Ф 18 Вариант

Ему снова снились семь ангелов.
– Витек, витек... – шелестели ангельские голоса.
– Ну чего?
– Плохо тебе, Витек?
– Ну, плохо.
– Выпить надо, Витек?
– Ну, я не знаю...
– А нечего?
– Нечего...
– Так что же делать?
– Что делать?
– Есть вариант, Витек.
Звучала музыка сфер.

– Есть вариант, – сказал, проснувшись, один, тот, что лежал у входа.
– Есть вариант, – согласился, подумав, второй, худой и костлявый, с лысым черепом.
– Есть вариант, – подтвердил третий, во фраке, с бородой и при галстуке, жующий французскую булку.
– Есть вариант, – авторитетно заявил шарообразный, большой каплей сидевший в кресле. Его телеса мутной волной переливались через ручки кресла.
– Есть вариант, – хихикая, подпрыгнул смуглый, вертлявый, в очочках.
– Есть вариант! – провозгласил низенький, бельмастый, скуластый, с доброй улыбкой.
– Есть вариант, – подытожил последний, лежащий у окна.

– Есть вариант, – сказал сам себе человек на топчане.
Человек-на-топчане проснулся, качнулся к рукомойнику, долго пытался поймать губами кран, с отвращением побрызгался водой, пригладил волосы, надел пиджак, отер полой еще мокрое лицо, шагнул за порог и исчез в дверном проеме, забыв закрыть за собой дверь. От сквозняка газеты на окнах совсем истрепались и, оторвавшись, последовали за подписчиком.
Но не сразу. Сначала подписчик спустился по старой шаткой лестнице. Всякие незнакомые друзья подписчика, регулярно приходя к нему праздновать, иногда падали с лестницы мордой вниз. Впрочем, падение их не останавливало, друзья стремились вверх и со второй попытки завершали восхождение. Прищурившись от яркого света, Человек-на-топчане вышел на улицу.
Был ясный погожий день, один из последних ясных ноябрьских погожих дней, когда на улице все еще сухо, а листья – уже не желтые, еще не бурые – не мокнут под ногами, а скромно скапливаются в щелях асфальта, сознавая свою ничтожность перед царем природы – человеком. Холодно, но ветра нет. Зато есть прохожие и разный служивый люд: вот маляр, вот плотник, вот кто-то трезвый, а вот и милиционер на углу, в каске, с автоматом.
Благостно на улице, благостно. Витек (проницательный читатель, верно, уж догадался, что именно ему и снились ангелы) идет по направлению к своей цели, тихо радуясь, еле передвигая ноги. Как же, как же, Витьку было знамение, Люська не сможет ему теперь отказать. Это так... так, как будто вы проснулись в лесу... и ничего не помните, и ничего не понимаете, продрогли и проголодались, а тут вдруг... самолет! Нет, самолет вряд ли сможет сесть, тогда вертолет. Нет – Витек покачал головой – вертолет это слишком громко, пускай хоть мотоцикл или автомобиль... Витек прислушался к себе, даже руками голову обхватил для ясности – нет, машина тоже громко, пусть хоть, ну, велосипед! И шофер тебя садит на заднее сиденье, включает обогреватель (видно, всё-таки лучше автомобиль), кормит горячим обедом и везет домой, то есть не до самого дома, конечно, но вот до этого места как раз, на полпути до Люськи, и не берет денег, и листья тут такие красивые желтенькие такие...
Витек плотнее запахнул пиджак.
Благостно было на улице.
Но холодно.

Люська, проснувшись, не сказала, что есть вариант. Лениво встала, попила горячего чайку, посмотрела телевизор, неторопливо явилась на работу.
– Опаздываешь, – сонно укорил ее директор.
– Больше не буду, – зевая, ответила Люська.
– Но есть вариант, – медленно оживился директор.
– Ой, да ладно, знаю я ваши варианты, Игорь Петрович, – нехотя посмеялась Люська, плавно уворачиваясь от вялой директорской ладони.

