Ф 22 ночь на гортуланом

Посвящаю Наташе Нежинской, и той картине на Андреевском, названия которой она не спросила.


Сумерки над Гортуланом.

Плавающие дома медленно тонули в багровом сумраке. Спокойные воды Горту отражали зарево заката, и вся округа приобретала какой-то зловещий оттенок, постепенно завораживая каждого, кто на неё смотрел. На другой стороне реки, между тем, отчаянно резвились люди-лошади, также окрашенные спрятавшимся солнцем в кроваво-красный цвет. Ему опять снились семь ангелов, и цвет неба, в котором они порхали, был точно таким – кроваво-красным.
Джидо сел на корточки, сгрёб ладонью горсть земли, и, поднеся её к носу, медленно растёр землю между пальцами. Запах был свежим.
«Опять война», - подумал Джидо, - «опять, воду тебе за шиворот, война…».
Мысль была тяжёлой, но выносимой. Джидо поднял глаза и посмотрел на плавающие дома, один за другим таявшие под дуновением лёгкого ветра.
«Сильного ветра этой ночью не будет», - подумал Джидо, - «их не унесёт далеко».
В этом месте, на излучине Горту, летом всегда стояло много плавающих домов. Зимой, когда Горту замерзала, их тащило дальше по льду, но летом их сносило сюда, чтобы следующей ночью, если ветер усилится, перенести через реку, и дальше, на запад.
Джидо любил приходить сюда по вечерам. С холма открывался отличный вид на Гортуланскую долину с плавающими домами, реку и противоположный берег с королевской мусорной свалкой, где безудержно носились люди-лошади. Джидо никак не мог понять, что привлекало людей-лошадей в мусоре, свозимом сюда со всего королевства, но ему нравилось смотреть на их игры.
В долине осталось только три плавающих дома, и почти одновременно они начали таять. Ветер, всегда дующий в спину Джидо, медленно начал растворять восточную сторону зданий, вот от них осталось две трети, половина, треть, и почти одновременно они исчезли совсем.
«Всё движется на запад», - подумал Джидо, - «и ветер, и дома, и даже людей-лошадей сегодня, кажется, меньше, чем было вчера. Всё бежит прочь из Эупеи».
Ветер дул с востока.
Джидо дождался, когда воды Горту помутнели, и по воде постепенно пошли водовороты, создаваемые всплывающими на ночь речными осами. Джидо медленно встал и повернулся к городу. Гортулан был тёмно-багровым, очень красивым сейчас, в полумраке. В каменных домах уже загорались огни, и бригада осветителей начала своё шествие по городу, вывешивая факелы на всех перекрёстках, начиная с главного дворцового входа. Джидо обернулся, бросив последний взгляд на Горту, уже почти отошедшую в царство сна и речных ос, и пошёл в город.

В корчме.

-Джидо, слыхал новость? Эулан пал!!!
Джидо рассеянно кивнул головой и прошёл дальше между столов. Новость о падении Эулана ему сообщали сегодня уже в шестнадцатый раз. Музыканты расступились, пропуская его, когда Джидо, грозный, как туча, направился к своему столу, и даже шум голосов, казалось, чуть-чуть притих, впрочем, ненадолго.
Торку ждал его, видно, не меньше получаса, во всяком случае глаза у него горели от изрядного количества Гортуланского пива. Джидо упал на своё место, и, поставив локти на стол, закрыл лицо ладонями.
-ПИВА!!! – заорал Торку куда-то в сторону, - для меня и моего друга!
Джидо убрал руки от лица и посмотрел на них.
-Торку, я не хочу войны.
-Брат мой, - Торку приземлил тяжёлую руку на плечо Джидо, - все мы чего-то хотим, чего-то не хотим. Но в жизни случаются разные вещи вне зависимости от нашего желания.
Им на стол запрыгнула кукла и весело отплясала несколько тактов тортульи.
-Дай ей монету, - сказал Джидо, и снова закрыл лицо руками.
Торку сунул что-то кукле, она ускакала, и тут же к ним на стол запрыгнула ещё одна с двумя кружками пива.
-Ага! – воскликнул Торку, - а вот и наше пиво!!!
Он схватил кружку и одним глотком ополовинил её. Сначала на лице его играла задорная улыбка, но, увидев, что Джидо даже не притронулся к своему пиву, он посерьёзнел.
-Джидо, ситуация сложная, мы оба это знаем, - Торку с грохотом поставил кружку на стол, - Зевес – великий стратег, но Коксулан не остановит кимерийцев.
-Коксулан не падёт.
-Коксулан не падёт. Но он не остановит кимерийцев. По слухам, Самос планирует мобилизацию на следующей неделе. Нам с тобой не грозит призыв…
-Вот радость-то! – перебил его Джидо с кислой физиономией.
-Да… это всё равно нам не поможет, если они подойдут к Гортулану. Мы оба это знаем, да, собственно, сейчас об этом знает вся Эупея, здесь нечего обсуждать.
-Нечего, - согласился Джидо.
-Так о чём ты хотел со мной поговорить, крестоносец?
Джидо усмехнулся и посмотрел на Торку:
-Скажи мне, крестоносец, ты понимаешь Самоса?
Торку застыл с кружкой у рта. Медленно опустил её. Мимо их стола осторожно прошли горгульи, щурясь на свету. Торку посмотрел на Джидо:
-То есть?..
-По-моему, я достаточно ясно выразился.
-И тем не менее, я не понял тебя, крестоносец.
-Самос, - начал объяснять Джидо, проговаривая каждую букву, как для иностранца, - король Эупеи. В данный момент ведёт войну с кимерийцами. После двух боёв проиграна восточная граница, почти вся эупейская часть Пологих гор и древняя столица – один из трёх величайших городов королевства.
-Да, я понял, что ты хочешь спросить. С твоей точки зрения, у него странная стратегия?
-С моей точки зрения, у него вообще нет стратегии! У меня складывается впечатление, что для него всё это какая-то праздничная охота, а не война с самым жестоким и варварским народом мира. Любой мальчишка мог бы справиться сейчас с командованием лучше короля!
Внезапно стало тихо, и последние слова Джидо пронеслись по всему залу, отлетели от стен и зазвенели посреди корчмы. Джидо обернулся, пытаясь найти источник неожиданно повисшей тишины, и тут же обнаружил его приближающимся к их столу. Это был королевский патруль, возглавляемый лично Хорусом, начальником стражи Самоса. Хорус пнул ногой подвернувшуюся под ноги горгулью и остановился перед Джидо, вытянувшись по струнке перед старшим по подданству:
-Джидо, сын крестьянина, властью короля рыцарь Эупеи, крестоносец короля, повелевающий ветрами? – перечислил Хорус по форме титулы крестоносца.
-Да, это я.
-Король Самос приказывает тебе явиться к нему, когда ты будешь готов.
Джидо посмотрел на Торку, тот пожал плечами.
-Я готов, - сказал Джидо и поднялся; - дождёшься меня? – спросил он у Торку.
Тот снова пожал плечами:
-Пару часов я ещё тут посижу, может, немного больше.
-Я не думаю, что это займёт много времени, - сказал Джидо.

