Софья рассказ

Софья





Помниться папа любил повторять: осторожно, сынок, как бы чего не вышло после. Или еще: сто раз подумай, прежде чем что-либо сделать. И, знаете, папа был прав. Он, конечно, не заканчивал института и врятли когда-нибудь закончил бы, даже представься такой случай. Но во всем, что касалось жизни, он знал толк. И пусть он оплюет меня с небес, если я хоть капельку преувеличиваю или, напротив, чего-то недоговариваю. Он, знаете, такой.

Мне двадцать девять лет. Я бухгалтер.
Вот уже шесть лет я работаю в банке, название которого, думаю, упоминать не стоит. Работа идет хорошо. К концу года мне обещали место старшего статиста с окладом в восемь тысяч рублей.
Круто?
Еще бы!
Когда бы был жив мой отец, он наверняка бы сказал, что его сынуля, то есть я, далеко пойдет. Жалко, что он умер.
Во всем, что касается работы, я всегда предельно аккуратен и собран. Конечно, – скажете вы, работа в банке, это не халам-балам, - и, между прочим, будете тысячу раз правы. В остальном я придерживаюсь точно таких же правил, как и мой покойный отец. И это дает мне лишний повод собой гордится.
Этой весной, когда президент Америки развязал войну в Афганистане, я, наконец, обзавелся собственным углом. А кто не мечтает об этом? Об этом мечтают все! Лично я мечтал об этом одиннадцать лет, пока не собрал денег и не купил маленькую, но очень уютную квартирку в неплохом районе. Собственно район-то еще тот, однако от моего дома рукой подать до метро.
В течение нескольких месяцев я кое-как обставил свое новое жилище и, вы не поверите, зажил в свое удовольствие. У меня есть небольшая кровать, которую я перевез из общежития, два достаточно крепких стула, мое любимое кресло, - я, кстати, поставил его напротив окна, - и огромная во всю стену полка с книгами. Ну, чем это не рай?
Конечно, иногда становится тоскливо. Живу я один, и ко мне никто не приходит. Нет. Не потому, что кому-то не нравится моя квартирка в районе у метро. Все потому, что у меня нет друзей. То есть они были, конечно. В школе. Но потом началась другая жизнь и те ребята, с которыми я гонял по двору на велосипеде или играл в футбол, выросли. Вырос и я. Но я не жалею. Папа любил говорить, что друзья – это лишняя ответственность и здравомыслящий человек не станет обременять себя еще и дружбой. Все это действительно так. К чему мне друзья? Наверняка они бы только навредили. А близкий друг способен навредить тебе гораздо больше, чем обычный посторонний человек. Знаете почему? Правильно! Потому, что он хорошо знает тебя и те твои места, в которые больнее всего уколоть. – Это тоже одна из премудростей моего отца. Когда я подумаю о том, какой он был все-таки умный, меня просто пробирает дрожь. Иногда я по нему очень скучаю.
Так вот я и живу. Утром обычно ухожу на работу. Ухожу довольно рано. Примерно без четверти шесть. Все это потому, что банк начинает работать в семь, а добираться до него приходится полчаса. Вы наверняка не поняли, почему я выхожу так рано, а я объясню. Как говорил мой папа: в дороге может произойти все что угодно - и, руководствуясь это непреложной истиной, я выхожу из дома с хорошим запасом времени. Предусмотрительность! Предусмотрительность во всем! Так то!
Что касается банка, то коллектив у нас отличный. Есть даже несколько молоденьких девушек. Они прекрасно дополняют интерьер, но к работе, будь на то моя воля, я бы их не допускал ни за что. Вы ведь знаете этих смазливых девиц. Они верх легкомыслия. Тогда как цифры не терпят грубого обращения. И тот, кто позволит себе невнимательное отношение к цифрам, скорее всего, плохо кончит. Именно так я все это и понимаю. И, по-моему, здесь я прав на все сто.
