Сага о Стигмаоро глава 3

Глава третья. Страна вестфаллов.

Прошло почти три месяца неутомимой работы Фанделора не только над обустройством жизни племени кочевников, но и над своими собственными переживаниями и ощущениями. Время его пребывания здесь подходило к концу; зима, уже давно заполонившая собой весь здешний мир, сходила на нет, и кое-где уже появлялись первые признаки весны, еще неясные и робкие. Великий Совет выделил Фанделору только эти три месяца на пребывание среди кочевников и еще два на путь туда и обратно, но сантан чувствовал, что этого времени ему мало. Этого времени просто не было, оно проскользнуло мимо, словно вода сквозь пальцы, оставив воспоминания, но не уменьшая боли потерь.
Стараниями Фанделора было достигнуто многое. Он сам видел это. Кочевники познали новые формы орудий, расширили свой кругозор, начали осваивать письменность своего собственного языка – и это было лишь началом их новой жизни. Но самое главное, они поняли, что об их существовании кто-то думает и строит планы об их будущем вместе с ними. Во всяком случае, Фанделор очень хотел, чтобы они так думали.


Сантан не замечал подошедшую Антирлу до тех пор, пока она не положила руку ему на плечо. Они стояли на холме, глядя на простиравшиеся внизу белые равнины.
 – Что за печальные мысли беспокоят тебя, Фанделор?
Он обернулся, некоторое время смотрел в ее лицо, а затем снова взглянул на пустыри вокруг.
 – Я еще так много не сделал.
Антирла тихо засмеялась.
  – Странный ты человек, хочешь объять необъятное. Взгляни вокруг. Что ты видишь?
Фанделор огляделся и вдруг мечтательно улыбнулся.
 – Белые стены города людей, которым правит славный и храбрый король. Эти стены видны отовсюду, как бы далеко не находился от них смотрящий. И невозможно оторвать взгляда от великого творения рук человеческих. И слава об этом городе будет доходить до самых дальних земель, и во все времена будут помнить о нем. И будут еще города, целое государство, непоколебимое и могущественное, вселяющее страх и почитание… Я слышу звук серебянных рогов, возвещающих о возвращении домой храбрых воинов, прогнавших врага от этих белых стен… Моя фантазия безгранична, Антирла, слишком безгранична. И порой бесплотна. На этих пустырях мягкая, болотистая почва, а чтобы построить город, нужен твердый фундамент.
Антирла помолчала.
 – Не осуждай то, во что веришь, Фанделор. Мы ведь не можем предсказать будущее. Кто знает, может, фундамент будет, и город будет.
Фанделор кивнул и опустил голову. Внезапно жена вождя дернула его за рукав.
 – Смотри, твой ученик.
Сантан вгляделся вдаль и действительно различил на фоне снега стройную фигуру Гловира. Вестфалл был не один. Рядом с ним шла юная девушка, и оба они весело болтали; их молодые голоса долетали даже до вершины холма.
 – Это Маримар. – нахмурившись, сказала Антирла.
 – Интересно…
Сантан поправил одежду и стал спускаться вниз, навстречу ученику. Гловир заметил его. Даже издалека было видно, что вестфалл смутился. Но его спутница спокойно и с гордым вызовом смотрела на идущего к ним Фанделора.
 – Неожиданная встреча, друзья мои, - произнес сантан, поравнявшись с ними. – Вы далеко ходили, как я погляжу.
 – Нет, совсем недалеко, – отозвался неуверенно Гловир, переходя на родной язык. – Тас  нио эс тиэс, а вил дэор маанедим, танен. ( Это совсем не то, о чем вы подумали, учитель. )
 – Дэо эс пакед гризоед вио ( Вам не нужно осуждать нас ), – тихо, но твердо сказала Маримар.
 – Иор маанен нуирмидедун да ио, ир дуо эс гаманедэль...( Мои мысли останутся со мной, но ты не забывай… ) – начал было Фанделор, но вдруг замолчал и быстро взглянул на Маримар, потом на Гловира.
Изумление его было велико, и сантан некоторое время не мог подобрать слов, чтобы как-то его выразить.
 – Это невозможно, – наконец прошептал он, долго вглядываясь в лицо Маримар. – Ты хоть понимаешь, что ты сделал?
 – Да, танен. Я научил ее говорить на вестфалльском.
 – Гловир идриседим тас бримано иор триадо, – сказала Маримар. – Ио феор мидмаредим тас. Данаи ааре ио мидмаредун… ваунедун да дэор и Занидамир ( Гловир сделал это по моей просьбе… Я очень хотела этого. И еще я хочу… пойти с вами в Занидамир ).
Фанделор пристально смотрел на нее, чувствуя, как слезы радости и почти детского восторга жгут ему глаза. Эта девушка, которую он раньше едва замечал, теперь стала для него прекраснейшим созданием на свете.
Гловир уловил все это в глазах своего учителя и молча ожидал его реакции.
 – Говори, пожалуйста, говори еще! – взмолился сантан, видя, что девушка замолчала.
Но Маримар внезапно смутилась под его взглядом.