Самос.

Шум шагов Джидо тонул в топоте кованых сапог королевского патруля.
-Джидо, сын крестьянина, властью короля рыцарь Эупеи, крестоносец короля, повелевающий ветрами, прибыл по приказу короля Самоса, просит принять его, - Джидо даже не узнал свой голос. Давненько ему не приходилось общаться с дворцовой шушвалью.
Король Самос принял его сразу.
-Джидо, - он даже вскочил с трона и направился к крестоносцу, распахнув объятья, - тот ли это самый воин, знаменитый крестоносец, повелитель ветров? Как же я рад видеть тебя в этот скорбный для всех нас час!
Они обнялись, и Самос, оставив свою руку на плече у Джидо, неспешно повёл его к креслу для посетителей. Сначала он, как и водится, толок воду в ступе, спрашивал Джидо обо всякой ерунде. Джидо не торопясь отвечал на его вопросы, краем глаза рассматривая Самоса. Да, король Эупеи был мудр. За последние несколько лет, с момента переноса столицы, Эупея так поднялась, что народ перестал даже судачить о сомнительности происхождения и тайне восхождения на трон короля Самоса.
-Да, Самос, я тоже рад был это слышать, но ты ведь позвал меня не для обсуждения детей наших общих знакомых? – перешёл Джидо к делу.
Самос посерьёзнел, но принял подачу:
-Ты как всегда прав, крестоносец. Как всегда, прав. Я позвал тебя совсем не для этого.
Самос щёлкнул пальцами, и откуда-то из-за портьер выволокли на середину зала огромный деревянный стол с несколькими свитками. Джидо подошёл к столу, следом за ним проследовал Самос.
-Тебе известно, Джидо, сын крестьянина, что сейчас идёт война, - начал Самос.
Джидо кивнул.
-До сих пор мы несём потери, и многие ропщут на меня за то, что я не уделяю достаточно внимания происходящему на востоке королевства. Но я не хочу, чтобы ты думал, будто я недооцениваю кимерийцев.
Джидо посмотрел на Самоса с недоверием.
-Да, - продолжил король, - эти варвары из бескрайних степей сильны и бесстрашны. Сейчас, быть может, над королевством нависла самая большая угроза за всё время его существования. Я знаю, что могу показаться кое-кому достаточно беспечным, - Самос похлопал Джидо по плечу, - но поверь… поверь… я хорошо отдаю себе отчёт в том, что происходит.
Джидо взглянул на стол, на котором по-прежнему ничего не происходило, затем на Самоса:
-Так почему же ты тогда не начал своевременно кампанию по защите королевства? Почему не мобилизуешь все силы? Эулан пал…
-Да, Эулан пал, - перебил его Самос, - именно поэтому я и перенёс столицу в своё время.
Тут Джидо развернулся всем телом, чтобы заглянуть Самосу в глаза.
-Так… но откуда…
-Не стоит так удивляться. Да, я знал заранее о том, что придут кимерийцы. Поэтому я перенёс столицу именно сюда, во-первых, поближе к западной границе, во-вторых, чтобы между нами и кимерийцами оказался Коксулан, а в-третьих, на излучину Горту, речные осы которой могут защитить нас по крайней мере по ночам.
-Да, но Горту обходит город с запада.
-Именно поэтому завтра начнутся работы по прорытию канала, который замкнёт город в речное кольцо, превратив его в остров.
Джидо оторопел. Столько новостей сразу плохо умещались в его голове. Канал… Значит, больше не будет плавающих домов в Гортуланской долине… А Самос, Самос знал заранее о нападении кимерийцев… Не просто заранее, а ЗА НЕСКОЛЬКО ЛЕТ…
-Так… почему же ты не провёл мобилизацию… Если ты знал заранее, мы могли бы хорошо подготовиться…
Самос вздохнул:
-Нет, Джидо, мы ничего не могли бы сделать. Это проклятие, Джидо, проклятие древнее, чем род людей-лошадей. Всё, что я мог сделать – это перенести столицу, постараться не будоражить народ, и по-своему подготовиться.
-По-своему? Как это? Неужели Самос, король Эупеи, начистил свои доспехи, и собрался сразиться сам со всем кимерийским войском?
Самос покачал головой:
-Джидо, я понимаю твою злобу. Тебе кажется, что зная обо всём заранее, ты мог бы сделать что-то, чтобы не допустить кровопролития… Но послушай меня, и, пожалуйста, дослушай меня до конца.
Я многое знаю заранее – в этом и есть пресловутый секрет моей мудрости. Не спрашивай меня, откуда - я не смогу тебе объяснить. Я скажу тебе даже больше: многие могут предвидеть то, что должно произойти, но самое главное - это не уметь предвидеть события, а уметь делать из этого выводы. Эулан невозможно было спасти, его падение было предначертано. Коксулан заговорён, и он не может пасть, хотя, конечно, кимерийцы смогут обойти его, когда сообразят, что им не взять город. Но имеющимися силами мы не сможем разбить кимерийцев.
-Хорошо, что же тогда дальше? Зачем ты позвал меня, если мы всё равно не можем их разбить?
-Я не сказал, что мы не можем их разбить. Я сказал, что мы не можем их разбить имеющимися силами.
Самос взял один из самых длинных свитков, и раскатал его по столу.

