Шоколадная пыль

- Пожалуйста, двести долларов, - Клер улыбнулась знакомой девушке в окошечке.
Та кивнула и взяла чек. Ее пальцы заплясали по клавишам компьютера. Клер с привычным восхищением наблюдала за их танцем.
- Вам нужно заказать новую чековую книжку, - сказала девушка, протягивая Клер деньги. - Эта уже заканчивается.
Клер снова кивнула. Ей вдруг показалось, что улыбка на лице девушки чуть-чуть теплее и человечней профессиональной.
- Как вас зовут? - спросила Клер.
- Глэдис. Ужасно, да? Всех всегда зовут Глэдис.
- Ничего подобного. Очень милое имя. Согласно шекспировской Джульетте, ваша индивидуальность выражается не именем. А меня зовут Клер.
- Я знаю, - рассмеялась Глэдис, указывая на чек, который лежал перед ней на столе. - Так не забудьте заказать новую книжку. - Хотелось бы, чтобы она мне понадобилась, - Клер тоже засмеялась. - Беру двести долларов на книгу. Не знаю, как дотяну до зарплаты, но, вы знаете, никогда не могу удержаться, чтобы не купить книги.
Глэдис удивилась. Она машинально кивнула в ответ на дружелюбный кивок Клер, но, когда та направилась к двери, окликнула:
- Минуточку, мисс! Прошу вас, подождите! Клер вернулась к окошечку. Пальцы Глэдис уже опять двигались по клавишам компьютера - на этот раз медленно, так как она тщательно сверяла каждую цифру с цифрой на чеке. Наконец пальцы остановились, и Глэдис перевела взгляд с экрана монитора на Клер.
- Остаток на вашем счету, мисс, после сегодняшней выплаты в двести долларов, составляет сто пятьдесят тысяч пятнадцать долларов и четыре цента, - сказала она. Клер рассмеялась.
- Что вы, мисс Глэдис Я никогда не видела столько денег сразу Это ошибка. Вы, наверное, сняли это с чужого счета. - и она протянула в окошечко четыре пятидесятидолларовые бумажки, которые еще не успела убрать в сумочку.
За плечом Глэдис возникла высокая, неприветливая с виду женщина.
- В чем дело? - спросила она у Глэдис таким тоном, будто подозревала ее сразу во всех семи смертных грехах.
Клер встревожилась. Неужели она подвела эту девушку? Неужели она не могла сказать все это тише, а не орать на весь банк!
- Все в порядке, - быстро сказала она. - Я получила деньги сразу и без проблем. Мисс просто ошиблась в сумме остатка, причем польстила мне. Я часто хожу к мисс Глэдис, и она всегда очень хорошо работает.
Не сказав ни слова, фурия взяла из рук Глэдис чек и перешла в соседний отсек за стеклянной перегородкой, где села за свой компьютер. Клер виновато смотрела на Глэдис. Меньше чем через минуту фурия вернулась.
- Наша сотрудница не сделала никакой ошибки. - обратилась она к Клер, с явным усилием заставляя себя оскалить зубы в улыбке. - Ваши деньги на счете, мисс Фэттей. - Она протянула Клер бумажку, на которой было нацарапано: $ 150.015,04. - Ведь вы взяли наличные? Клер уставилась на бумажку.
- Да нет же, вы ошиблись. У меня никогда не было и не будет таких денег!
- Прошу вас минутку подождать, - сказала фурия и вышла в дверь с надписью «Только для персонала». Клер подошла к Глэдис.
- Прошу вас, извините меня, - попросила она смущенно. - Это я от неожиданности. Девушка покачала головой.
- Но вы ничуть не подвели меня, мисс. - сказала она. -Я ни в чем не ошиблась, сами видите. Если здесь недоразумение, то не по моей вине, и мисс Галтеп знает это.
Не успела Клер ответить, как мисс Галтеп вышла из той же двери и пригласила ее войти.
- Прошу вас, пройдите к мистеру Зеверсу. Это наш управляющий, он ждет вас. Если здесь ошибка, мы благодарим вас за то, что вы нам на нее указали.
И мисс Галтеп уселась на свое место с сознанием исполненного долга и более ничуть не интересуясь происходящим.
Клер прошла в темный коридор и, поколебавшись, постучала в дверь с надписью "Управляющий». - Войдите, - сказали изнутри.
Клер вошла и очутилась в небольшой комнатке, где было очень прохладно и очень чисто. За столом сидел лысоватый человек средних лет и внимательно смотрел на нее.
- В чем дело, мисс? Я не очень понял... Садитесь, -прервал он сам себя, указывая на стул. Клер села.
- Я и сама ничего не понимаю, - сказала она. - Мисс Глэдис выдала мне деньги по чеку и сказала, что вот столько еще осталось, - и она протянула бумажку, которую все еще держала в руке.
Зеверс мельком взглянул на цифру и снова уставился на Клер. - Ну и что же? - Да не может у меня быть столько!
- А сколько же?
- Я шла и думала, что снимаю последние, что останется пятнадцать-шестнадцать долларов, просто чтобы счет не закрывать.
- Пятнадцать-шестнадцать долларов? - удивился Зеверс. - И вы ниоткуда не ждете денег?
- За исключением моей зарплаты, которая поступит на счет через полторы недели, я ниоткуда не жду ни одного цента. Повторяю: ваш банк ошибся. Наверное, перепутали цифру в номере счета.
- Вы, наверное, не представляете себе процедуры движения по банку такой суммы, как сто пятьдесят тысяч долларов. - дружелюбно сказал Зеверс. - Но это неважно. Сейчас мы все уточним. - И он взялся за телефонную трубку.
Клер услышала, как он назвал кому-то номер ее счета и. следя за его рукой, с удивлением прочитала свою фамилию. которую он выводил на листе бумаги буква за буквой - видимо, под чью-то диктовку.
- Вы - мисс Клер Фэттей? - спросил он. положив трубку.
- Да, но...
- Три дня назад в нашем филиале во Флоренции был сделан вклад на ваше имя. Сумма его - сто пятьдесят тысяч долларов. Вкладчик не назвал номера вашего счета, но назвал вашу фамилию и адрес. Он также был осведомлен, что вы оказали нам честь быть нашей клиенткой, и сразу же попросил не о том, чтобы на ваше имя открыли счет, а чтобы отыскали уже существующий. Вклад сделан анонимно, и никаких записей в графе «примечание» вкладчик не сделал. Так что ошибки здесь нет. Эти деньги теперь ваши. Клер изумленно слушала его.
- Во Флоренции? - переспросила она, точно это было самое главное.
- Да. У вас есть там кто-нибудь? Родня? Друзья?
- Нет, и никогда не было. Зеверс неожиданно рассмеялся.
- Ничего себе ситуация Никогда в жизни ни с чем подобным не сталкивался. Ну, поздравляю. Вы теперь богатая девушка, мисс Фэттей. Может быть, это от тайного поклонника. Клер в негодовании поднялась.
- Не знаю. на что вы намекаете... - начала она.
- Извините, мисс.
- Так я что, могу взять эти деньги? - спросила Клер после паузы.
- В любой момент, в любом отделении нашего банка, любую сумму, не превышающую... - он посмотрел на свои записи - ста пятидесяти тысяч пятнадцати долларов и четырех центов.
- Так я же... Я могу. значит, поехать в Лондон? - спросила в растерянности Клер.
- Вы можете совершить кругосветное путешествие, мисс. и не один раз. Но я бы на вашем месте был посторожнее. Неизвестно, что за этим кроется. Конечно, иногда получают наследства от родственников, о которых никогда не слышали, но это бывает редко. В данном случае это даже не наследство. Может быть. вам стоит сначала разобраться, в чем тут дело. Клер долго смотрела на него.
- Благодарю вас. - сказала она наконец. - Теперь я вспомнила: эти деньги мне давно обещал любимый старый дядюшка. Он сейчас как раз поехал на недельку во Флоренцию. Я уже давно их жду.
- Но вы же, кажется, сказали Глэдис, что не знаете, как дотянуть до получки...
Клер опять долго смотрела на него и потом ответила: - До получки еще полторы недели. У меня очень большие текущие расходы. Я опасалась, что мне может этого не хватить.
Лондон был единственной мечтой Клер. единственным желанием ее жизни. Иногда она пыталась вспомнить, с каких лет. с какого момента своей жизни она рвется туда - и не могла. Выходило, что она родилась на свет уже с этим мучительным желанием увидеть каменные кружева на башнях Биг Бена. Порой она с ужасом сознавала, что. если бы ей гарантировали безнаказанность, она ограбила бы банк или кого-нибудь из знакомых - лишь бы ей хватило на билет и на какое-то время, чтобы пожить в Лондоне. Копить она не могла: заработок у нее был небольшой, и она так страстно любила чтение, театр и музыку, что все, что оставалось, уходило на кассеты, книги и билеты. Не в первый раз Клер отправлялась снимать со счета последние деньги, чтобы купить дорогую книгу по изобразительному искусству. И мечта оставалась мечтой.
«Теперь я смогу поехать туда, - лихорадочно думала Клер, - смогу все там увидеть. Не может быть, о Господи Не может быть!»
С полными слез глазами она почти бежала по улице неизвестно куда.
«Мне все равно, откуда деньги! Мне все равно, откуда деньги» - повторяла она, чувствуя, как здравый смысл постепенно возрождается в ней. - Этот Зеверс - свидетель. Я обращалась к нему, он подтвердит, если что. Да, но я же под конец наврала...
Она остановилась посреди улицы и заморгала, пытаясь сбить повисшие на ресницах слезы. Прямо перед ней был кондитерский магазин, и она заставила себя стоять и смотреть на выставленный в витрине торт до тех пор, пока не стала ясно видеть желтоватые кремовые розочки до мельчайшего лепестка.
Успокоившись, Клер почувствовала, что у нее что-то в руках. Это оказались четыре пятидесятидолларовые бумажки - она так и не спрятала их. Совершенно позабыв о роскошной книге «Шедевры Ренессанса», о которой мечтала весь последний месяц, она зашла в какое-то кафе и села, тупо глядя в меню. Откуда деньги?
