2. Плохие новости, некоторые разногласия и как Гарольф впервые л

Ну да, ну да! А как же! Конечно же, я попробовал свои колдунские заклятья. Ещё бы! Бежать в предрассветных сумерках по какой-то свалке и дышать непереносимым смрадом гари и копоти, для этого нужна привычка. Хотя бы как у Верча. Он спокойно отмахал две лиги и по пути умудрялся даже делать короткие заметки, изображая из себя экскурсовода.
--- Посмотрите направо и налево, Гарольф,--- восторженно вопил он из-под своего капюшона, воображая будто у меня две головы или четыре глаза,--- вы можете лицезреть знаменитые на весь мир Солнцеуловители Коптурсия Эзасского, что когда-то обогревали и освещали всю нашу страну. Увы, мой друг, сейчас они не работают, утерян секрет изготовления солнечных пластин….
Я, сберегая дыхание, бездумно скользнул взглядом по огромным конструкциям, что напоминали собой застывшие скелеты драконов и скрестив особым способом пальцы пробормотал заклинание восстановления своих растраченных сил, что бы поспевать за ним. Но, увы, едва я произнёс последнее сочетание звуков, как в тот же миг, над нашими головами грянул гром и с неба жидко закапало.
--- Дождь! О, Малара Тамиса, небо послало нам дождь! --- Верчь остановился и высунув свою синюю лапу из рукава, подставил её под капли. Он даже запрокинул голову, покрытую складками балахона вверх, что бы насладиться летящей вниз влагой. Но сделал это отвернувшись от меня, наверное опасаясь, что я ослепну от его красоты.--- Как давно я не видел….Тьфу! Что это за коричневая дрянь льется с неба?
Я тоже остановился, но скорее не от глупой радости Верча или его изумлённых вопросов, а потому что был крайне удивлен: мои способности не действовали или действовали, но совсем наоборот. На пробу я произнёс простенькое заклинание зонтика и в результате нас с Верчем швырнуло в разные стороны; мы упав в зелёную жижу обильно растекавшуюся вокруг, извозились в грязи.
--- Перестань же колдовать, хралай пастык!--- грязный, как любимая свинья моей матушки, зарычал из своей лужи Верчь. Я, в свою очередь, не остался в долгу и хорошенько послал его со своего берега. Взбешённый своими неудачами, уязвлённый в самое сердце и вне себя от всех этих приключений, я постарался припомнить все обидные эпитеты, что мне доводилось когда-либо слышать в свой адрес и весь набор колкостей извозчиков Табадона. Я орал ему, что во всей его родне не было большего глупца чем сын его папаши, что это именно он притащил меня сюда не спросив моего соблаговоления или иной формы согласия, и что раз он по своей дурости связался с магом из Табадона, то теперь пусть пеняет на себя и на тех, кто его послал, а не-то я так их пошлю, что они забудут, как ихняя мама их нарекла.
---Ладно-ладно!--- примирительно воздев руки вверх, согласился Верчь, поднимаясь из лужи,--- ты прав, колдун. Но дождь, что ты наколдовал...он, по-моему, воняет….Нет? И я прошу всё же впредь…
---Сами вы тут все…неприятно пахните,--- буркнул я, тоже вставая. О том, что я не смог контролировать магию, я благоразумно умолчал. Авось никто не догадается. Таково было первое неприятное открытие.
Вторая неприятность не заставила себя долго ждать. Когда я вставал, то облокотился на свою заплечную сумку, где лежал мой магический учебник. Точнее должен был лежать. Его не было. Трясущимися руками я развязал тесёмки и, сунув внутрь руку, обшарил сумку. Ничего кроме старого сморщенного каштана. Я вытащил его на свет и тупо уставился вдаль, пытаясь вспомнить каким образом он туда попал.
---Что там?--- поинтересовался мой спутник, подходя ко мне и тоже вглядываясь в горизонт.--- Охтерги Вертополиса?
---Ага,--- задумчиво отозвался я,--- ох и попадет мне!
---Упадет?--- прислушиваясь и склонив свою башку в капюшоне, переспросил мой спутник.
“Вот и поговори с таким!”--- шевельнулось у меня в голове, но я переборол себя и преодолел желание съездить его кирпичом по шее.
---Слушай Верчь,--- пряча каштан в карман, вслух сказал
я,--- ты мне можешь разъяснить, какого демона и кому я понадобился в вашей дыре? Почему мы всё время таскаемся по какой-то свалке среди мусорных куч? Мы так и будем шляться на задворках или попадём в какой-нибудь город. И может всё же снимешь этот дурацкий капюшон и представишься как нормальный человек?
