Философский камень. Текст 2. Солнце

Плавно кружит Галактика свое бугристое пространство, уложив в ямки, как в постели, свои тела, тихо беседующие о чем то о своем, космическом. Тончайшая звездная пыль невесомой вуалью неспешно и величественно движется меж ними, навевая умиротворение и сны. А иногда закружится вьюжной спиралью, играя с блуждающим дьяволом дисгармонии, не знающим покоя. Всё хорошо, когда затишье.
Но затишье обычно продолжается недолго. Временами что-то странное случается во Вселенной. Из безумно далеких глубин мирозданья приходит тревожное волнение. Проходят волны разряжения и уплотнения пространства. От этого кажется, что звезды то вдруг сближаются, то отдаляются друг от друга, будто кто тронул резиновую сетку с шариками в гнездах. Вначале идет легкий бриз.
А дальше невероятное случается в ней. Возникают и расходятся могучие волны. Затишье, и беспримерный шквал! Чудовищные ветры пространств несут мириады камней, астероидов, переносят тела, разгоняют их, кружат в завихрениях. Пыль вихрями пронзает бездну. Раздуваются штормы, ураганы и безумные разряды неосязаемой энергии крушат органы Вселенной. Искрами вспыхивают и гаснут звезды. Возникают смерчи, уносящие через образованную вращением воронку материю Галактик в мистический макрос, нам также неизвестный, как рыбам космос. Где-то под пространством происходит неведомая работа по переделке мирозданья.
Но вот всё затихает, ветер успокаивается, и свежий покой воцаряется снова. Галактика живет своей странной и непостижимой жизнью. Она развивается, обновляется. Она ждет.
Летит в общем хороводе Солнце. Хорошее ему досталось место. Прохладное и спокойное. Периферия. Посматривает Солнце на свой гарем. В центре таким не обзавестись. Вот горячо любимая Меркурий, самая шустрая, совсем малышка, оберегаемая больше других от всяческих напастей, медленно поворачивает к нему своё округлое голенькое тельце. Поодаль своенравная красавица Венера. Гордая и независимая, кокетливо кутаясь в белую тонику, грациозно поворачивает прекрасное тело в сторону, противоположенную заведенному для всех порядку. И бурчит капризная, сердясь. Не дама вовсе, а подросток. А вот Земля, с которой связаны его надежды о продолжении заложенных начал. За нею Марс. Уставшая от пылкой страсти, игры любви, попыток обольщения его, оцепеневшая в предчувствии ухода в лютый холод и потому готовая взорваться, она покоится в объятиях пигмеев ужаса и страха. Доставит, видно, беспокойств. Дальше - пышногрудые и рыхлые матроны, окружившие себя каждая своей челядью и вульгарно демонстрирующие всем свои красоты. В пору юности он сильно их любил. Где-то путается глупенькая Плутон. Ведут свой хоровод вокруг него. Верны, ритмичны, прекрасны, умны, хозяйство и порядок любят. Всё хорошо. Ведется тихий разговор.
Он вспомнил свою жизнь. Это сейчас всё пришло к какому-то порядку. Раньше такого не было. В его младенчестве был хаос, как всеобщий оргазм любви. Беспорядочные соития абсолютной тверди и огненной стихии со взаимными переходами друг в друга. Какой бывал безумный шквал страстей! Сейчас уж нет ни настоящей тверди - проматерии, ни настоящего огня! Хотя реликтовые свойства всюду есть. А как ревел могучий Демиург – Великий Дух мироздания! Он имел план. Но ему мешала вакханалия. Любая вакханалия происходит от чувства ужаса и для того, чтобы избавиться от него. "ТАРТАР!" - откуда-то вошло в сознание. Никто не знал, что это такое. Этим словом была обозначена самая непостижимая тайна всех времен – тайна происхождения ужаса и страха. Гонит дыхание источника их всё дальше и дальше, обуславливая развитие всего. Гонка составила время. Историю продиктовали ужас и страх.  Ими пропитаны все. Казалось бы, со временем всё меньше ужас, но он есть всегда и всегда готов к прыжку. Поэтому строг был Демиург и путь, им выбранный, был строг.
