Ф 17 Лево и право или лево

«Наш разум – это лужа, мутно отражающая действительность» - почему-то именно эти, такие нелепые на фоне четких зеркальных отражений в межуровневом лифте, слова из старого сборника сентиментальных рассказов вспомнились сейчас Дею. Наверное, подсознательное неприятие зеркал, - подумал молодой космолингвист.

Он ехал на уровень своего друга Вита, расслабленно привалившись к кнопочной панели лифта. Ему было любопытно путать всякие бытовые приборы, вступать с ними в препирательства и давать по возможности неточные, но приводящие к началу исполнительских действий команды. Вот и сейчас всю дорогу в лифте он раздраженно подтверждал ничего не понимающей панельке, что едет именно на уровень D, а не какой-то другой. Но при этом он и не собирался прекращать давить плечом на все кнопки сразу. Двери распахнулись именно на уровне D – человек победил тупую железяку.

Пружинистым космическим шагом Дэй достиг каюты Вита и, набрав известный ему синхрокод на замке входной двери, оказался внутри помещения.

Бардак – любимое состояние, в которое ввергал свою каюту Вит, когда ему приходила в голову блажь творить. Не важно, касалось ли это его увлечения графоманством, или тончайших выкладок по теории информационных флуктуаций полевых образований. В рабочем ажиотаже в его каюте всегда все было в верх дном. Лишь то место, где он что-то писал или чертил, а работал он обязательно с использованием карандаша и бумаги, так вот, лишь этот уголок его каюты был в относительном порядке.

Через раскиданные рулоны бумаги, кассеты, одежду и поваленные стулья Дей пробрался к пластиковому пюпитру. Так и есть, вот оно - очередное движение гениальной мысли.

На этот раз записи были накарябаны на косо оборванном листке бумаги. Прежде чем будить мирно спящего под двумя пледами друга, Дей решил полюбопытствовать, о чем придется вести дискуссию. На листке на удивление ровными строчками был написано нижеследующее.

Война роботов

1. Война людей и роботов с переменным успехом.

2. Два радиоинженера занимаются некоторым сектором информации, расшифровывают коды роботов и предлагают разведведомству. От них там отмахиваются, говорят, что давно расшифровали, и роботы в этом секторе информации не говорят ничего, что было бы ценным.

3. Напившись, эти двое попадают на вечеринку, где в чулане находят книжку с рассказами начала 21-го века.

4. В одном из рассказов описаны три эпизода:

- с тушью, вылитой на голову бросившего даму кавалера,

- с монетами в стекло авто,

- с бетоном, заполнившим квартиру.

5. На следующий день друзья решают, что б...

6.

Пятый пункт был, как видно, не дописан, а шестой только обозначен. Прочитав этот план очередного опуса друга, Дей громко гоготнул и хотел было будить Вита, но тот уже зашевелился, а затем сел в койке, протирая глаза и потягиваясь.

- У тебя опять приступ графомании? – Дей решил форсировать побудку товарища.

- Ты что, впервые видишь мои опусы? – Вит уже просыпался.

- Пока тут только план. Да и тот, я тебе скажу, не фонтан. Вот два года идет эта проклятая грызня в пространстве, и кто только не писал о ней фантастических рассказов. Не удивлюсь, если даже роботы набулькали в эфир миллионы байтов.

- Ну, роботы вряд ли. Они ведь не любят всего лишнего, так что никогда не станут графоманствовать, как и делать большинство других необязательных для жизнедеятельности вещей.

- Да и странно там все как-то. Война – дело серьезное, ее враз не закончишь. Ты ведь хочешь в конце прекратить войну, я угадал? – Дей насмешливо посмотрел на товарища.

- Это точно, хочу.

- Ну и как же ты хочешь ее закончить? Одним победным новейшим линкором? Или неизвестными ХХХ лучами? Я слышал, как ты вчера выпытывал эти секретные сведения у хлопочущей на кухне Линды.

- Линда и тебе нравится. Позавчера уже ты выпытывал у нее что-то насчет ее предпочтений в косметике в открытом космосе, - Вит умел перейти в разговоре в атаку довольно неожиданно.

Пока Вит умывался, Дэй все смотрел на листок с планом рассказа.

- Не думал я, что прошедшие месяцы анализа рутинного бытового слоя роболингво могут сублимироваться в фантазийный сюжет, - Дэй стал задумчив. - А знаешь, ведь наши недавние выкладки могут дать ключи к переводу определенной людской информационной зоны в соответственную зону обмена роботов. И обратно тоже. Все оказалось довольно просто, хотя и не всегда однозначно.

- Я вчера думал об этом. Только полной адекватности в соответствии с базовым принципом профессора Маро добиться не удастся. Ее нельзя будет добиться в абсолюте, в соответствии с теорией, но частично, на уровне, достаточном для некоторого понимания, - можно.