Клер не имела ни малейшего представления. Ей не приходило в голову ни одного сколько-нибудь правдоподобного предположения. Произошла ошибка, вот что. Произошла ошибка, и хозяин денег объявится и потребует их назад.
Волнуясь, Клер всегда испытывала сильный голод и сейчас так накинулась на сыр и омлет, словно не ела две недели. «Я поеду туда, - думала она. - Поеду. Пока там разберутся... а потом я как-нибудь выкручусь. Я просто не буду уже ходить в театр и покупать книги - и все выплачу. Потом мне будет уже все равно».
Она взяла бумажки с тарелочки со сдачей, оставив мелочь на чай. решительно прошла еще два квартала, упорно ни о чем не думая, и решительно открыла двери большого туристического агентства.
- И завтра в это время, - закончила Клер, отставляя пустую чашку, - я уже буду там. Она сама не могла в это поверить.
- Я могу тебе чем-нибудь помочь? - спросила Стефани.
- Нет, Стеф, спасибо. Только, пожалуйста, никому не проговорись. На работе считают, что я еду к родителям. Узнают про Лондон - еще. чего доброго, прибавку раздумают давать. Обещали в январе.
- А квартира? Заехать к тебе?
- Да ну, зачем, запру - и вся недолга. Животных и растений я не держу, проблем нет. Что тебе привезти?
Стефани попросила набор для вышивания и открытки с видами.
- Хорошо, Стеф. Неужели здесь у нас вышивать нечего?
- Там, наверное, другой стиль: другие цвета, другие рисунки...
- Понятно. Нет-нет, не смей, - Клер схватила руку Стефани, потянувшейся за кошельком. - Это будет подарок.
- Да у тебя ведь в обрез...
- На подарки хватит. - Она в сотый раз открыла сумочку и потрогала путевку и билет на самолет. - Отель «Перт», - пробормотала она. - Отель «Перт».
На второй день после отъезда Клер в квартире Стефани раздался звонок. Она открыла дверь и увидела девушку, такую красивую, что от нее глаз нельзя было отвести.
- Здравствуйте, - как-то виновато сказала красавица. - Ведь вы Стефани? -Да.
- Меня зовут Лиз. Я подруга Клер. Она про вас мне говорила.
Стефани крайне удивилась. Клер не испытывала особой тяги к людям, и она всегда считала себя единственной ее подругой. Но, собственно, почему бы и нет?
- Вы знаете, у меня такая проблема, - жалобно продолжала Лиз. - Клер по моей просьбе получила лекарство в аптеке... у меня болен ребенок... и вот уехала, а я его не успела забрать. И рецепта у меня больше нет!
- Ах ты, Боже мой! - воскликнула Стефани, сразу откликаясь на чужую беду. - Что же делать?
- Я думала, может, Клер оставила вам ключ.
- Нет. Увезла с собой.
- Ах!
- Может быть вам съездить к врачу, объяснить, в чем дело. и попросить другой рецепт? Что, лекарство редкое и сложное? Что с вашим малышом?
- Так. видно, и придется сделать. Но я так надеялась... Ну что ж. извините, пожалуйста...
- Не за что. что вы
- Может, она оставила ключ кому-нибудь еще?
- Нет. Не думаю. Ее родители живут не здесь. Насколько мне известно, если кому бы решила оставить, то мне.
- Где она остановилась в Лондоне, не знаете? Может, я попробую ей туда позвонить.
- То ли «Шерн», То ли «Фери»... Вспомнила! «Перт»! Да! Именно. Отель «Перт». Если дозвонитесь, привет ей от меня.
- Передам непременно. - Лиз повернулась, чтобы идти.
- Дай бог здоровья вашему маленькому, - сказала Стефани. - Сколько ему?
- Пять лет, - рассеянно ответила Лиз. и, помахав рукой. вошла в лифт.
Стефани вернулась на балкон, где она до прихода Лиз возилась с цветами. Сверху ей было видно, как та села в маленькую двухместную машину с той стороны, где сидит пассажир. Ничего удивительного, такую красотку, наверное, возит высокий загорелый парень с суровыми чертами лица. Муж? Наверное, раз есть ребенок. Машина скрылась за поворотом.
«Интересно, где я ее видела? - подумала Стефани. -Хотя нет, это мне кажется, просто у нее классический тип красоты. Надо было потактичнее узнать, каким кремом она пользуется, что у нее такая кожа. Надо же! Ребенку пять лет, а самой на вид не больше восемнадцати»
Клер вернулась из Лондона сияющая и счастливая, с двумя громадными новыми чемоданами, которые странно контрастировали с ее потрепанной дорожной сумкой. Ей было радостно возвращаться: она любила свою квартирку, а путешествие ясно показало ей, что жить в Англии она бы. пожалуй, не хотела. Чего ей хотелось бы - это иметь достаточно средств, чтобы ездить туда как можно чаще.
Проблема денег, появившихся невесть откуда, не тревожила ее. Только по ночам, падая с ног после переполненного впечатлениями дня, она иногда, засыпая, недоумевала.
«Я выплачу, - думала она блаженно. - Я все выплачу, если что.»
С тяжеленными, набитыми книгами чемоданами, она с трудом втащилась в свою маленькую переднюю. Раздевшись, она облегченно села в кресло и, оглядевшись по сторонам, беспричинно рассмеялась.
Дома хорошо. «Сейчас, - думала Клер, - сейчас я займусь разборкой книг!»
Удивительное дело: она совершенно не устала. Перелет не утомил ее нисколько, даже чемоданы были только в радость: как говорится, своя ноша не тянет. Сама мысль о том, что сейчас она достанет купленные книги и сможет снова увидеть их, погладить прохладные корешки, доставляла радость.
«Сначала надо прибрать, - решила Клер, и вскочила так энергично, точно не вернулась домой после утомительного перелета, а встала с постели после хорошего сна. - Книги заслужили достойное место. Раскрыв сумку, она достала халатик, переоделась.  распахнула шторы и, вооружившись тряпкой, приготовилась к сражению с пылью. Прежде всего подошла к книжному шкафу - и оцепенела.
Никогда в жизни она не видела столько пыли. Казалось, она отсутствовала не три недели, а год. Пыль была какая-то странная, густая и темная, точно шоколад.
Клер растерянно огляделась. Квартира выглядела точно так же, как и три недели назад, когда она уезжала. Пожав плечами, Клер мазнула тряпкой по пыли. Слой легко снялся, под ним показалась чистая блестящая полировка. но тряпка сразу же стала черной.
То и дело прополаскивая тряпку. Клер закончила уборку. Потом притащила пылесос и основательно вычистила ковер и мебель. Теперь можно было раскладывать книги. Клер расставила их на самом почетном месте, так что отливающие золотом корешки были особенно хорошо заметны при свете люстры. Потом она расположила повсюду и привезенные сувениры. Комната преобразилась. Клер еще немного полюбовалась на дело рук своих, а потом легла спать - завтра предстоял рабочий день.
Готовя себе постель, Клер то и дело морщилась и чихала: с покрывала, когда она встряхнула его, поднялась пыль, и теперь летала по комнате, попадая в глаза и в нос.
- Ах, какая прелесть! Ну какой милый зайчик - восхищалась Стефани, рассматривая узоры для вышивки. -Что за чудо! Послушай, это, наверное, стоило кучу денег! - добавила она, озирая тахту, усеянную кусочками ткани с узорами, пяльцами разных размеров и нитками, казалось. всех возможных цветов.
- Чепуха, - беззаботно ответила Клер, роясь в сумочке. - Я рада, если ты довольна. Вот еще это, - она нашла наконец и извлекла на свет божий набор иголок для вышивания с позолоченными ушками.
Восторги возобновились. Стефани немедленно вытащила одну иголку и принялась тыкать в ткань вышивок, в скатерть, в шторы, издавая восторженные вскрикивания. - Спасибо! Ну, спасибо тебе! А как там вообще? Больше часа Клер восторженно рассказывала о поездке, показывала снимки, смеялась с несвойственной ей горячностью. Стефани в восторге слушала ее. И вдруг еще раз схватила со стола только что отложенную фотографию.
- Кто это? Клер взглянула.
- Музей мадам Тюссо, говорю же. а это фигура Депардье...
- Я не про Депардье. Вот это кто? - и Стефани указала пальцем.
На снимке рядом с восковой фигурой Жерара Депардье стояла Клер и, смеясь, держала его под руку. Рядом с ней стояла девушка в свитере и джинсах. Она почти отвернулась, но все же часть лица была видна.
- Это ведь Лиз! - сказала Стефани, не веря своим глазам. Клер страшно удивилась.
- Откуда ты-то можешь знать ее, Стеф?
- Она приходила ко мне... - и Стефани рассказала все. Клер выслушала ее в совершенном изумлении.
- Это. наверное, не та, - сказала она неуверенно. -Просто имя совпало. Эта Лиз приехала в Лондон через два дня после меня. Тоже остановилась в «Перте». Познакомились - соотечественницы же. Кое-куда ходили вместе.
- Вроде она. - сказала Стеф. рассматривая снимок. -У нее были какие-нибудь особые приметы?
- Были, еще как были, - рассмеялась Клер. - Она такая красивая, что я не могу понять, почему она до сих пор еще не кинозвезда.
- Тогда это точно та самая. Клер посерьезнела.
- Никаких лекарств нигде я не получала, подруг, кроме тебя, у меня нет, эту особу - она ткнула в снимок - никогда раньше не видела. Сама понимаешь: ее раз увидишь - не забудешь!
- А мне вот как раз показалось, что я ее где-то видела прежде, - задумчиво сказала Стефани. - Ты пойдешь сейчас в полицию? - Ты шутишь, что ли? Зачем это?
- Но ведь она выспрашивала про тебя, ей что-то было нужно! А в Лондоне, когда вы были вместе, ничего не спрашивала?
- Ничего. То есть спрашивала, какое я люблю мороженое и читала ли я Бальзака. Все в этом роде. Вряд ли это заинтересует полицию.
- А дома как?
- Никак. Все цело. Вчера прибиралась, если бы что пропало, заметила бы. Да ведь у тебя ключа не было?
- Нет.