Он, Солнце, и все братья его были рождены там. Страсти стали затихать, и хаос переродился в космос. Появилось пространство, первое условие жизни.
Болезненно шло его развитие. Огонь и твердь, полученные от родителей, делали свое дело. Тело стало обретать структуру. Зашевелились в нем мириады атомов из упакованного в твердь огня, образуя свой мир. Он стал делим и из него выделились планеты, как Евы из адамова ребра, вобрав в себя свойства матери - тверди, оставив ему свойства отца - огня. С прошлым ясно, что же впереди?
Примчавшись с последним ураганом, Демиург спросил его:
- Ты знаешь, что такое вечность?
- Не знаю.
- Значит ты не испытывал непреходящую муку. Но ничего, возможно, это впереди.
- О чем ты, Демиург?
- Зачем живешь ты? Спишь спокойным сном. Не для этого я из вечности сделал тебя, как всю Вселенную вокруг. Могу и трансформировать обратно, ты станешь вечностью. Ты стал помехой мне. Придет разящий ураган.
И прочь отправился.
Он видел могучие образы его проявлений, проносящиеся в космосе, видел аннигиляцию сверхзвезд. И тогда дикий рев сотрясал Вселенную. И горе было даже тем, кто оказывался рядом. Или они сжимались в невидимку, или их разносило в клочья.
Солнце понимал Демиурга.
Развивается Вселенная не однородно. Прохладные периферии тормозят общий процесс.
У него, у Солнца оказалось превышение свойств проматерии, а значит, - разряжение пространства, поскольку проматерия его съедает. Законы Материи здесь стали особенно заметно доминировать над законами Духа. Солнце не виновен был в таком казусе. Но закон подавляющей Материи предопределил перекосы общего развития в этом регионе.
И вот, с тревогой наблюдает Солнце нарастающее уплотнение пространства. Это началось недавно и пошло волнами. Волны вызывали чудовищные разрушения на его планетах, уничтожали всё живое. Пространство просачивается вглубь первобытной Материи, пытаясь разрушить её, расслабить, но и она отчаянно сопротивляется, выдавливает пустоты, уплотняется, кристаллизует минералы и тяжелые элементы мантии. Колотятся планеты, кипят и извергаются вулканы. Идет война.
Но бесполезно. Пространство плавно, тихо наращивает свою мощь и материя короткими и жесткими импульсами сдает свои позиции. Необходимость становится бедой.
Солнце понимал, что спокойной прежней жизни приходит конец. Возможно, что Вселенная всю периферию загонит в горнило расчленения материи, сделав её центром Галактики. Оплот материи - атом, - орган заточения пространства и уничтожения его - прекратит там свое существование.
Сгорит он со всем своим семейством.
Что же делать?
Неспокойно Солнцу, мучают предчувствия, и вопрос наследников стал главным. Другие уже обзавелись и блаженно нянчаются с ними. А он с тревогой и надеждой смотрит на несмышленыша Земли.
Это не первенец у него. Прежние или мертворожденными или неполноценными оказались, а иные болтаются изгоями в пространстве. Нет никого, кто мог бы нести его солнечное свойство дальше во Вселенную, когда его, Солнце, не станет.
Новый младенец - это вся копошащаяся жизнь на Земле, живущая единым пульсом. Он похож на внутриутробный плод любого существа. Забавно наблюдать, как он повторяет путь Вселенной в общем и в деталях, как с невероятной скоростью схематично проходит все этапы от начала до сегодняшнего состояния и торопится убежать вперед. Выворачивается наизнанку, как все тела, входя в себя снаружи вовнутрь, подбирает по краям что есть, и, выходя из себя, выбрасывает ненужное. Чтобы далее ненужное обратилось в нужное. Малыш окукливается. Создается организм всё более четкой иерархической структуры. Постепенно наполняется сознанием, наиболее сложная часть которого зародилась в человеке и развивается, питаемое сознанием всей окружающей природы. Человек один, но много его оттенков, создающих многогранный образ оригинала. Мучителен и драматичен путь становления их конечного плода - Разума - материализованного состояния окончательно созревшей души,  совсем нового для Вселенной средства и способа разрешения её проблем. Вселенная справедливо сможет гордиться своим изобретением, если оно не опорочит себя. Человечество со всем его окружением - это "кукла" для его вынашивания, которая потом, ненужная, погибнет, как только высвободится плод. Много, очень много придется пережить малышу, пока не завершится развитие Разума.