- Честно говоря, я только что дал главной машине задание на создание соответствующей программной среды. Такой, в которой мы попробуем переводить булькание роботов на наш язык в естественной для нас форме. Думаю, что к утру она справится, а мы пока пойдем в бар и посмотрим, не охмуряет ли кто Линду, пока мы решаем научные вопросы.

- И витаем в фантазиях! – Дэй не удержался и снова поддел Вита.



***

Оптику им читал профессор Жук. Тема формально не входила в курс оптики, но профессор включал ее дополнительно, чем очень гордился. Он считал, что не разобравшись со всеми аспектами простой, но психологически тонкой логики работы зеркал, нельзя переходить ко всему остальному материалу.

Он носил неизменный кожаный френч и дикого вида очки с сильнейшими линзами, что делало его и внешне похожим на жука. Читая «Зеркала», он начертил на доске схему работы зеркала. Все точки исходного объекта за границей зеркальной поверхности имели ответные изображения. При этом все они были связаны со своими изображениями лучами, идущими от точки к изображению перпендикулярно поверхности зеркала.

- Картина ясна, - говорил Жук, поскрипывая черной блестящей кожей тужурки. И тут же добавлял, театрально всплескивая руками:

- Так откуда же, спрашивается, родилось расхожее утверждение, что левая наша рука в зеркале становится правой и наоборот? Кто придумал назвать!, - он подчеркивал это слово паузой, ибо знал, что имеет дело с будущими лингвистами, - изображение!, - это слово он тоже подчеркивал, поскольку читал оптику, - левой руки правой рукой?

- Что вдруг!, - эти слова он тоже подчеркивал, поскольку они были ключевыми в абстрактном анекдоте, в обязательном порядке рассказываемом им студентам на первой лекции, - мы говорим!, - опять подчеркивание, - что зеркало переворачивает изображение?

- Лишь словесная путаница дает нам утверждение, что «В зеркале все переворачивается». Некоторые из вас в детстве читали «Алису в зазеркалье». Так вот то, что там описывает Люис Кэррол, есть прямое доведение до абсурда именно словесных фортелей, и к оптике зеркал не имеет никакого отношения. Забудьте слова. Запомните лишь простую схему на доске.

Далее Жук пустился философствовать о зеркалах и слов на это не жалел, желая охмурить своими знаниями девичью часть аудитории. Он погрузился в народный фольклор, легенды и сказки, которых знал изрядное количество. Суть его высказывания сводилась к тому, что ошибочное словесное описание зеркала делало его предметом волшебным. Именно поэтому зеркало стало частым атрибутом разных сказок и темных историй.

- Однако, - Жук уже не мог остановиться на полувитке спирали, - что-то таинственное есть в каждом элементе мира, поскольку весь мир – тайна!

- Еще Есенин, - когда профессора несло, он мог приплести к оптике даже поэта, - писал: «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстояньи». Поэт метко описал тут именно ту тайну зеркала, что понять что-то можно иногда, лишь отказавшись от рассмотрения деталей. Но идеальное зеркало ничего не теряет, – профессор начал говорить парадоксами, чем окончательно привлек внимание аудитории.

- Просто тут мы имеем дело в работой мозга. Приближая – отдаляй – так в пределе можно перефразировать слова Есенина, делая их оптически прозрачными, - это уже была словесная уловка профессора, на которую незамедлительно последовал зеркальный ответ студентов. С последнего ряда послышался голос:

- Приближая – заголяй! - и зал грохнул смехом.

Примерно такие обрывки курса лекций по непрофилирующему для лингвистов предмету часто вспоминались Дею и Виту.  Иногда это даже помогало решать чисто лингвистические задачи. Вот что значила личность лектора. Вот что значил подход к обучению. Связывание своего предмета со всем строем обучения. Жук был представителем старой школы и старательно блюл девиз «связь теории с практикой».

- Слушай, а ведь роботы не понимают нас примерно в той же мере, что и мы их, иначе драки в космосе не шли бы с переменным успехом. Это очень похоже на зеркало. Наше непонимание отражается в их непонимание и наоборот, - отсмеявшись сделал заключение Вит.

- М-дя, - протянул Дэй, - и что же ты хочешь сказать? Что нечто, имеющееся между нами и роботами, может работать как зеркало не только для непонимания, но и... – Дэй почему-то не хотел закончить.

- ... и для понимания тоже! – Такой итог подвел Вит ностальгической школьной зарисовке.

- Зря что ли мы месяцами спим вполглаза? Давай попробуем с ними поделиться? – Дэй всегда был склонен искать своей профессии совершенно практическое приложение.