 – Я не очень хорошо знаю этот язык, – произнесла она, – но я хотела бы продолжать учиться дальше. Да, я хочу этого больше всего на свете. И потому прошу вас взять меня с собой, в страну вестфаллов.
Фанделор улыбнулся.
 – Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя здесь после того, что я услышал? Да с этого момента я все сокровища мира не променяю на тебя. Ты… ты моя самая большая удача в жизни.
Гловир тихо кашлянул. Вообще-то, Маримар была его удачей, но учитель как всегда упустил это из виду. Однако вестфалл смолчал и на этот раз, хотя это задело его сильнее, чем прежде.
Фанделор повел Маримар к поселению, по дороге задавая ей множество вопросов, на которые она едва успевала отвечать. Антирла же подошла к нетронувшемуся с места Гловиру. Казалось, эта женщина все понимает, хотя и не слышала их разговора с сантаном.
 – У этой девочки будет великая судьба, – сказала жена вождя. – Думаю, вы с Фанделором пришли прежде всего ради нее.
 – Я не слышу в вашем голосе досады. Значит ли это, что вы рады за нее?
Антирла хмыкнула.
 – Не стройте лишних иллюзий насчет моего отношения к Маримар. Но если она прославит наш народ, я все ей прощу. Даже если слава эта окажется дурной.
 – Вы непременно верите, что беды будут преследовать Маримар всю оставшуюся жизнь?
 – Посмотрим.
Гловир помолчал.
 – Вы ненавидите ее за то, что она другая?
 – Разве я говорила это? – Антирла выпрямилась. – Мое мнение о многих вещах неоднозначно. Даже о жизни. Даже о себе самой. А Маримар… она не другая. Просто у каждого свой путь.
 

С этого дня планы Фанделора изменились, и возвращение домой перестало быть печальной необходимостью. Напротив, теперь душа сантана рвалась обратно в Занидамир. Он уже слышал изумленные возгласы служителей Шаров, увидевших и услышавших маленькую Маримар, и похвалы в его… нет, не в его честь, а в честь его народа, в честь диких кочевников. И теперь простые мечты могут стать реальностью. Да, они непременно станут реальностью!
Фанделор торопился, и потому на сборы в путь оставил лишь три дня. Кочевники сильно заволновались, узнав об этом. Сантан был для них стимулом к лучшей жизни, и без него все могло вернуться на прежние места.
 – Будь моя воля, я не отпустил бы тебя, – сказал Фанделору старый вождь. – Но силой удержать тебя я не смею.
 – Клянусь, я вернусь, и очень скоро мы построим наш новый мир. Но запомни, Кийдан, он не стоит на мне одном. Каждый из вас, маленький и большой, может и должен вложить частицу себя в построение этого мира.
 – Да, но ты был нашим предводителем.
 – Вождь это ты, Кийдан. А после тебя им будет Карвадо, твой сын. Я лишь подтолкну вас к делу.
Кийдан горячо пожал Фанделору руку.
 – Мы будем ждать тебя. Но даже если ты не придешь, мы не вернемся к прежнему существованию, когда, подобно зверям, мы бесцельно скитались по свету. Теперь наш путь пойдет только вперед и не иначе.
Сантан кивнул.


Все было готово к отправлению: запас еды и воды был разложен по котомкам ( теперь их было три ), оружие проверено, и путники настроили себя на долгую дорогу. Они ушли рано утром, провожаемые всем племенем, перешли знакомую, покрытую льдом речушку и направились на юг.
Поначалу Маримар часто оглядывалась назад. Гловир также чувствовал, что Шнаур идет за ними, провожая свою единственную подругу.
 – Как вы расстались? – тихо спросил он у девушки.
 – Она отпустила меня. Она знала, что этот момент когда-нибудь наступит. И я знала это.
 – А что твоя мать?
 – Я заходила проститься с ней, но она не узнала меня. Скорее всего, она думает, что я уже ушла.
Гловир помолчал.
 – Действительно, у каждого свой путь, и мы его не выбираем, – произнес он, вспомнив слова Антирлы.
Шедший впереди Фанделор обернулся.
 – Пойдемте быстрее, вы ползете, словно раненые! А за нами идет буря, если вы не заметили. Я бы не хотел, чтоб она настигла нас.
 – Не волнуйтесь, танен, скоро зима кончится. Климат здесь меняется быстро. Вон за теми холмами уже весна. Хоть ветер и дует нам в спину, я чувствую ее.
Гловир улыбнулся, заметив, что сантан раздраженно поморщился, опять, как в старые добрые времена. Но почему-то это не обидело молодого ученика теперь.
 – До тех холмов нам еще идти и идти, умник, - буркнул Фанделор и тут же обратился к девушке. – Почти все, что ты увидишь в Занидамир, поразит тебя, Маримар. Так и должно быть. С момента нашего прибытия… нет, еще раньше, ты попадешь в совсем иной мир, и это не пройдет для тебя бесследно.
 – Я знаю это.