Сержант Сергей Злобин тоскливо стоял на посту. Было холодно и скучно. От холода сержант Сергей Злобин не тоскливо стоял, а тоскливо ходил на посту. Попечению сержанта был вверен участок улицы Морозова от магазина «Весна» вплоть до дома номер сорок восемь, и участок улицы Меньшова от набережной до площади Коммуны, и еще все переулки, попадающие в данный квадрат. Так Злобину сказал майор Седов, а когда Злобин спросил, какой квадрат, майор сказал ему: «Ты что, сержант, тупой? Какие тут могут быть варианты?».
Злобин ходил и считал варианты.
Народу на улице не было, кроме малого количества штатских, то и дело шныряющих в магазин и обратно. Злобин время от времени по рации докладывал начальству оперативную обстановку.
Еще Злобин думал о том, почему это у военных и милиционеров лейтенанты умные, сержанты и майоры умные, но не все (да взять хоть майора Седова), а вот рядовые менты и командный состав выше подполковника все сплошь тупые? Ну, может, маршалы умные. Этот вопрос не давал сержанту покоя, поэтому он заметил подошедшего гражданина, только когда тот обратился к нему.
– Э-э-э... Вы не скажете, сержант, как пройти на улицу Уборевича?
Пока сержант поворачивался к гражданину, чтобы ответить, что улица Уборевича находится вовсе не на его участке, откуда-то сбоку появился зябнущий субъект и спросил буквально следующее:
– А не подскажете, сколько сейчас градусов ниже нуля?
Мозг сержанта соображал, на какой из вопросов ответить и стоит ли отвечать, а в это время к нему обратились еще с двух сторон.
– Как пройти в туалет? – хихикая и пританцовывая, осведомился еще один страждущий, а другой, весьма уродливый, лукаво глядя на сержанта, пожелал узнать:
– Девушка, девушка, а как вас зовут?
Злобин разозлился и подался к наглецу. Сзади раздался бас:
– Третьим будешь?
Оглянувшись, Злобин увидал прохожего явно свойской наружности в кепке, а рядом интеллигента. Интеллигент жалко улыбнулся и добавил:
– Скажите, пожалуйста, как пройти в библиотеку...
Сержант растерялся от такого наплыва посетителей и от отчаяния хотел уже вмазать умнику по морде, но сзади его опять тронули за рукав.
– Мне хо-о-лод-но. – Проклацал мерзнущий. – Скаж-жите же, ум-моляю, ско-олько сейчас градусов Це-цельсия ни-иже н-нуля?
– Девушка, так вас как зовут? – ущипнул сержанта уродливый.
И все загалдели.
– Если мне не скажут, где туалет, я здесь отолью!
– Как же мне пройти на улицу Уборевича?..
– И в библиотеку!
– Наливай!
– Хо-олодно...
– А меня Федя!
– Библиотека имени Уборевича!
– Улица имени Цельсия!
– Туалет имени Феди!
– Кому не нолито?
– Я умира-а-ю...
– У меня знаешь какой член!
Сержант растерялся. Наибольшее опасение внушал, конечно, Федя, но и любитель туалетов тоже был опасен. Как-то само собой сержанта тянуло к свойскому человеку, предлагающему выпить, он вроде был поспокойней остальных, и в его внешности было что-то свое, рабоче-крестьянское... Подойдя к работяге, Злобин вытащил рацию...
И почувствовал, что лишился каски.
Обернувшись, он увидел каску в руках невероятного толстяка, на своих круглых ножках катившегося вниз по улице Морозова по направлению к магазину «Весна».
Злобин рванул с плеча автомат.
– Стой! – крикнул ему свойский работяга. – Ты же человека убьешь! Он вон какой жирный, давай, догоним!
Злобин каждую неделю тренировался в спортзале и был чемпионом своего отделения по бегу. Поэтому он рванулся за вором, а пестрая компания, смеясь, побежала за Злобиным. В двух шагах от толстяка надежный штатский в кепке подставил Злобину ножку, и тот упал физией вниз. Кто-то (кажется, интеллигент) вырвал из рук автомат, все с хохотом присоединились к толстому и скрылись за углом.
Злобин схватился за рацию.

