Дневник убийцы

1. Интересна она - психология расставания. Это странно: просыпаешься вместе, не знаешь, как еще выразить любовь свою. Проходит день, два, и ты понимаешь, что ничего и не было, а был чужой человек, без капли намека на душевное тепло. Все произошло быстро и непонятно. Переживаешь последние моменты, и не находишь в них ничего, что казалось таким близким и теплым. Это страшно? Нет. Это просто интересно. Через неделю этот человек сотрется из памяти, а если и появится, то только затем, чтобы сказать никому не нужные уточнения. И все рассыпались по миру: в Денвере, в Москве, в Дубне, в Нью-Йорке, в Шотландии - по всему миру
живут частички моей души. Иногда они соприкасаются, любят друг друга, и от этого жизнь становится прекраснее. Я скоро уйду насовсем, но останусь в вас...

2. Я вовсе не хотела ее убивать, но это случилось. И даже не случайно. Это просчитывалось месяцами, и Он был рядом.  Он любил меня. Просто так, за злость, за корысть, и за то, что был моим первым мужчиной. Ему не столько был нужен секс, сколько видеть страх в моих глазах, мою жестокость, пьяные кошмары, ночные студии, где капала кровь в раковину, и рыдала, и думала, что скоро... Нет. Не вышло. Не убежать мне от него никуда. Мы ее убили. Убили вместе. Он только говорил, а я делала, и думала, что когда это кончится, я смогу уйти. Не смогла.  Улетела на другой край Земли, влюбилась в пианиста, попала в аварию, в запой, и... ничего. Мы ее убили вместе. Это словно обручились в церкви. Простите меня, я не хотела...

3. У меня есть обручальное кольцо. Да-да. Это правда. Я помолвлена. В Штатах у меня был жених. Может и есть, но это не джокер в игре. Это просто никому не нужная карта, наподобие тройки, которую, в совокупности с другими можно пустить в ход. Мы с ним не спали. Точнее спали, но не занимались сексом. Я была парализована на одну сторону, болела голова, хотелось домой. Он любил меня такую беспомощную. А я сбежала. Когда научилась ходить и дышать, вызвала утром такси, доехала до Гренби и ломанулась в Йорк, на самолет, в Россию, где до сих пор не
раскрыт мой грех.

4. А он однажды избил меня. Разбил все лицо. Это была желтая чашечка, которую подарила моя мамочка милая. На чашке был нарисован улыбающийся будильник, и мама сказала, чтобы пить кофе по утрам. Я сидела у дерева, искала эту чашку наощупь. Она вся была в бурых пятнах. Болела голова, в волосах застряли хвойные иголки, а я даже не плакала. Смотрела на улыбающиеся часики. За деревьями играли на гитаре, моя подруга пела песню про гребешок. "А что я с этого буду иметь, того тебе не понять..." Я подняла голову и посмотрела на небо. Оно посмотрело на меня. Между золотыми облаками темнели бурые пятна рассвета. "Небо говорит, что у меня золотое лицо" - подумала я. У меня есть душа, и я буду счастлива. Пришел он с полотенцем, вымоченном в водке. Лицо саднило, хотелось плакать, но я была спокойна: надо мной дышало золотое небо...

5. Интересно, а когда я умру, долго ли меня будут помнить. Прийдет ли кто-то положить цветы к каменной урночке? Не знаю. Думаю, что тетки да бабки мимо проходящие будут гнусить в пол голоса: "Молодая. А красивая какая!" "Да это что. Знаешь, что она перед смертью в убийстве призналась. Да и полюбовника своего выдала." "Убийца. Сволочь! Позор родителей..."

6. Да. Красотой, точнее обаянием природа меня не обидела. Можете представить: губы всегда улыбаются. Зубы большие, как у зайца, но это только плюс. Глаза все время светятся. В общем, выгляжу, как девочка счастливая, которая режет жизнь на ломтики и упивается каждой ягодкой. Что еще? Фигурка у меня неплохая, одеваюсь красиво, стильно. Прически меняю. В общем, выгляжу дорого. Курю "Voque", духи "Trezоr", мальчики-физики подарки из разных загранок  возят. Все бы хорошо, когда не душа моя большая, которая простить не может и в церковь не пускает.
"Сгори в аду" - говорит. "Ладно... Посмотрим..."