Вы, наверное, будете надо мной смеяться, если я скажу, что ухожу с работы последним. Тем не менее, это так. Но не потому, что меня не кто ни ждет, и мне незачем торопиться домой. Просто я люблю, чтобы во всем был порядок. Эти молоденькие стервы не могут подождать даже до пяти, а если и могут, то едва минутная стрелка на наших офисных часах закрывает верхнее деление, они бросают все на свете и уносятся прочь. Впрочем, так поступает большинство сотрудников. Можно сказать - почти все. Но я не таков. Я внимательно читал штатное расписание, (Интересно у кого-нибудь кроме меня хватило ума прочитать его) и знаю, что официально рабочий день для служащих оканчивается в пятнадцать минут шестого. Так вот,  ровно в пятнадцать минут шестого, - я ориентируюсь по моим часам, потому, что офисные немного спешат, - я навожу порядок на своем рабочем столе и, со спокойной душой, возвращаюсь в мое жилище. Понимали бы вы, какое наслаждение испытывает человек после изнурительного рабочего дня, когда, не торопясь, возвращается домой, зная, что все его папки аккуратно скреплены между собой и уложены в ровные стопки. Что все его карандаши безупречно заточены, а перьевая ручка очищена от чернил и убрана в верхний ящик стола. Но это трудно постичь человеку, который привык к беспорядку и, даже, гордится тем, что его одежда раскидана по дому, а рабочее место представляет собой мусорную свалку. Надеюсь вы-то не из таких. Ведь все начинается с малого. Сперва, вы забыли помыть за собой посуду, потом постирать носки. Беспорядок засасывает. Недаром говорят, что среди немцев самый низкий процент преступников, а среди американцев и русских самый высокий. Думаете почему? Да все оттого, что порядок у немцев в крови. Аккуратный человек никогда не пойдет на ограбление, кражу, тем более убийство. Вы только вдумайтесь, чем чревато убийство – море крови, и речи быть не может об аккуратности.
Но довольно о мрачном. Сам то я не шибко люблю рассуждать на подобные темы. В жизни и так достаточно гадости. А ведь сейчас по телевизору сплошные убийства и преступления. Телевизор напоминает ту же мусорную свалку, что и не убранное рабочее место. Будь я директором телевидения, я навсегда запретил бы показ этих дурацких программ, типа «Документальный детектив» или «Криминальное расследование». А вместо них пустил бы побольше образовательных передач, особенно про животных. Мой папа очень любил животных. Маленькая кучерявая собачка жила у нас дома, когда папа был жив.
Когда я возвращаюсь с работы, то не спешу включать телевизор, как делают многие, да, наверное, и вы в том числе. Я уже объяснил свое отношение к телевидению и не собираюсь брать свои слова обратно.
Обычно, когда я прихожу домой, то делаю небольшую уборку. С утра всегда что-то не успеваешь, а жить в грязи – это не по мне.
Я подметаю пол или мою, если нужно. Споласкиваю посуду. Потом сажусь почитать. У меня полно книг. Тысячи три, или даже больше. Как-то в обеденный перерыв, я подсчитал, что мне понадобилось бы около шестнадцати лет, если бы мне вздумалось прочитать их все одну за другой, с небольшими перерывами на еду. Впечатляет?
Хотя я не читаю все подряд. От этого можно было бы сойти с ума. Больше всего мне нравятся книги о любви. Они не особенно умные, ну и ладно. Главное они дают мне то, чего мне так не достает в жизни. Я имею в виду общение. Да, несмотря на то, что я достаточно общительный человек, и могу поддержать почти любой разговор, я мало общаюсь с людьми. Вы ведь знаете их. Они просто не переносят, когда собеседник умнее и способнее. Да и черт с ними. Книги заменяют мне если не всех, то многих. 
Вот совсем недавно я читал книгу о похождениях одной чумной девчонки. Она была красива и молода. Вы опять будете смеяться, но я буквально влюбился в нее. С тех пор, если я и засматриваюсь на женщин, то непременно провожу параллели между вымышленным персонажем и подлинником. И если подлинник в чем-то уступает, то сразу выпадает из круга моих интересов.  Она, знаете, какая, эта девчонка из книжки. Она особенная. Умна, почти как мужчины и расчетлива, ну прямо как я. Так умело вертела людьми, что, в конце концов, добилась всего на свете. Стала богатой и знаменитой. Конечно богатство это тяжкое бремя, но мне, с моим серьезным отношением к деньгам, оно было вполне по плечу. Я, знаете ли, чрезвычайно скуп в тратах и хорошо умею считать. Папа говорил, что это верный признак того, что в скором будущем я стану весьма обеспеченным человеком. Это что касается богатства. Что же касается знаменитости, то здесь еще никто не сказал лучше моего папы: кому же захочется, чтобы каждый заглядывал в его суп или следил за тем, какой он пользуется зубной щеткой. Так-то вот. Всякая знаменитость лишает человека право на личную жизнь. С тех пор как ты хоть немного прославился, ты уже не принадлежишь себе. И это, не принимая в расчет возможные неприятности. А неприятности, как известно, вещь отвратительная. Вот папа никогда не искал себе на голову неприятностей и, самой собой, прожил тихую и вполне счастливую жизнь.
