Мечты сбываются, и не сбываются! Они приходят к нам порой не так

  Целая цепь происходящих вокруг меня событий заставила меня серьезно задуматься.

«Приветы» с  неба и из под земли

Сначала на кафедре менеджмента ЧГУ меня назвали поведенческим (в отличие от классического рационального) экономистом, хотя, может быть, я бы предпочел, чтобы меня называли экономическим психологом. Далее Леонидыч, который Малыгин из филиала СПбГТУ подфартил. Объявил на всю Рязанскую в городской прессе о том, что создал на своей базе некий клуб деловых людей, членство в котором возможно только при наличии солидного счета в банке. Да не в одном. Иначе, кто же тебя сможет отнести к настоящим «сливкам общества»? Или как их называет сам Леонид Леонидович на «новоязовском» языке – «достойным людям». У тебя же на лбу это достоинство не написано!!!
  Тут же ударила корабельная пушка из городской мэрии: «Свистать всех наверх!». Оказывается не только ЛЛМ, но и мэрия все это время зря воздух не переводила и сподобила себя на невероятные усилия – на следующей неделе, кажется 17 и 18 октября, в здании мэрии Череповца пройдет первый Собор….  Нет, извиняюсь, Базар. Или – Вече? Нет – Совет из приглашаемых 150 лучших людей города, который, собираясь так, раз так в 2-2,5 года каждый раз будут определять для города, что есть его мечта и каким образом превратить ее в реальность. «Мечты сбываются! И не сбываются!» - пел когда-то незабвенный Юрий Антонов. – Они приходят к нам порой не так! Но все хорошее не забывается! А все хороше-е-е и е-е-есть – мечта-а-а!»
  Действительно, помечтаем все вместе. Не выйдет мечта, то хотя бы «обозначим ее символически», как сказал один из 150 счастливчиков, а если и здесь нас не ждет капризный успех, то хотя бы, как все нормальные люди холодной осенью, согреемся вместе, распевая революционные песни.  А там посмотрим еще, что будет дальше и кто кого! Впрочем, на этот «пир духа» приду и я со студентами ЧГУ. Говорят еще, между прочим, что в мэрии  имеется список чуть ли не из 20 или 40 рабочих групп, которые будут уже работать после Собора (тьфу, Совета). Но уже – по особому графику.
  Еще одно событие громыхнуло в Стокгольме. Там нынче вручали Нобелевскую премию по экономике. Уже несколько лет бал на этом празднике мысли правят т.н. институцоналисты, не оставившие в своих трудах «камня на камне» от классической рациональной экономики Адама Смита, Рикардо и Карла Маркса. А тут еще, нате Вам (!), премию в этом году вручают одному экономисту – американцу, исследователю инвестиционных рынков и … психологу из Израиля, помогавшему экономисту осмыслить свои идеи в психологических категориях. Как говорят в Одессе: «Тенденция, однако!» А я, в это время, скромный провинциальный психолог, подобно Есенину, который осилил таки «Капитал» (правда, не написал какой!), разобрался, наконец-то, с одной из прелюбопытных поведенческих теорий управления, созданной нашими отечественными светилами явно не для тупых американских менеджеров. Т.е. с тонким учетом работы сознания, парадоксальными по своему происхождению психологическими феноменами управления и поведения персонала, а не просто с перечислением списка («рецептом») каких-то там процедур, не задумываясь над сутью которых можно, якобы, перевернуть мир…