Поход.

Джидо достаточно было одного взгляда, чтобы узнать это переплетение чернильных линий.
-Подземелье…
-Да, - сказал Самос, - это подземелье Эупеи. Самая большая подземная анфилада комнат в мире.
Джидо рассматривал карту подземелья, словно завороженный величием открывшегося ему зрелища.
-Ты пойдёшь туда, - сказал Самос.
Джидо только слегка повёл бровью, словно Самос продолжал рассказывать ему о семейной жизни своих придворных.
-Ты пойдёшь туда не один, - продолжил Самос, - с тобой пойдёт Корнелиус, твой старый соратник, Баринелло, дрессировщик кукол – ты знаешь его?
-Я слышал о нём.
-Далее – Гунза.
-Отравитель?
-Именно он. И, воду ему за шиворот, он не просто отравитель. Он прежде всего волшебник, и – мастер своего дела.
Джидо кивнул.
-И Гульярмино.
Джидо снова чуть заметно повёл бровью, но на этот раз Самос никак не отреагировал на этот жест.
-Вы пойдёте завтра до полудня, всё необходимое в дорогу соберут мои слуги. Вы войдёте через северные пещеры, пройдёте по лабиринту до квадратного зала, и вернётесь обратно по горячей реке, она вынесет Вас чуть в русло Горту чуть ниже по течению. Вся дорога займёт у вас полтора дня.
Самос замолчал, и Джидо посмотрел на него в упор.
-Ты сказал всё, король, кроме одного. Зачем мы туда пойдём?
-Существует единственный способ одержать вверх над кимерийцами: изменить судьбу. Вы отправитесь в подземелье, чтобы найти там Тамару – она живёт в каморке рядом с квадратным залом.
-Ты имеешь в виду ТУ САМУЮ Тамару?
-Да, я имею в виду придворную волшебницу рода древних королей. Её добровольное затворничество длится с незапамятных времён и причина его… неважна. Когда-то она помогла мне… сейчас, я думаю, тоже не откажет. Вы придёте к ней, чтобы взять книгу.
-Какую книгу?
-Книгу древних заклинаний. Вы должны убедить её дать вам книгу, дать на время, если она захочет – пусть возьмёт книгу и идёт с вами.
Джидо снова посмотрел на карту:
-Но ведь есть и ещё что-то.
-Ещё что-то?
-Что-то, чего я не знаю. Ведь иначе ты стал бы посылать с нами Гульярмино?
Самос рассмеялся.
-А ты осторожен, крестоносец. Гульярмино идёт с вами с единственной целью: представлять меня. Он будет официальным лицом, уполномоченным говорить с Тамарой.
-Хорошо. А остальные?
-Ты будешь возглавлять поход, Корнелиус – твой помощник, вы двое – опытные воины. Баринелло возьмёт с собой своих лучших кукол – знаешь, никто сейчас толком не сможет сказать, что ждёт вас в подземелье, и хорошо иметь кого-то, кого можно послать вперёд для пробы, и не жалеть потом о его гибели. Ну и Гунза… никто кроме тебя не знает, зачем на самом деле вы идёте, только ты и Гульярмино, но каждый точно представляет себе свою роль. Гунза идёт с вами лишь потому, что он был когда-то хорошо знаком с Тамарой, и, я думаю, будет полезен вам, чтобы убедить её отдать книгу. Но он не знает этого, и лучше ему пока не знать. Он будет полезнее, если будет думать, что нужен вам, как волшебник. Я дал ему задание – готовить какой-то там яд.
-Какой-то там?
Самос громко рассмеялся.
-Ну и цЕпок же ты, крестоносец, ничего не упустишь!!! Я дал ему задание готовить Morituri Dei, яд для бога. Ну… ты знаешь это старую легенду…
-Да, слышал.
-Так вот, я сказал ему, что кимерийцев ведёт не человек, а гигантская кукла. И что вы идёте в подземелье за формулой – формулой её жизни, содержащейся в древней книге. Но эту книгу якобы охраняет какой-то там страж, который чем-то там заговорён… в общем, не помню уже, ерунды какой-то наплёл. И вот, чтобы этого стража свалить, вам и нужен Morituri Dei. Так что каждый будет чувствовать себя полезным – ты, Гульярмино, Корнелуис, Баринелло со своими куклами, и Гунза со своим ядом.
Джидо посмотрел на карту.
-Я понял тебя, король. Если мы должны идти завтра, мне нужно будет отдохнуть.
-Да, конечно. Не буду тебя задерживать. Карту можешь забрать сейчас, о том, что вам понадобится в дороге, скажешь слуге на выходе.
Крестоносец молча скатал карту и вышел.