7. У меня есть человек, которого, как я всем говорю люблю. Он по гороскопу "рыбы". Я целую его нежно при всех, мою ему посуду, выгоняю друзей из его дома, и никто даже не догадывается, что, оставшись вдвоем, раскладываемся по разным кроватям и болтаем до утра. Курим "Marlboro" и рассказываем интересные истории из жизни. Он в прошлом - актер, я танцовщица и официантка, кроме того оба больны всякими хронами, много курим, и нас все любят. Не мало для того, чтобы быть вместе. Самое хорошее в этих отношениях то, что он постоянно торчит заграницей, а когда приезжает на пару месяцев, мы действительно влюбляемся друг в друга. Может даже когда и поженимся. Только он ничего не знает о ее смерти...

8. Она умирала долго. Врачи сказали: ход болезни непонятен. Странные видения, галюцинации, страх перед светом. Я стояла со стаканом в руках. Сказала спокойно: "Да. Я понимаю. Я это переживу." Ты обнимал меня сзади за плечи. Молодые возлюбленные, убитые горем. На мне было синее прозрачное платье из шифона с огромными цветами по подолу. Были видны ноги, чуть полноватый животик, грудь. Ты был в очередной черной майке, вельветовых джинсах. Мы жили вместе, а она умирала одна. Мы ее убивали, понимаешь. Мы долго обручались с тобой, играя в жизнь и смерть, судей и присяжных. Мы плавали в огне наших отношений, писали музыку и картины, и отдавались, отдавались чужой смерти...

9. Я помню Новый год три года назад. Мы отметили его у меня дома. Лежали и смотрели телик, а в соседней комнате подружка трахалась с мужем другой подружки. Я смотрела в окно, небо было темное. Я думала: "Когда же ты исчезнешь из моей жизни?" А ты целовал мои пальцы и вдруг сказал: "Тебе ведь плохо со мной..." Я промолчала: конечно плохо, а что можно изменить. Просто я больше никогда ни с кем не буду. Вот и все... А плохо, хорошо - это уже детали.

10. Я помню как мы увидели друг друга в первый раз. Это было в университете. Я готовилась к очередной курсовой с однокурсником Вовочкой, тайно и явно в меня влюбленным... И тут... Таких красивых людей я не видела ни до, ни после... Ты нес себя, словно драгоценность. Ты посмотрел в мою сторону, и мне стало стыдно за рэйверские ботинки на огромной платформе, за салатовую майку до пупа, за блестки по всему телу, за крашенные в красный волосы. Я смутилась. А ты посмотрел на меня. Ты потом долго смотрел на меня, а я смущалась, краснела, бегала курить. Вовочка с журналом полетел в Тар-тарары. Я просто поплыла в течение твоих глаз куда-то далеко. А ты смотрел на меня. Глаза твои черные, бархатные, самые красивые снисходительно следили за мной. Я уходила, оборачивалась назад, а Вовочка держал меня за руку и что-то расказывал, смеясь
на всю комнату. Зачем мы только встретились...

11. А у меня, между прочим был любовник! Вот! После тебя! Мне так хочется кинуть это тебе, как ты мне тогда на разбитое лицо полотенце в водке. Я спала с ним. Я не думала о тебе три ночи. Тот человек любил меня, а я... Нет, конечно не любила, но обнимала и мечтала быть с ним рядом. Если бы он только знал, кто под его руками...

12. Странно это и просто - быть убийцей. Я на нее не похожа, но я - это она, или она - это я (еще не решила). Я не хожу в церковь, трачу чужие деньги как свои, ласковая и нежная, скрытная и далекая, красивая и веселая, оптимистка, но, остается, - убийца. Иногда я задаю вопрос: "Почему я?" Ответ прост и ясен: "Потому что кроме меня никто так тебя не любил..." Да и вообще. Может, я - святая убийца, которая, как Жанна Д"Арк принесла свободу людям. Правда убила я не гугенотов, а вполне близкого человека. Скажу более: ту, которую я любила и ту, которая любила меня...