Верчь раскинул руки, будто намереваясь взлететь, и торжественно произнёс:
---Великий Эзасис прямо перед тобой! Видишь те холмы впереди? Как только ты взойдешь на них, ты увидишь нашу столицу! Самый прекрасный и самый замечательный город этого мира, что я когда-либо видел! Перед тобой откроются его мощеные желтым песчаником улицы и розовые мраморные площади, посреди которых бьют радужные фонтаны. Ты увидишь небесного цвета дома с красными крышами и дворцы самой причудливой архитектуры. Его сады, его парки с невиданными животными и ажурными коваными решетками на висячих мостах аж из самого Аверодона, поразят твой взор! Всё это сотворили тысячи мастеров за пять сотен лет и, безусловно, достойно твоего восхищения!--- и затем помолчав,
добавил,--- ты везунчик!
---Мама моя!--- я постарался вложить в голос как можно больше радости и счастливо осклабился. Он может быть подумал, что я действительно счастлив от его обещаний, но это скорее от того что его речь закончилась.
---Твой взор никогда не сможет остановиться на чем-то одном, он будет искать новых удовольствий в пейзажах нашего города и чарующая музыка, что льётся с неба, будет ласкать твой слух……--- монотонно бубнил Верчь, как по писаному. Мне пришлось пойти на крайние меры.
---Ну а как же, конечно, старина! --- я звонко хлопнул его по плечу и спокойно добавил,--- Да будет тебе Верчь, не на базаре. Ты мне товар лицом покажи!
---Что ты,…--- он помедлил, как видно вникая в смысл мной сказанного,--- о маг,… имеешь ввиду?--- и в его возгласе слышались недоумение и обида.
“Непросто с ним, ох как не просто.”--- подумал я и укоризненно покачал головой.
---Говоришь со мной будто я сопливый младенец, а ты торгаш на рынке и пытаешься всучить мне дешёвую конфету в золотистой обертке. Но разве я похож на молокососа?!--- в свою очередь обиделся я.
---Ты!--- рявкнул Верчь из темноты своего балахона и воспитания, чуть не сорвав при этом голос,--- Ты имеешь сомнения относительно правдивости моих слов?
Я хмыкнул, сплюнул в лужу, как бы говоря --- не купишь, не на того напал и отрезал:
---Имею! И ещё какие сомнения! Бейся с открытым лицом Верчь! Сними забрало!
---Забрало?
Ну не идиот, ли?
---Я хочу сказать, сними капюшон!--- вздохнув, переиначил фразу я.---Дай мне посмотреть в твои глазёнки, Верчь! И я сразу пойму, правду ли ты говоришь.
--- Ну, не знаю….--- прогудел он и, наверное, даже покраснел в душе.
Видя, что простых слов он не приемлет, я просто протянул руку и сдернул с него капюшон. Ну и ты, и рожа!--- вдруг так захотелось мне завопить прямо ему в его мерзкую харю серо-зеленого цвета с отбрасывающими блики огромными и круглыми глазищами на лысой безбровой голове. Или на худой конец дернуть за грубый хобот, торчавший под глазами-плошками и конец которого, этот урод, прятал у себя под плащом. Однако вместо этого я тактично промолчал, хотя меня и передёрнуло от его мерзкого вида.
---Что?--- хрюкнул Верчь, видно заметив моё разочарование.
---Ничего,--- пожал я плечами и отвернувшись, зашагал по направлению к холмам. Верчь снова в капюшоне, догнал меня и пошёл рядом. Довольно долго мы шли молча снова петляя меж куч битого кирпича и пробираясь через завалы. Но как говорит магистр Рококль, у всего есть предел, даже у терпения. Я к тому, что когда я свято уверовал в его любимую поговорку, с которой он лупил нас указкой за не выученный урок, мы, наконец, обогнули последний холм и Верчь с указующим перстом, застыл на месте.
---Священная Башня Света. Возле неё раньше стояли главные ворота Эзасиса, о Малара Тамиса!
Башня, формой напоминавшая сапожную иглу была черна точно ночь и кем-то согнута, видимо пьяным подмастерьем великанского роста.
---Послушай Верчь,--- поражаясь не столько высоте башни, сколь углу под которым её перекрючило, произнёс я,--- у тебя родной сестры случайно нет? И каково ей живется, бедолаге?
---Не думай о плоти, когда смотришь на Башню Света!--- одернул меня Верчь.
“Да какая уж тут плоть, глядя на тебя!”--- усмехнулся про себя я, но глаза от Башни отвел, предпочитая думать о более приятных вещах.