- Ну так что? Мало ли какие бывают чудачки!
- Мне это не нравится, Клер.
Клер молчала. Ей было страшно. Ведь Стефани не знала о свалившихся на нее так неожиданно деньгах - и то ей пришла в голову мысль о полиции. А если б она знала
- Ни в какую полицию я не пойду, - сказала Клер решительно. - Глупости!
- Если я еще раз увижу эту девицу, я ей объясню, что к чему, - пообещала Стефани.
- Этого довольно, - заявила Клер. - Она ведь не совершила никакого преступления. Никто меня не обижал. Никто не беспокоил.
Но ночью, пытаясь уснуть, она с трудом отгоняла от себя тревожные мысли. Эйфория прошла, и она вдруг осознала ясно, что сто пятьдесят тысяч долларов - это прямо-таки огромные деньги. И люди, которые перевели их на ее имя, вряд ли честные люди, иначе они давно бы спохватились и начали попытки исправить ошибку. Хотя тот человек в банке, Зеверс или как его, сказал, что ошибка исключена...
Страх усиливался. А если они убьют ее? За такую сумму вполне могут убить...
Чтобы успокоиться, Клер приняла твердое решение (а приняв решение, она всегда выполняла его): если произойдет еще что-нибудь странное, труднообъяснимое -идти в полицию и все рассказать. Ее немного смущали отрывочные воспоминания о мафии из прочитанных статей и книг: выходило, что, если она впутает полицию, ее убьют еще скорее и вернее. Но это, по крайней мере, придаст всему определенность.
Приняв решение, Клер почувствовала, что сейчас наконец заснет. Она перевернулась на другой бок, закрыла глаза и чихнула. В комнате было очень пыльно. Сквозь щель между шторами светила луна, и последнее, что, засыпая, увидела Клер, было множество пыли. медленно клубившейся в призрачном белом луче.
Напряженное ожидание, в котором пребывала Клер следующие две недели, начало спадать. Ничего не менялось. ничего страшного не случилось. Клер открыла счет в другом банке и ходила теперь туда. Она надеялась, что. если деньги не трогать, то набегут проценты и легче будет все же расплатиться, когда (и если) придет время. К тому же от одного вида отделения банка, где все началось, ей делалось не по себе.
Клер начала успокаиваться и уже радовалась, что никому ничего не сказала. Она стала понемногу заниматься делами, читала привезенные книги.
«Какое счастье. - думала Клер. сидя за завтраком как-то утром в воскресенье, - что я не связалась с полицией! Сейчас бы никакой жизни не дали!»
Она отодвинула чашку. Посуду мыть было лень. Клер потянулась и взялась за верхнюю из лежащих в стопке газет: она так и не удосужилась разобрать те, что поступили за время ее отсутствия.
Ей показалось, что на одной из страниц мелькнуло название Лайн-стрит - так называлась улица, где она жила. Клер поискала глазами и увидела: вот, действительно, на ее улице произошла автомобильная катастрофа - и. видимо, случился поблизости дотошный фоторепортер.
«Да, на нашей улице, точно, - Клер присмотрелась. -Вот мой дом. А вот мои окна...»
Вдруг она резко перевернула газету и уставилась на дату. Третье. Третье число. Она была в Лондоне, бродила по Галерее Тейта.
Через пять минут Клер, напялив плащ прямо на халатик, вылетела из дома, а через десять - ворвалась в ближайшее отделение полиции. Молодой сержант сидел за стойкой. Он терпеть не мог воскресных дежурств, но старался не унывать. Перед ним лежал наполовину разгаданный кроссворд. Он посмотрел на Клер и едва удержался, чтобы не спросить ее: что это такое - предмет домашнего обихода, пять букв?
- У меня в гостиной на окне открыты шторы! - выпалила Клер.
- У меня тоже. - без запинки ответил сержант. - Какое совпадение!
От удивления Клер замолчала и только смотрела на молодого человека, дружелюбно улыбавшегося ей. Потом молча протянула ему газету.
Газету он взял. но не стал смотреть ее, а вышел из-за стойки и подвинул Клер стул. Клер села.
- Не выпьете ли со мной кофе? - спросил полицейский. - Я Ральф Теринг. А вас как зовут?
- Клер Фэттей. Ральф поклонился.
- Сейчас мы запишем, мисс Фэттей. что там у вас стряслось. - Он ловко управлялся с кофемолкой. - Грабеж? Обман" Кража? Клер покачала головой.
- Посмотрите вот здесь. - она развернула отложенную Ральфом газету. - Вот это, - она указала на статью о транспортном происшествии. Ральф быстро прочел ее.
- И что?
- Вот это мои окна, - показала Клер.
- Так. ясно: вы все видели из окна. И что же, думаете, все-таки виноват водитель «Вольво»?
Клер крепко сжала ресницы и постаралась взять себя в руки.
- Не знаю. - сказала она, не открывая глаз. - Я не читала статьи. Я вообще в этот день была в Лондоне.
- Я ничего не понимаю, но это не важно, раз кофе готов. - беззаботно ответил Ральф, ставя перед Клер чашку. - Вы пейте, мисс Фэттей.
Клер взяла чашку в руки, не отпив, поставила ее на стол и совершенно неожиданно разрыдалась. - Ну вот, здрасте, - растерянно сказал Ральф. - А я-то с утра думаю: чего мне не хватает?
Клер продолжала всхлипывать. Ральф дал ей свой платок. Наконец Клер утихла и, подняв глаза, увидела, такое приятное, такое молодое и открытое лицо, что, неожиданно почувствовав облегчение, рассказала сразу все - и про деньги, и про поездку в Лондон, и про странное поведение Лиз, и про шторы. Ральф посерьезнел.
- Я понял так: вы точно помните, что закрывали шторы, уезжая в Англию?
- Точнее некуда. Я приехала, долго сидела в кресле. даже не снимая обуви, и смотрела по сторонам: соскучилась по своей квартире. И все думала: надо бы шторы открыть, свет впустить, да лень было. Потом все-таки встала и открыла. Ошибиться я не могла.
- Делаем первый вывод, - сказал Ральф, подняв указательный палец. - А именно: предмет домашнего обихода. пять букв - штора.
Клер во все глаза смотрела на него. Ральф вписал слово в кроссворд и удовлетворенно выпрямился.
- Теперь пойдем дальше, - сказал он. - Я думаю, смело можно заключить: кто-то побывал в вашей квартире в то время, когда вы находились в Лондоне. Что у вас пропало?
- У меня ничего не пропало, - твердо заявила Клер. -Скорее появилось.
- Появилось? Что же?
- Пыль.
- Что?!
- Пыль. Много пыли.
- Насколько мне известно, хотя этим у нас дома занимаются мать и сестра, пыль бывает везде. А вы отсутствовали три недели. Ясно, накопилась пыль... - Он вдруг замолчал и задумался. - Газета от третьего, вы говорите? А вернулись вы пятого?
- Совершенно верно.
- Могло нападать много пыли? Клер поразмыслила.
- Нет, - сказала она. - За два дня не могло. Если кто- то был в квартире, оставил бы следы... - Она запуталась и замолчала.
- А следов нет? Вы пыль уже стерли?
- Конечно, стерла. Я не чистюля, но так жить никто бы не смог. Целый слой! Оба опять задумались.
- А если кто-то, предположим, был в квартире, могли не тронуть пыль?
- Не думаю. Если только прошлись на цыпочках и вышли - но тогда зачем?.. А если хоть что-то открывали, хоть что-то трогали, хоть что-то доставали - не могли не оставить следов, и я бы их обязательно увидела.
- Так, - сказал Ральф. - Нетронутый толстый слой пыли в вашей квартире доказывает, что там никого быть не могло. Все три недели. Так?
- Так. Странно, что и за три-то недели столько появилось.
- Очень хорошо. Но раздвинутые шторы на вашем окне свидетельствуют о том. что в квартире кто-то побывал. Что же верно?
Клер молчала. Она вдруг вспомнила еще кое-что и боялась сказать об этом - этот милый человек так охотно взялся помогать ей, и ей ужасно не хотелось запутывать его еще больше. Наконец, она решилась.
- Вы знаете, я раньше как-то не подумала об этом, а сейчас вот с вами заговорила и вспомнилось. Вы знаете, на подоконнике тоже было полно пыли! Уж там-то она откуда?
- Но если везде...
- Везде - другое дело, - перебила Клер. - Предположим. запылилась комната, хотя это очень странно. Но в замкнутом пространстве между окном и задвинутой шторой не могло быть столько пыли! У меня совсем узенький подоконничек, сантиметров восемь - десять, не больше...
- И на этом подоконничке...
- Был слой пыли. Такой же, как по всей комнате. Я сразу как-то не подумала.
- Подождите, дайте осмыслить. Значит, пыль свидетельствует, что в квартире никого не было. особенно вкупе с тем фактом, что у вас ничего не пропало. Но! - он взмахнул чашкой с кофе. - но! Я уверен, что вам прислали деньги, чтобы выманить вас из квартиры.
- Чтобы выманить меня из квартиры, было бы достаточно десятой части этих денег. И двадцатой тоже.
- Значит, кто-то бил наверняка.
- Да уж это точно. Сто пятьдесят тысяч долларов за удовольствие прийти в мою квартиру и опылить там... Я бы согласилась за куда более скромную сумму. Убрать было нетрудно: пылесос тянул как черт, хотя обычно капризничает.
- Скажите, а замок в порядке?
- Да. Во всяком случае, я ничего не заметила - открывает, закрывает, все о’кей.
- Так, - Ральф вдруг принял официальный вид. - Желаете подать заявление?
- Нет, не желаю, - ответила Клер. - Никто меня не грабил. Какое заявление? Я не могу жаловаться в полицию. что у меня в доме пыль.
- Действительно. - согласился Ральф. - Хотя жаль. Это было бы оригинально. Да и потом: они все равно скажут, что вы просто забыли закрыть шторы.
- А пыль оттого, что я никудышная хозяйка.
- Правда вот деньги, - Ральф встал и начал ходить по маленькой комнатке. - Деньги их заинтересуют. Но и здесь все законно. Любой может сделать любой вклад на любое имя. И потом - для вас и для меня это много. А по сравнению с теми суммами, которыми оперируют в большой преступности, - мелочь.