13. Когда мы с тобой познакомились, у меня была подруга азербайджанка по имени Ирада. Мы жили у нее. Папа Ирадкин работал в Штатах, мама ее бросила. У нее был кот Сема, который все время на меня нападал. Я ходила исцарапанная в кровь, но целовала Ираду перед сном, ставила с утра чайник и не собиралась к родителям. Потом появился ты. Ирада вскрыла вены, усыпила Сему. Мы спали втроем на ее огромной кровати. Она плакала, когда ты обнимал меня. Я улыбалась в потолок. Мне было хорошо, тепло между двумя любящими людьми. И я тогда еще не была убийцей...


14. Я не была ей и тогда, когда ты первый раз признался мне в любви. Я еще надеялась прекратить эту каторгу, которая началась в один майский день и, боюсь, будет тянуться пожизненно. В то утро мы приехали из ночного клуба, сил не было пошевелиться, мы даже не сняли джинсы. Валялись под мягким пледом, обнимались и каждый думал о своем. Ты - о том, как добраться до дома, я о том, как от тебя сбежать. Потом был компот. Потом - сон. А потом ты сказал: "Знаешь, я тут подумал, пожалуй, я люблю тебя..." "Я тоже" - ответилось машинально, и тут же к горлу подступил комок: "Что же я наделала. Теперь мне не уйти..."

15. Я стала убийцей в тот день, когда вернувшиеся пораньше с работы родители застали нас с тобой в постели. Мы так увлеклись, что не замечали абсолютно ничего. "Потаскуха! Позорница! А тебе как не стыдно!" - закричала мама. Ты спокойно встал, оделся и ушел, бросив меня на произвол судьбы. Я сидела испуганная, униженная и под родительский вой думала: "Когда нам будет где жить, все станет по-другому..."

16. Действительно, сейчас я живу одна. У меня постоянно кто-то бывает, но не в этом суть. Я живу одна и сама решаю, что где поставить, кому позвонить, кого пригласить или какую купить картину. Мне никто не мешает и, думаю, что если бы в свои бурные восемнадцать жила одна, то ничего плохого бы не случилось вовсе. Я бы очень быстро привыкла к твоей красоте, а, привыкнув, рассмотрела бы, что ты тот человек, который прокладывает себе дорогу в жизни, ломая слабого и беззащитного зайчишку, то есть меня...

17. Ты называл меня "зайчик". В этом слове одновременно сочетались любовь и презрение. "Ну что, зайчик, допрыгался..." - злорадно улыбался ты, наматывая на руку шнур от телефона... "Зайчик, прости меня..." - шептал через полчаса, стараясь стащить с окровавленных плеч детскую маечку с утенком... "Зайчик, быстро приготовь что-нибудь..." - кричал ты из комнаты, сидя за моим другом-синтезатором... Он единственный в этом доме не обижал меня. Иногда я играла "Осенние листья", курила сигарету за сигаретой и прижималась к черному холодному инструменту. Если кто-то еще назовет меня "зайчиком", заору дурным голосом и убегу на край света. Я до сих пор боюсь тебя...

18. Вещи в этом доме смотрели на меня крайне высокомерно. Тарелки так и норовили выскользнуть из рук, бумажные розы ломались под моими нежными пальцами, книги выскакивали из мягких обложек... На меня постоянно что-то падало, в моих ладонях давали трещину даже самые плотные хрустальные бокалы. Естественно, за все мои грехи и прегрешения я получала сполна. Вот тут и оказывалось, что все в этом доме крепкое, просто не любит меня... Ах, если бы в твоих красивых пальцах хоть раз порвался телефонный шнур, может, я бы и не соскользнула на самый край...

19. Не надо говорить, что я не хотела это остановить. Хотела очень даже. А толку? Один раз приехала домой, родителей не было. Я включила все 4 конфорки, выпила полпачки папиного снотворного и легла спать на кухонном полу. Проснулась через три часа от холода и треска будильника. Выблевала снотворное, выключила газ, проветрила кухню и поехала на лекции в университет. Правда была на твоей стороне: мне не уйти...

