Как я ехал домой. Рассказы из разных кружек

 Чтобы сразу было понятно, я - бюрократ. Но бюрократ от медицины. Можете мне не рассказывать о вреде и продажности бюрократии. Если что-либо существует, значит, оно необходимо и востребовано. Бюрократия ни плоха, ни хороша сама по себе. А людей, потерявших ориентацию и чувство меры, везде хватает.
 Я, например, занимаюсь тем, что решаю, годен человек или негоден работать там, где собрался. Рвётся, например, мужичок на завод монтажником-высотником, или родители сына оформляют… Место выбегали, зарплата на гиганте - мне только снится. А я не пускаю. Крик, шум, гам… «Проворовались, взяточники, произвол!» И хоть до второго потопа объясняй, что с его эпилепсией и потерями сознания нельзя ему на высоту. Люди хотят видеть то, что они хотят. Или вот транспорт. Приходит дедушка на свой запорожец оформляться. Запретить ему - что ж, старику на свою дачку с сумками пешком или в автобусе добираться? При его доходах от этой дачки часто его жизнь зависит. И его старухи. Да и влететь можно. А ну пойдёт такой дедок в мерию со своим удостоверением инвалида и участника войны? Костей не соберёшь. А с другой стороны, годы-то не те. У нас в поликлинике давно неписаный закон: ежели такой Божий одуванчик в пехоте служил, продляем право вождения  на год.  А если, не дай Бог, в танковой части, или в авиации, паче на исстребителе -  ни за любовь, ни за деньги! Откуда такая дискриминация? От опыта. Лет пять назад был случай. Ехал такой на своей инвалидке, и кто-то его не то подрезал на дорогой тачке, не то ещё что… Обидел, в общем. Ну, старче и переклинило. С криком: «Получайте гады фашистские!» пошёл на боевой таран, как в войну на родном ЯК-1. Хорошо, что при этом давил на гашетку. То есть переключился на малую скорость. Обошлось без жертв. Кому такое надо?
 Но сага не о том. Раз такая работа, нужно иметь вид. Давить, так сказать, авторитетом. Втискивать свои метр девяносто пять и сто двадцать кило в приличный костюм, брать солидный портфель. А борцовский ёжик, тёмные очки и вечно небритая рожа в поперёк себя шире, производят на желающих поскандалить должное впечатление. Кто не испугался, тех давим приказами и нормативами.
 Вот раз во всём этом  выхожу после работы, перехожу через дорогу и тихо двигаюсь по обочине в надежде тормознуть автобус или маршрутку. Врач и скрипач всегда в законе, так что нам, мужикам из поликлиники, останавливают и в неположенном месте. Иду, никого не трогаю. Тут мягко так зашелестело, и возле меня, тютелька в тютельку окошком напротив, останавливается шестисотый красавец. Оттуда высовывается кореш, под стать мне, и вопрошает:
- Скажите, не будет ли Вам затруднительно оказать нам любезность и сказать, как проехать к проспекту Ленина?
 С людьми надо говорить на их языке, это я давно усвоил. Да и оказия: я живу как раз на проспекте. Поэтому отвечаю:
- Отнюдь не затруднит. А поелику Вы соблаговолите взять меня в компанию, то и покажу, как удобнее всего проехать.
- Какой базар! - отвечает.
 Сажусь на заднее сиденье. В машине двое братков, но не рядовые, а породистый офицерский состав. Едем. Беседуем. Ребята приехали из Запорожья по делам и ищут центр города: ознакомиться, прогуляться по навороченным  магазинам и покушать. Выворачиваем к огромному нововыстроенному, с импортной колючкой, забору завода-гиганта. Ребята глазами блымают, удивляются. Я говорю:
- Да, не всякая птица долетит до середины завода! Многие задыхаются уже на подлёте.
- И как вы тут живете?
- А вы у себя в Запорожье как?
- Ну, мы привыкли.
- И мы привыкли.
- А Вы здесь работаете?
- Если бы я здесь работал, я не был бы такой красивый и розовый. Я был бы худой и серый.
 Подъезжаем к центру, я им по дороге рассказываю, где что. Возле моего дома стоит ресторан, место встречи городской братвы. Нескучное место. То стреляют, то машины взрывают, а три раза в неделю вертится сын отцовского одноклассника  -  номера машин переписывает. Он по семейному делу пошел, контролёром в штатском работает. Вот там я и попросил ребят остановить. Они притормозили, поблагодарили за краткую экскурсию по городу.
- Вы были так любезны, а мы всё ещё не знаем, как Вас звать-величать.
  Ей Богу, так и сказал!
- Зовут меня Сергей Анатольевич.
- Ну, а меня Аркадий Львович. Всего хорошего.
 И укатили. Но не просто укатили, а развернулись не заморачиваясь на подробностях прямо посреди квартала, в самом что ни на есть центре проспекта. Я стою и вижу, что здесь же, в пяти метрах от меня стоит ГИБДДешник, на глазах которого и свершилось все это безобразие. Мне всё равно через перекрёсток, так что подхожу к нему, помахивая портфельчиком, и заявляю:
 - Вот они, новые русские! Никакого представления о правилах уличного движения.
 После чего с чистой совестью и лёгким сердцем иду домой.