- В большой преступности? - в ужасе переспросила Клер.
- Боюсь, что так. Мне не нравится эта история. Клер молчала.
- Но вы не расстраивайтесь, - сказал Ральф, на которого ее немое отчаяние произвело впечатление. - Мы подумаем, что можно сделать.
Но поскольку сделать было ничего нельзя, он стоял и растерянно смотрел на сидевшую перед ним Клер. В самом деле, что тут предпримешь? Не может же он переселиться к ней! А предсказать, что случится, вообще невозможно. - Дайте мне ваш адрес. - сказал Ральф, подумав. - Я заеду к вам, когда закончится дежурство. Это после шести часов.
- Спасибо, - от всего сердца сказала Клер. - Пусть ваше дежурство будет спокойным, как сейчас.
- Это днем. Ребятам, которые придут меня сменить. повезет меньше. Воскресный вечер - это просто кошмар.
- Главное, чтобы не являлись истерички из пыльных квартир и не рыдали вам в жилетку. Вы извините меня. пожалуйста.
- Да уж придется. Вы мне задали весьма любопытную задачку, так что я, пожалуй, вас прощу. Не плачьте, не надо.
Клер, у которой не было с собой даже пудреницы, вдруг сообразила, как она должна выглядеть, и поспешно поднялась.
- Так я вас жду, - сказала она, делая вид, что роется в сумочке и пряча заплаканное лицо, - если даже вы со мной просто поговорите. Ну и, конечно, я приготовлю ужин.
- Я ем много, - предупредил Ральф.
- Это замечательно. Так вы придете? Ральф кивнул и, улыбаясь, проводил ее до двери.
- Надеюсь, у вас осталась хоть одна пылинка. Интересно было бы на нее посмотреть.
- Боюсь, что осталась. Хозяйка я никакая. Да наверняка осталась. Пыли было много. Очень много.
- Простите, но я не один, - извинился Ральф, пропуская в переднюю квартирки Клер небольшого человечка в мягком летнем пальто. - Это мой коллега, мистер Ричард Уиллет.
- Просто Дик, - пробормотал человечек, не глядя на Клер. Он цепко оглядывал квартиру, и чувствовалось, что ему не терпится войти.
- Конечно, прошу вас, - Клер постаралась скрыть свое разочарование. - Надеюсь, нам всем хватит, что поесть. Дик уже стаскивал пальто.
- Спасибо, с удовольствием, - поспешно сказал он, точно явился только затем, чтобы поужинать. Клер пожала плечами. - Прошу в комнату, будьте как дома. А меня, пожалуйста, извините. - она пошла на кухню.
Через минуту туда явился Ральф и, нагнувшись к Клер, зашептал ей в ухо:
- Неудобно получилось, но. понимаете, я рассказал на работе про вашу пыль, и все заинтересовались. А Дик -тот прямо ошалел. Еле уговорил его подождать до вечера, он хотел бежать к вам сразу же.
- Он кто?
- Гениальный сыщик, - ответил Ральф очень просто.
- Так-таки и гениальный?
- По крайней мере, я так считаю. И не только я.
- Гении тоже едят, - заметила Клер. - Вы мне не поможете?
Ральф с готовностью схватил поднос с жареной курицей. Клер взяла салатник и блюдо с фруктами. Оба вошли в комнату и замерли на пороге: Дик стоял возле окна на четвереньках, так что были видны только его ноги в модных кремовых ботинках.
Переглянувшись, Ральф и Клер поставили блюда на стол, стараясь производить как можно больше шума. Ноги не шелохнулись.
- Мистер... Уиллет, - неуверенно начала Клер.
- Просто Дик, - раздался приглушенный голос.
- Дик, прошу к столу. - пригласила Клер.
- А, да, спасибо. - Он поднялся с пола и критически осмотрел колени своих светлых брюк. - С удовольствием поем.
Они уселись за стол, и Клер жестом предложила гостям не стесняться. Те с удовольствием принялись за еду. Воцарившееся молчание показалось Клер неловким, ?, желая разбить лед, она обратилась к своему гостю:
- Нравится ли вам салат, мистер... Дик?
- Да, - ответил Дик, дожевывая, и без паузы спросил: - Скажите, что это вы ставили у окна, ну такое, на двух ножках?
- На чем? - удивилась Клер. Дик взял еще салата.
- На ковровом покрытии, на полу, следы от мебели. В двух местах ворс примят. Что у вас там стояло? Ральф и Клер. как по команде, повернулись к окну и уставились на пол. Он показался им совершенно гладким.
- Так не видно, - меланхолически заметил Дик. Они вскочили и метнулись к окну. Клер изящно присела. Ральф плюхнулся на колени. Оба во все глаза рассматривали ковер.
- Левее. - подсказал Дик. - осторожнее, вы сейчас как раз туда руку поставите.
Действительно, присмотревшись получше, Клер увидела на ковре небольшую вмятинку, а в метре от нее - другую. такую же. Уму непостижимо, решила она, как это он их узрел. Ральф тоже был озадачен.
- Что здесь могло стоять? - спросил он у Клер.
- Ничего тут не стоит.
- Может быть, вы двигали торшер? Он как раз на одной ножке. Ставили его сюда и сюда?
- Может быть, не помню, - неуверенно сказала Клер. -Кажется нет. Но вообще-то, когда я убиралась после приезда, приличный шмон устроила. Может, и сдвинула на минутку.
- Нет, - Дик поспешно проглотил кусок. - От «минутки" не осталось бы такого следа. Здесь стояло что-то тяжелое и стояло довольно долго.
Наступила пауза. Дик молча и с явным удовольствием ел. Клер, сдвинув брови, напряженно думала. Ральф рассматривал ямки, прыгая на четвереньках от одной к другой. Наконец оба встали и вернулись за стол.
- Все-таки это очень странно, - сказала Клер. Ничего я туда не ставила.
- Может, на время вашего отсутствия туда переставили торшер?
- Сразу в два места? Да и кто? Кто?
- Я думаю, мы можем считать решенным, что в квартире кто-то был. Тот самый дядюшка из Флоренции, который финансировал вашу поездку в Лондон. Клер покраснела.
-И он же напылил здесь. Вот это меня больше всего интересует. Не могу даже предположить, что здесь такое делали, от чего столько пыли. Еще раз скажите: что измени- лось в вашем доме? Постарайтесь вспомнить: на что вы обратили внимание прежде всего, когда вошли в квартиру.
- Пахло краской. - мгновенно ответила Клер.
- Краской? - встрепенулся Ральф. - А что же вы не сказали мне раньше?
- А что тут особенного? На лестнице стояло ведро с кистью, там тоже пахло. Я тащу свой чемодан и думаю: теперь и дома будет вонять. Открываю дверь: и правда, запах ощущается. Дик внимательно смотрел на нее.
- Так, хорошо, пахло краской. Еще что"
- Больше ничего. Ничего я не заподозрила, пока не стала пыль стирать. Да и тогда ничего не заподозрила. только удивилась.
- Такого не может быть, - настаивал Дик. - Здесь что-то происходило. Это связано с кем-то, кто вас хорошо знает и знает о вашей мечте побывать в Лондоне.
- Никто не знал об этом. кроме моей подруги Стефани. а она совершенно безобидное существо. - Она ни при чем. Иначе не рассказала бы про Лиз. Он уже все знает, отметила Клер. и ни разу не сбился и не перепутал имен.
- С этой Лиз тоже непонятно. Ничего плохого она мне не сделала.
- Все с ней понятно. И ничего плохого она вам делать не собиралась. Она просто присматривала, чтобы вы ненароком не сорвались и не уехали домой. Очевидно, дело важное. И, боюсь, скверное.
- Точно! - возбужденно воскликнул Ральф. - правильно! И как я сам до этого не додумался! Она сторожила вас! А к Стефани зашла узнать, где вы остановились.
- Ничего подобного, - сказал Дик. - Где остановилась мисс Клер, можно было узнать в туристическом агентстве. И не светиться. Она приходила, чтобы узнать, не оставили ли вы кому-нибудь ключи от квартиры.
- Ну конечно! - снова воскликнул Ральф. - Узнать, не ходит ли кто-нибудь туда убирать или...
- Вспоминайте, что было не так, - перебил его Дик. -Возьмите за аксиому, что что-то должно было измениться, и вспоминайте: что? Сосредоточьтесь. Клер послушно сдвинула брови. Наступило напряженное молчание.
- Ну не помню я - в отчаянии выкрикнула наконец Клер. - Я вошла, все о’кей, только пыль.
- Ну ладно, а потом? За этот промежуток времени -между вашим возвращением и приходом к нам, когда вы увидели газету. Что случилось? Что необычного нашлось в доме? Вы часто занимаетесь уборкой-разборкой?
- Уборкой-разборкой, - задумчиво повторила Клер. Она встала и подошла к журнальному столику. - Вот разве что это. Это лежало между журналами. Я уронила стопку, когда стирала все ту же пыль. Кажется, раньше у меня такого не было, и уж во всяком случае, не я это писала. Это не мой почерк. - И она протянула Дику обычный листок из блокнота.
Ральф вскочил и наклонился над плечом своего коллеги посмотреть. На листке было написано:
14 мая 8 января 28 июля 14 декабря 11 июля 3 ноября 5 марта
- Негусто, - сказал Ральф.
- Сколько в вашем доме календарей? - спросил Дик. Клер кивнула на стенку:
- Один.
Дик встал и начал листать настенный календарь, поминутно сверяясь с листком.
- Нет, - заявил он. - На этих датах нет никаких пометок.
- Конечно, нет. Я привезла этот календарь из Англии. Вы что же, не видите, что здесь Бэкингемский дворец? Здесь никаких пометок быть не может.
- А что, в доме нет других календарей?
- Не люблю я их. Только маленький, в моей сумочке. - И Клер, не дожидаясь, пока ее попросят, направилась в прихожую.
Календарик был тщательно изучен, и никаких отметок на нем тоже нигде не оказалось.
- Двадцать восьмое июля - это послезавтра, - сказал Ральф.