Надеюсь, вы простите меня за то, что я снова стану говорить о делах сердечных. Все это потому, что совсем недавно я нашел таки подходящую девочку, которая если и имеет различия с той из книжки, то, - я просто уверен, - совершенно незначительные.
Самое главное – она живет напротив меня. Ох, - скажете вы, - старая история с подглядыванием через окно, как это скучно. И будете не правы. Если вы мужчина (я имею ввиду - серьезный мужчина, как я), то должны понимать, что всякое чувство явление временное и быстро проходящее. Поэтому, когда выбираешь себе спутницу жизни, очень важно знать о ней как можно больше еще до знакомства. Знаете, – женщины, они ведь так любят притворяться. Кроме того, он еще и умеют притворяться. И, надо заметить, делают это виртуозно. Все это я к тому, что мое подглядывание за упомянутой девушкой – вещь сугубо обоснованная. А не то о чем вы могли подумать.
Примерно неделю назад я купил большой полевой бинокль. Истратил кучу денег. Однако они не пропадут даром. Ведь если бы я не был уверен в том, что, в конце концов, добьюсь своей цели, я не стал бы выбрасывать на ветер четыре с половиной тысячи.
Теперь каждый вечер, как только я возвращаюсь домой, я дожидаюсь сумерек и открываю балконную дверь. Потом сажусь в  свое любимое кресло, ставлю перед собой кружку горячего чая и беру в руки бинокль. Иногда я караулю ее окно до поздней ночи, а, так и не дождавшись, ложусь спать. Но это бывает не часто. Обычно она возвращается домой в девять или начало десятого. На улице уже достаточно темно, для того чтобы можно не бояться быть замеченным. Смешно? Я боюсь быть замеченным, как человек, собирающийся что-то украсть! Пусть так. Но совесть моя чиста. Я не преступник. Я порядочный гражданин, хотя иногда у меня и появляется ощущение, что я краду частички чужой жизни. И мне приходится мириться с этим. На пути к благородной цели хороши самые изощренные средства, не так ли? А чтобы доказать вам насколько чисты и праведны мои побуждения, я приведу простой пример.
Однажды я, как всегда, наблюдал за ее окном. Было около двенадцати, когда она вернулась домой в компании с молодым человеком. Они недолго беседовали сидя за столом, что-то выпивали. Потом они прошли в ее комнату и обнялись. Тут я лишний раз подивился женской легкомысленности: она даже не удосужилась задернуть штору. Ведь будь на моем месте кто-то другой, он не преминул бы воспользоваться ситуацией и понаблюдать за этой интимной сценой. Но, слава богу, я не таков. Едва они коснулись друг друга, и его рука скользнула ей под платье, я деликатно отложил бинокль. Хотите верьте, хотите нет, но именно так я и поступил. Папа любил повторять: что не твое, то чужое. А она не была моей, - по крайней мере, пока, - и я не имел ни малейшего права насладиться ее красотой, которая в тот момент принадлежала другому. И, если кто-то из вас не согласится со мной, то я готов сказать ему прямо в глаза, что он человек непорядочный и совершенно недальновидный.
Так или иначе, но моя совесть в этом отношении осталась чиста. Что бы вы обо мне ни подумали.
Прошел месяц с того момента, как я избрал свою соседку объектом моего пристального внимания. Я уже знал о ней достаточно. Начиная с того, что обычно она не завтракает, и, заканчивая тем, какого цвета предпочитает белье. Было шестнадцатое июля (я отметил этот день в своем настенном календаре), когда я впервые сидел в своем кресле с биноклем в руках. Прошел ровно месяц, и я принял решение, что теперь нам следует познакомиться лично. Вы наверняка подумаете, - ну боже, что за идиот. Однако не стоит торопиться с оценкой. Прежде чем подойти к Софье (ее завали Софья, красиво, правда?) я основательно изучил ее привычки и теперь был подготовлен к любому повороту событий.
