены могли услышать жаркий шепот и звуки поцелуев.
- Собираешься приехать в поместье? Давно пора. Нельзя оставлять все без присмотра. Конечно, твой управляющий выше всяких похвал, но присутствие хозяина необходимо, - лорд Стэнфорд продолжал разговор, как ни в чем не бывало, но в его глазах плясали озорные чертики.
- Ты говоришь как настоящий сельский житель, – несколько рассеянно отвечал Джеймс.
В леди, которая только что покинула балкон в сопровождении кавалера, он узнал одну из своих бывших любовниц. Сцена, невольными свидетелями которой им пришлось стать, не огорчила его, но все-таки вывела из равновесия – очень уж быстро утешилась прелестная леди Лэмтон. Конечно же, Нортгемптон и не ожидал, что Лавиния будет верна ему и после разрыва, тем более, что он сам был его инициатором. Однако увиденное задело его самолюбие.
- Возможно, - Эндрю улыбнулся. Ему нравилось наблюдать за подвижным лицом друга. Сейчас, в обществе Стэнфорда, он не скрывал своих чувств и эмоций под маской холодной вежливости, и все переживания отражались на его красивом смуглом лице. – Но я готов поклясться, что ни одно из многочисленных владений не было обделено твоим вниманием все эти годы. А в Уингфилд ты не заглядывал больше трех лет.
- Тебе, как ни кому, должна быть понятна причина подобного пренебрежения, - усилием воли Джеймс заставил себя отвлечься от мыслей о прекрасной леди Лавинии.
- Тень Энни не дает тебе покоя?
- Я долгое время не хотел ворошить старые воспоминания. Все давно отболело, но не было желания вернуться в дом, где я впервые встретился с ней. Но теперь с прошлым покончено. Я решил поехать в Уингфилд этим летом. Возможно, поживу там какое-то время.
- Рад за тебя, - рука лорда Стэнфорда легла на плечо Джеймса. – Когда собираешься ехать?
- Дней через пять. Может быть, поедем вместе, как три года назад?
- Не могу, - Эндрю покачал головой. – Я должен выехать назад этим утром. Но мы с Дельфиной будем с нетерпением ждать тебя.
 Джентльмены немного помолчали. Джеймс с ленивой улыбкой наблюдал за дамами, чьи туалеты самых разнообразных фасонов и расцветок мелькали в проеме дверей. Стэнфорд проследил за направлением его взгляда и негромко рассмеялся.
- Похоже, все, что я слышал о тебе – правда. Ты стал заправским дамским угодником, мой друг.
Граф Нортгемптон равнодушно пожал плечами.
- Ты очень изменился, Джеймс. Неужели брак с Энни Гордон так повлиял на тебя?
- Черт бы тебя побрал, Эндрю! Как ты любишь докапываться до истины, - смех Джеймса прозвучал немного устало. – Эта черта твоего характера всегда выводила меня из равновесия.
Поправив белоснежные манжеты, он продолжил:
- Нет, Энни здесь ни при чем или почти ни при чем. Дело не в этом. Просто вернувшись к светской жизни после смерти Энн, я словно взглянул на окружавших меня людей другими глазами. Раньше, когда мы были молоды, все женщины казались божествами, принимающими дань восхищения от простых смертных. И я был вне себя от счастья, когда юная белокурая богиня согласилась стать моей женой. Но прелестный ангел превратился в алчную распутную ведьму, а наш брак стал жалким фарсом. Честно говоря, я подумывал о разводе, когда Энни обрушила на мою голову сообщение о беременности. Представляешь, я мечтал о ребенке все пять долгих лет, пока длился наш брак. Мне пришлось изменить планы и попытаться начать все с начала. Ее смерть вернула не только мою свободу, но и надежду найти женщину, которой я мог бы гордиться, в любви и верности которой я был бы уверен. Впрочем, эту надежду я скрывал даже от себя самого и опрометчиво решил, что Энни была исключением, а остальные дамы, с которыми я имел честь танцевать на балах и встречался в светских гостиных, обладают всеми мыслимыми и немыслимыми добродетелями. Боже, как я ошибался, - граф Нортгемптон картинно поднял к небу глаза.
Лорд Стэнфорд не смог сдержать смех. Нортгемптона явно забавляла собственная репутация ловеласа, и Эндрю решил, что еще не все потеряно – Джеймс не успел превратиться в человека, которому безразличны все и вся.