- А одиннадцатое уже позади, - заметил Дик. - Что вы делали одиннадцатого... - он глянул на календарик. - в воскресенье?
- Дурака валяла. Никак не отойду после поездки. Все выходные сижу дома и ничего не делаю.
- Посмотрите еще раз на эти даты. Вы можете уловить в них какую-нибудь систему?
- Нет.
- Они вас на какие-нибудь мысли наводят?
- Наводят. У меня третьего ноября день рождения.
- Вот как! - заметил Ральф. Дик же покачал головой:
- Да нет, это случайность...
- Вы это. конечно, заберите, - сказала Клер. - Я уже ничего не понимаю.
- Нет, я это не заберу, - ответил, к удивлению их обоих, Дик. - Я это перепишу. Он достал огромную записную книжку. - А вы должны к завтрашнему дню выучить это наизусть. И держите в голове. Мало ли что. Как выучите - принесите листок к нам. Да. главное забыл! Клер напряглась. Ральф поднял глаза. - Спасибо за прекрасный ужин, - вежливо сказал Дик.
Клер заучила даты с листочка наизусть и все время думала о них. В датах, ей казалось, нет никакого смысла. Они шли не по порядку.
28 июля Ральф, свободный от службы, провел с Клер весь вечер, ожидая событий. Их не воспоследовало. Молодые люди досидели до 1 1 часов ночи. Все эти пять часов (Клер вернулась с работы около шести) они проговорили, и, конечно, все о том же. Вечером позвонил Дик и без особого удивления выслушал их отчет: ничего не случилось. - Отдайте Ральфу листок с датами, если заучили их, - сказал Дик Клер. - Нигде их не записывайте. Ожидайте событий.
- Каких событий, мистер Дик? - дрожащим голосом спросила Клер. И вдруг добавила. - Я боюсь.
- Вот это зря. Я все продумал и пришел к выводу, что бояться вам нечего. Какова бы ни была игра, в которую играют вокруг вас. вы из нее выведены.
- А деньги?
- Деньги оставят вам. Похоже на то.
- Бог с вами, да я к ним не притронусь!
- Это ваше дело. Суть в другом: что-то произошло, совершено преступление. Чтобы его совершить, понадобилась ваша квартира.
- Может, клад искали? Нашли под полом большущий запыленный сундук - вот тебе и пыль...
- Потрясная идея! - воодушевился Ральф, внимательно слушавший разговор.
- Что видно из ваших окон? - спросил Дик. игнорируя запыленный сундук с кладом.
- Из окон? Улицу. То же. что и у всех.
- Дом напротив видно? Что-нибудь видно сквозь окна? Клер посмотрела в окно.
- Ничего не видно. Тут напротив собственный дом. шторы у них закрыты наглухо.
- Это сейчас, когда темно. А днем?
- Днем вроде открыты, - неуверенно сказала Клер. - Я не имею привычки подглядывать за соседями. Но, кажется. днем они открывают. Впрочем, это все равно: тюлевая занавеска, ничего не видно.
- Вы знакомы с людьми из этого дома?
- Даже не знаю. как их зовут.
- Скажите ему, - вполголоса подсказал Ральф. - что надо проверить: не было ли жалоб из этого дома в течение последних двух месяцев?
- Скажите ему. - заговорил в трубку Дик, не дав Клер открыть рот. - что я уже проверил. Не было. Есть надежда. что преступление еще готовится, и его можно предотвратить. Сейчас ложитесь спать. Ничего нового с вами не случится - ни сегодня, ни 3 ноября - если, конечно, не считать того, что я вас поздравлю с днем рождения. - Спасибо, - машинально сказала Клер.
- Рано еще. И последнее: прошу вашего разрешения
осмотреть квартиру.
- Ради Бога. приходите в любое время.
- Я не приду, а пришлю двух ребят. Это мои помощники, они своего рода ассы. Поищут жучки.
- Микрофоны что ли? - слабо спросила Клер.
- Вот-вот! Браво!
«Ребята» Дика пришли на другой день. Клер молча наблюдала за быстрым профессиональным обыском. Закончив. они направились к двери. Один из них хмуро помотал головой на вопрос Клер, найдены ли жучки, и они ушли. не сказав за полтора часа и двух слов.
Всю ночь Клер почти не спала, а утром позвонила на службу, предупредила, что задержится, и пошла в полицейское управление искать Дика и Ральфа.
Она забыла их фамилии, но надеялась, что все же сумеет найти по именам. И не ошиблась: стоило ей упомянуть Дика - и дежурный почтительно проводил ее куда требовалось.
- Вы можете быть спокойны, - едва поздоровавшись. сказал Дик. - Я разобрался в этом достаточно, чтобы сказать: вам лично ничего не грозит.
- То есть как?
- А так. Я теперь знаю все, кроме главного. Этого довольно. чтобы заключить, что никакая мафия тут не замешана. вас лично никто не обидит.
- Но сто пятьдесят тысяч долларов...
- Не только у мафии есть деньги. Это не такая уж огромная сумма, многие располагают ею. Например, я. Я, знаете ли, богат. А сыском занимаюсь из любви к искусству.
Это почему-то сразу успокоило Клер. Она улыбнулась и кивнула вошедшему Ральфу.
- Мне сказали, что вы меня искали, - произнес он чуть задыхаясь. - Что случилось?
- Он говорит, что все знает, - ответила Клер. показывая на Дика. - И что мне нечего бояться.
Ральф открыл было рот, но Дик не дал ему сказать ни слова: - Вы говорите, пыль была коричневая" - спросил он Клер.
- Не то чтобы коричневая... но странная. Мне кажется, она была какая-то одновременно и тяжелая, и легкая. А цвет... да, пожалуй, бежевая такая.
- Все ясно, - Дик ударил ладонью по столу. От этого удара любопытство Клер и Ральфа окончательно разгорелось.
- Что ясно? Что?
- Все, кроме главного.
- Ради Бога - простонала Клер. - Ради Бога, скажите что-нибудь конкретное, или я сейчас сойду с ума
- Да. - поддержал ее Ральф. - Да. Мистификации утомляют.
- Но я еще сам ничего не знаю, - сказал Дик. Клер опять застонала.
- Вы только что сказали, что вам все ясно.
- Только про пыль.
- А что пыль" Что? Дик со скучающим видом смотрел на них.
- Пыль из пылесоса. Какие-то люди так нуждались в вашей квартире, что не пожалели ста пятидесяти тысяч долларов, чтобы убрать вас оттуда. Они что-то делали там. Я пока не имею ни малейшего понятия, что именно. Но покидая квартиру перед вашим возвращением, они увидели там множество своих следов. Я думаю, что они их стерли. И тут сообразили, что квартира совсем без пыли вызовет у хозяйки подозрения. Тогда они взяли пылесос и включили его в обратном режиме, которым маляры иногда пользуются для побелки потолков. Пыль взлетела облаком и опустилась по всей комнате, легла везде слоем. Тогда они убрали пылесос, закрыли шторы и ушли...
Ральф первым обрел дар речи.
- Да, наверное, так и было, - сказал он. - Вы же говорили мне, что пылесос прекрасно работал, хотя обычно капризничает.
- Да, - подтвердила Клер. Она сильно побледнела. -Мне вечно лень его вытряхнуть, и он обычно тянет неважно. А тут вовсю... - А почему вы думаете, что мисс Клер нечего бояться? - спросил Дик.
- Да потому, что это дилетанты. Неужели вы думаете, что профессионалы повели бы себя так по-идиотски?
- Пожалуй. - после паузы согласился Ральф. - Но что они делали в квартире?
- Я не знаю. Пока ни предположений, ни идей нет. То есть кое-что в голову приходило, но...
- А что, например?
- Ну, например, что следили за домом напротив. Я был там, говорил с хозяевами. Нечего там брать. Хозяин. правда, увлекается живописью, но ни одной ценной картины в доме нет. Единственное, что он себе иногда позволяет. - заказать хорошие копии. Цена их всех вместе взятых не составит и сотой части той суммы, которую вам переслали.
- В квартире мисс Клер пахло краской, - вполголоса сказал Ральф.
Дик одобрительно посмотрел на него. - Верно, я тоже об этом подумал, потому и сделал акцент на картины. Может, пользовались биноклем и что-нибудь срисовывали? Но и тут облом: все картины очень известны, репродукцию любой из них можно найти в любом каталоге. Да что говорить, хотите, я вас свожу туда? Мы вроде подружились.
Клер и Ральф переглянулись, как бы говоря друг другу: «Ничего удивительного".
- А еще что-нибудь у них есть? Что-нибудь ценное?
- Да есть. Они люди состоятельные, и если бы не деньги, я подумал бы, что следили за домом, вычисляя, когда там никого нет. Но ста пятидесяти тысяч их имущество не стоит. Или стоит примерно столько. Нет смысла. Да и цело у них все.
- А сходить к ним и вправду можно?
- Ну конечно. Сегодня вечером и пойдем.
Клер сидела на диване в уютной гостиной, держа в руках стакан с наполовину выпитым коктейлем. Она немного опьянела и слушала хозяина, рассказывавшего о картинах, как бы в полузабытьи. - Шарден, Рембрант, Гойя, Брюллов, - называл хозяин дома имена художников, копии чьих картин висели по стенам. - Вот этот Шарден обошелся довольно дорого, но он того стоит. Вы только посмотрите на это чудо! Вот это копия с «Шоколадницы» Гойи. Я прожил полгода во Флоренции и заказал ее художнику, который имел право копировать прямо в музее.
«Стеф сошла бы с ума от этого, - думала Клер. рассматривая вышивку на изящном воротнике девушки, склонившейся над чашками, где что-то дымилось - вероятно, шоколад. - Увидь она это - тут же села бы копировать. Наверное, можно раздобыть для нее репродукцию».
- Русский художник тоже весьма недурен. Посмотрите. какое выражение лица у девочки, как передано движение. - Он стоял перед копией «Всадницы». - Хотя это, конечно, типичный парадный портрет...
- Восхитительно, - пробормотал Дик. - Так вы уверены, что в вашем доме все на месте?
