Происшествие в книжном магазине

До чего у нас народ дошел – просто ужас какой-то!
Я вчера, прихожу в книжный магазин, ну, как обычно, между стеллажами не спеша передвигаюсь, книжки разные разглядываю, некоторые даже в руки беру, аннотации читаю. Довлею в основном к фантастике.
А продавщица – надзиратель, за мной так и зыркает, чтоб я не спер чего ненароком. А я что – я ничего! К литературе отношусь бережно, руки у меня мытые, еще с утра, пакетов в них не наблюдается, так что придраться вроде не к чему.
И тут увидел я чудо дивное: «Арабский кошмар» Роберта Ирвина собственной персоной! Весь такой в твердой обложке черного оттенка с каким-то рисунком на арабскую тематику. Ну, думаю, птица счастья, слава тебе!
Я Ирвина, само собой, читал, но только с компа, а это книжка такая, которую непременно хочется иметь на полке. И непременно в твердой обложке. Чтобы раз в два или три года нежно брать и в который раз взахлеб перечитывать.
Взял я кошмар этот, повертел в руках так и этак, и первым делом, разумеется, довертел до цены. Смотрю – значится занебесная сумма в двести пятьдесят кровных единиц, которую мой кошелек при всем желании родить не в силах. Ну, тут уж, как говорится, не смогла так не смогла, и со вздохом сожаления пошел я дальше.
Двигаюсь с прежней скоростью, а тут продавщица эта, мечта концлагеря, подходит ко мне и говорит: «Молодой человек, поставьте книжку на место!».
Я (удивленно): «Какую книжку?»
А она: «Ту, что с полки взяли!»
Я (с оттенком презрения): «Все, что я брал, я на место поставил!»
Она: «Ну я же видела, как вы книжку под полу куртки засунули!»
Я (распаляясь): «Вы что, подозреваете меня в воровстве?»
Она: «Но я же видела!»
Я : «Вы уверены?»
Она: «Да!»
Я (на весь магазин): «Может, вы хотите меня обыскать?»
Она (представляете, какая наглость): «Хочу!»
Я: «Это унизительно для меня!»
Она: «А не надо воровать!» (это она – мне!!!)
Я (неожиданно спокойным тоном): «Хорошо. Обыскивайте. Но это будет стоить вам сто рублей!»
Она (удивленно): «Как это?»
Я: «Вы даете мне в залог сто рублей. Если что-нибудь найдете – они вам, естественно вернутся. А если нет, то нет».
Она (хорошенько подумав): «Что за бред! Вы украли книжку!»
Я: «Уже за одни эти слова на вас можно подать в суд!»
Она (подумав еще раз): «Хорошо».
Я: «Что хорошо?»
Она: «Я дам вам сто рублей! Настя, проследи за ним!». Тут она поворачивается и уходит, а на ее место встает Настя. Дочь Рэмбо. Я стою. Жду. Не двигаюсь. Через некоторое время возвращается моя надзирательница и с победным: «Вот!» вручает мне сторублевую купюру.
Я, со словами: «Ну что ж, честного человека вором обзывать? Ладно!», снимаю куртку и вручаю Насте. Пока надзирательница обшаривает меня, Настя тщательно прощупывает куртку. Обе, разумеется, ничего похожего на книжку не находят.
Я, с видом оскорбленного достоинства, одеваюсь и, бросив напоследок: «Вот, будете знать в следующий раз!», выхожу из магазина. Обе продавщицы провожают меня слабо осмысленными взглядами.
Я добираюсь до остановки, с нетерпением жду троллейбуса, а когда нужный мне наконец приходит, забираюсь в него, усаживаюсь на сидение, и, не в силах больше ждать, достаю заветную  книжку.

Читаю:
«Роберт Ирвин. Арабский кошмар
  - Сны приходят из ночи.
  - А уходят куда?
  - Куда угодно.
  - Чем ты их ощущаешь?
  - Ртом.
  - Где находится сон?
  - В ночи… »

Вам, конечно, интересно, где я ее все это время прятал? Тут есть маленький секрет – я ее в ухо засунул.