 – Знаешь, но с трудом представляешь себе все свои ощущения. Я говорю это тебе не для того, чтобы испугать тебя, но чтобы предупредить. Ты столкнешься с… мм, некоторым непониманием со стороны вестфаллов. Они совсем иной народец, нежели мы, люди. Я вырос среди них и потому хорошо распознал некоторые их качества, – Фанделор взглянул на ученика. – Они порой кажутся бесчувственными. Но это не так. Просто все их чувства другого характера, менее эмоциональны, чем у нас. Древность сказывается в каждом их движении. Иногда кажется, что они не ходят, а плавают – настолько изящны и неторопливы их движения. Гловир начал путешествовать вместе со мной и отчасти утратил эту способность. Но оно и к лучшему. В последнее время эта вестфалльская медлительность меня утомляет. Однако, хотя вестфаллы с виду так спокойны, они легко ранимы внутри. Главное в их жизни – их семья, клан, народ. Если оскорбишь одного вестфалла – оскорбишь весь народ, и наоборот. Они никогда не прощают оскорблений. Они могут быть и жестокими, и коварными.
 – Но не стоит говорить о нас, будто мы фаллы! – возразил Гловир.
 – Да, до фаллов вам далеко, кто же спорит. Те настоящие бесы. Однако, у вас одинаковые корни, и кое-что от них вы переняли. Впрочем, и фаллы научились у вас некоторым вещам, а во многом и обошли вас. Из моего рассказа ты, Маримар, можешь составить ошибочное мнение о фаллах как о дикарях, не признающих ничего в жизни, кроме драки и крови. Отнюдь, фаллы вовсе не таковы! Они обладают тонким умом, моментальной сообразительностью, обширными познаниями мира и удивительной способностью скрывать все это под маской тупой свирепости, дабы ошеломить противника в самый неподходящий для того момент. Фаллы настоящие мастера войны. Недаром же их боятся даже челлы, саблезубые воины!
 – Танен, вы немного отошли от темы, – заметил Гловир.
 – О, нет! – запротестовала Маримар. – Я хочу знать очень многое, все!
Фанделор тихо засмеялся.
 – Поживешь многие десятки лет в Занидамир и все узнаешь… Однако, буря все же догоняет нас. – сантан тревожно огляделся. – Смотрите! Кажется там можно спрятаться от снега и ветра, которые обрушатся на нас.
Он указывал на небольшую пещеру в холме. В здешних местах пещеры были редкостью. Но эта холмистая гряда, называемая на картах вестфаллов Тропой Астилоса, представляла собой остаток древних гор, разрушенных со временем буйными ветрами северо-запада Гиблой Долины.
 – Нужно только закрыть вход камнями, – произнес Фанделор, подходя к пещере.
Гловир, недолго думая, принялся за дело, и скоро путники оказались в теплом и сухом убежище. Сантан зажег факел, и свет озарил неровные своды пещеры.
 – Боюсь, буря не кончится скоро.
Снаружи бесновался ветер. Маримар смотрела на огонек факела, стараясь не заснуть, но дремота быстро одолела ее. Заметив это, Гловир тихо обратился к учителю.
 – Танен, я хотел бы поговорить о дальнейшей судьбе нашей спутницы. Думаю, по прибытию она смогла бы пожить в доме моей семьи. Ведь вы одинок, а она юная девушка. Всякие нехорошие слухи могут поползти…
 – Ты прав, – согласился сантан, почесывая подбородок.
 – Как вы знаете, после ухода отца в иной мир домом стала управлять моя сестра. Она с радостью примет Маримар, когда узнает, кто она.
 – Гловирон? Да, она настоящая хозяйка. Но только не помню, чтоб она сильно приближала к себе посторонних… Ха, когда-то в молодости я мечтал жениться на дочери Глоунара!
Гловир хмыкнул, вспомнив нелепые ухаживания молодого Фанделора за величавой красавицей.
 – Да, Гловирон знает обычаи народа Занидамир лучше всего на свете! – продолжал сантан, и молодой вестфалл услышал в его голосе скрытую иронию. – Однако, не уверен я, что мудрой деве удастся перевоспитать юную кочевницу и превратить ее в подобие вечных созданий. Все-таки, люди неизлечимо больны человечностью.
 – Я и сам не хочу, чтобы Маримар менялась, – сказал Гловир. – Ну, безусловно, некоторым приличиям ей придется научиться. Но мне она нравится такая, как она есть. Она настолько цельная и самодостаточная натура, что ей не нужны никакие дополнения.
Фанделор задумчиво посмотрел на спящую девушку.
 – Ты хорошо знаешь ее.
 – Но не до конца, – возразил вестфалл. – Уверен, в ней еще очень много неизведанного. Она еще успеет проявить себя.
Подумав немного, Гловир тихо произнес:
 – Вы хотите показать Маримар Совету на первом же собрании?
 – Да, Аланделир должен видеть ее, – встрепенулся Фанделор. – И не только он. Все они.
 – Да, но не смутит ли это ее? Я не хотел бы, чтобы она чувствовала себя диковинкой на ярмарке и больше никем!
 – Ошибаешься, друг мой. Я вовсе не это имел в виду. «Диковинка на ярмарке» ! Ну и выразился же ты!
 – Чтож, очень рад, что вы одного со мной мнения, – коротко отозвался вестфалл и отвернулся.
Фанделор помолчал.
 – Ты чересчур волнуешься за нее, ученик. Она себя в обиду не даст.