- Уверены, - заявила хозяйка, раздраженно глядя на мужа - видимо, его страсть к картинам стала камнем преткновения в семье. - Я даже не запираю свои камешки, а у сыновей в комнатах полно дорогой техники. Все цело.
- Жалеем, что побеспокоили, - кратко сказал Ральф.
- Что вы! - воскликнул хозяин дома. - Мы так рады! -Видно было, что он и в самом деле рад людям, проявившим интерес к его сокровищам.
Жена его улыбалась тоже очень приятно и любезно. Она обеспокоилась, увидев, что Клер поднимается с места, не допив коктейля.
- Может быть, выпьете чего-нибудь другого?
- Нет-нет, очень вкусно, но... очень крепко, - сказала Клер. - Спасибо, но я, кажется, совсем пьяна.
- Мы поможем этому горю, - Ральф подхватил Клер под руку. - Я вас провожу - тут ведь совсем недалеко. Переведу через дорогу - вот и вся проблема.
- Пожалуйста, если захотите, заходите ко мне, - сказала Клер. - Я живу прямо напротив.
Шло время. Клер напряженно ждала событий, но ничего не происходило, и она начала расслабляться. Иногда ей звонил Ральф, и они отправлялись в кино или в театр. Даже между собой они почти перестали обсуждать загадочную историю с пылью.
В октябре Ральфу пришлось уехать в командировку. Он сам поехал пораньше, так как непременно хотел вернуться ко дню рождения Клер.
Без него Клер вдруг ощутила такую пустоту, что не знала, куда себя деть. Она вспомнила о Стефани. У той не было телефона, а зайти к ней Клер не собралась вот уже почти два месяца. Нехорошо. Все же она заехала с работы домой - Ральф обычно звонил ей около шести, а потом купила торт и направилась к Стефани. Стефани чрезвычайно обрадовалась ей. - Сколько лет, сколько зим - Она расцеловала Клер и помогла ей снять пальто. - Ну, входи и смотри. Что скажешь?
Клер вошла, огляделась и ахнула. Все вышивки, которые она привезла Стефани из Лондона, были уже готовы и, оправленные в изящные рамки, украшали стены комнаты.
- Красота какая. Стеф! - воскликнула Клер. - Чудо. я и не думала, что они так хороши
- Это всегда так: вышитое красивее, особенно такими чудесными нитками.
- Ты молодец! И как быстро!
- Я буду участвовать в выставке у нас в доме моды. Тебе платье новое не нужно? Что-то ты давно не заглядывала.
Стефани работала вышивальщицей в ателье дома моды и устраивала так, что Клер заказывала себе платья по весьма необременительным ценам.
- Да нужно, конечно! - Клер почему-то вспомнила Ральфа. - Я закажу сразу два. И, пожалуй, одно ты мне вышьешь.
- Неужели? - засмеялась Стефани. - Сподобилась? Стефани, конечно, вышивала бы наряды для Клер бесплатно, но та не признавала никаких украшений в одежде.
- Здесь, кстати, нет «Шоколадницы" Гойи? - спросила Клер, указывая на висевший на стене календарь по искусству. - Там такая вышивка - закачаешься! Наверно. ты сможешь ее сымитировать.
- Есть. кажется, - Стефани сняла календарь со стены. Вот она. Как раз твоей день рождения, смотри - 3 ноября. А где вышивка?
- Как раз мой день рождения, - повторила Клер, глядя на знакомую фигуру девушки, склонившейся над чашками с шоколадом. - Как раз мой день рождения, 3 ноября, - она пыталась вспомнить, что еще ей напоминает эта дата. - Как раз мой день рождения...
- Да, и уже скоро, - сказала Стефани. - А где же вышивка?
Но Клер уже вспомнила и теперь лихорадочно листала календарь. Вот 28 июля. Нет. здесь другая репродукция. Она пыталась читать текст, но строчки прыгали перед глазами. Наконец она заставила себя успокоиться и стала различать слова. Вот оно, в тексте про испанскую живопись. «Шоколадница» - одно из величайших творений Гойи. Картина была написана по заказу...» Клер не интересовало. по чьему заказу. Она уже трясущимися руками открывала 14 мая. Другая репродукция, тоже какого-то испанца, и текст: «Мало кто мог с таким мастерством использовать эту игру цветов. Разве что Гойя - его «Шоколадница» выступает ярким примером...» Неважно, примером чего. Где тут 8 января? Вот оно. А вот и то, что она ищет-. «Только махи Гойи и его «Шоколадница» могут передать особое...»
Клер захлопнула календарь и повернулась к Стефани. - Мне срочно надо позвонить, Стеф, - сказала она, вся дрожа. - Это очень срочно!
- Если соседи дома... - растерянно начала Стефани. Клер уже бежала к двери. Они позвонили к соседям. Клер потом даже не могла вспомнить, кто открывал им дверь. С трудом, путаясь в кнопках, она набрала номер полицейского участка.
- Пожалуйста, пожалуйста, мне нужен мистер Дик, -заговорила она, едва ей ответили. - Дайте мне его домашний телефон. Я знаю, что уже поздно. Но он мне очень, очень нужен. Это очень, очень важно! Это очень, очень срочно! - Не кричите так, пожалуйста, мисс. - недовольно ответил дежурный. - Мистер Дик еще здесь. Скажите ваше имя и. если он не будет возражать, я вас соединю.
- Клер. это Клер. Скажите ему, дело про пыль.
- Хорошо. - невозмутимо ответил дежурный. - Сейчас узнаю.
Через несколько секунд в трубке раздался спокойный голос Дика. Чуть не плача от облегчения. Клер закричала;
- Мистер Дик Все дело в «Шоколаднице» Гойя! Эти даты - они с календаря
- Все даты с календаря, не только эти, - недовольно сказал Дик. - Где вы?
- У Стефани. У нее этот календарь.
- Я сейчас приеду туда. - И Дик, к изумлению Клер, назвал наизусть адрес Стефани. который она ему сообщала два с половиной месяца назад. - Верной
- Верно. Только я...
- Ждите меня. Я буду через четверть часа. - В трубке раздались гудки.
Клер медленно опустила трубку. Стефани взяла ее за руку и осторожно повела к себе в квартиру, шепотом поблагодарив соседку.
- Что случилось? А? - спросила она. поднимая с пола выроненный Клер календарь. Она открыла «Шоколадницу». - Так где же вышивка?
Клер бессмысленно уставилась на репродукцию. Взгляд ее постепенно концентрировался, сосредотачиваясь, а потом стал совершенно диким. Не веря собственным глазам, она схватила календарь и всматривалась в картину. Прелестные лицо и шея девушки, желтоватое кружево на плечах, большой белый воротник... идеально чистый... Вышивки не было.
Стефани не смогла удержать Клер, которая, не в силах усидеть на месте, помчалась встретить Дика у подъезда. При этом она прижимала к груди календарь, вцепившись в него мертвой хваткой. Подоспевший Дик застал незабываемое зрелище: Стефани в ярком халате и Клер. растрепанную, с безумными глазами и календарем в руке. - Не думаю, что был хоть один прохожий, который не обернулся бы, - констатировал он и церемонно поклонился Стефани. - Ричард Уиллет. Просто Дик.
Стефани смутилась и. протягивая руку и, называя себя. плотнее запахнула халат.
- Не беспокойтесь. - беззаботно заметил Дик и крепко взял Клер под руку. - Скажите, а можно к вам зайти?
- Нужно, - заявила Стефани. - Я теперь не засну, если не пойму, в чем дело.
Они поднялись наверх молча - у Клер наступила реакция и она вдруг так обессилела, что, казалось, даже говорить не сможет. Дик вытащил бутылочку с коньяком.
- Налейте-ка ей, - попросил он Стефани. - Успел захватить.
Пока Стефани ходила за рюмками и водой. Клер протянула Дику календарь.
- Вот. - с трудом выговорила она. - На всех тех датах - «Шоколадница->.
Дику не надо было долго объяснять. Он стал молча листать календарь.
Стефани принесла коньяк и заставила Клер выпить. У ней порозовели щеки. и дышать она стала ровнее.
- Здесь нет вышивки. - коротко сказала она, указывая на календарь. - И что же?
Клер перевела дыхание и объяснила все: как, увидев вышивку на репродукции с картины Гойи в доме напротив, она решила, что надо показать ее Стефани, как стала искать картину в календаре и обнаружила совпадение дат, а потом отсутствие вышивки на воротнике.
- Клянусь вам... - начала она.
- Не клянитесь, - прервал Дик. - У меня нет сомнений. По части воротников женщины не ошибаются. - Он вздохнул. - Ну, я полагаю, без специалиста не обойтись. Есть у меня один маэстро, кое-чем мне обязан. Здесь есть телефон?
- Нет.
- Тогда давайте пройдемся, - предложил Дик. - Я позвоню из автомата, а потом отвезу вас домой. Пока Стефани одевалась в соседней комнате, он спросил у Клер:
- Вы в порядке?
-Да.
- Может быть еще коньяку?
- Нет. спасибо, я опьянею.
Втроем они вышли на ночную улицу и пошли к телефонному автомату на углу. Клер и Стефани внимательно слушали разговор по телефону.
- Послушайте, маэстро. - говорил Дик. - Мне надо. чтобы вы посмотрели одну копию с картины Гойи. Ничего говорить не буду. но в двух разных репродукциях «Шоколадницы" несоответствие. Что? Да. узор. - Он долго слушал. - Ах, так! Но все равно, посмотрите. Я не могу взять вас туда - не исключено, что хозяин вас знает. Поэтому сделаем так. Мы устроим, чтобы завтра у них отключили телефон, и вы пойдете как телефонный мастер. Причем в такое время, когда их дома нет. Извинимся, скажем, что это из-за работ, и попросим оставить ключ на попечение полиции. Потом, конечно, включим телефон. Приезжайте завтра сначала ко мне. дам вам чемоданчик, кепочку и какую-нибудь униформу. Спасибо. - Дик уточнил время и повесил трубку.
- Он говорит, что существуют копии, на которых отсутствуют украшения на наряде и одна из ложечек, - пояснил он. - Насчет ложечек не помните? Клер покачала головой.