Подземелье.

Джидо проснулся с рассветом.
В задней гостиной дворца все уже ждали только его. Посреди комнаты, на высоте полутора метров от пола, плавно покачивался в воздухе Гунза – он был единственным, кто не обернулся, когда Джидо зашёл в комнату. Баринелло сидел на стуле посередине огромного обеденного стола и смотрел, как несколько маленьких кукол выделывали какие-то акробатические па; он просто кивнул Джидо. Корнелиус сидел во главе стола, подперев тяжёлую рыжую голову рукой; «Джидо!» – радостно воскликнул он при появлении крестоносца. Не увидев в комнате Гульярмино, Джидо сделал рефлекторный шаг в сторону, и захлопнул дверь. Гульярмино стоял за ней, спрятав руки в одежде.
-Приветствую тебя, крестоносец, - спокойно сказал он.
-Приветствую всех, - ответил Джидо, повернувшись к центру гостиной, - я думаю, нет смысла сейчас выступать здесь с какими-нибудь речами, и что-то кому-то объяснять. Я хочу сказать только две вещи.
Во-первых, я возглавляю этот поход, а значит все, кто идёт, беспрекословно слушают каждое моё слово. Это ясно?
Каждый по-своему выразил понимание.
-И во-вторых... а, впрочем, первого достаточно.
Джидо посмотрел на вещи, сложенные возле стола слугами Самоса. Затем поднял глаза. Обвёл взглядом зал. Медленно закивал.
-Пошли, ребята.
Самос так и не пришёл их проводить, и, экипировавшись, они тихо вышли из города.
До северных пещер они дошли молча. Впереди шёл Джидо, гружёный запасом воды и котелком для приготовления пищи, Корнелиус шёл рядом, неся что-то из продовольствия и запасы «греческого огня», взятые Джидо на всякий случай. Следом шёл Гульярмино с оставшимся провиантом, за ним – Баринелло, сложивший всех кукол в мешок у себя за спиной. Последним, налегке, едва касаясь земли, шёл Гунза. Ветер дул в спину.
Солнце ещё не дошло до зенита, когда показался вход в подземелье. Северные пещеры выглядели каменистыми холмами, выросшими словно грибы посреди лесистой равнины. Джидо подошёл ко входу и присел на корточки, словно пытаясь разглядеть что-то в черноте подземелья. Потом сгрёб землю в ладонь, поднёс в носу и растёр между пальцами.
-Привал, - сказал он, - перекусим немного.
Костёр решили не разводить. Все расселись вокруг импровизированного стола и разложили еду. Корнелуис сразу с хрустом погрузился в окорок, забыв обо всём на свете, остальные осторожно стали присоединяться. Гульярмино сказал, что на всякий случай осмотрит окрестности, и исчез где-то в пролеске.
-Ну, - неожиданно сказал Гунза, тихо, но очень отчётливо, - может быть ты наконец скажешь, куда и зачем мы идём?
Над сидящими повисла мёртвая тишина, сквозь шум лёгкого ветра стал слышен даже далёкий треск веток, которые зачем-то ломал Гульярмино. Джидо молча смотрел на Гунзу, который и не думал отводить глаза.
-Я не знаю, - сказал Джидо, - возможно, я знаю больше, чем вы, нет – наверное, я знаю что-то другое, нежели вы, но я всё равно не знаю, куда и зачем мы идём. Это знает только Гульярмино, а может быть, не знает и он.
-А почему вы думаете, что Самос не сказал вам правду? – подал голос Баринелло.
-Ну, для начала потому, что он всем сказал разные вещи, которые не могут быть правдой одновременно, - сказал Гунза, - а значит скорее всего, что он не сказал правды никому.
На опушке показался Гульярмино.
-Я не знаю, куда и зачем мы идём, но я хочу спасти свою страну, - отрезал Джидо, - и король Самос сказал мне, что я должен для этого сделать. Я могу не делать ничего, или поверить королю. Я выбираю второе. Всё, хватит, доедаем и идём. На ночлег, по моим прикидкам, мы должны остановиться в Многоголосых Палатах, а до них, если кто не знает, довольно долго идти. Ну что, порядок? – спросил он у подошедшего Гульярмино.
-Да, - ухмыльнулся тот, - полный.
И растянул лицо в широченной улыбке.
Факелы разгорелись в один момент, и один за одним все стали спускаться в пещеры. Здесь было довольно прохладно, но все скоро привыкли. Света, который давали факелы, вполне хватало, чтобы не щурясь видеть, куда поставить ногу, и всё пугающее в этой огромной подземной стране сосредоточилось в почти осязаемой черноте прохода впереди идущего первым Джидо.
-Странно всё это… – сказал вдруг Баринелло.
-Что именно? - спросил Джидо.
-Да вообще всё… и наш поход, и вообще эти кимерийцы… да и вообще вся эта война.
-Да и вообще всё наше королевство! – неожиданно подал голос Гульярмино.
-Ты это о чём? – спросил Корнелиус.
-Ну вот например: откуда взялись горгульи, чем они питаются, и почему живут именно в стенах? Ведь их не было раньше, ещё каких-нибудь сто лет назад – я узнавал. Почему ни в одном государстве мира больше крестоносцы, - Гульярмино покосился на Джидо, - не имеют равных прав с людьми, их считают либо чудовищами, либо посланниками богов, а у нас – вроде, как и люди… И почему ветер всегда дует в спину некоторым из них? Или вот ещё: откуда взялись люди-лошади? И кто назвал их так, за что, чедь они ничего общего не имеют ни с людьми, ни с лошадьми? Всё в мире странно. И нет ничего более странного в этой войне, чем в мире, который ей предшествовал.
-Тихо! – вдруг отрезал Джидо и замер.