 – Я имею право и должен волноваться за нее. Ведь это я обучал ее! – Гловир посмотрел в глаза сантану. – В каком-то смысле я тоже учитель, как и вы. Ее учитель.
Фанделор улыбнулся и ничего не ответил.

Буря заставила путников укрываться весь остаток дня и ночь. Под утро, когда солнце еще не поднялось, Гловир разобрал каменную стену во входном проеме и выбрался наружу. Кругом намело много снега; он доходил почти до колена. Вестфалл с грустью вспомнил невысокие обмотки из шкур на ногах Маримар, служившие ей обувью, и решил нести девушку на спине, пока высота снега не снизится.
По холму мелкой поступью пробежал заяц, тревожно оглядываясь и обнюхивая снег. Высоко в небе парил громадный орел, высматривая добычу. Трое путников шли по Тропе Астилоса, направляясь все дальше на юго-восток. Примерно через неделю путь им преградит новая горная гряда, именуемая Россыпью Хальдорина, а за ней начнутся Лунные горы. Их еще не было видно; но, едва показавшись на горизонте, они оставляют неизгладимое впечатление впервые увидившему их. Острые, словно стилеты фаллов, серебристо-белые, мерцающие при лунном свете, эти горы были воротами в совсем иной мир, где время стоит и жизнь не кончается никогда. Опасные лабиринты ущелий, населенных крылатыми хищниками и грозящих обвалами, здесь называемые Путь Стигмаоро, вели в страну вестфаллов. Считалось, что путники с худыми намерениями никогда не выходили из лабиринтов.
 – А почему эти ущелья так называются? – спросила Маримар, глядя на суровые отвесные скалы, несущие свои пики-вершины к небу. – Кто был этот Стигмаоро и почему он избрал этот путь?
 – Это древняя легенда, – отозвался Гловир. – Никто уже и не помнит толком, о чем она. Ее всячески добавляли и исправляли, но изначально она, кажется, звучала так: давным-давно жил на свете юноша необыкновенной красоты – Стигмаоро. Удача всегда сопутствовала ему, и многие завидовали этому счастливцу. Но однажды он полюбил одну девушку, семья которой оказалась против их брака. Точнее, алчный отец девушки поставил юному влюбленному одно условие – достать из логова страшного чудовища камень власти, которое то охраняло. Тогда Стигмаоро получил бы руку своей возлюбленной. Но чудовище было не единственным препятствием к достижению цели. Опасностью было то, что всякий, увидевший камень, желал заполучить его. Лишь сильный волей смог бы устоять против воздействия страшной силы желания власти. Но Стигмаоро оказался слаб и воспользовался камнем сам. В итоге он потерял и любимую девушку, и свою душу. Говорят, душа Стигмаоро ушла путем этих ущелий, ища себе новое пристанище. Но где она его найдет, неизвестно.
 – А что же стало с телом Стигмаоро?
 – Легенда гласит, что сила камня была настолько велика, что юноша не справился с ним и сам превратился в глыбу. Многие верят, что его каменная фигура до сих пор находится в том логове, но никто еще не нашел ни логова, ни Стигмаоро.
 – Вобщем, все это старые сказки и не стоит думать об этом, – докончил Фанделор, улыбаясь. – В Занидамир ты услышишь еще множество таких сказок.
 – Но почему  “многие верят”? – поинтересовалась Маримар.
 – Это уже другая история, – Гловир поправил котомку. – Вестфаллы-охранники границ слышали уже не раз голос Стигмаоро в ущельях.
 – Его голос?
 – Ну да. Он пел песню о звезде, которая упала ему на ладони, но он не сумел ее удержать.
 – Ну все, хватит, Гловир! – взмолился сантан, видя, что легенда взволновала Маримар.
 – Но это правда, танен. Гловинас, мой брат, сам слышал голос Стигмаоро.
 – И что это за голос? – спросила девушка.
 – Никто не может описать его. Этот голос не похож на голоса живых…
Внезапный сильный грохот вдали заставил всех троих вздрогнуть.
 – А вот это уже не сказки! – буркнул Фанделор. – Пойдемте быстрее. Очевидно, великаны возвращаются с камнеломни. Как бы они нас не потоптали.
И действительно, через некоторое время земля начала тястись под шагами чьих-то огромных ног. Сбитая с толку Маримар испуганно прижалась к Гловиру.
 – Не волнуйся, – успокоил он ее, – великаны-хальдорины вовсе не злы. Просто они очень рассеянны и слеповаты для своего роста, поэтому нас, малышей, могут нечаянно растоптать.
 – И растопчут, если вы не уйдете с дороги! – прогремел сверху чей-то голос. – Зрение у меня действительно не очень, но слух лучше, чем у всех вестфаллов вместе взятых.