-Я бы и этого не заметила, если бы не хотела показать Стеф...
- Для очистки совести - пусть посмотрит, - сказал Дик. - Но теперь многое ясно. У него есть документ, что копия снята в музее во Флоренции, и не имеет художественной ценности. Я его видел и читал. А раз есть варианты, значит, все-таки кто-то копировал Гойю - с гарантией точности - из вашего окна. Использовали очень сильную подзорную трубу или даже телескоп - его и ставили на пол. Третья опора была на подоконнике. У них хватило ума поставить в день вашего возвращения на лестнице ведро и кисть, чтобы вас не смутил запах краски. Картина, конечно, была готова - уточняли дета- ли. Я помню точно - «Шоколадница» висит напротив окна.
- Да, - кивнула Клер, - и я это помню.
- Сам не знаю, что может сказать эксперт, но пусть посмотрит. - Дик открыл свою машину и помог Клер сесть.
- До свидания, - он улыбнулся Стефани. - До свидания. И держите меня в курсе.
На следующий день Клер с улыбкой наблюдала, как приглашенный для эксперимента маэстро - солидного вида мужчина с седой шевелюрой, безукоризненно одетый, - облачается в потрепанную куртку и кепку, которые принес Дик.
Дик, Клер и Ральф, который, узнав от Клер новости. прилетел первым же самолетом, находились в квартире Клер. Они собирались ждать здесь результатов.
Маэстро брезгливо взял монтерский чемоданчик, протянутый ему Диком. - Только для вас я соглашаюсь на глупейшую комедию.
- укоризненно сказал он. - А это еще что? Дик протягивал ему ключ и доллар. - Это ключ от квартиры, а это тоже вам - хозяева оставили за услуги по включению телефона вместе с ключом.
Ральф и Клер, не удержавшись, захохотали. Маэстро возвел очи горе.
- Ну-с. мы вас ждем. - улыбаясь, сказал Дик. - Ничего там не трогайте, просто взгляните на копию «Шоколадницы» и выходите.
Кивнув, эксперт вышел. Клер предложила гостям сесть, но те не пожелали; сквозь занавеску все трое пристально наблюдали за нелепой фигурой, неуверенно шествовавшей через улицу.
- Н-да, - заключил Ральф, - надеюсь, никто его не видит. Тут не надо быть сыщиком, чтобы понять, дело нечисто.
- Наконец-то. - облегченно вздохнула Клер, когда фигура, повозившись с минуту с замком, исчезла в доме.
- Давайте сядем. Дик покачал головой: - Он же сразу выйдет.
Но маэстро не выходил. Через десять минут нервы у всех троих были натянуты до последнего предела.
- Что там, черт подери, происходит? - не выдержал первым Ральф. - Я пойду посмотрю.
- Телефонные мастера ломят толпами, - пробормотал Дик. - Но, пожалуй, вы правы. Идите.
В этот момент маэстро пулей вылетел из дома и стремглав бросился через дорогу.
- Что-то случилось, - тревожно сказала Клер. - на него напали!
Все трое кинулись к двери. Едва Клер успела открыть ее, как задыхающийся маэстро, целый и невредимый. влетел в квартиру и, не переведя дыхания, накинулся на Дика со словами:
- Вы что, про это знали? Дик в изумлении молчал.
- Так что же вы! - воскликнул эксперт. - Так что же вы!
- Давайте пройдем в комнату, - спокойно предложил Дик. - Сядьте. Теперь поговорим. Вы видели «Шоколадницу"?
- Да. О Господи!
- И что вы о ней думаете?
- Что я о ней думаю? - изумленно переспросил эксперт. - То есть как это, что я думаю?
- Послушайте, - мягко сказал Дик. - Я просил вас зайти вон в тот дом и посмотреть на копию «Шоколадницы». Теперь скажите мне, что вы о ней думаете. Маэстро позеленел и зашипел, как кобра: - Никакая это не копия, это оригинал, уважаемый! Не знаю, что он там делает, его место в музее! Под охраной! С сигнализацией! Немедленно примите меры! Я иду в Правительство! Иду в полицию! О Господи Боже ты мой!
Наступила мертвая тишина. Первым, конечно, опомнился Дик.
-А вы в этом уверены? - спросил он. Маэстро закипел от негодования.
- Вы что, смеетесь надо мной? Гойю вообще невозможно скопировать Никто в целом свете не может пере- дать его краски. Самая лучшая его копия - убожество в сравнении с оригиналом.
- А скажите, эта картина может стоить сто пятьдесят тысяч долларов?
Маэстро из зеленого сделался пунцовым. Когда ему удалось наконец заговорить, голос его уже не гремел, как гром. а дребезжал.
- Вы с ума сошли! - заорал он. - Вы рехнулись! Какие сто пятьдесят тысяч? Да «Шоколаднице» цены нет Флорентийский музей отдал за нее около двух миллионов - Он осекся. - Кстати, почему картина не в музее?
- Она должна быть в музее во Флоренции? - спросил Ральф.
- Она должна быть в музее там, откуда мисс прислали деньги, - спокойно ответил Дик. - Значит, действительно во Флоренции. Но сейчас ее там. как я понимаю, нет.
- И не должно быть. - к общему изумлению, заявил маэстро. - Она здесь.
- Если вы не ошиблись, ведь все бывает. - мягко сказал Дик.
- Да нет. она и в этом случае здесь. Ее привезли к нам на выставку, в Государственный музей.
- Что!? - заорал Дик, вскакивая. Ральф и Клер. которые никогда еще не видели его взволнованным, аж рты раскрыли. - Что вы сказали?!
- Картину привозили к нам для экспозиции в музее, -терпеливо сказал профессор. - Выставка уже закрылась. кажется, позавчера. Дик уже бежал к телефону.
- Говорит Уиллет, - резко сказал он в трубку. - Немедленно выясните, увезли ли уже во Флоренцию картины с закрывшейся позавчера в Государственном музее выставки... - он посмотрел на маэстро.
- «Шедевры испанской живописи», - подсказал тот.
- «Шедевры испанской живописи». - повторил Дик. -Немедленно! Я жду у телефона. - В напряженной тишине все ждали около трех минут, потом Дик безлично сказал «спасибо» и положил трубку. - Картины отбыли в день закрытия выставки. - мед- ленно сказал он. глядя на застывшую троицу. Затем адресовался к маэстро: - Если вы не ошиблись, а я этого. простите, не исключаю, картину подменили. Во Флоренцию улетела копия.
- Главное, что Гойя уцелел Вы что. не понимаете? Остальное чушь Какой дурак хозяин дома - повесил на стенку! Неужели к нему ходят в гости только профаны? Дик покачал головой.
- Он тут ни при чем. Я, признаться, ни черта не понимаю. но он ни при чем. Иначе пыль в этой квартире теряет всякий смысл.
- Тот, кто здесь напылил, наверное, знал. что там подлинник, - подал голос Ральф. , - Да. похоже. - согласилась Клер.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, но это неважно. -переводя глаза с одного на другого, заявил маэстро. -Главное - Гойя цел
- Завтра я приглашу еще экспертов. - заявил Дик. - Не обижайтесь но...
- Господи, конечно Я сам позвоню... - он назвал два очень известных имени. - Они решат, что я спятил Гойя Господи А сейчас... вы что, оставите это сокровище до завтра вот так. без охраны?
- Нет, конечно. Я позабочусь об этом. - пообещал Дик.
- Вы понимаете. Гойя...
- Я уже сказал, что позабочусь о картине, - мягко прервал Дик. - Вы. пожалуйста, позвоните мне утром и скажите, во сколько могут прийти ваши меценаты.
- Могут прийти? Да вы что Все-таки, как видно, вы ничего не понимаете! Да они хоть сейчас примчатся, если сказать им. в чем дело!
- Пожалуйста, пусть приедут сейчас. - стали хором просить Клер и Ральф. - Еще шести нет
- Уже почти семь. - поправил Дик. - Хозяева вернулись домой. На случай, если он все-таки замешан, я не хочу их посвящать в это дело. Около дома будет выставлена охрана и... скажите, - вдруг прервал он сам себя. -скажите, маэстро, а хозяин, если он любитель живописи. ведь должен был увидеть, что это подлинник? Маэстро задумался.
- Необязательно. Все зависит от того, насколько удачна копия и насколько он сведущ. К тому же собственный дом - не картинная галерея. На картину не смотрят пристально двадцать четыре часа в сутки. Нет, определенно, он мог не знать.
- Очень хорошо. Сейчас я поеду позабочусь об охране, а утром я жду вашего звонка. Где ключ? Придется сделать дубликат.
- Ради Бога, пусть за ней хорошенько присмотрят
- Не беспокойтесь, полиция знает свое дело. Вот хоть я, посмотрите, - Дик поднялся. - Ну и денек! Заодно взгляните завтра: все остальные картины - тоже подлинные?
- Нет. Я их видел. «Шоколадница» там как роза в крапиве. Остальное - талантливая, но посредственность.
- Так, - сказал Ральф, когда Дик и маэстро ушли. -Выругаться при даме не могу. так что скажу просто-, ничего себе!
Утром в «дом напротив», как его уже прочно окрестили. отправилась целая компания. Клер заявила, что если мужчины настаивают, чтобы она сидела дома или на работе, то им придется крепко привязать ее к стулу. Так что  . смотреть Гойю пошли она, Дик, Ральф, вчерашний маэстро и двое его коллег - оба очень взволнованные. Дик открыл входную дверь и подвел всю группу к «Шоколаднице». Ученые мужи остановились перед ней. Двое гостей разглядывали картину с удивлением, маэстро же просто превратился в соляной столп.
- Очень хорошая копия, - сказал, наконец, один из вновь прибывших. - А где же...
В этот момент у маэстро вдруг подкосились ноги, и он упал на ковер, сильно стукнувшись головой - к счастью, о мягкое кресло.
Все кинулись к нему. Поднялась страшная суматоха. Наконец, оживленный виски, маэстро открыл глаза, оглядел всех и резко сел.
- Ну-ну, - успокаивающе говорила Клер. - Ничего страшного. Ошиблись - все бывает. - Я не ошибся, - сказал маэстро несколько слабо, но
твердо. - Здесь вчера висел подлинник «Шоколадницы». Все повернулись и снова уставились на картину.