Куры.

Тишину нарушало лишь мерное потрескивание огня факелов. Они стояли посреди огромного, судя по дальности отблесков огня, зала где-то в районе Больших Подземных Озёр. Джидо медленно повёл факелом в сторону.
-Где Гунза? – спросил Джидо.
-Здесь, - донеслось откуда-то сверху.
-Что это? – спросил Джидо.
Повисла пауза. Секунда, две, три, все стояли не шевелясь, мучительно вслушиваясь в треск факелов.
-КУРЫ!!! – пронеслось по своду зала, и в ту же минуту со всех сторон разом раздалось громоподобное кудахтанье, шипение и визжание, сопровождающееся громкими ударами мощных крыльев.
-КОЛЬЦО!!! – орал Джидо сквозь весь этот гам, но все и без того уже выхватили оружие, свалив свои ноши в кучу и замкнув оборону вокруг неё. Тут же показались и сами куры. Огромные, с крепкими когтистыми лапами, они шарахались от факелов, стараясь прошмыгнуть пониже и ударить гигантским клювом в пах.
-АХ ВЫ, СВОЛОЧИ ПЕРНАТЫЕ!!! – закричал Корнелиус, отрубая голову первой нападающей курице. Его огромный меч описывал дугу за дугой, разрубив троих и отпугавая ещё добрый десяток нападающих с его стороны. Джидо орудовал своим не менее результативно. Два коротких кинжала в руках Гульярмино прямо-таки вытворяли чудеса – одна курица уже лежала без движения, ещё две, истошно воя, отпрыгнули в сторону. Тяжелее всех приходилось Баринелло, не слишком искусному в фехтовании: он вёл явно неравную борьбу с двумя нападавшими курицами, попеременно старавшимися подкрасться, пригнав голову, или, внезапно поднявшись в воздух, клюнуть его сверху.
Нападавших было столько, что мощная волна воздуха, поднятая их крыльями, потихоньку тушила факелы. Когда темнота вокруг начинала становиться угрожающей, суля обороняющимся скорую смерть от когтей и клювов созданий, привыкших к вечной тьме, прямо над ними что-то загорелось ярким голубым светом. Куры в страхе отпрянули.
-ОГОНЬ!!! – закричал Джидо, хватаясь за сумку с собранным накануне оружием. Пока Гульярмино и Баринелло продолжали держать оборону, Джидо с Корнелиусом извлекли из мешка сложную систему трубок, ёмкостей и насосов, в самом сердце которой что-то пульсировало. Джидо запустил руку куда-то в самую большую трубку, потом резко выдернул её и повернулся к курам. Из трубы широкой волной полился огонь, мгновенно распугавший кур. Издавая крики на границе с ультразвуком, они бросились врассыпную, чтобы спустя десять секунд полностью исчезнуть.
О недавнем нападении напоминало сейчас только несколько трупов кур, перепуганный вид стоящих посреди зала, медленно гаснущий «греческий огонь», и плавно опускавшийся на землю Гунза в светящейся голубым светом одежде.
-Хорошая идея, насчёт огня, - сказал он, приземлившись, - надо взять на заметку.
Все потихоньку начинали приходить в себя.
-Как ты их услышал? – спросил Гульярмино, вытирая кинжалы.
-А я их не слышал, - сказал Джидо, - я услышал, что по залу вместо пяти пар ног топают четыре, и понял, что Гунза чем-то насторожен, - Джидо взглянул на волшебника, - иначе он не стал бы взлетать.
-Абсолютно бесшумные твари, - сказал Гульярмино, наклоняясь над одной из кур.
-Они живут в мире звуков, - сказал Джидо, упаковывая «греческий огонь назад в мешок, - вот они и бесшумные. На поверхности вся эта их бесшумность не стоила бы и плавающего дома.
-До чего ж уродливые, - заключил Гульярмино.
-Интересно, насколько они вкусные? – спросил Корнелиус.
-Они ядовиты... – Джидо покосился на Гунзу, - но тут есть человек, который может нам помочь с этим, если закончится провиант. Все готовы? Нам ещё порядочно топать. Пожалуй, в Многоголосых Палатах ночевать не стоит, там только большие пещеры и своды, мы выберем что-то поменьше, чтоб можно было держать оборону, если что-то вдруг выползет посреди ночи, - Джидо достал карту и раскатал её на коленях, - пожалуй, вот это место хорошо подойдёт, - постучал он пальцем по бумаге, - древние жертвенники. Здесь полно маленьких залов с одним входом и сочащимися потолками, тут и спрятаться можно, и костёр развести. Ну что, готовы?
Джидо окинул всех взглядом, затем скатал карту, и забросил себе на плечи свою честь груза.