Идеи, которые приходят и не уходят

  Так вот, эта отечественная теория (поведенческая, ресурсная, маркетинговая, рефлексивно – ценностная), если прислушаться к ней со всей ответственностью и вниманием, совершенно переворачивает наши представления об использовании человеческих ресурсов. Так, как, например, это практикуется в западном менеджменте и экономике. «Ресурс» оживает, перестает быть объектом и становится чуть ли не сам хозяином своей собственной судьбы, открывая для наших организаций совершенно невиданные и неслыханные до сих пор возможности.
- Вот, - с одной стороны, говорит эта теория, - в организации существуют так называемые формализованные и персонизованные зоны управления. В первом случае, человек включается, вовлекается, обязывается включиться в некий заранее заданный циклический алгоритм организационной жизни, который, погружая его в рутинный и наполненный технострессами прессинговый сегмент управления, высасывает из него все, что возможно, упрощает, стандартизует, а затем выбрасывает на улицу как никому не нужную и отслужившую свой срок тряпку – «отработанный материал». Другая возможность кроется в персонизованных сегментах управления, строящихся на использовании представлений о человеке – работнике как личности и как активном субъекте экономической жизни.  Если мы делаем ставку на этот аспект управления,  - в результате мы получаем самововлеченную и настроенную на победу личность, которая, между прочим, еще начинает и прекрасно бороться с ранее непереносимыми ею технострессами прессингового сегмента экономики. Одно дело работать «на дядю», а другое – на себя!
  У нас в «универе», как и, наверное, везде, формальная жизнь давно разрослась целыми «лопуховыми платнтациями». Все размеряно, разлинеено – и кому-то ведь нравится эта бесконечная скука жизни. Человек, студент, привыкнув к ней, даже, иногда, находит в нем отдохновение для души. Ведь предсказуемость плавания по течению – стопроцентная! Тем более и к технострессам можно приспособиться. Те же студенты, придя в вуз кристально чистыми и честными людьми, попав под безжалостную «давительную» машину  и не пожелав умирать молодыми, довольно скоро начинаю врать, обманывать, воровать интеллектуальный капитал из книг, из Интернета, друг у друга, т.е. принимают полностью правила навязываемой им игры: «сдать», «скинуть», «спихнуть», «свалить», «обмануть».
И кому это надо?
  В связи с этим и описанными ранее событиями нас посетила и снова осветила все сознание изнутри некая идея – создания на базе ИЭУ ЧГУ молодежного клуба деловых игр, т.е. той персонизованной зоны, где юные интеллектуалы и их нестареющие наставники все же неформально встречались, обменивались бы заветными мыслями, развивались бы. И в то же время, не варились исключительно только в собственном соку.

Клуб деловых …

  И что же из себя должен представлять это клуб? Пока ясно, что там должно быть интересно, достаточно необычно, а также «тепло и страшно» одновременно. С одной стороны, ни один клуб не будет жить, если в нем нет постоянных членов, а еще лучше – еще и дельной программы. С другой, создавая слишком тепличную атмосферу, не «выходя в люди», мы, наверняка, получим «парниковый эффект», когда выравщенные на наших грядках «огурцы и помидоры», вовремя не снятые, начинают потихоньку сдуваться и протухать, напоминать сморщенных старостью двухсотлетних старушек.
  Впрочем, большой опасности «перепреть» я не вижу. Все-таки у меня есть почти десятилетний опыт создания школы «Призвание» для подростков. И опыт, безусловно, успешный, хотя и оставшийся пока локальным и невостребованным традиционными центрами обучения и воспитания в нашем городе. Опыт, эксперимент принесший вполне реальные результаты: в почти десятке молодых и реально работающих бизнесменов и в сотнях профессионалов, которые, не сколько не сомневаюсь, довольно скоро серьезно заявят о себе.
  Клуб – это яркие мероприятия, встречи с интересными людьми, споры, дискуссии, рабочие группы по проблемам, игры, тренинги, фестивали. Это действительно тот ресурс в университете, который давно созрел и, подстегиваемый размышлениями о поведенческих аспектах жизни организации, только ждет своего часа. Это тот ресурс, который может вызвать к жизни настолько серьезные внутренние резервы студентов, преподавателей, просто горожан, что они могут, пусть пока и локально, не очень надежно, изменить в лучшую сторону  и саму организацию… Сказки? Напомню вам, что ВСЕ основные научные, педагогические, психологические и т.п. школы в основе своего возникновения, существования и успеха, в конце концов, имели интенсивную неформальную жизнь. А мы чем хуже?