Без страха и упрека

Больше всего капитан Турецкий боялся серых мышей. Но поскольку он был мужчиной в самом расцвете лет и к тому же старшим следователем Московской прокуратуры, Турецкий тщательно скрывал от окружающих свои страхи. Капитан Турецкий носил большой черный пистолет с глушителем и регулярно раз в неделю ездил за город на мышиную охоту. Иногда успешно. В такие дни он устраивал праздник, приглашал девочек и пил шампанское.
Лучшие девочки с Тверской и Неглинной (там, где пух летит тополиный) предлагали капитану свою любовь, но он оставался к ним равнодушным. Турецкий любил простых деревенских учительниц, честный спорт, бои без правил и драки до первой крови. Кроме того, он был тайным гомосексуалистом.
Среди сотрудников Московской прокуратуры капитан Турецкий слыл лучшим стрелком (школа Джеймса Бонда, уроки платные, тел. 8-007-007-007). Именно поэтому ему всегда поручали самые ответственные задания, как то: ночные разборки люберецких подростков и воскресные ссоры проституток с Тверской и Неглинной. Но иногда, когда в прокуратуре не хватало людей, Турецкому приходилось также заниматься и скучной рутинной работой: поисками закоренелых алиментщиков и разоблачением взяткодателей.
Киллер-Сюрприз, глава международной гангстерской корпорации (тел. 8-008-008-008, взяточничество, местничество, кумовство, подкуп свидетелей, лоббирование антиалкогольной компании, браконьерство и тайный вывоз лома цветных металлов) никогда не любил капитана Турецкого и не понимал его нежную ранимую душу. Двадцать семь раз, вконец раздосадованный поимкой своих взяткодателей, Киллер-Сюрприз подсылал к Турецкому наемный убийц, но тот держался молодцом и буквально чудом выходил из беды. Дело совсем уж, было, приняло дурной оборот, когда Киллер-Сюрприз решился на крайний шаг: он позвонил Турецкому на персональный мобильный телефон (тел. 8-009-009-009, звонить три раза, подождать, пока откроют) и договорился о встрече. В десять вечера по московскому времени, прямо на городском кладбище.
Мигом переодевшись и изменив внешность до неузнаваемости (каска, тюбетейка, халат, бронежилет, накладные плечи, брыжи и высокие рыбацкие сапоги), Турецкий поехал на кладбище. Не в силах изменить привычке к комфорту, он выбрал новый служебный «Ролс-Ройс» цвета спелой вишни с помятым левым крылом. Крыло было помято непосредственным начальником капитана и одновременно его официальной возлюбленной майором прокуратуры Каменской две недели назад во время кровавых разборок в Дагомысе между люберецкой и павелецкой группировками. В тот раз капитан и майор так возбудились возникшей перепалкой, что занялись любовью прямо возле служебного автомобиля, после чего на переднем крыле появилась аккуратная вмятина, идеально повторяющая изящные очертания попы майора Каменской.
Выйдя из машины и тщательно проверив навесные дверные замки, капитан Турецкий еще раз любовно погладил вмятину на левом крыле (он бы поцеловал ее, если бы не опасался провокаций со стороны наемников Киллер-Сюрприза) и прямиком отправился на кладбище.
Несмотря на тюбетейку и накладные плечи, было темно и страшно. Черное ночное небо беззвучно прочерчивали рубиновые лучи оптических прицелов (фирма «Каганович и сыновья», тел. 8-010-010-010, на правах рекламы). Тайными тропами капитан медленно прошел к месту назначенной встречи. Поскольку Турецкий знал не только имена, фамилии (включая девичьи) и явки всех пособников Киллер-Сюрприза, но даже номера их сотовых телефонов (8-011-011-011, 8-012-012-012 и 8-013-013-013), он почти не удивился, когда Черная Кошка, Легавый Щенок и Ночной Попрыгунчик выскочили из-за надгробных плит. Ситуация была весьма критической: в руках у Попрыгунчика капитан заметил детское ведерко и пластмассовый совок для игр в песочнице. Рывком выхватив из-за пояса свой верный «Макаров», Турецкий тремя меткими выстрелами (школа имени Джеймса Бонда) поразил нападавших. Постояв секунду у корчащихся в агонии тел, капитан Турецкий снял каску и тюбетейку и произнес приличествующую случаю надгробную речь. Потом он двинулся дальше.
Примерно через час, когда Турецкий обыскал все кладбище и понял, что Киллер-Сюрприз так и не придет, он плюнул и поехал в «Прагу».
…Долгое время ресторан «Прага» считался лучшим местом для бандитских сходок и разборок. Именно поэтому там так любили бывать сотрудники Московской прокуратуры. Капитан Турецкий и майор Каменская не были тому исключением. Перед тем как отправиться на встречу с Киллер-Сюрпризом, капитан позвонил майору на персональный мобильный телефон (тел. 8-014-014-014, розового цвета) и пригласил ее на романтическое свидание в «Прагу», на одиннадцать часов.
Вопреки песне Л. Долиной (тел. 8-015-015-015) ни гусар, ни цыган в ресторане не было видно. «Странно, - подумал капитан Турецкий, мельком кивнув майору Каменской и пристально оглядывая помещение, - наверно, здесь что-то не так». Не раздеваясь, прямо в каске и узбекском халате, Турецкий бросился на кухню. Так и есть! На кухонном полу вповалку валялись связанные цыгане, рядом грустно приплясывал медведь на длинной цепочке от унитаза. Не обращая внимания на умоляющие взгляды связанных цыган, капитан проследовал в погреб, откуда доносились шум и пьяные выкрики.
