Свет очей своих...

Где ты, Светка? Где?.. Увидеть бы тебя, спросить, как дела. Но тебя нет, и где ты, я не представляю.

Наше знакомство было коротким. Мы познакомились несколько лет назад, у меня тогда был довольно сложный период, я переживал развод, финансы начали репетиции – явно готовились к сценическому исполнению романсов. Перебрался жить в другой город, новыми друзьями пока не обзавелся, проводил большую часть, развлекая себя самого. Работа была довольно скучной и малооплачиваемой. По сему, я проводил много времени в сети, так я называл Интернет. В моем цыганском положении, сеть была спасением. Для меня она тогда была почти всем, там я находил друзей, там были книги, тысячи книг, музыка, фильмы, новости, в общем, почти всё. Там же я и познакомился со Светланой. Оказалось, что мы живем в одном городе, в одном районе, и пешком всего лишь минут пятнадцать идти. А вообще-то, забавно наблюдать отношения людей в реальной жизни, если они сначала познакомились в сети. Ведь сеть обезличивает, люди становятся более откровенными, а потом, когда они встретятся в живую в первый раз, то, кажется, они знают друг друга уже очень давно. Через неделю сетевого общения со Светланой, мы договорились встретиться. Сначала мы созвонились и проговорили почти два часа. Нам было легко разговаривать, совершенно не чувствовалось никакой стены.

А когда мы встретились, то я подумал, что мы подходим друг другу. Мы даже смотрелись вместе как-то так, что создавалось впечатление, что мы совпадаем, как пельмени и сметана. Мы даже оделись похоже, во всё черное. Прохожие на нас оглядывались. Вот мы идём! Высокие, молодые и красивые. По крайней мере, она. Я смотрел на неё, и она мне напоминала скульптуры Такаси Мураками, в частности human type и ga-walking type из серии Second Mission Project ko2.

И менее откровенными мы не стали. Так же легко делились секретами, совсем как в сети. Она сказала, что у неё есть парень. Как бы есть. Потому что она сама в себе не уверена. Он старше её на 12 лет, живет в другом городе, приезжает периодически на месяц, вот 2 недели назад уехал. Очень ревнив. Она мне потом показала его фотографию, крупный парень такой, медведя напоминает... Косолапого... Она пока не решила, что будет делать дальше. Мы продолжали говорить, она мне, между делом, показалась несколько замкнутой на себе, я бы даже сказал эгоцентричной, ну да кто из нас о себе поговорить не любит? И мы говорили и говорили, обо всём и о себе.

Мы сначала посидели в баре, а потом пошли к ней домой, там поужинали, продолжали говорить за стаканом вина. А потом я побрёл домой, уже под утро. Больше я с ней не встретился. Мы несколько раз общались по сети, вроде бы готовы были встретиться ещё, но каждый раз что-то мешало. Она мне не сказала номер телефона, и первый раз звонила она, я не запомнил номер квартиры и даже не запомнил этаж. А потом она мне сказала, что завтра приезжает Серж. На месяц. И она должна принять решение. И она со мной пока не сможет общаться.

А ещё через две недели глубокой ночью зазвонил телефон...

