Ромашка

Нет. Да. Нет. Да. Нет. Да…Даааааааа!!!!

Гадание на ромашке. Безжалостной рукою оторванные, летели в небытие клочки белой надежды, воплощенные в реальную белизну лепестков...Да!!! Да!!!Да!!!  И  взгляд твой такой воздушный и тягучий, что, кажется, им можно накормить, как шоколадом, до одури весь  белый свет. Я люблю тебя, я готова умереть, я хочу  бежать за тобой   марафон  протяженностью в вечность, без единой остановки…солнышко мое, радость моя, чудо мое…
Как я люблю тебя, Петенька, любовь моя, сокровище мое.…

«Прошу ответить вас…» «Да». Ковровая дорожка длиною в жизнь, и  коротенькое «Да»,  брошенное в напряженный от торжественности момента зимний воздух… Сашеньке 24, и сегодня у нее свадьба. И нет в мире никого счастливее Сашеньки… «Ты меня любишь»… «Да….аааа», - летит в темноту зимней ночи отголосок восторженного полушепота. И – утро в сплетении узоров кружева на стекле врывается ароматом только что сварившегося кофе, и бьется чашка – на счастье, и…

«Нет». «Почему», - робкий голосочек  идет прямо из души, синий луч взгляда ломается о непробиваемую стену. Сашеньке уже 25 лет, и она пришла женской консультации. По окну змеятся капельки теплого апрельского дождя.  Вчера Сашеньке исполнилось 25, сегодня она узнала, что ждет ребенка... «Нет, - и взгляд уже не теплый,  и сладкий шоколад взгляда превратился в горький, - надо доделывать ремонт и покупать машину…вот тогда…»

Сашеньке 50 лет. Сашенька сидит на неудобном стуле за неудобным столом и портит глаза, часами набивая в базу данных  номера бесчисленных накладных. Сашенька весит восемьдесят килограммов, и  буквально вчера у нее  врач обнаружил сахарный диабет. В начальной стадии. Сашенька звонит на работу мужу и на ее вопрос секретарша отвечает любезно «НЕТ». Потому что «Петр Сергеевич на очередном совещании у генерального директора, совещание началось  только в полшестого, а после совещания – банкет по случаю дня рождения заместителя генерального директора, и это событие Петр Сергеевич ни в коем случае не может пропустить». Сашенька кладет трубку. В последнее время слово «нет» стало словом, обозначающим Петра Сергеевича. Потому что для жены Петеньки практически никогда нет. И сегодня тоже. Нет, конечно, совещание у генерального директора – это событие из ряда вон. А уж день рождения заместителя ну ни в коем случае нельзя пропустить. Потому что заместителю скоро тоже нужен будет заместитель, и Петенька, то есть, Петр Сергеевич, спит и видит свою персону на этом важнейшем в банке посту.  Ну как же тут не пойти.

В два часа ночи Петенька, то есть, Петр Сергеевич, является домой. В нетрезвом виде. Вернее, его привозят. Из окошка квартирки на втором этаже Сашенька видит, как под белые руки кандидата на ответственный пост ведут в подъезд двое – видимо, сослуживцы, раз знают, куда вести, раз не бросили. Петенька пытается петь песни: это у него всегда так, что ж, музыкальную школу в детстве закончил, был солистом хора. Но никто этого не ценит, и соседи бьют в стены,  так как серенады не прекращаются и в квартире.  «Ложись спать, сволочь»… «Да пошла ты на… Нет, я сказал…»…Петенька садится за пианино. Соседи грозятся вызвать милицию. Сашенька грустно вздыхает. Петенька НЕ доволен своей жизнью. Петенька мечтал о наследнике, которому он оставит ЭТУ квартиру, ТУ машину и маленький домик за сто двадцать километров от Москвы. А она не смогла ему родить. И квартиру успели купить, и машина уже третья, а наследник так и  не появился.

«Александра, - утро, по-зимнему седое декабрьское утро, начавшееся с рассола и раскаяний, продолжается на кухне, где жена, стиснув зубы, варит бульон, а муж пьет литрами воду, - нам надо развестись».
 И это в годовщину свадьбы, и это в канун Нового года, и это после 25-лет… Сашенька пожимает плечами.  Петр Сергеевич вздыхает, с мученическим видом поглаживая выпирающий над брюками круглый живот – язва ведь, а все туда же, пьет, как сапожник. Ну, как же. Как можно.  «Да, - кротко отвечает Сашенька, - ты прав».

             Вот так вот, по обоюдному согласию, в пятьдесят лет Сашенька стала свободной женщиной, а муж ее, в пятьдесят пять – год спустя после развода,  вновь обрел супружеское  счастье. И – вот как бывает – сына, которого он ждал столько лет. А Сашенька сидит дома,  у постели престарелой мамы, и льет горькие слезы, вспоминая тот  славный апрельский день, когда она  должна была сказать «нет», но по привычке сказала «да» и разрушила свое с Петенькой счастье. И во дворе ее дома мертвым грузом стоит теперь уже никому не нужная старая «шестерка» - «отходной» подарок супруга. Сашенька не может на нее смотреть: ведь на покупку машину копили они тогда,  поэтому-то роковое «да» и прозвучало. Ну как же любимый Петенька будет ездить на работу сорок минут на электричке? Теперь-то Петенька ездит на «Ауди», и  пост он тоже в банке получил - сразу,  после того, как развелся. Потому как женился на той самой, которая была замначальника. Которая была Петеньки в два раза моложе, и которая без промедления родила ему его обожаемого Ванечку. С которой Петенька помолодел ровно в два раза.
И будь проклята та ромашка, на которой она сто лет назад нагадала его любовь.

        В дверь раздался стук: звонок сломался три недели назад, а попросить кого-нибудь починить Сашенька так и не удосужилась.
На пороге стоял пьяный Петр Сергеевич, с одной гвоздикой в руке.
- Пусти, - басом сказал он, - разговор есть.
Сашеньке пришлось опять сказать «да»: как откажешь любимому мужчине, да еще в таком состоянии?  Суть разговора свелась к следующему: новая любовь объявила, что Петенька утратил свою квалификацию как специалист и как мужчина, спасибо тебе, мол, мой родной, за Ваню и за порядок, наведенный в банке, но пора и честь знать. Ване родитель нужен другой, а то ребенок путает папу с дедушкой, который  на четыре года этого папы моложе.  В общем, Петенька решил вернуться и испрашивал униженно у бывшей жены  ее разрешения.
Мог бы не спрашивать. Ответ Петенька знал заранее.
И снова Сашенька счастлива. Как хорошо, что энное количество лет назад она все-таки сорвала ту ромашку, и ромашка сказала ей «ДА»…