20. Сегодня смотрели с "рыбами" фильм с Томом Крузом. Называется "Интервью с вампиром"... Красивый фильм. Запомнилась одна фраза:
"Я не свечу гашу,
А свет
Жизни человеческой.
И ни один Прометей
Не будет в состоянии
Зажечь его снова..."
Да, все таки убивать легко. Надо только забыть обо всем человеческом. Стать Богом, избранным, то есть безжалостным...

21. Нет. Что-то человеческое во мне все таки осталось (или просто так кажется). Я влюбилась. Не той всепоглощающей любовью, которая заставляет тебя вскакивать и бежать хоть на край света по одному телефонному звонку. Моя любовь - спокойная и тихая, дарит мне радость и мир в душе. Я рада готовить для него, валяться с ним в кровати, целовать его и просто сидеть на кухне пить чай... Когда он уходит, я не спрашиваю, вернется ли... Я уже счастлива, что весна пришла в мой дом. Бурые пятна убрались, и золотое небо смотрит на меня. Простит ли он убийство?

22. Я помню ночь над Москвой три года назад. Мы шли с концерта Жана-Мишеля Жара по пустынной набережной, и ветер гонял тучи мусора. "Знаешь, ночью ты еще красивее. Ты, наверное, и есть Ведьма. Или Вампирша." - промолвил ты. - "Я тебя боюсь и иногда начинаю ненавидеть... Но, остается, жить мы будем вместе. Это мой рок, не дать тебе причинять зло людям. Я должен буду остановить тебя..."

23. Не только не остановил, но даже и помог стать убийцей. Просто подсунул простой рецепт смеси. "На одну таблетку больше. Это сможешь сделать только ты. Если ей станет хуже, она ничего не заподозрит. Ты для нее все..."

24. У меня есть такса Фунтик. Это - мой маленький сынок. Каждое утро он подбегает к кровати и просится под одеяло. Хочет тепла, погреться. Как я его понимаю. Иногда хочется стать маленькой, залезть к папе с мамой под одеяло, прижаться щекой к щеке и прикорнуть рядом, как маленький пушистый зверек...

25. А вчера убили меня. Любовь рассыпалась вдребезги, разлетелась как фарфоровая ваза. Девочка сидела у меня на кухне, бешенно курила мой же "Voque" и рассказывала про мою любовь, точнее про ее, а точнее про него. Мне было не страшно, не больно, - просто какое-то отупение. И гасились сигареты на середине и зажигались снова. И друг из Москвы был разбужен часа в четыре, и говорил со мной, и успокаивал, а я дрожала всем телом, кутаясь в новые простыни. Так мне и надо - убийце...

26. У меня открылась выставка. Я теперь художник-график, молодое дарование.
Приятная и известная. Хотите меня любить? Просто придите посмотреть на картины.
От этого вам уже не уйти. Любовь обеспечена. А если постараетесь немного, то
получите и меня - красивую и странную убийцу, отягощенную грехами и заботами.
Хозяйку коротконогой таксы. Ласковую убийцу...

27. Я вчера вспомнила нас. Телефонный кабель, намотанный на руку. Бред утра и Док. Город, где жила я, где мне суждено умереть рядом с тобой. Мы никогда не расстанемся. Я скоро вернусь. Сожгу оставшееся крыло и приду пешком. Мы будем сидеть на твоей даче, курить и просто прижиматься друг к другу. Обломки кораблекрушения, убийцы, но такие близкие и родные...

28. В этом мире все так просто и сложно одновременно, что просто странно становится. Вчера есть все, сегодня - ничего. Завтра снова все, потом снова ничего. Я не признаю полумер: мне нужен мир, большой и меховой, в который я могу уткнуться лицом и заскулить от счастья. Я - счастливый человек, потому что люблю жить...

29. На столе у убийцы - крутящаяся настольная лампа. Она - как картина вселенной. Такс сидит рядом. Девочка, что разбила любовь - подруга, он - приходил, но был изгнан. Новый уже тоже исчез: не надо мне никого. Я жду тебя обратно или его или еще кого, кто сможет полюбить убийцу, поцеловать пальцы, прижать к плечу и остаться рядом не пока не надоест, а на всю жизнь.
Я жду своего пророка, Посмотрим, что он напророчит...