***

Неделя работы почти круглосуточно, учитывая обязательные шестичасовые боевые дежурства в рубке базы, а также стянутый с барного столика ключ от контейнера с маячковыми вычислителями – вот и все дела. То есть, вся подготовка к созданию новой точки, которую должно будет отобразить среди роботов неведомое никому зеркало.

Стальной полированный кубик вычислителя для космического маяка под завязку был забит ядром только что выпестованной программной среды. Детище Вита и Дэя умело достаточно быстро переводить с хорошей адекватностью с роболингво на людской язык в бытовом секторе информации.

Теперь предстояло реализовать завершающую стадию плана – тихонько увести космояхту шефа. Наши герои... Но позвольте, не думаете же Вы, уважаемый читатель, что мы будем смаковать описание такого неприличного деяния, как угон чужой собственности?



***

- Ну и как думаешь, клюнут?

- Не знаю, по человеческой логике, как-то сомнительно получается. Я бы, наверное, решил, что это туфта. К тому же им еще придется преобразовать программу для перевода с нашего на роболингво.

- Дотумкают, это у них быстро. К тому же среда легко трансформируется, если понимать, как работает зеркало и не ошибаться, а у них-то с этим все в порядке. Правильно говорил Жук, скажи «переворачивает» и тут же заинтересуешься: а почему же не ставит нас в верх ногами? Но зеркало не линза, законы разные.

- Хорошо, что ты не робот. То есть хорошо, что они – не ты. Ты вспомни, что писал видный римский император Плеврон Горгонский.

- И что же он писал?

- Квартир квакум бетон эст. Чертушь эст голо. Мани, мани, мани, - не унимался Дэй, намекая Виту на его план фантастического рассказа. И, в ответ на молчаливый вопрос Вита, добавил:

- Что, в переводе на наш язык, означает: хочешь срать – не мучай жопу, запусти Маро в Европу, ну а грязное белье подари врагу свое!



***

Поначалу ничего не менялось. Пучковые и гравитационные бои в системе шли с прежней напряженностью. Рати людей, запаянные в титановые корпуса с предельными перегрузками бросались на армады причудливо-ажурных кораблей роботов.

Но бытовой робо язык, разговоры на котором мусором заполняли эфир так же, как и кухонные сплетни людей, откликнулся на пущенную в чернила космоса яхту практически сразу. Он стал быстро мутировать, набирая новый информационный слой. Если бы разведка людей ожидала чего-то в этом направлении, то в штабе могла произойти паника – любые мутации информационной сферы чреваты опасными неожиданностями. Однако в разведке твердо решили, что не следует опасаться бытовухи. Поэтому обзоров бытовой робо области просто не составляли и разведдепартамент жил стабильностью сводок лазерных атак и гравитационных блокад. И к робоязыковым мутациям прислушивались только два наших самодеятеля.

Скорость и масштаб языковой мутации роботов ошеломил их. Буквально за неделю роботы овладели вполне людским стилем кухонного общения.

Равномерное информационное булькание в эфире об улучшении свойств масла для подшипниковых узлов и новейших карбидо-титановых покрытиях на истирающиеся поверхности манипуляторов вскоре было сильно потеснено обсуждением того, кто из роботов уже сменил масло, и кто первым вытеснил товарища из очереди на напыление.

На вторую неделю после пропажи яхты шефа в пучине космоса некий крейсер роботов последней модели отбил у стандартного легковооруженного конвоя людей большую баржу с оборудованием для туалетных комнат и компактных кухонь. На беду крейсера это произошло в таком уголке пространства, где поблизости находились два хорошо вооруженных крейсера людей. Наглый грабеж среди бела космического дня  тут же возбудил охотничий инстинкт людей и началось преследование.

Людские корабли не знали, почему роботы оказались в пределах досягаемости их пучкометов, решили, что это была ошибка навигации – до сих пор корабли роботов совершенно не интересовались невоенными перевозками людей.

Довольно быстро дело пришло к жесткой атаке двух кораблей на один. Крейсер роботов, имевший по агентурном данным преимущество в скорости, повел себя весьма странно. Он вертелся как рыба на леске у некоторой точки, медленно дрейфующей в сторону от караванных путей, при этом делая все, чтобы защищать от нападения больше не себя, а эту самую точку, которая конечно оказалась потерянной буквально вчера баржей с бытовым пластиковым хламом. Она не стоила даже одной заправки крейсера.

Частично приняв на себя пару неприятных для ажурного корпуса гравитационных воронок, пущенных преследователями, наспех поставив несколько минно-лучевых полей и мощную грависвиповую завесу, израсходовав почти весь запас энергии, крейсер все-таки ушел от погони. Но до этого сумел выпихнуть баржу в пределы охранной космозоны роботов.



***

Далее бытовой стиль робо лингво почти не менялся. А его мутация стала возникать в других секторах информационного обмена: технологическом, конструктивном, военном. Еще через неделю его признаки оказались заметны на административном и, наконец, политическом срезе робо лингвистической картины.