   
Мы стояли на холме под порывами ветра безуспешно толкавшего нас в спины и яркое солнце рассвета светило нам прямо в глаза. Всего лишь в нескольких десятках саженей перед нами земля обрывалась вниз головокружительной пропастью. И там глубоко внизу, подернутые синей дымкой, виднелись красные крыши и золотистые шпили Эзасиса. Башня Света оказалась гораздо выше, чем я представлял: здесь на уровне моих глаз была только её изуродованная вершина, а основание терялось в мешанине строений на дне гигантской впадины. Верчь угрюмо молчал и лишь время от времени растопырив руки в стороны расправлял свой плащ-балахон на подобии паруса и делал пассы.
---Хочешь взлететь? --- мрачно спросил я.--- Могу подтолкнуть по дружбе.
---Нас должны ждать, я подаю им знаки,--- отозвался он.
---Ну-ну!--- покивал я,--- они, видать, не больно торопятся. Хочешь я перемещу нас?
---И не думай об этом,--- он испуганно отступил от меня на шаг или два.
---А чего? --- напирал я,--- Раз, два и ты дома.
Но он видно стал привыкать к моим шуткам и только утробно рассмеялся.
---Нет, о Гарольф! Я не спешу.
---Зато я спешу Верчь и если через минуту ты не ……--- я начал злиться.
В это мгновение над краем пропасти появилось нечто. Сказать, что это напоминало ткацкий станок, это описать только половину этой хреновины. У неё ещё имелись и крылья, которые она печально вздымала, а сверху был укреплен пузырь, по виду как рыбий. Она умела летать, чтоб мне провалиться на месте! До сих пор я видел как летают птицы, потому что у них кости легче воздуха, мыльные пузыри из корыта в котором матушка стирала, так как они мыльные, как Дракон Чу парил на мозаике потолка в Главном зале Табадона по прихоти неведомого автора, ну и пару раз как летел сам Магистр, когда куда-то спешил. Тут понятно, он знал какие нужно сказать слова. Но это… Или может слова знал тот мозгляк в кожаной одёжке, с глазами поболе Верчивых, что сидел под пузырём и дергал ручки ткацкой машины? Но тогда что же получается? Если тут любой мог так, то я выходит, зря гнул спину над тарабарщиной заклятий и совершенно бесполезно провел лучшие годы жизни в труде и учебе?
И пока я истязал свой ум подобными предположениями, мозгляк на станке приблизился к нам и призывно замахал ручонками.
---Пора, Гарольф!--- крикнул мне Верчь сквозь скрип который издавал чудной механизм и не дожидаясь соблаговолю ли я последовать за ним, резво кинулся занимать одно из мест на драндулете. Мне ничего не оставалось, как вцепиться трясущимися руками в одну из перекладин конструкции и сесть рядом.
---Пристегнитесь! --- не оборачиваясь к нам, заорал тщедушный незнакомец и что-то там крутанул. В тот же миг мы резко накренились в бок и провалились в пропасть. Верчь издав радостный клич, крутился и резвился на своём седле точно ребёнок, даже и не подумав пристегнуть себя кожаным ремешком. Хуже того он не привязал и меня, но сумел, тут надо отдать ему должное, удержать вашего покорного слугу за руку, не дав вывалиться наружу, во время одного немыслимого пируэта этой бандуры. Его балахон развевался как крылья летучей мыши, капюшон сдуло набегающим потоком ветра и он вновь предстал во всей красе. Наверно от этого меня и стошнило прямо меж реек рамы ткацкой машины, которая выписывая восьмёрки и виражи неслась через туман к окраине Эзасиса.
---Что лучше свободного полёта, маг? --- перекрывая свист ветра, заорал мне в ухо Верчь, а придурок у штурвала поднял в знак согласия с этой идиотской мыслью руку с оттопыренным вверх большим пальцем. Согнувшись пополам, отплёвываясь и размазывая по щекам быстро сохнущие на ветру слёзы, я с ненавистью взглянул на них и тоже оттопырил палец. Только средний. И буквально через минуту всё кончилось. Мы довольно чувствительно стукнулись о землю на каком-то поле и Верчь радостно хлопнул меня по спине:
---Конечная остановка, все выходят!
Я обернулся к нему, что бы достойно ему вмазать по черепу, но он опередил меня. Самым натуральным образом этот самоед, взялся за свой хобот и на глазах у меня оторвал себе рожу. Я даже зажмурился от неприятных предчувствий: кровь, сопли, Верчивы усохшие мозги. Это было выше меня.
---Гарольф!--- до меня донесся незнакомый приятный
голос,--- я же сказал --- приехали!
Не знаю, как другие, а я точно приехал. Дальше ехать некуда. Сидеть бы так не открывая глаз и ни про что не думать.