Огромный хальдорин незаметно вышел из-за скалы, и путники не сразу увидели его. Высота грузного тела великана достигала трех ризомов, а если учесть, что самым высоким вестфаллам до одного ризома не хватало четверти, то этого вполне хватало, чтобы Маримар со вскриком спряталась за спину Гловира, когда хальдорин нагнулся, чтобы лучше разглядеть путешественников. Одет он был в тунику такого же серого оттенка, что и его кожа, так что одеяние его сливалось с контурами могучего мускулистого тела и создавалось впечатление некоего единого сильного и большого нечто. Но «нечто» имело также и лицо, весьма приятное, хоть и великоватое, с немного глуповатыми, но добрыми глазами, и улыбкой, слетавшей с его губ только в моменты недовольства. Вообще, хальдоринов старались не доводить до такого состояния, ибо в гневе они способны были разнести своей киркой все Лунные горы.
 – Добрый день, маленькие господа! – дружелюбно прогремел великан. – Хотя, впрочем, уже вечер, и мастер Адани опустился ниже Большой Луны.
 – И тебе всего доброго, – отозвался Фанделор немного сердито. – Однако, приличий ради ты мог бы и не пугать нас так.
 – Всякому известно, сантан, что хальдорины не признают никаких приличий, а уж тем более ваших, но ты, видно, никак не можешь взять это в толк. Хотя тебе это простительно: столько, как ты, еще ни один сантан не проходил за всю свою жизнь. Поэтому немудрено, что ты совсем позабыл нравы своих соседей. Ведь это столько времени не бывать дома!
 – Не преувеличивай, друг, – произнес Фанделор, – если я с тобой не встречался давно, это вовсе не значит, что меня сто лет дома не было. Всего пять месяца я отсутствовал. А что такое пять месяцев для Занидамир?
 – Это верно, хотя и не совсем. Пять месяца, говоришь ты? Тогда, поди, неизвестно тебе, что произошло совсем недавно.
 – И что же?
 – Великий Лунный Шар Мироздания заставил наконец наших мудрецов схватиться за головы, – с живостью поведал хальдорин. – Уж как они переполошились! Объяснили всем, что грядет какая-то напасть, ибо тень нависла над шаром. А с тенями шутки плохи. Но по мне, –великан выпрямился и оперся локтем об кирку, – «чем ночь темней, тем ярче звезды»!
Гловир усмехнулся.
 – Ну, понабрался же ты мудрости, Дэвидон!
 – А то ж! Общаюсь тут со всякими умниками… А это кто тут у нас?
Великан наклонился, заметив только сейчас Маримар.
 – Гордость рода человеческого, – с улыбкой ответил Фанделор.
 – Маленькая она что-то, гордость ваша. Хотя, как говорил старик Расмисфай, - а он слыл умнейшим среди нас, - маленькие в этом мире творят, а большие только давят все и всех своими лапищами.
Гловир расхохотался.
 – И почему среди хальдоринов нет поэтов?
 – А камни кто будет ломать? Стихи слагать любой сумеет. А вот такую кирку, – великан закинул тяжелый инструмент за спину, – такую кирку, уф, не всякий поднять сможет. Ну все, пошел я дальше.
 – И мы пойдем ,– заметил сантан.
 – Только нам с вами теперь не по пути, – сказал Дэвидон. – А может, и по пути. Только я эту дорогу раза в три быстрее пройду.
 – Ну и счастливо добраться! – хмыкнул Фанделор.
Великан поклонился и потопал в свою сторону. Долго еще земля дрожала под его ногами.
Маримар, молчавшая все это время и с изумлением глядевшая на хальдорина, проводила великана глазами. Сантан улыбнулся, глядя на девушку.
 – И это только начало, – сказал он ей. – Идем, а то верные стражи страны вестфаллов не пустят нас домой.
Они двинулись дальше по ущелью, все трое вспоминая улыбающееся лицо великана. Но внезапно Гловир встрепенулся.
 – А что это Дэвидон говорил про Шар?
 – Пока трудно понять, – нахмурился Фанделор. – Придем и все узнаем. А пока ты бы лучше подумал, как нас встретят у тебя дома.
Вестфалл улыбнулся.
 – Это должно беспокоить нас меньше всего. Но если вы желаете, я предупрежу Гловирон.
С этими словами он несколько раз громко свистнул, и эхо отозвалось ему вдали.
Фанделор хмыкнул.
 – Вряд ли ты сумел приручить эту птаху настолько, чтоб она летела к тебе по первому зову.
Гловир огляделся. Горы отвечали молчанием и бездействием. Вестфалл повторил сигнал.
 – Вот напасть! – в отчаянии воскликнул он. – А я еще собирался продемонстрировать его умения перед учениками других сантанов.
Маримар оглядывала горы, прищурив глаза. Внезапно она заметила фигуру на вершине остроконечного пика, там, куда забраться можно, пожалуй, только на крыльях.
 – Кто это? – спросила девушка.
 – Стражи, – отозвался сантан. – Идем. Нам нельзя задерживаться. Мы и так привлекли их внимание, а они не церемонятся с позднимим гостями. Хотя мы и идем домой.
Путники поспешили дальше, поминутно посматривая на вершины. Со всех сторон за ними наблюдали невидимые глаза. Склонившееся над горами солнце едва освещало путь.
Внезапно порыв ветра донес до ушей шедших протяжный крик, по всей вероятности принадлежавший хищной птице. Приунывший было Гловир встрепенулся.
 – Ага, он все-таки услышал меня. Не правы вы были, танен, раз считали меня не способным приручить горного сокола.