– Люська, привет.
– А, Витек, привет. Как дела?
– Люська, – прошептал Витек, – было мне видение... Семь ангелов! И музыка сфер!..
– Опять? – устало удивилась Люська. – А, все равно делать нечего, расскажи, что они делали хоть... – Люська зевнула.
– Ну... ты не поверишь, Люська... Они сказали, чтоб ты мне в кредит отпустила.
– Врешь!..
– Ну вот ей-богу!
– Ну вообще-то да, я тебя знаю, и вправду, наверное, привиделось, у тебя бы фантазии не хватило такое придумать... Верю. Не, так просто я не могу тебе отпустить... А впрочем, давай сходим к заведующему... отчего ж не сходить к заведующему...

Пошли к заведующему. От тепла Витек размяк и немного опьянел.
– Игорь Петрович, вот тут посетитель. Говорит, что видел ангелов.
– Понятно, до чертей зеленых допился... А! Витек! Ты ж не пьешь почти!
– Здорово, Игоряша. Да нет, вот, видел ангелов, правда...
– Люська, тащи скорее водки! Какими судьбами, Витек? Люська, выпьешь с нами?
– Да так... живу я здесь.
– Игорь Петрович, у меня там покупатели...
– Ну ладно, ладно, мы тут с Витьком сами поговорим, иди!.. А меня, представляешь, неделю как назначили... Наливай...

Весь эфир был забит «Танцем с саблями», однако мужественный сержант сумел связаться с непосредственным начальством и доложить о происшествии. Милиция отреагировала оперативно, и уже через десять минут на перекрестке появилась машина с мигалкой.

– Витек, – побледнел Игорь, услышав мигалку, – это по мою душу. Люська, гадина, стукнула. Ты вот что, ты тут вообще ни при чем, так что давай-ка я тебя, друг, выведу через заднюю дверь. Только... ты извини, я тебя давно хотел спросить... Ты... ты, вообще, ты меня уважаешь?
Витек задумчиво кивнул.
– Ну, вот и хорошо... Ну... вот. А теперь пошли скорее, сейчас оперативники вломятся, а ты-то тут вообще ни при чем...

На улице было светло, и уже не так холодно, спирт разогнал кровь, из радиоточки доносился «Танец с саблями», в воздухе разливалось сияние. «Вот оно!», – вздрогнул Витек, – «Вот она, музыка сфер! Спасибо вам, ангелы, спасибо!..» И еще подумал Витек совершенно банальную в подобных ситуациях вещь: «О, сколь удивительна порой бывает жизнь!». И еще: «Жизнь прекрасна». Вот о чем думал нетрезвый Витек в первый после выхода из магазина момент.
Во второй момент Витек услышал крики «Стой!» и тяжелое дыхание. Из-за угла вывалилась гоп-компания. Центром компании являлся шарообразный, похожий на большую каплю ртути человек, текший по улице под уклон. В руке шарообразный держал милицейскую каску. Вокруг, хихикая и подталкивая большого, крутился еврей в очках, похожий на маленькую каплю ртути. Задыхаясь от смеха, широко разевая щербатую пасть, бежал рядом еще один, похожий на Ленина с десятирублевой купюры, только очень ярко разодетый в малиновое и лимонное. Вприпрыжку несся ничем не примечательный господин с автоматом. Длинный и лысый шел семимильными шагами, обгоняя бегущих, и давился смехом. Рабочий в кепке и аристократ во фраке играли в чехарду. С лица аристократа не сходила язвительная мефистофельская усмешка, а с простой физиономии рабочего – мерзкая ухмылочка. Вместе вся компания напоминала безумную труппу грузинского театра.
Витек отстраненно смотрел, как вся шайка двигается прямо на него. Равнодушно допил водку из пластикового стаканчика. Внезапно подкатившись, толстяк нахлобучил на пассивную витьковскую голову каску, а ничем не примечательный господин со смехом повесил на шею автомат. Витек крутил своей пассивной головой туда и сюда. Крики «Стой!» стали громче, а веселая компания схватилась за руки, образовала кольцо и... исчезла, оставив только чеширские улыбки. Вместо толстяка оказался по-осеннему прозрачный воздух, и в этой прозрачности Витек увидал собак, милиционеров, и самое главное – разъяренного до невозможности сержанта Злобина. В его глазах явственно читалось желание убить Витька.
У Витька задрожали колени. «Ангелы, что мне делать?»

Ангелы захихикали.

(9300/10911 зн.)