30. Сегодня у девочки-разлучницы день рождения. Надо ее поздравить бы. Случилось так, что я теперь - ее лучшая подруга, укладываю спать, успокаиваю. Она нигде не работает, отовсюду поувольняли. Не такая она, как в ее положении быть надо - гордая уж чересчур. Мне она нравится, но не для романа. Я все еще жду его. Он должен снова прийти, я это чувствую. Я знаю, просто понимаю, что он хочет обнять меня, прижаться. Мы - родные. Он меня по-прежнему любит и догадывается, что я - убийца.

31. А я на днях тебя видела. Мы сидели в "Интернет-кафе" за разными столиками. Ты был с девочкой, напился, опрокинул вешалку и моя кепка упала прямо под ноги твои в модных нынче "но-неймах". Ты снова узнал меня, почувствовал страх, задвигал ноздрями, как волк, учуявший запах крови. Ты хотел подойти, дотронуться до плеча, но... Был друг, девочка, и ты нехотя отодвинул взор, а после позорно бежал, зная, что не вынесешь этого - спокойно смотреть на развлекающуюся убийцу.

32. Знаешь, я, по-моему, перестаю бояться тебя. Как тогда. Я посещала курсы у психотерапевта. Мальчик на середине сеанса начал громко кричать: "Ненавижу!!! Ненавижу!!!" Он бил кулаками по матрасу, а я дрожала, ревела и выла от ужаса: откуда в этом мире столько зла. Потом пришел Олег Анатольевич и увел меня на улицу. "Посмотри на небо, на траву, на церковь - они прекрасны. Если ты не видишь зла, живи добром". Это было как подарок. Самый дорогой подарок для распухшей от слез убийцы.

33. Я думаю, что сильная рука - это подарок свыше. Он снова звонил, появился рядом и сможет спасти меня от тебя. Он все понял без слов, все принял и ему нужна именно я - странная и любимая убийца.

34. Кстати, несколько слов обо мне. Работаю журналистом в местной газетенке, где
меня называют ребенком и говорят, что живу одними чувствами, не видя мира
вокруг. Его и нет. Есть то, что ты хочешь увидеть, почувствовать. Я не хочу быть
убийцей. Пусть весенние капли дождя смоют проклятье с моего лица и тогда вы
получите пацифиста в готовом виде, презирающего ложь и насилие и неспособного
даже на малейшее зло, а тем более на убийство.

35. Жизнь снова изменилась. Теперь я - менеджер в солидной русско-шведской компании, работающий как вол на благо всего человечества. Приятные собеседники, коллеги. Мой мальчик - перспективный физик из Словакии, покидает страну нашу через две недели, грозится приехать снова, но... Наверное, все-таки это не муж. По крайней мере, не пара для добреющей и такой беззащитной... не убийцы. Понимаете, не убийцы!!!

36. Я не знаю, сколько это будет продолжаться. Как там поется у Паши Кашина: Сердце мое - бог огромного неба. Боги, боги, помогите мне не разбрасываться любящими и сделать свой выбор. Сколько можно ранить, боль пронизывает сознание, и чувства умирают. Понимаете, я опять становлюсь ей - злой и жестокой, такой хитрой и лживой, но любящий жить маленькой убийцей...

37. Простите меня, все, кому хоть раз удалось побывать на исповеди, станьте моими священниками, поймите, я просто хочу жить, я живу так, чтобы быть счастливой. Я не хочу многого. Ведь это лучшее, что было со мной... Вы уходите, умираете, уезжаете, пропадаете, находитесь и не понимаете, что сами по себе уже являетесь настоящими убийцами. Убийцами беззащитной и одинокой, замерзающей и шепчущей слова прощения перед небом, любящей и равнодушной, наивной и корыстной, мягкой и странной, обволакивающей и терпкой сладкой убийцей... Я прощаю вас, так простите же и вы меня... Давайте будем жить, складывать слова и... Вива! Вива нам всем, настоящим убийцам...