Фанделор хмыкнул и поднял голову. Тут же над ними пронесся, шумя крыльями, пернатый воспитаник вестфалла и, плавно спикировав, приземлился на плечо своему хозяину. Желтые глаза птицы быстро оглядели путников, не упустив из вида ни одной мелочи.
 – Славно потрудился, Ран-Дан, – обратился к соколу Гловир. – Однако, все еще слишком долго мешкался. Придется отточить эту команду.
Ран-Дан недовольно сжал когтями его плечо.
 – Совсем не понимаю, какой прок от него, – проворчал сантан, хмурясь.
 – А вот какой!
Вестфалл что-то прошептал, наклонившись к соколу, и тот, шумно поднявшись в воздух, умчался в небо.
 – Скоро Гловирон узнает о нашем прибытии, и это не будет сюрпризом для нее, если вас это волнует, танен.
Фанделор тихо засмеялся и махнул рукой.
 – Пойдемте скорее, – чуть слышно взмолилась Маримар; было заметно, что она дрожала.
 – Что тревожит тебя? – Гловир сочувственно сжал ее руку.
 – Глаза. Они наблюдают за нами. Я чувствую себя такой незащищенной.
Сантан тоже с опаской оглядывался, положив руку на эфес меча.
 – Более чем странно, – пробормотал он. – Пахнет грозой. Если бы не близость стражей…
Гловир знал, о какой грозе идет речь. Примерно шестьдесят лет назад Фанделор участвовал в последней битве с отвратительными нуронами. Воины Занидамир прогнали противника из Лунных Гор, но гарантировать спокойствие было невозможно. В любой момент нуроны могли вернуться. К тому же, сейчас пошли недобрые слухи о том, что на сторону этих тварей встали могущественные и независимые маги в знак протеста Великому Совету, который отказался выполнить некоторые их требования.
 – Не об этом ли предупреждает Шар? – произнес задумчиво вестфалл.
 – Что спрашивать у меня? Я ничего не знаю об этом. К тому же, не будем думать об этом сейчас. Идем!
Фанделор взял Маримар за руку, и все трое двинулись дальше гораздо более быстрым шагом.
Тропа, по которой вел сантан, постепенно сужалась и поднималась вверх. Вскоре путники поднялись настолько, что с вершин им открылся наконец вид чудесной страны вестфаллов. В свете взошедшей луны очерчивались плавные контуры склонов, поросших деревьями и дышавших свежестью даже издалека. Кое-где попадались отдельные поместья зажиточных граждан, блестя белыми крышами и ясными полуарками окон. Но особое внимание привлекал город, словно вырастающий из скал. Это была Ингарра, столица Занидамир. По сути, таких крупных поселений в стране больше не было, только крошечные деревушки располагались неподалеку. В этих деревушках вестфаллы не жили; здесь селились другие, пришлые народы Занидамир. Сами вестфаллы, довольно немногочисленная часть государства, обитали либо в своих поместья, родовых гнездах, либо в Ингарре.
 – В город сегодня мы не пойдем, – сказал Фанделор девушке, замершей при виде светлых стен столицы. – Сестра Гловира живет вон на том склоне. Ей принадлежат одни из самых плодородных земель этой страны. И Гловирон очень ловко со всем справляется. Недаром вино из ее виноградников славится даже за пределами Занидамир и подается к столу служителей Шаров.
Гловир довольно улыбнулся.
 – Гловирон гостепреимная хозяйка, поэтому с радостью примет нас всех, – сказал он.
 – Хотя у меня есть свой собственный дом, – добавил сантан.
Они пошли вдоль основания гор по широкому отвороту от главной дороги. Кругом было пустынно, но присутствие незримых стражей не покидало путников даже в пределах страны. Бдительность хранителей спокойствия была потрясающей, они постоянно были начеку.
Но, казалось, что это было вовсе ни к чему. Мир и покой витали в воздухе, обволакивая сознание и навевая приятные воспоминания. Запах вечнозеленых трав и цветов усмирял чувство голода, а мирный шелест лествы усыплял. Между деревьев паслась семья грациозных оленей, которые даже глубокой ночью не боялись смерти и лениво проводили глазами троих путников. На территории Занидамир не было ни одного хищника, который мог бы нарушить обитель спокойствия и вечности.
Маримар задумчиво шла вслед своим провожатым, молча взирая на красоты спящего сада. Гловир искоса поглядывал на нее, ожидая реакции девушки, но какое-то давно забытое чувство овладело и им. Он и не думал, что настолько соскучился по дому.

Поместье семьи Гловира, именуемое Тенью Снов, располагалось, как и говорил Фанделор, на склоне покатой горы. Трехэтажный дом с лазурными стенами и крышей, покрытой белой черепицей, был окружен высокими эвельтанами, создававшими мягкую прозрачную тень своими шепчущими кронами. Далее, все выше к вершине, находились знаменитые виноградники. От дороги к дому вела тропинка, мощеная цветным булыжником, вдоль которой росли цветы, не закрывавшие своих соцветий даже ночью.
Гловир ускорил шаг и, пройдя через калитку, оказался на родной земле. Его никто не встретил. Однако, хозяева были дома, на что указывал свет из окон. Поднявшись на крыльцо, вестфалл протянул было руку к серебряному колокольчику над дверью, но не позвонил.