 А граф между тем продолжал свой рассказ:
- Став богатым титулованным вдовцом, я превратился в некий приз, который не терпелось заполучить всем. Меня стали осаждать мамаши всех незамужних девушек Англии. Их даже не смущало то, что я не соблюдал траур по Энни. Меня осуждали лишь самые закоренелые святоши. Но жениться во второй раз я не торопился, поэтому решил обратить свое внимание на замужних дам. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что все они как две капли воды похожи на мою покойную жену – такие же черствые, алчные и распутные. Впрочем, справедливости ради должен сказать, что есть несколько леди, к которым я испытываю самое искреннее уважение. Правда, должен уточнить, что возраст этих милых дам помешал мне посягнуть и на их добродетель тоже. Знаешь ли, пропадает всякое желание, стоит только представить обнаженной хотя бы одну из них.
- Как же ты сумел получить репутацию самого опасного соблазнителя, если прелестные леди не вызывают в тебе ничего, кроме презрения? – смех мешал Эндрю Стэнфорду говорить.
- Думаешь, мне понадобились особые усилия, чтобы добиться расположения тех дам, что были моими любовницами? Кроме того, вовсе не обязательно любить или уважать женщину, чтобы лечь с ней в постель. По-моему, вполне достаточно ее желать.
Стэнфорд поднял руки в знак того, что сдается:
- Охотно верю, что ты не особенно трудился, стремясь попасть в эти постели, - ответил он  без тени улыбки, но глаза его при этом лучились смехом.
- Наши дамы не отличаются особой добродетелью, - пожал плечами Джеймс Нортгемптон. –  Честно говоря, я ужасно устал от титулованных любовниц. Мне надоели их ревнивые мужья, которых волнует не верность жены, а сохранение в тайне ее измены. Мне надоели и сами жены, столь же развратные, сколь корыстные. Я предпочитаю найти себе подходящую женщину, снять ей уютный домик и навещать, когда появится желание провести время в нежных объятиях. 
- Кстати о нежных объятиях. Как поживает та маленькая танцовщица? Кажется, ее звали Рут… У нее еще были чудесные небесно-голубые глаза.
- И дурные манеры, - хмыкнул Джеймс. – Мне очень быстро надоели и она сама и ее глаза.
- Хотелось бы знать, в чьи объятия ты отправляешься теперь, когда «появится желание»? – улыбнулся Стэнфорд. Жизненная позиция друга забавляла его. И почему он сам не может смотреть на женщин с этаким ленивым цинизмом?
- А мне хотелось бы узнать, чем вызван такой неуемный интерес к этой стороне моей жизни? – синие глаза графа в полумраке балкона казались черными и рассмотреть их выражение было просто невозможно.
Стэнфорд внимательно разглядывал носки своих  бальных туфель.
- Поверишь, если признаюсь, что очень тебе завидую?
- Ты серьезно? – в голосе Нортгемптона сквозило неподдельное удивление.
- А что еще может чувствовать сельский затворник, зарастающий мхом в глуши, слушая рассуждения о том, какие любовницы предпочтительнее?
Джеймс внимательно посмотрел на друга. Он не мог не заметить веселые искорки в глазах Эндрю. Они выдавали его с головой.
Не подавая вида, Нортгемптон ответил, подражая серьезному тону Стэнфорда:
- Так как я не могу позволить своему единственному другу состариться без женской ласки, предлагаю немедленно отправиться к моей новой любовнице. Я охотно ее уступлю тебе на эту ночь. Кстати, она француженка, что не может тебе не понравиться.
- Как ее зовут? – голос Эндрю стал по-настоящему серьезным.
Джеймс удивленно смотрел на друга – впервые тот не ответил на шутку. Его поразила напряженность в голосе Стэнфорда. Но спрашивать о причинах не стал, понимая, что вряд ли получит ответ.
- Мое новое приобретение зовут Софи, Софи Буше. В борьбе за право обеспечить ей достойное существование, я обошел таких серьезных противников, как герцог Ричмонд и лорд Бишоп. Она мила, а в постели само совершенство. Ну, так как? Принимаешь мое предложение? – Джеймс Саутвуд вновь попытался свести все к шутке.
Услышав имя любовницы Нортгемптона, лорд Стэнфорд заметно успокоился.
- Думаю, мы сможем еще раз вернуться к этому вопросу. Если, конечно, ты не передумаешь, - теперь он вновь был в состоянии шутить.
- Моя Софи к твоим услугам в любое время, когда пожелаешь, - граф рассмеялся и похлопал друга по плечу.
- Ну, мне пора, Джеймс. В твоем обществе время летит незаметно, а я должен уехать рано утром, - лорд Эндрю крепко пожал руку Нортгемптона, - Мы с Дельфиной будем ждать тебя, - еще раз повторил он, - как приедешь, пошли грума с запиской.
- Обязательно.
Эндрю Стэнфорд, не оглядываясь, покинул балкон, а граф Нортгемптон еще некоторое время раздумывал над тем, как лучше провести остаток ночи.
Приняв решение, он покинул бал и отправился в уютный домик, который снял для Софи Буше, маленькой француженки с чарующей улыбкой и повадками породистой кошки.