Время улыбаться

-   Почему ты опять опоздал? — кричала на него дородная очкастая учительница, размахивая руками перед его лицом. - Почему? Сколько раз можно делать тебе замечания?
 Крик стоял в ушах мальчишки, и его покатые плечи тихо подергивались. Глаза его были устремлены в пол. И весь класс смотрел на него, и осуждающий приговор в их глазах прожигал его насквозь. Крик в его ушах, этот шум, грохот, сумятица. А ему хотелось улыбаться; он сам не знал, почему. Он улыбался ничему.

-    Давай, давай, не задерживай, - заговорщицки шептал ему однокурсник, осторожно беря папиросу из его пальцев.
За кустами кто-то прошел. Второй однокурсник, высунув голову из-за кустов, проследил за прохожим, по куриному втянул ее обратно, затем взял папиросу и шумно вдохнул.
-    Кайф! - произнес он. Его сузившиеся глаза и придурковатое выражение лица рассмешило остальных.
-    Эй, а чо у нас сейчас? - спросил первый.
-    По-моему, философия, - ответил второй, и его снова разобрало дурацким гоготом.
А Он, выпустив из рук папиросу, осел, и откидываясь на мягкую вату земли, раскинул руки и посмотрел в небо. Оно двигалось, распухало, лопалось облаками и текло в никуда. И Он улыбался.

-    Пошли, - тихо шепнула она ему на ухо.
Робко взявшись за руки, они поднимались по ступенькам, не смотря друг на друга. Он чувствовал на губах сладковатый привкус ее помады и думал, что надо что-то сказать, но не мог найти слов. Они дошли до двери ее квартиры и она, вытащив ключ и поворачивая его в замке, тихо произнесла:
-    Мои только завтра приедут!
Он прошел за ней в темный коридор и обнял ее. Она прильнула к нему и попыталась найти его губы своими. А Он тихо, но отчетливо сказал:
-    Я люблю тебя.
-    И я тебя, - еще тише ответила она.
-    И я тебя, - повторил он за ней, и уголки его рта расползлись в стороны от счастья.

Отчет был готов. Толстая полновесная папка покоилась в его портфеле. Он подошел к кабинету и, взглянув на табличку на двери, хмыкнул. Уверенно повернул ручку двери и твердым шагом вошел, сразу оглядывая собравшихся.
-    А вот и он. Заходи, заходи, - сказал пузатый мужчина в очках с золотой оправой, и не дожидаясь, пока Он сядет, продолжил, обращаясь к сидящему рядом с ним парню с суетливо бегающим взглядом. - Возьмешь у него отчет и займешься семинаром. А он возглавит отдел.
-    Но ведь....
Никаких «но», - отрезал пузатый. - Кстати отчет готов?
Он вытащил из портфеля папку и положил на стол. Взглянул на сидящего рядом с пузатым, сгорбленного и приниженного человечка, и его расперло. С жесткой самодовольной улыбкой на лице, быстрым пружинистым шагом он вышел из кабинета.
 

Перестань насвистывать, - нервно крикнула она.
-    Что? Раздражает? - спросил Он.
-    Да.
-    Я? - снова спросил Он, не отрываясь от журнала.
-    И ты тоже, - запальчиво крикнула она и, удивившись своему крику, бросила на него суетливый взгляд.
Он медленно поднял на нее глаза и вздохнул.
-    Я знаю, - спокойно произнес Он.
Из-за этого спокойного тона она еще больше распалилась.
-    Тебе все равно, что я делаю, - кричала она, - Тебе все равно, где я, с кем я, что на мне одето. Я даже не говорю о любви. Ты даже не замечаешь моего присутствия.
Он закрыл глаза и снова их открыл. Она стояла напротив него, с искаженным злостью лицом.  Устало улыбнувшись, Он сказал:
-    Да, мне все равно.

Покачиваясь и посмеиваясь, они шли по аллее. Он посмотрел на друга и сказал:
-   Пошли присядем.
Усевшись на скамеечку, друг сказал:
-   Суки они все.
И оглушительно икнул.
Ветерок свистел в темноте парка, трепля их волосы. Вечерние звуки города нарушали их молчание. Друг сказал:
-    Слушай, а я ведь никогда тебя не обманывал.
-    Да, - ответил Он. - Я тоже тебя никогда..., почти никогда не обманывал.
Они засмеялись. Потом посмотрели друг на друга и, улыбнувшись друг другу доброй улыбкой, обнялись.

Черная сажа пачкала их бледные лица. Выстрелы свистели над их головами, и вокруг стояла какафония слившихся воедино звуков. Раздался ухающий стук, и звук взрыва присоединился к общему шуму. Он стрелял и не слышал выстрелов, Он смотрел и не видел лиц, фигур; ничего. Окружающее уродливо дергалось в его глазах бесформенной массой, Он встал. Кто-то сзади попытался свалить его обратно в траншею, но Он вырвался и пошел вперед. Шел, оставляя за собой прошлые ошибки и неудачи, радости и удовольствия. Шел, оставляя за собой все, чему он когда-то улыбался. Он искал новую жизнь без улыбок. Его тело дернулось, и он почувствовал тепло, стекающее по телу. Осел на землю и снова начал чувствовать, видеть и слышать. Его откинуло назад. И уже лежа, Он снова улыбнулся. Улыбнулся в последний раз ничему и подумал: «Все повторяется!»

Улыбались дикторы с экрана, улыбались влюбленные парочки, улыбались читатели с газетами в руках. Улыбался весь мир. Весь мир скалился, ухмылялся и расплывался в
улыбке.
Два солдата шли по дымящемуся полю, перешагивая через обломки   железа, перепрыгивая через воронки, осторожно обходя трупы. Они склонились над одним из убитых и долго смотрели ему в лицо.
-    Странно! - сказал один,
-    Время сейчас такое, - ответил другой. - Даже мертвые улыбаются.