Гусары кутили. Откупорив сразу несколько бочек с вином и вооружившись черпаками на длинных рукоятках, они в запой пили прямо из бочек. Турецкий тут же присоединился к веселящимся гусарам, выпил несколько черпаков вина и даже спел за компанию пару застольных песен. Потом капитан отправился обратно.
На кухонном полу по-прежнему корячились связанные цыгане. Турецкий хотел, было, сказать им какие-нибудь утешительные слова – спич, там, или цитату к месту, - но почему-то в голову ничего не приходило. В сердцах капитан сплюнул на кафельный пол и пошел к Каменской.
Майор Каменская ждала капитана уже третий час. Конечно, следовало бы сделать замечание Турецкому, опаздывающему на свидание к своему непосредственному начальнику, но что делать – служба есть служба. «Наша служба и опасна, и трудна, - вполголоса пропела майор, - и на первый взгляд, наверно, не нужна…» Она бы и дальше напевала любимую песню, но, к своему великому сожалению, забыла слова. Просто как бритвой отрезало. В тихой печали Каменская откупорила вторую бутылку «Московской» и налила себе полстакана. «Эх, пропади все пропадом», - махнула рукой майор и лихо опрокинула в рот спиртное. «Водка в желудок вливается ходко, - сами собой пришли на ум бойкие милицейские стишки, - водка теплом согревает утробу. Но если водка мешает работе, ну ее на фиг, такую работу!» Каменская заметно повеселела. Тут появился капитан Турецкий.
Томно закатывая глаза и слегка похохатывая, майор предложила подчиненному присесть за ее столик. Тот с радостью согласился. Налив и выпив, и еще раз налив и выпив, сослуживцы завели нежную задушевную беседу о погоде, о трудностях службы, о глупом начальстве, о прибавке к окладам, о женском белье, о лошадях и презервативах.… Потом Турецкий вспомнил о завтрашнем раннем визите, откланялся и быстро удалился. Опечаленная майор вернулась к Александре Марининой.
…Отворив входную дверь и включив свет в прихожей, капитан Турецкий сразу понял, что дома у него побывал кто-то чужой. Взять хотя бы поломанную швабру, небрежно прислоненную к двери туалета, и наглый плакат Филиппа Киркорова (тел. 8-016-016-016, спросить бывшего мужа Аллы Борисовны) – ни швабры, ни плаката раньше не было. «Странно», - подумал Турецкий и хотел, было, просчитать варианты. Но никаких мыслей в голове почему-то не возникало. Турецкий плюнул в плакат и отправился спать.
Спал капитан всегда в одном и том же месте – в облицованной красивой итальянской плиткой ванной комнате. Не подумайте, будто бы он страдал агорафобией (боязнью открытого пространства), просто таким образом капитан надеялся обмануть ликвидаторов Киллер-Сюрприза. И пока ему это удавалось! Итак, он лег спать.
Ночь прошла совершенно спокойно, если не считать нескольких пулеметных очередей и взрыва гранаты в соседнем подъезде, – обычная московская ночь. Турецкий проснулся совершенно бодрым. Никакого раннего визита у него не было (он его выдумал, чтобы обмануть начальницу), поэтому совершенно спокойно можно было расслабиться и принять водные процедуры. Быстро сбежав по лестнице, капитан сбросил каску, тюбетейку, халат, бронежилет, накладные плечи, брыжи и сапоги. Он хотел уже, было, нырнуть в бассейн, как вдруг прозвенел его персональный мобильный телефон.
- Алло, - раздраженно проговорил Турецкий.
- Капитан Турецкий? – раздался в трубке ласковый голос Киллер-Сюрприза. – Я не ошибся, это вы?
- Киллер-Сюрприз, - загремел капитан, - как тебе, слушай, не стыдно: назначил встречу, а сам не пришел.
- Что делать, - дробно рассмеялся глава международной гангстерской корпорации, - дела, знаете ли.… Кстати, - ласково продолжал он, - как вам понравился плакат Ф. Киркорова?
- Киллер-Сюрприз, - рассердился Турецкий, - ты же знаешь, я не люблю Киркорова…
- А кто же его любит? – вздохнул Киллер-Сюрприз и положил трубку.
Еще добрых пять минут стоял капитан Турецкий в семейных трусах на краю бассейна, размышляя над странным подарком Киллер-Сюрприза и его загадочными словами. Наконец, он устал думать, положил мобильник на стул и прыгнул в воду.
Капитан плескался уже восемь минут и тринадцать (нет, даже четырнадцать) секунд, когда из-за пышных кустов персидской сирени (подарок майора Каменской) блеснуло стекло оптического прицела и прозвучали громкие выстрелы, подняв фонтанчики брызг вокруг Турецкого. Мгновенно сгруппировавшись, капитан сделал полный поворот кругом, кувырок через голову, сальто-мортале, па-де-де из балета «Щелкунчик» и два подъема переворотом. Затем Турецкий рывком выхватил из кармана трусов свой верный «Макаров», с которым он не расставался даже во сне, и тремя меткими выстрелами поразил нападавшего в правый глаз. Киллер-Сюрприз (а это был он) даже опрокинулся на спину от неожиданности. Но глава международной гангстерской корпорации был очень хитер. Он тут же вскочил, зажав пальцами правой руки вытекающий глаз, сделал галантный менуэт, затем рокировку, защиту Филидора, и, наконец, стремительно скрылся.
«За донором побежал», - уважительно подумал Турецкий и, как ни в чем ни бывало, вернулся в бассейн. Не было никакого смысла преследовать Киллер-Сюрприза: во-первых, он уже умчался на своем красивом черном автомобиле, а во-вторых, если в стране не будет преступности, кому нужна будет работа капитана Турецкого? Кто будет читать о нем книги Фридриха Незнанского? Капитан Турецкий тоже был очень хитер.