Про Питер, памятники, оправление малой нужды и Храм Культуры

Году примерно в 1989 был я в Питере на свадьбе. Мы с Лёнькой нарезались не по-детски.
И все из-за того, что кока-кола далеко от нас стояла. Лень было за ней тянуться. Ну, мы и стали водку шампанским запивать. Вроде, та же газировка, только сделана не из химии.
По окончании праздника, мы отправились к Лёньке, поскольку я тогда у него остановился.
Уже в метро мы ощутили труднопреодолимую надобность к немедленному справлению малой нужды. Вышли из метро у Финляндского вокзала. Решили посетить общественный клозет, как культурные люди. К нашему разочарованию сортир оказался платным. Это сейчас все привыкли к тому, что за низменные физиологические высказывания организма нужно отдавать кровно-заработанные, а в те годы платный туалет еще воспринимался как дикость. Этакая усмешка надвигающегося капитализма. Деньги же можно и на более полезные вещи потратить, решили мы, и вышли на площадь, где, пользуясь темным временем суток, стали совершать акт мочеиспускания в основание гранитного постамента, на коем беспечно расположился памятник Ленину.
Попрание памяти вождя мирового пролетариата не осталось для нас безнаказанным. Милиционер, чутко бдивший всевозможные провокации, прервал процесс в самом его разгаре.
- What can we do? - спросил меня друг.
- To speak English, - ответил я, считая, что если мы не будем говорить по-русски, нас примут за иностранцев и отпустят, опасаясь международного конфликта. А если уж мы с Лёнькой не сойдем за представителей дружественной компартии, то хоть ментам будет непонятно о чем мы разговариваем....
Не помогло. Ответили по всей строгости. Зато в линейном отделе внутренних дел мы доделали начатое у памятника. Вновь заговорили по-русски, только добравшись до Лёнькиной квартиры.

Примерно через месяц, в театр, где я тогда работал, пришла телега, содержащая фразы: "...поправ все мыслимые приличия... находился в состоянии, оскорбляющем человеческое достоинство... разговаривал на английском языке..."
Меня вызвали на заседание месткома и строго спросили:
- Солопов, зачем вы оскорбляли достоинство милиционера, разговаривая на иностранном языке? Вы же попрали все мыслимые приличия!
Но я остался при мнении, что милиционер был нами духовно обогащен. Хотя бы одним только упоминанием о нем в Храме Культуры.



Copyright © Vitaliy Solopov