И так. День знакомства настал.
Я погладил свой выходной костюм. Завязал галстук. И не просто завязал, а уложил своим фирменным узлом, которому научил меня папа. Потом уложил волосы гелем, - так голова смотрится лучше, чем с ежиком, - и нацепил новые туфли, которые за день до этого выменял на ненужный больше бинокль. Перед выходом я еще раз осмотрел себя в зеркале и нашел, что с ежиком было бы лучше. Однако отступать было поздно. Я запер квартиру, спустился вниз и пересек пустынную вечернюю улицу. Там я уселся на скамейку и принялся ждать.
Хотите, открою секрет. В чем, по-вашему, заключается основа успеха любого дела? Не знаете. А я вот знаю. Успех – это 10 процентов мысли, 20 – энтузиазма, 20 труда и 50 процентов терпения. Это идеальная формула, которая применима даже к такому сугубо гуманитарному вопросу, как знакомство с девушкой. В моем случае терпения понадобилось чуточку больше. Я вышел из дома примерно без двадцати семь, а Софья не появлялась до половины двенадцатого. Надо сказать, что к тому моменту я  чувствовал себя порядком уставшим, хотя все еще полным воодушевления.
Я сидел на лавочке и ждал, когда она, наконец, приблизится ко мне. У меня уже было заготовлено несколько фраз. И, следует заметить, фраз практически беспроигрышных. Но, я ни на минуту не забывал о том, что в таком деле как знакомство не последнюю роль играет импровизация. И когда она поравнялась с дорожкой ведущей к подъезду, я решил, что время пришло. 
Я поднялся с лавочки, вежливо откашлялся и сказал:
-Отлично выглядите.
Странно. Но Софья оказалась глуха к этому комплименту. Тогда я продолжил гнуть свою линию  и, вежливо склонив голову, приоткрыл ей дверь.
-Прошу.
Девушка испуганно замерла. Она прижала сумочку к груди и смотрела на меня во все глаза. Ох уж мне эти кокетки.
-Прошу. – Снова повторил я.
-Что вы хотите? – Глухим и совершенно невыразительным голосом спросила она.
Тогда я решил, что следует сменить тактику, и отпустил ручку, позволил двери свободно болтаться на ветру.
-Я хочу, чтобы вы знали, что вы мне очень нравитесь. – Ласково, как только мог, проговорил я.
-Мы разве знакомы?
-Нет. Но зато я знаю, как вас зовут.
-И как же? – Похоже, что моя манера держаться произвела впечатление, и девушка заметно осмелела.
-Ваше имя Софья?
-Откуда вы знаете? – На ее лице отразилось недоумение.
-Я знаю о вас многое, - понизив голос до шепота, сообщил я.
Глаза Софья округлились. Она молча покусала ноготь (скверная привычка, когда мы поженимся, следует обратить на это ее внимание) и сделала попытку обойти меня. Но я сдвинулся в сторону и окончательно загородил проход.
-Пустите. – Осознав, что обойти меня не удастся, потребовала она.   
-Не раньше, чем вы выслушаете меня.
-Что ты несешь? Пусти, я сказала. – И, огрев меня сумочкой, она бросилась напролом. Не ожидая ничего подобного, я застыл у дверей, позволив Софье проскользнуть мимо.
На том все и закончилось. Я вернулся домой, разделся, аккуратно повесил костюм на вешалку и вымыл голову. Честно говоря, мне было очень обидно. Но очень скоро я заставил себя обо всем забыть. Папа говорил: нет ничего непоправимого, кроме смерти. И он был, естественно прав. Умиротворенный этой мыслью я забрался в постель и подумал о том, что завтра придется как следует объясниться с Софьей. Она  еще сама не понимает, что может потерять в моем лице. А прежде чем уснуть, я лишний раз пожалел о том, как было бы прекрасно, если бы жив папа. Уж он нашел бы на нее управу. В конце концов: кончики всегда связываются. И здесь он, как всегда прав!


Зак. 11.10.02
М.М.