- Вам почудилось, - сказал Ральф не очень уверенно.
- Нет, - совершенно неожиданно и очень решительно запротестовал один из меценатов. - Вы что, шутите? Мы коллеги уже почти двадцать лет. Маэстро ни при каких обстоятельствах не мог принять это. - он указал на картину, - за оригинал.
В этот драматический момент появился хозяин дома, вернувшийся, как впоследствии выяснилось, за забытыми на столе документами, и, конечно, замер от изумления. застав в своей гостиной группу людей, один из которых сидел на полу с бокалом в руке.
- Кто вы такие? Что здесь происходит, дьявол? Что... -он узнал Дика и Клер. - Что вы здесь делаете? Как вы попали сюда?
- Придется покаяться, - сказал Дик, в то время как остальные. растерявшись от такого количества сюрпризов. молча таращили глаза. - Посмотрели мы украдкой на вашу «Шоколадницу» и показалось нам, что это оригинал. Вот господа - они кое-что смыслят в этом - пришли убедиться.
Хозяин в изумлении всплеснул руками. - Оригинал? Вы что? Разве один человек может владеть оригиналом «Шоколадницы»? Это же все равно, что владеть Статуей Свободы Вы с ума сошли! Это копия!
- Мы знаем, что копия, - попытался утихомирить его один из меценатов.
- Нет уж, извините! У меня документы есть! Они подписаны самим директором флорентийского музея - это копия, художественной ценности не имеет... Иначе как бы я вывез ее сюда, меня бы таможня съела Сейчас покажу, - он бросился в соседнюю комнату.
И тут Дик вдруг все понял, и ему стало буквально дурно. Первый раз в жизни он почувствовал головокружение и понял, как люди падают без чувств.
- Идемте отсюда! - решительно заявил меценат. - Нечего смотреть на эту его бумажку. Слепой - тот, может, и не увидит, что это копия... Резко зазвонил телефон - все буквально подпрыгнули. Дик, видимо, боялся снимать трубку, но. наконец, пересилил себя.
Веселый молодой голос заговорил так громко, что не только Дик. но и все другие в мертвой тишине отлично расслышали его.
- Алло Мистер Уиллет! Это дежурный. Дерек Тирнер. Нашли, босс. Копию увезли вчера в Канаду - парень и его жена, жутко красивая девка. Их фамилия Билни. Алло
- Да. - безжизненно отозвался Дик. - Самолет еще в воздухе?
- Что вы Сел почти десять часов назад. Но беспокоиться нечего - у них был документ, оформленный как полагается. На таможне внимательно проверили: копия из музея во Флоренции. Художественной ценности не имеет.
- Я даже не могу эффектно уйти в отставку. - говорил Дик, сидя за праздничным столом у Клер в день ее рождения. - Я ведь и не числюсь, собственно... Так. хобби.
- Не надо так переживать, - тихо сказала Клер.
- А. бросьте - Дик неожиданно вышел из себя. - Позор! Вы хоть знаете, что сказал директор флорентийского музея нашему Президенту? Думаю, что мне передали не все его выражения. Кто украл картину, известно: один из сотрудников Государственного музея исчез вместе с ней, и описание его совпадает с описанием человека, вывозившего «копию». Лиз мы тоже нашли. Оказалось, не так уж и сложно: помните, ваша подруга Стефани упомянула, что лицо Лиз показалось ей знакомым? Так вот, Лиз как-то раз была в Доме моды, где пыталась устроиться манекенщицей. Отправляли коллекцию моделей в Лондон, и мисс Стефани, смеясь, стала рассказывать о вас -вы, дескать, все бы отдали, любую работу бы взялись делать - лишь бы попасть туда. И по какой-то причине упомянула ваш адрес - ну, только улицу.
Вероятно, когда какой-то канадский миллионер предложил большие деньги за Гойю, Лиз и ее друг выяснили, где есть официально зарегистрированные копии. Название улицы показалось знакомым, и скоро она вспомнила все. Наверное, у нее были еще знакомые в Доме моды, мы никогда этого уже, я думаю, не узнаем. Представьте себе их радость, когда они увидели, что ваш дом прямо напротив нужного!
- Боже мой! - горестно сказала Клер. - Какая цепочка!
- У них, конечно, был аванс за Гойю. Они взяли его, когда увидели, что есть возможность подменить картину. Причем аванс просили не для себя - указали ваш счет и попросили почему-то отправить деньги из Флоренции.
- Наверное, хотели, чтобы на нее в случае чего пало подозрение, - сказал сидевший рядом Ральф. Дик кивнул.
- Да, я тоже об этом думал. Неважно. Факт тот. что вы уехали, а они занялись копированием: одна копия была нужна для подмены в музее, вторая - уже готовая - висела в доме напротив.
- Но ведь, как я понимаю, маэстро и в самом деле видел подлинник? - спросила Клер.
- Да, конечно. И больше, пожалуйста, не напоминайте мне об этом, очень вас прошу. Все случилось только из-за меня. виноват я один. Все случилось только потому, что я ни на секунду не поверил ему.
- Но все же, зачем?
- А вы представляете, как опасно было держать подлинник у себя? Они ждали, пока коллекцию увезут - ведь таможенник мог попасться какой-нибудь знаток, который знал, что «Шоколадница» у нас в гостях, и прицепился бы, вызвал эксперта. Коллекцию увезли и, конечно, без экспертизы. А зачем она? Это было самое нервное для них время, самое слабое место в их плане. Трое суток жуткого напряжения. За домом, ясно, смотрели - вдруг хозяину взбредет в голову переехать, скажем, на дачу и взять картину с собой? А как пошел туда наш «монтер» - да еще, может, они заметили, что вышел он отсюда - все! У них, конечно, был ключ от задней двери, и они унесли картину немедленно. Пока я, как дурак, молол языком...
- Она свертывается?
- Да, в трубочку. Причем я думаю, что подлинник просто повесили поверх копии, так что взять его было минутным делом. - Неужели никто из работников выставки не видел... - Нет, - покачал головой Дик. - Он. конечно, подменил картину, когда она уже была упакована к отправке - в последний момент. Деталей я не знаю. Лучше посмотрите-ка, - он достал фотографию и протянул Клер. - Это и есть вор. Знаете его?
- Знаю! - воскликнула Клер. - Он приходил к моему шефу, к нам в офис, кажется, продавал что-то. Он еще попросил холодной воды, сказал, ему нехорошо.
- Вот теперь вообще все ясно. - печально сказал Дик. - Пока вы возились с водой, он взял из вашей сумочки ключ и сделал слепок. А «дом напротив» любой ребенок откроет шпилькой.
- Ну кто же знал...
-Вы ни в чем не виноваты. Виноват я один.
-И он же рисовал копию? Здесь, в этой комнате? -спросил Ральф.
Клер испуганно оглянулась, точно боясь, что преступник сейчас выскочит откуда-нибудь с ножом и нападет на нее.
- Конечно, он, он же художник. А Лиз была с вами в Лондоне. Сейчас обоих ищут в Канаде. Но это почти безнадежно. Паспорта были на фамилию мистера и миссис Билни - так зовут хозяина «дома напротив», ведь документы на копию были на его имя. Сейчас они. конечно. миллионеры и купили другие паспорта. Думаю, что они уже в какой-нибудь стране, где их не может взять ИН-ТЕРПОЛ.
- А Гойя? Дик покривился.
- Гойя в Канаде в частной коллекции. Все трое помолчали.
- Не падайте духом. - сказала мягко Клер. - Может быть его еще найдут. Дик покачал головой.
- Если я их не поймал, их не поймает никто, - просто сказал он.
- Дилетантов частенько поймать труднее, - стараясь утешить его, сказал Ральф. - Они ведь делают такое, что никому и в голову не придет. - Все началось с шоколадной пыли. а кончилось «Шоколадницей». - сказала Клер уныло. - И вы неправы: я тоже виновата. Мне надо было сразу идти в полицию, а не мчаться сломя голову в Лондон.
- Нечего тут считаться, кто виноват. Гойя утерян. Вероятно. на эту картину нацелились давно: даже выписали все даты с календаря живописи, на которых упоминалась «Шоколадница».
- А помните, как маэстро повторял - главное, что Гойя цел! Гойя цел. Когда-нибудь он появится на аукционе, потом в музее. Пусть через триста лет - ведь у картины нет возраста. - сказала Клер.
- Я думаю, ее содержат в хороших условиях. - поддержал ее Ральф. - Может быть. даже в лучших, чем в музее. Но Дика ничто не могло утешить.
- Это позор, - сказал он веско. - Претензии итальянцев в наш адрес более чем справедливы. И сколько бы мы ни твердили, что надо было лучше охранять, картина находилась на нашей территории. Ее украли здесь. Говорят. что когда коллекция прибыла обратно во Флоренцию и картину распаковывали, с куратором едва не случился инсульт.
- Надо думать - сказал Ральф. - В вашей квартире была, наверное, самая дорогостоящая в мире пыль. - адресовался он к Клер.
- Даже если бы это была алмазная пыль, она, наверное. все равно стоила бы дешевле, - грустно согласился Дик. - Мы опоздали на десять часов Всего на десять часов. А если бы 3 ноября не было днем вашего рождения, может быть, вообще бы ни о чем не догадались.
- Есть еще одна дата в этом списке, которая кое-что значит, - заявил Ральф. - Это 14 декабря. 14 декабря наша свадьба. - Он взял Клер за руку.
- Я так и думал, поздравляю, - Дик привстал и поклонился. - Хоть кого-то эта пыль осчастливила - и на том спасибо.
Через два дня после того. как молодые супруги отбыли в свадебную поездку, Фонд флорентийского музея получил почти одновременно два чека с отметкой «пожертвование".               
Один чек был анонимный. Он поступил из того самого банка, где Клер когда-то обнаружила на своем счете деньги, которых никак не ожидала там найти. На втором стояла четкая подпись: «Мистер Ричард Уиллет».
Сумма, проставленная на каждом чеке, составляла ровно сто пятьдесят тысяч долларов.