– Смольный!.. Слухаю очень внимательно, можете говорить, – привычка у меня такая, отвечать по телефону так, чтобы людей в ступор загнать.
– Я его убила!!! – раздался у меня в ухе истеричный крик.
Я немножко спросонья попутал:
– А это кто, вообще-то?
– Это Света!! Я его убила, ты понимаешь??! – и дальше пошли неразборчивые всхлипывания.
– Так, давай по порядку. Спокойно, а то я чего-то не понимаю. Ты это о чём?
– Я его убила!!! Что мне делать??? Ты понимаешь, убила... – и опять захлебнулась слезами.
Я начал злиться:
– Знаешь что?.. Мне завтра на работу, я только уснул. Если ты сейчас же не успокоишься и внятно не расскажешь, что произошло, то я положу трубку, а потом отключу телефон, а сам преспокойно лягу спать. Ясно?
Как ни странно, но это подействовало. Она всхлипнула ещё раз, а потом довольно спокойно сказала:
– Я убила Сержа... Только что...
Сон у меня куда-то улетучился. Зачем-то глупо спросил:
– Как убила?..
– Очень просто – из пистолета. Он начал приставать, я не хотела, он стал грубым, я никогда его таким не видела, он ударил меня, я убежала в спальню, он побежал за мной... Это было ужасно... Он был, как зверь, мне стало страшно, он меня ударил ещё раз, я отлетела через кровать, как раз рядом с тумбочкой, которая упала... А оттуда выпал пистолет, я его схватила и выстрелила...
В последних словах я услышал истерическую нотку, она стала опять всхлипывать, я с трудом разобрал: «Что ж теперь будет?.. Что ж теперь будет?..» Я почему-то опять начал злиться:
– Пистолет чей?
– Мой...
– Зарегистрирован?
– Нет...
– Ну и дура.
Она опять заплакала:
– А что же мне делать?..
Я помолчал, а потом к чему-то вспомнил:
– Покайся, Иваныч! Тебе скидка выйдет!
Она попыталась опять впасть в истерику (не знаю, как я это почувствовал по телефону, но вот такое у меня было ощущение), но тут меня осенило:
– Слушай меня и молчи! Позвони в полицию, только сначала сделай, что я скажу.
– Меня же посадят! – она опять почти кричала.
Меня охватила холодная злость – да что ж это такое, кто я ей такой, чтобы она на меня вешала свои проблемы, да ещё такие. Но всё же...
– Заткнись, – проговорил я тихо, но она меня услышала, и что-то в моём голосе заставило её замолчать. – Слушай меня теперь очень внимательно. Возьми пистолет, вытащи магазин. Затем надень перчатки, протри магазин и патроны, а потом прикоснись каждым патроном и магазином к пальцам Сержа, я знаю, это противно, но надо, если не хочешь сгнить в тюряге. А потом патроны в магазин, а магазин обратно в пистолет, да, и не забудь про патрон в патроннике. Его тоже протри и в магазин, и не забудь дослать потом патрон в патронник. Иначе догадаются – пистолет-то автоматический, проверять его будут, сразу догадаются, что над пистолетом какие-то манипуляции делали. А потом спокойно звони в полицию. Сейчас скажу, что полиции говорить.
Она помолчала, а потом, уже несколько спокойнее, проговорила:
– Меня посадят, – и снова начала всхлипывать.
– Да можешь ты помолчать и выслушать! Если звонить не будешь, тебя точно посадят. Это только в кино свалить можно куда-то и остаться безнаказанной, в жизни оно как-то всё по-другому. Ведь известно, куда он поехал, известно, кто там живет. Найдут ведь, «тебя посодют, а ты не воруй». А ещё ты подумала, куда ты будешь девать 120 кг живого, хотя, уже не живого, веса в центре двухмиллионного города? И к тебе я не поеду помогать труп прятать. Да и куда, по кускам порубить? Ага, щаааззз... Помощь в сокрытии преступления – это соучастие. А мы с тобой, извини, не в тех отношениях, чтобы я рисковал собой ради тебя. Сама виновата, у тебя была возможность перетащить меня на свою сторону, да и тогда, вообще, не было бы этой проблемы, а теперь пожинай плоды...
Она опять начала реветь, я опять стал злиться:
– Замолчи, и радуйся, что с тобой разговариваю и ещё советы даю, а то ведь, как добропорядочный гражданин, я мог бы и сам в полицию позвонить, мне бы зачлось. А теперь слушай. Позвонишь, и скажешь, так и так, мол, убила. Он напился, стал ко мне приставать, ударил. Следы борьбы по квартире есть?
– Есть, но...
– Никаких «но». Так, ты сказала, что он тебя ударил, синяк или царапина есть?
– Есть... Он мне футболку порвал.
– Отлично... Ну не отлично, что у тебя синяк, но это тебе на руку, это доказательство, что он пытался тебя изнасиловать. И вытащи одну ниточку из футболки, только очень маленькую, а запихай ему под ноготь. Вы пили?
– Да, немного...
– Неважно. В его крови алкоголь найдут, тебе же лучше. В общем, говоришь, он приставал, стал бить, ты защищалась, ну и дальше всё примерно, как мне и рассказывала, за исключением того, что скажешь, что пистолет его, а отпечатков твоих на нем нет. И патрон в патроннике, вот как отстрелялась, так его и оставила, да, а на предохранитель пистолет не ставь. Такие вещи говорят о том, что ты знала, что делала, а ты ведь не знала, правда?.. Ты видела пистолет у него раньше, но не знала, что он не зарегистрированный, подробностями не интересовалась, не думала, что Серж, такой весь из себя правильный, будет чем-то противозаконным заниматься. В общем, всё, что ты им расскажешь, будет почти правдой. А раз правда, то и убедительно будет. И всё. Во, чуть не забыл, перчатки запрячь, как можно дальше, если будет обыск, их может заинтересовать, что это смазка делает на твоих перчатках. Спусти их в унитаз лучше. И поведение у тебя будет испуганное, всё по-настоящему, да ты и не притворяешься, так что ничего заподозрить не должны.
Светка задумалась, явно увидела для себя шанс.
– И вот ещё что. Они явно выяснят, что ты позвонила не сразу, наверняка, опросят соседей, кто-нибудь обязательно выстрел услышал. И они явно проверят твои звонки. И выяснят, что ты мне звонила сразу после убийства, причем до того, как позвонила в полицию. Так вот, так и им скажешь, что не знала, что и делать. Набрала меня почему-то, состояние аффекта, то да сё, коси под аффект, что и стреляла, не соображая, страшно было, и что потом делала, отсчета себе не отдавала, и звонила мне в том же состоянии, и скажешь, что я тебя успокаивал, и советовал звонить в полицию. Что, в общем-то, правда и есть. Ну они и спросят, откуда меня знаешь, давно ли знакомы, правду им скажешь, так будет лучше. Поняла?
Она задумалась:
– А, может, им сказать, что...
– Правду! И только правду... Но в тех пределах, что я тебе обозначил. И ты смотри, они и меня обязательно спросят, как ты думаешь, что я им скажу?
Она в неуверенности шмыгнула носом:
– Ну я не знаю. Слушай, а может ты им скажешь, что...
– Ничего я им говорить не буду, кроме того, что я тебе только что сказал. А они меня точно спросят, и я им скажу, да, звонила, сказала, что убила, я посоветовал позвонить в полицию. И всё, больше я ничего говорить не буду. Скажешь, как я тебе говорю, и у тебя будет хороший, жирный такой, шанс выйти сухой из воды. Иначе, засядешь надолго, а передачи я тебе носить не буду... А теперь бросай трубу, и делай концы в воду, как я тебе советовал, а потом в полицию звони. А как с ними закончишь, звони мне на сотовый, расскажешь, как всё прошло. Звони в любое время. Обещаешь?
– Ага.
– Ну вот и ладушки. Всё, бросай трубу.