Роботы резко снизили военную активность на направлениях своих прорывов и стали грабить плохо защищенные бытовые транспорты людей. Командование в спешном порядке решило повысить силы конвоев, однако эффективно сделать это оказалось сложно, потому что технические характеристики крупных боевых судов и барж несколько различались, а их маршевые грави поля  плохо согласовывались. Отчего даже совместное тесное движение было затруднительным. И роботы планомерно развивали успехи тотального бытового грабежа.

Не успели люди почувствовать дискомфорт от уменьшения притока бытовых новинок, как приток их прекратился вовсе. Бытовое оборудование совершенно перестало поступать. Роботы присваивали все, что только выскальзывало в космос, и торговцы отказались рисковать. Но прекратились также и военные действия. Небиологический противник будто растворился в пространстве.

Еще через неделю изрядно потрепанный в боях эсминец людей случайно напоролся на лежащий в дрейфе линкор противника. Положение оказалось таким, что командиру эминца оставалось только умереть с честью – его корабль находился в прямой видимости средств локации и оружия роботов.

Капитан рванул на шее еще пахнущий последним душистым поцелуем подружки шелковый платок и, косо рубанув по воздуху рукой, заорал совершенно неуставное:

- На абордаж!

Команда ветеранов еще помнила старые времена начала войны с роботами. Тогда взятие неприятельского корабля приступом было возможно. Люди лихорадочно бросились к обмундированию и средствам передвижения вне корабля, все еще имевшимся на борту.

В отчаянном воинственном угаре команда кинулась на нескольких небольших шлюпках с ручными лучеметами наперевес на желтый огромный цветок линкора, весь состоявший из протяженных лепестков ферм, тычинок энергобатарей и пестика центрального поста. По иронии судьбы абордажные шлюпки были крашены в черно-желтую полосу, так что капитану, оставшемуся в эсминце и руководившему самоубийственным налетом, казалось, что это космические пчелы летят опылять мертвенный металлический цветок.

Вот-вот должны были сработать силовые средства фильтрации материи, имевшиеся на линкоре, и тогда пчелы будут либо вывернуты наизнанку, либо сгорят, как обычные насекомые в пламени свечи...

Лицо капитана было по мальчишески решительно, рука его нервически перебирала рубчики на шаровом управлятеле гравидвигателем. Он дал себе слово, что как только первая пчела вспыхнет от лучей с линкора, он даст полный вперед и тронется на таран. Он точно знал, что по нему тут же ударят тяжелые пучкометы. Но это будет уже не важно - на киноварно-красном от огня врага боевом коне за счет инерции он въедет глубоко в ажурные лепестки линкора.

Но огня линкор вести не стал.

Команда эсминца захватила вражеский корабль одним сумасшедшим рывком воли и старомодных технических средств. С оружием, снятым с предохранителей они явились на центральный пост роботов. Оказалось, что их там ждали.

Капитан линкора, робот новейшей модели, вместе со своим окружением встретил людей предложением о сдаче. Роботы хотели сдаться без боя. У них было всего два условия: гарантии собственной безопасности и сохранение за ними прав на все материальные трофеи военных действий.

Оглядевшись, помощник капитана людей, руководивший захватом, с удивлением обнаружил, что практически весь пост забит разнообразным бытовым оборудованием людей, соединенным в гирлянды довольно причудливым образом и изредка начинавшим работать по какому-то неведомому алгоритму.

- Что это такое и зачем это вам? – спросил он капитана линкора.

- С точки зрения утилитарной, совершенно незачем, – ответ был хладнокровным и любезным и практически людским, - Но у капитана флагманского линкора есть почти такой же набор, - тут робот медленно поднял в верх указующий манипулятор, - Однако, - робот лихо присвистнул, - У него нет вот этого! – пищалка робота на пределе звуковой мощности выражала восторг. И людям продемонстрировали тяжелый древний термоколпак для сушки волос в дамском салоне парикмахерской.

- А это вам зачем? – помощник эсминского капитана старался поверить, что это не сон.

- Вообще-то и это не входит в список необходимого оборудования для жизни роботов, - тон робопищалки опять стал почти стандартным.

- Но эта штука может быть запрограммирована так, что температура и влажность вот тут, - с этими словами манипулятор робота ткнул в серебристую крышку своего процессорного блочка, - делается идеальной для прослушивания гиперритмовых мелодий.



***

Таким неожиданным, неизвестно откуда свалившимся на всех, миром закончилась эта седьмая всепланетная свара в нашей солнечной системе. И мало кто знал, что эта неожиданность есть прямое следствие использования в процессе зеркала – одного из самых простых и таинственных предметов в галактике.


(15965/18671 зн.)