Анамнез

Бледное солнце параноидально прячется за тяжелыми тучами и
в мое окно шаровыми молниями стучит истерика.
Я впущу ее и
 позволю овладеть моим сознанием.
 Я разрешу себе взорваться  и
 рассыпаться на сотни тысяч маленьких осколков.
 Я буду кричать и
 визжать, метаться из угла в угол, биться головой о стены,
 срывать занавеси, крушить мебель, а потом
Я рухну в кровать на металлическую сетку и буду
Тихонько на ней подпрыгивать, а она скрипеть, все громче и громче, и громче
И вдруг
Все затихнет…
Я заберусь под одеяло, спрячусь за ним, и наружу будет торчать всего один глаз
Осторожно осматривая местность,
Как перископ,
И наконец-то высмотрит врагов, на них
Белые одежды и белые головные уборы, они крадутся 
Вдоль стен, шепчась и переговариваясь, и готовя свои
 чудовищные орудия.
Я сожмусь в один сплошной комок мышц  и нервов и
вернется ярость, я
прыгну вверх, и потом чуть-чуть вправо и настигну их, а не они меня
И буду кусать, кромсать, рвать и ненавидеть,
И вдруг
Я почувствую острую боль, боль от принесенных ими орудий
Как будто тонкая игла пронзила мой мозг и тут же на мгновение наступило
 забытье…
А после – возрождение, полное тихой радости и любви
  к людям и зверям и прочим живностям,
К жизни – это благо,
 И к тому устройству, на которое меня положили, прикрепили ремнями мои
 руки
ноги
шею
мне так удобно лежать на нем, удобно и спокойно, и совсем не мешают сопли
и слюни, что свободно стекают по лицу.
И эти лица, что склонились надо мной – в чепцах и с трехдневной щетиной…
..как же их называют, черт, не помню…
…они чудесны, милы и приветливы.
И вот уже меня везут по просторному тоннелю, наполненному светом, тут много
Дверей, и прохладно, и ничто не заботит…
..хотя…тут что-то во мне встрепенулось, появились смутные терзания, сомнения
в чем дело
я совсем не понимаю
опасность грядет, я чую, я знаю, вот уже и провожатые мои
обзавелись угрюмыми зловещими ухмылками, я не понимаю их
Слов, мыслей и побуждений, куда
Меня везут? Я в панике, я начинаю дергаться и вырываться
А они лишь смеются
И вот меня ввергают в помещение, где свет прямо надо мной, четыре тонких
Черных круга, и этот свет, что вырывается из них, и я
Слышу голоса, встревоженные, я рвусь из пут, и тут
Снова
Эта боль, и снова забытье, и снова тихо, а потом,
Я слышу шум, он все нарастает и нарастает , и я уже почти узнаю его, это похоже, похоже на жужжание сверла, или электродрели
Что впрочем одно и то же
И звук этот все ближе и ближе, и что-то холодное касается моего виска
Я в ужасе проваливаюсь внутрь себя и меня уже нет
меня нет
меня нет
и я уже совсем не чувствую ничего того, что делают со
мной эти твари, люди, нелюди
меня нет
и мне уже не страшно, я в себе, я останусь там жить
возможно
если удастся
если не помешают
то меня нет и не будет
возможно….

Я просыпаюсь на кровати с металлической сеткой в клетке из бетона, где
За окном все так же плывут тяжелые тучи и
Ползет, пожирая все под собой,
Подминая все под себя,
Осень…
И мне ни до чего нет дела.  Я в себе. И только
Иногда, когда находит тревожная тоска, и я тихонько вою
Плачу, хнычу, ною
В подушку или в пол или в коленки,
И что-то вдруг находит и я начинаю ползать по
холодному полу, по линолеуму в ромбики бардового
и тускло-желтого цвета и собирать
собирать по  углам кусочки себя, те осколки,
которых сотни тысяч,
на которые распалась
так давно…