Ночь в подземелье.

Остаток пути до жертвенников прошли без приключений. Разговор слегка заглох с нападением кур, но когда остановились на ночлег и развели огонь, всех как-то потянуло продолжить беседу.
-Спасибо, Гунза, - сказал Джидо, устанавливая над костром котелок, - ты спас нас.
-Вы сами себя спасли, - сказал волшебник, - но раз ты благодаришь – ПОЖАЛУЙСТА.
-Я не знал, что ты владеешь таким числом фокусов, - сказал Корнелиус.
Гунза усмехнулся:
-Это не фокусы. Это называется волшебство. Все уже забыли, что когда-то я был одним из самых сильных волшебников королевства. Сейчас меня знают только как отравителя, могущего превратить в яд любую еду и любой яд в еду... - Гунза посмотрел на свои руки и поднял глаза на Джидо, - я знаю, Самос – великий король, и многое при его власти изменилось к лучшему, но вот как-то волшебство в королевстве медленно хиреет... Я! Я, Гунза, двигавший горы, сейчас зарабатываю на жизнь тем, что травлю крыс... – Гунза огляделся по сторонам и снова остановил свой взгляд на Джидо, - Почему так? Вот ты мудр, крестоносец, ответь мне.
-Я не знаю, - сказал Джидо, доставая из котла мяло и раздавая его всем по кругу, - не знаю, Гунза. Ты не веришь, что это естественно?
-Что естественно? То, что люди перестали верить в волшебство? Да, да, но тогда и кимерийцы – это тоже естественно, и Эупея исчезнет с карты мира ещё до зимы. И это тоже – естественно. Нельзя менять порядок, существовавший тысячелетиями, вот так, в одно мгновение, не зная, что на самом деле ты предлагаешь в замен, не понимая всех глубинных сил, двигающих миром... Но как объяснить это Самосу?.. Да и стоит ли объяснять?
Тем временем Баринелло доставал из сумки кукол, чтобы проверить, не повредились ли они при сегодняшнем бое. Куклы были бодрыми, и едва он их отпускал, они бросались носиться по маленькому круглому залу, впрочем, с опаской проскакивая мимо чёрной дыры выхода, и не пытаясь убежать.
-Я не понимаю, о чём вы, - сказал Баринелло, - естественно, неестественно. Война, мир, король Самос. Вы говорите о том, что не имеет никакого отношения к вашей жизни.
-Война имеет отношение к моей жизни, - сказал Джидо.
-Нет, - покачал головой Баринелло, - к твоей жизни имеет отношение то, что скоро до Гортулана дойдут кимерийцы. Ты называешь это словом «война», но на самом деле «война», и угроза Гортулану – это не одно и то же. Я думал сегодня над словами Гульярмино – о том, что всё вокруг странно. А ведь и действительно – такой страны, как Эупея, просто не должно существовать, не может, и всё тут! Но она есть, ей много сотен лет, и те, кто живёт здесь, не задаются глупыми вопросами. Надо просто жить… – Баринелло оглядел комнату и добавил, - я научился этому у кукол.
-У кукол? – спросил Гульярмино.
-Да, у кукол. Посмотри на них, - все повернулись к куклам, собравшимся у одной из стен и весело разыгрывающим какой-то акробатический этюд, - ничего не хотят. Ни в чём не нуждаются. Ни о чём не заботятся. Сегодня она жива – и она счастлива, завтра её сожгут за недостатком дров – ну и ладно. Никто не будет горевать, меньше всего – она сама. Жизнь человека, по сути, точно такая же. Только он очень любит всё драматизировать, и любит говорить о чём-то большом и великом, чтобы казаться больше себе самому.
-Завтра пустим вперёд твоих кукол, - сказал Джидо, - это надо было сделать сегодня. Я не слишком-то доверяю этим игрушкам, но что мы их, зря взяли, что ли?
-Может мы вообще зря пошли? – спросил вдруг Гунза и посмотрел на Гульярмино.
-Ты что-то хочешь спросить у меня? – выдержал его взгляд Гульярмино.
-Пожалуй, мы все хотим что-то спросить у тебя, - сказал Джидо.
-Дайте-ка я догадаюсь. Вы хотите спросить, зачем мы НА САМОМ ДЕЛЕ идём в квадратный зал подземелья, так? Но я разочарую вас. Я НЕ ЗНАЮ. Да, Джидо был прав, Самос не станет посылать меня просто так, и мне было сказано то, что не предназначено для ваших ушей. Но и вам было сказано что-то, что не предназначено для моих. Видите ли… величие короля Самоса в том, что никто и никогда до конца не знает, что он делает. Каждый видит лишь часть общей картины, ту часть, которую рисует он – а остальное скрыто умелым замыслом мастера. Но я думаю, что очень скоро – не позднее завтрашнего дня – мы узнаем истинный замысел Самоса и истинную цель нашего путешествия. А сейчас я прошу оставить меня в покое ненадолго – полагаю, всем нам лучше быть завтра свежими.
-Да, - сказал Джидо и посмотрел на Гунзу.
-Спите. Я покараулю, - сказал Гунза и потушил костёр.

