Тринадцатый карась

В разгар лета Шурка с Лерой собрались на рыбалку. Дело это представлялось вчерашним семиклассникам непростым. Рыбачить друзья собрались на Панском пруду, в темно-изумрудных водах которого не раз были замечены полуметровые спины гигантских рыбин. Именно они брали приманку единожды в сутки на заре с первыми лучами солнца.
- Пацаны говорили, - сквозь зубы, которыми он держал конец лески, процедил Шурка, - теперь карп на горох хорошо берется.
- Ерунда, - морщился Лера. – Самое проверенное дело – это тесто на яйце. Капни в него подсолнечного масла и вся рыба твоя. А горох только на подкормку годится.
- И карась на горох берется, - не сдавался Шурка.
- Карась – мелочь, - сплюнул презрительно Лера. – Больше ладони не бывает.
- Ну, да, - подскочил Шурка, - я прошлым летом вон такого вытащил с желтым пузом!
- Так то декоративный, - отмахнулся Лера, - они и больше растут, но их в пруду может штук десять плавает. 
После долгих споров, рыбаки решили подкормить горохом заранее облюбованное ими местечко. А так как родители наотрез отказались снабжать их этим столь необходимым провиантом, которого требовалось, по меньшей мере, несколько килограммов, Шурка с Лерой отправились на заброшенную мельницу.
Старая мельница представляла собой полуразрушенное двухэтажное здание с обвалившимися  деревянными перекрытиями. Чердак еще держался, хотя и в нем повсюду зияли дыры. Обследовав останки перекрытий, покоившихся на дне глубокого подвала, друзья не нашли ни единой горошины.
- Надо на чердак лезть, - задрал голову Шурка, прикидывая каким путем туда добраться.
Пока он изучал обстановку, Лера вскарабкался на толстенную кирпичную стену мельницы, которая тянулась косым углом до самой крыши. Словно по лестнице, он пошел по этой выщербленной временем стене наверх. И видимо напрасно. Со стены можно было взобраться только на крышу, составленную из массивной глиняной черепицы
- Стой, - закричал снизу Шурка, - а как ты на чердак переберешься?
Но Лера остановился лишь тогда, когда уперся в край крыши и понял, что допрыгнуть до чердака тут сможет разве только белка-летяга, так велико было расстояние. Недолго думая, он полез на покатую черепицу.
- Стой! – вновь заорал Шурка. – Провалишься.
Лера его, конечно же, не послушал.
- Я сейчас чуть дальше отойду, пару черепушек сниму и на чердак спущусь, - объяснял он, осторожно ступая по крыше. – Не дрейфь…
Едва он это сказал, как нечто под его ногой крякнуло, хлябкая твердь разверзлась, и он полетел в тартарары. Похолодевший от ужаса Шурка, зажмурился, а после глянул внутрь мельницы. На дне подвала Леры не было.
- Уф, - облегченно выдохнул он и бросился наверх.
Заглянув в провал, Шурка тотчас обнаружил друга. Тот, покрытый с ног до головы чердачной пылью, сидел на целой россыпи ссохшегося от старости гороха.
- Мягкая посадка, - сообщил Лера, прикрывая ладонью ухо. – Прямо на горох плюхнулся.
Между его пальцами нечто алело.
- А это что?
- Черепицей бабахнуло.
Лера отнял руку, и Шурка увидел струей льющуюся кровь. Последующие его действия по своей стремительности напоминали марш-бросок по пересеченной местности. Как и что он делал, Шурка потом и вспомнить не мог. В один прием он стащил друга вниз, усадил на багажник велосипеда и отвез к себе домой. Лера ехал, держа на коленях полную сумку гороха, нарочно свесив голову долу, как в сказках о богатырях. Ему нравилось, как с его виска на асфальт одна за другой падают крупные капли крови. Он даже песенку по этому поводу стал тихонько мурлыкать.
- Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой земле, -  выводил он, представляя себя былинным героем.
Дома Шурка щедро залил ему рану йодом и перевязал бинтом. На бинте тотчас проступило пятно. Внимательно осмотрев физиономию в зеркале, Лера остался доволен своим героическим видом.
Остаток дня друзья провели на летней кухне под бормотание кипящего в ведре гороха. А в сумерках, чтобы никто не выследил, снесли полведра распаренной подкормки к Панскому пруду.  Вывалили они горох в воду возле огромной плоской базальтовой плиты, прозванной рыбаками Блин-камнем.
- Самое классное место, - заключил Лера.

Выход наметили на три часа утра, чтобы поспеть к пруду с первыми лучами солнца. Ночь решили провести все на той же летней кухне. Шурка принес большое ватное одеяло и бросил его на старую продавленную кровать. Не раздеваясь, друзья улеглись, было, спать. И вдруг вспомнили, что разбудить их некому. Будильника нет, а Шуркина мать давно закрылась в доме и спит.
- Сами не проснемся, - расстроился Лера.
- Придумал! – после некоторого раздумья, обрадовался Шурка и бросился во вторую половину кухни, где стояла газовая плита, умывальник и огромная печь.
- Вот, - сунул он в руки Леры тонюсенькую книгу.
- Гоголь, - прочитал Лера. – Вий.
- Ну, и что? – не понял он. – Это же классика.
- Конечно классика! – возмутился Шурка. – Но там такое страшное,  ты в жизни не заснешь.
Заинтригованный Лера, открыл первую страницу и бойким голосом побежал по строчкам, описывающим Киев далекой старины. Не прошло и четверти часа, как он стал невольно запинаться, делать паузы и все чаще поглядывать на открытую дверь кухни. В дверном проеме зияла непроглядная ночная тьма, а в книге между тем такой же колдовской ночью старая карга набросилась на философа Хому и вмиг оседлав его, понеслась по полям да лугам. Когда Лера дошел до места, где ведьма села в гробу и полетела, словно бешенная, под куполом церкви, голос у него задрожал и даже стал местами срываться на придушенный писк.
- Мама, - простонал в один из таких моментов Шурка, который к тому времени с головой забрался под одеяло и выставил в щелку лишь один глаз да ухо.
- Ты чего? – судорожно выдохнул Лера.
- Там что-то шевелиться, - доложил замогильным голосом Шурка.
Лера всмотрелся в темноту ночи.
- Да никого там нет, - сказал он, совсем пав духом.
- Нет, есть.
Шурка пулей слетел с кровати, схватил со стола огромный кухонный нож и юркнул обратно.
- Нету, - нарочито громко сказал Лера.
Сказал для Шурика, себя и на всякий случай для того, кто притаился  в темноте. В ответ за дверью вздохнули и шумно почесались.
- Да это Джек, - откинул одеяло Шурка. – Собака наша. Его мать, наверное,  с цепи спустила на ночь погулять.
- Да, я собака, - внезапно сказал Джек. – В хату не пускают, значит, собака... 


Полный текст смотрите на страницах ЛитРес
Печатный вариант книги можно найти в любой библиотеке Республики Беларусь