Старые и толстые

Полный текст на:

http://www.russ.ru/krug/period/20020114_bul.html

Желание делать журнал сродни желанию писать тексты у множества людей, кто так или иначе писанием этим занимается, только журнал - текст иного порядка. Бывали (и сейчас встречаются) журналы одного автора, но и тогда автор этот желает предстать в разных лицах - по крайней мере, явить себя в разных жанрах. Но журнал по большому счету начинается там, где некто пытается сотворить текст из разных текстов и мнит себя автором многих авторов. В сравнении с автором текста автор журнала гораздо менее свободен и независим. Зато и гораздо менее ограничен тесными рамками себя самого.

И это то, что мы имеем в принципе.

А что мы имеем на сегодняшний день?

Последние наши журналы следуют... английским образцам, они перестали быть литературными по преимуществу, они перестали быть толстыми - в традиционном нашем понимании (а в традиционном нашем понимании журнал - это "Новый мир" со всеми вытекающими отсюда последствиями, в смысле формата, стиля, жанровых пропорций, даже авторских интонаций литературных критиков и гражданских публицистов). Они - речь о последних журналах, именующих себя "проектами" ("Неприкосновенный запас" и "Интеллектуальный форум" прежде всего, но в той же плоскости обретаются "Вестник Европы" и "Отечественные записки", где старые "бренды" не более чем цитата), - если и желают "направлять" что-либо, то менее всего - литературный процесс. Наивно-дидактическую задачу "исправления нравов", они сознательно, надо думать, тоже перед собою не ставят. Хотя в завидном постоянстве, с которым "НЗ" настаивает на своем "либеральном наследии", есть что-то истовое - в хорошем смысле. И все же, суть здесь, похоже, не в "исправлении" и "воспитании". По той простой причине, что новые журналы, в отличие от старых, априори исходят из другого состояния предполагаемой аудитории и из своего знания об этом - другом - состоянии. Согласимся, что старые журналы (a la "Новый мир") обращались ко всем сразу и ни к кому в отдельности, к некой неразложимой "интеллигентски-народной" сущности, и их претензии были вполне оправданы отсутствием каких бы то ни было дифференцирующих механизмов. Разумеется, и прежде выбор был - между Твардовским и Кочетовым, но выбирать было гораздо проще. Отсюда единая "многомиллионная аудитория", "самый читающий народ", огромные тиражи... и болезненная утрата иллюзий вместе с апокалиптическими "круглыми столами" о судьбе журналов и конце журнальной эпохи - в тех же самых "НМ" и "Знамени".