Книга.

Ко второму нападению они были подготовлены гораздо лучше, хотя отбиться оказалось едва ли легче.
Ночь прошла довольно тихо, только под утро куклы Баринелло перепугались стекающей по стенам смоляной росы, и начали носиться по всему залу, тарахтя деревянными суставами. Все проснулись и, смеясь, выдвинулись дальше.
Собираясь, Джидо заметил, что Гунза упаковывает в одежды какие-то ёмкости с порошками и жидкостями. Они прошли без приключений уже почти весь отведённый путь, когда Джидо решил спросить волшебника, действительно ли тому было поручено приготовить Morituri Dei.
-Видишь ли, - начал Гунза, - этот раствор не совсем яд, и хотя состав его был расшифрован, точное его предназначение до конца неизвестно. Многие считают, что в дрености его скорее использовали, как чернила…
Бодрый стук каблуков идущей впереди куклы неожиданно оборвался.
-Кольцо! – крикнул Джидо, но оказалось, что это лишняя мера. Бросив вперёд один из факелов, они успели заметить проглотившую его усатую морду: впереди стоял муравей. Злобная, абсолютно всеядная, почти неуязвимая тварь медленно приближалась к ним, гипнотизируя блестящими глазами.
-Что будем делать? – спросил Корнелиус. Хотя он и продолжал стоять на месте с явным намерением принять бой, меч в его руке дрожал.
-Отойдите все! – закричал Гунза, - я сам.
-Нет, - вдруг тихо парировал Джидо, - это мой бой.
Голос его прозвучал настолько уверенно, что даже Гунза не посмел ослушаться. Джидо сделал шаг вперёд, и вдруг резким движением скинул с себя одежду.
Он выпрямился во весь свой трёхметровый рост, расправив перепончатую спину и выставив вперёд четыре суставчатых когтя – крестоносец во всей своей первозданной красе. Джидо издал дикий рёв, прокатившийся по пещерам подземелья на много километров вокруг и пошёл на муравья. Тот дрогнул и медленно начал отступать. Джидо заревел снова. У всех, кто наблюдал эту стену, выступил холодный пот. Муравей медленно развернулся и вдруг исчез в той тьме, из которой возник.
Джидо вернулся назад, аккуратно сложил руками спину точно по кресту, и натянул одежду.
-Муравьи – естественные враги крестоносцев, не считая того, что они, в отличие от нас, совершенно безмозглые твари, - сказал он всё ещё немым товарищам, - спасибо, Баринелло, твои куклы пригодились.
-Я пущу вперёд ещё одну, - спохватился тот.
-В этом нет нужды, - раздался голос, и все тут же повернули к нему головы. Из темноты медленно выходила Тамара – прекрасная, черноволосая женщина не первой молодости, но и не похожая на старуху, какой она в действительности была, - вы ведь искали меня? – спросила она.
-Да, - ответил Джидо, и замялся, - мы пришли за книгой.
Неуловимым жестом Тамара извлекла откуда-то отливающий бронзой том размером с речную осу.
-За этой книгой?
Джидо протянул руку, Тамара отдала её и резко с облегчением выдохнула, словно став меньше в размерах.
-Ты знаешь, что ты только что принял из моих рук, крестоносец?
-Это… книга заклинаний. Разве…
Тамара рассмеялась:
-Да, а Гунза идёт с вами потому, что он со мной знаком, так?
-Я так думал, - Джидо обернулся на Гунзу, но тот стоял в полнейшей растерянности.
-Крестоносец, я впервые вижу этого волшебника, хотя и слышала о нём, это так. Самос никому не говорит правды. Ты держишь в руках КНИГУ СУДЕБ…
Вдруг она резко отлетела назад, отброшенная ударом метко брошенного кинжала. Все обернулись на Гульярмино.
-Ты что, - сказал Корнелиус, делая шаг вперёд, но тут же получил кинжал в грудь.
-Положи книгу, - сказал Гульярмино, - цирковым движением вылавливая откуда-то ещё два кинжала.
-Подожди, - сказал Джидо, - ты слышал, что она говорила…
-Не слушай эту ведьму!!! Наша задача – спасти страну от варваров, а не слушать какую-то сумасшедшую старуху!!! Положи книгу, Джидо, или тебя не спасут твои фокусы с рёвом!!!
-Книга судеб… – бормотал Джидо, переводя взгляд с Гульярмино на книгу и обратно, - конечно же… судьба… мы должны изменить судьбу, именно об этом говорил Самос… Тамара… она хранительница… вот почему она так долго жила отшельником… и Гунза… яд… ну конечно же…
Гунза резко запустил руки под одежду, но не успел их достать – кинжал пробил ему горло.
-Положи книгу, - сказал Гульярмино.
-Ты понимаешь… зачем ему эта книга? Ты представляешь, что он может с ней сделать?
Неожиданно Гульярмино упал, подкошенный ударом подкравшейся сзади куклы. Баринелло набросился на него, выбив кинжал из одной руки и схватив его за другую. Следом прыгнуло ещё несколько кукол.
Секунду Джидо смотрел на потасовку, потом бросился к Гунзе.
-Где это? - он начал рыться в складках одежды, - ну же, где они?
Нашарив пузырёк, он мгновенно раскрыл его, и, бросив взгляд на продолжающуюся в двух метрах свалку, погрузил в него палец…
«Всё равно писать больше нечем», - подумал он, медленно доставая палец и осторожно раскрывая книгу, - «вот так», - он выводил слова. Два слова, три, пять…

