зарисовка -

Россыпи теплых огней на темной глыбе дома. И чужие льдинки-искорки над головой. В застывшую тишину выдыхаю пар и кутаю озябшие пальцы в остывшие пещеры перчаток. Не помогает. Подгоняемый ветром, мимо пробегает незадачливый рой снежинок. Все более чем реально, можно ущипнуть себя за нос, за отмерзшие уши, поколошматить руками в воздухе, завизжать или расхохотаться, чтобы светлячки на доме запрыгали и отразили чьи-то силуэты.
Обычный вечер обычного года. Где-то опять прогремели бессмысленные выстрелы, где-то родилась новая песня, а где-то открыли новую звезду.
Сверху начинают щедро расшвыривать хлопья снежной каши, те лениво опускаются на землю и все тонет в этой каше, как в сказке братьев Гримм. Можно, сев на детские качели и раскачавшись, как следует, нырнуть в жестокую бездну над головой, которая обязательно оттолкнет, внимая звуку падения, потому что крыльев нет, и не будет. А упав, все равно восхищенно задрать голову, вглядываясь в пропасть холодных белых бабочек, и удивляться ее бесконечности и совершенству, а те ласково облепят лицо, и растают от этой своей нежности, холодными каплями стекая вниз.
Последний вечер последнего года. А ведь завтра наверняка будет тепло, и выпучит свой единственный глаз близорукое золотое солнце, разглядывая свежий, умытый утренней росой зеленый шарик. А может, все будет совсем по-другому, ведь этого никто не знает; и как это будет на самом деле, никто не увидит. Потому что нас в этом завтрашнем дне не будет.
Завтра конец света.