 – Отец никогда не звонил в дверь родного дома, – тихо произнес он. – Он всегда говорил, что семья почувствует твое возвращение.
 – Чтож, тогда подождем,– Фанделор терпеливо опустился на скамеечку с резной спинкой. – Ну и страшен же я! Твоя сестра точно признает во мне бродягу.
Маримар нерешительно присела рядом, оглядываясь и всей грудью вдыхая запах свежих трав.
 – Как здесь все… по-домашнему.
Гловир кивнул и отвернулся, чтобы никто не видел выступивших на глаза слез.
 – Однако, твой Ран-Дан.., – начал было Фанделор, но замолк, потому как в этот момент за дверью послышались легкие шаги.
Дверь с тихим звоном отворилась, и на пороге показалась Гловирон, старшая сестра Гловира.
Маримар, подняв голову, не смогла отвести взгляд от лица прекрасной вестфалльской девы. Ее кожа словно светилась в сиянии луны, серые глаза смотрели спокойно и глубоко, темные волосы, мякгими волнами спадавшие на плечи, на лбу обхватывала тончайшая нить жемчуга. Одежда Гловирон была проста, но сшита так искусно и из такого воздушного материала, что создавалось впечатление, будто эта красавица была одета в ветер и свет.
 – Вил тас? Иор наорем дилаи аланедим и моремиор салаир ( Что это? Мой юный брат вернулся в отчий дом ), – прозвучал в наступившей тишине нежный, словно поющий голос Гловирон.
Маримар с трудом понимала живую, быструю речь вестфаллов, но суть фразы дошла до ее сознания еще раньше, чем она мысленно перевела слова.
Фанделор встал со скамьи и почтительно поклонился, но Гловирон не заметила его. Взяв брата за руки, она пристально смотрела в его лицо, словно не веря своим глазам.
 – Каждый день с момента нашей разлуки я думала о тебе, но никогда не предполагала, что ты сможешь так измениться. Тень времени и печали коснулась твоих дивных черт…
 – Печали – нет. Напротив, великая радость посетила меня в моем путешествии. Мне так много нужно рассказать тебе… и показать.
Гловир оглянулся на Маримар. Но сестра все не отрывала взгляда от его лица.
 – Теперь я и слышу, что ты изменился. Твой голос стал похож на звон медных монет, тогда как раньше был подобен тихому плеску воды. Во всем тебя благодарить должны мы, Фанделор.
Серые глаза Гловирон переместились на сантана. Тот поморщился: опять она произносит его имя, растягивая слоги на вестфалльский манер, а Фанделор этого терпеть не мог. Гораздо больше он любил, когда его имя звучало остро и коротко. Однако, он снова почтительно склонил голову.
 – Прекрасная дочь Глоунара, вы всегда любили попрекать меня за якобы ошибки. Но посмотрите на своего любимца. Каким славным вестфаллом он стал! Без него мое путешествие не увенчалось бы, пожалуй, так скоро успехом. Он превзошел в некоторых вещах даже меня.
Гловир внимательно смотрел в лицо учителя, чувствуя, как любовь к человеку, долгое время являвшегося причиной его горестей, поднимается в нем с новой силой.
Гловирон улыбнулась словам сантана.
 – Я всегда знала, что так и будет. Ну а сами вы – вы стареете. Время немилостиво за пределами Занидамир.
Фанделор услышал в ее голосе скрытую нотку кокетства, и внезапно старое чувство, которое он оставил в молодости, всколыхнуло его душу.
 – Старость добавляет чуть больше смысла в нашу бренную жизнь, – заметил он чуть дрогнувшим голосом. – Однако, здесь она никому не нужна. Чтож, если и мне нет места в вашем мире, я беспрепятственно уйду туда, где буду нужен. А это место теперь есть, поверьте…
 – Перестаньте, Фанделор, я вовсе не это имела в виду! – Гловирон легко сбежала с крыльца и пожала сантану руку. – Я рада видеть вас как никогда более. И действительно вижу, что вы многого добились за время этого путешествия…
Ее взгляд переместился на скромно стоявшую Маримар. Девушка с трудом выдержала его, настолько глубок и тяжел для нее был этот взгляд.
Фанделор хотел уже все объяснить, но подошедший Гловир опередил его.
 – Ее зовут Маримар. Она из племени кочевников. Она такая необыкновенная…
 – Я все вижу, – спокойно перебила его взволнованную речь сестра. – Усмири свои чувства, ты весь кипишь… А эта девушка, я вижу, пришла к нам неспроста. Думаю, теперь в этом доме будет на одного обитателя больше?
 – А разве ты не получила моего предупреждения? – неуверенно спросил Гловир.
 – Какого еще предупреждения?
 – Я посылал сокола…
 – Этого? – Гловирон с улыбкой указала на спускающегося с неба Ран-Дана.
Гловир с досадой сморщился, а Фанделор расхохотался.
Внезапно из дверей дома выбежала еще одна, совсем юная вестфаллийка. Это была Глоувин, самый младший ребенок в семье. По сути, она и была еще ребенком. Увидев брата, она с радостным криком бросилась ему на шею.