Ночь над Гортуланом.

Вдруг всё исчезло. Тамара, Гунза, Гульярмино, Баринелло с куклами, всё огромное подземелье – всё, всё исчезло.
Джидо стоял посреди тронного зала, там, где только что закончил говорить с Самосом, и держал в руках КНИГУ…
-Ты… – Самос опешил, - ты уже… это она?..
-Да, - сказал Джидо, - да, это она. Я всё понял. И как ты пришёл к власти, и как ты рассчитываешь победить кимерийцев.
-Дай… дай её мне…
-Зачем? Что ты хочешь с ней сделать? За что ты готов убить всех вокруг? Чтобы обмануть судьбу? Переначертать то, что было предначертано? Или чтобы изменить историю? Почувствовать свою власть не только над этим королевством, но и над всеми жителями Земли? Зачем тебе это?..
-Нет, нет, крестоносец, ты так ничего и не понял. Эта книга – не власть над людьми… это власть над СУЩИМ… ОНА И ЕСТЬ СУЩЕЕ! Можешь ли ты понять это? Ты не просто можешь убрать сейчас кимерийцев, разбить их наголову, стереть в порошок, выиграть эту войну одним росчерком пера – ты можешь сделать так, что кимерийцев ПРОСТО НИКОГДА НЕ БЫЛО. Никто о них не слышал. Не было никогда никакой войны, пойми это. Ты властен… над сущим… Отдай мне книгу, я прошу тебя…
-Так вот за чем ты гонишься, - перебил его Джидо, - ты хочешь почувствовать себя… богом…
Джидо поднял палец, по которому растекались чернила. «Богом»

Джидо раскрыл книгу и посмотрел на стройные буквы, выведенные волшебными чернилами. «Богом»

Джидо посмтрел на Самоса, в отчаянии протягивающего к нему руки. «Богом»…

…А может не было никаких горгулий? И муравьи – всего лишь безобидные маленькие создания, и куры, и осы – да, ос можно переселить куда-нибудь… На деревья. И куклы… куклы – это просто деревяшки, которые всего-то и могут, что лежать на столе. И крестоносцы пусть будут… пауками, просто маленькими паучками, которые будут ловить муравьёв в свои сети. Не было ничего странного, страшного, необъяснимого, - Джидо нашёл нужную страницу и под аккомпанемент криков Самоса начал писать, - и в Гортулане нет ни одного каменного здания, а состоит он только из плавающих домов… Да, это будет моя история, послушайте её. И Гортулан – это просто легенда, ведь все знают, что плавающие дома с закатом унесёт отсюда… куда-то… куда?
Кто знает?
Кто знает, чем закончится эта история?
Джидо погрузился в написание, чувствуя, что нет в мире ничего увлекательнее творчества, и не замечая, как мир вокруг него стал меняться, взлетать и падать, изчезать и снова появляться, и не было конца и края этим метаморфозам.
Послушайте мою историю.

(29989/35428 зн.)