Пока он, как паучок в банке с водой, окруженный пузырьком воздуха, видит подслеповатыми глазами лишь то пространство, что дает пузырек и наивно полагает, что видит весь мир. Смешны его рассуждения об объективности. Не догадывается, что видимое им – всего лишь образ, которого не существует, его дает сложение его же восприятия со средствами воздействия на него, и больше ничего. Как проклюнувшийся птенец, не знает, зачем он и куда ему бежать. Бежит за тем, что видит, требует еды и тепла. Наращивая мышцы с умом птенца, он часто не ведает, что делает, а потому может стать опасным для себя и даже довести природу до подавления его.
Помощь, ему нужна периодическая и доходчивая для его слабого ума подсказка о Законе Духа Демиурга.
Самому Солнцу это трудно сделать. Только с содействием Вселенского братства удается иногда организовать такие подсказки через избранников из рода человеков, специально подготовленных для этой цели.
От них исходили мифы и религии. Вначале такие подсказки носили упрощенный характер указаний и ограничений, требующих их безусловного исполнения под страхом наказаний. И примитивно разъясняли мироздание. Но это было для совсем глупого возраста.
Затем в подсказках стала смягчаться категоричность, оставляя место для работы душой. Необходимо было развить её осязаемость. Но не поняли этого люди, приученные к простоте. И услышанное стали доводить до абсурда. Оказалось, что, хотя есть польза от более высоких планок излагаемых учений, однако есть и вред от упрямого их вырождения в завет. Не могут люди осознать, что уже не догмы предлагаются им, а направление пути, делянка для работы по переоценке базовых понятий, требующая усилий собственного духа. Душа должна созреть, чтоб стать самостоятельной для жизни в беспредельном космосе.
Тяжело идет развитие младенца. Внимательно приходится следить. Приближаются заключительные фазы. Они особенно опасны. Тревогу вызывают две проблемы.
Одна из них обусловлена предстоящим выходом Разума из отмирающей "куклы". Вот тут-то и возможен срыв естественного процесса.
Он заключается в возможности образования слишком прочной скорлупы "куклы" - материальной оболочки. Тогда Разум, отчужденный от своего предназначения, разовьется в сторону обслуживания страстей и страхов человека, которые говорят о его незрелости, превратится в слугу оболочки и выродится с ней в некое уродливое чудовище в виде саморазвивающейся куклы. Спорой самой для себя, оно будет носиться по пространству, разрушая всё на своем пути. Фантазия людей уводит их по этому пути. Таких сейчас носится много. Существа без смысла и без будущего. Сприганны. Колонизация Вселенной, чтоб всё срывать в свою угоду, - вот цель в их безумных головах. Споры раковой болезни. Носятся, проклятые Демиургом, от планеты к планете. Пока не будут уничтожены им.
Другая опасность таится в процессе выбора половой ориентации Разума. Пол определяет приоритет или материальной формы или духовного содержания. Прилипнет он в дальнейшем к тверди, став лишь формой, или улетит в общее пространство, где формируется Вселенский Разум, - вот в чем вопрос. Исход событий уже не зависит ни от Солнца, ни от Земли. Хотя, конечно, ему бы хотелось видеть в нем именно его, Солнца, продолжение. Он даже пытался повлиять на этот процесс, но, к сожалению, безуспешно. Материализм после долгих колебаний взял верх. Разум мог бы  стать двуполым, но на Земле стал женским.
Тревожно смотрит Солнце на Землю. Вращается беременная Разумом Земля. Что Разум во Вселенной будет, в том сомнений нет. Но мучает вопрос: а состоится ли он на Земле? Что протянет нить от его солнечной сути к будущему Вселенскому Разуму? Вдруг и этот будет мертворожденным! Или хуже того - Сприганном.
- Демиург, - закричал Солнце вслед улетающему Духу, - я твой, но сыну помоги!
Вселенную пронзил зеленый луч, и он упал на Землю.
Глубокое раздумье охватило Солнце. На нем проступили пятна. Конкретность изобретала способ порождения новой абстракции.