 – Мы так ждали, так ждали тебя!
Тут же она побежала обнять и Фанделора, и в нерешительности остановилась, увидев незнакомое лицо Маримар.
 – Оставим девушек познакомиться, – произнесла Гловирон, – а мне нужно сказать вам пару слов.
Она увлекла сантана и его ученика за угол дома, где усадила обоих на скамью.
 – С тех пор, как вы покинули страну, многое произошло…
 – Мы встретили хальдорина, который рассказал нам о переменах Лунного Шара, – перебил ее Гловир. – Что все это значит?
 – Во-первых, тебя не учили перебивать, а во-вторых, эта информация еще не разглашена. Не знаю, откуда великану известно об этих событиях. Перемены действительно произошли, но совсем не обычные перемены. Внутри Шара сформировалось некое темное образование, удивительно правильно копирующее контуры самого Лунного, но только меньшего размера.  Такое уже было однажды…
 – Когда были найдены Пурпурный и Песчаный, – задумчиво отозвался Фанделор.
 – Именно.
 – Значит ли это, что в скором времени будет обнаружен еще один Шар? – воскликнул Гловир.
 – Пока судить об этом рано, но уже по всем близлежащим странам отправили гонцов. Ситуация должна быть под контролем, потому как образование очень темное, почти черное.
 – Черный Шар, – проговорил сантан – Шар власти. Это о нем предупреждал Всеведующий?
 – Да. Это очень волнует Великий Совет.
 – А что говорит Магистр? – спросил Гловир.
Его сестра вздохнула отнюдь не радостно.
 – С Аланделиром что-то происходит. Конечно, он один из самых старейших жителей, один из самый уважаемых служителей, но в Совете поползли черные предложения о свержении Аланделира с поста Главы.
 – Это невозможно! – Гловир вскочил в негодовании.
 – К сожалению, это так. Мы все чувствуем, что Аланделир уходит из-под нашего контроля. Близится час его заката. Он угасает, словно утренняя звезда. Мы все хотим помочь ему, но не знаем как. Он стал молчалив и замкнут, рассеян и нетерпелив. Его раздражение и гнев часто достигают опасных пределов, причем он волнуется по пустякам. Боюсь, мы теряем нашего героя…
 – Когда-то этот миг должен был наступить, – спокойно сказал Фанделор.
Гловир топнул ногой с досады.
 – Вы говорите об этом, как о само собой разумеющемся! Но этого нельзя допустить. Весь Совет держится на магистре Аланделире…
 – Так было многие столетия, брат мой, но теперь в Совете появился новый гений.
 – Кто?
 – Тариоделл. В нем есть сила чистого разума, а Аланделира все больше заботит собственная старость.
 – Старость? – вскричал Гловир. – Да он всегда выглядел моложе даже меня!
 – Ты скоро увидишь его и все сам поймешь, – Гловирон вздохнула.
 – Но… этого не может быть! Этого не должно быть! – юный вестфалл в ужасе схватился за голову. – Я не могу смириться с этим.
Он быстро пошел обратно к крыльцу, оставив сестру и учителя одних.
 – Он всегда верил в Аланделира, – проговорил Фанделор. – Мне и самому неприятно слышать эту весть.
 – Поверь, самое страшное в том, что есть служители, которые обрадовались этому событию. Сейчас Совет разделился на два полюса: одни, подобно моему брату, стоят на стороне Магистра, но иные… они уже служат Тариоделлу.
 – Почему именно он пошел в лидеры?
 – Тариоделл упорен и идет к своей цели несмотря ни на что. Это пугает некоторых из нас. В нем слишком сильна жажда власти, я чувствую это. Но еще не было ничего, за что мы могли бы упрекнуть его. Тариоделл безупречен. А вот Аланделир уже нет.
 – Разве он что-то натворил?
 – Нет. Но в том-то и дело, что он бездействует. Он умирает, Фанделор.
Сантан задумчиво посмотрел на звезды.
 – Действительно, в это невозможно поверить.
Гловирон взглянула на него и внезапно улыбнулась.
 – А знаешь, ты иногда напоминаешь мне того юношу, который дарил мне цветы солиодель при луне.
Фанделор повернул к ней свое лицо.
«Ты помнишь?» – спросил ее взгляд.
«Я помню все,» – ответил его.
 – Теперь я стар, Гловирон.
Она села рядом с ним и прижалась лицом к его груди, слушая стук его сердца.
 – Знаешь, я много жалела потом, когда отказала тебе.
 – Я догадывался об этом. Вестфаллы такие упрямые! Но не стоит жалеть, красавица моя, не стоит.
Его голос сошел на шепот.
 – Я готова вернуть все, Фанделор, – таким же шепотом произнесла она.
Он покачал головой.
 – Все произошло именно так, как должно было быть.
Гловирон выпрямилась. Взгляд ее был печален.
 – Сказать, что ты сейчас прав, было бы разумнее. Но я совершила ошибку в выборе своей цели. А ты… ты не прощаешь меня.
Она встала и пошла прочь. Он не удержал ее.
 – Я не простил тебя, – прошептал он и повернулся к звездам.