Я отключился, иначе, боюсь, она бы опять стала чего-то говорить, а ещё хуже, плакать, ужас как не люблю, когда женщины плачут. Спать мне уже не хотелось, я закурил и задумался. Жаль, если её посадят, а если нет, она у меня в долгу будет. Не то, чтобы мне это надо, но так получится. А вот хорошо ли это, я не знал, скорее всего, нет, хотя, черт его знает, посмотрим. Я думал, что я буду говорить полиции, стал представлять себя на суде, если вдруг дело до суда дойдет. Сам себе удивлялся, откуда во мне это спокойствие, так легко ориентироваться в такой скользкой ситуации? И откуда у меня этот явно криминальный талант преступление скрывать. Да так и уснул, а утром пошёл на работу. А она всё не звонила. Вообще-то, она мне больше никогда не позвонила. И в сети я её больше не видел. И звонка из полиции тоже не было. И в новостях ничего не было. Тишина полнейшая. Что она сделала? Что с ней случилось? Почему полиция мне не позвонила? Я не знаю... Я не знаю... Прошло три года, события уже перестали быть такими яркими, но я иногда вспоминаю Светлану, и мне любопытно, где она и что с ней. Она промелькнула, как комета, которая хвостом задела Землю, ярко, потрясающе и также быстро. И также помнится. Спросить бы её, почему она мне позвонила, именно мне из всей своей кучи друзей и знакомых. Спросить бы её, да вот как-то никак, только один вопрос в пустоту получается: где ты, Света?

Где ты, свет очей своих?

24 мая 2002 г., Ванкувер, Британская Колумбия