Пуля

О.В. Никульченко

ПУЛЯ.

Звонко лязгнул затвор, досылая патрон в ствол. «Боже, наконец – то я буду свободна» - подумала она. Только если бы не тир. Полная деформация, не смотря на стальной сердечник. В тире, даже если «мимо», все равно – деформация. Не лучше встретить кирпич или бетон – все равно деформация. А деформированная, кому я нужна? Даже детям и археологам – ни к чему. Что-то долго жду, неужели поставят на предохранитель. Он редкостный подонок! «Это» как бы уже близко, но вот щелчок и все! Обидно когда тебя вытаскивает захватный механизм из «магазина», не очень нежно досылает патрон в патронник, но зато, какая перспектива! Еще обиднее, когда ты уже в стволе и вдруг передернули затвор и вылет в никуда. Хорошо если найдут и добавят в обойму. А если нет? Окисление, плесень ….. Мерзко!  Щелчка не слышала – наверное пронесло. Все равно, что – то долго. Может снайпер? Или «объекта» нет? Или «маменькин сынок», не решительный и трусливый? Изображение не устойчивое, ощущается дрожь, наверное просто холодно? Оптимизм или … Томительное ожидание – хуже некуда. В стволе сыро и не уютно. Вот в «цинке», вот жизнь была!!! Свободное перемещение в зависимости от того, кто кантует. Особенно нравились разгильдяи и участники ликвидации локальных конфликтов. Разгильдяи просто небрежно обращались с «цинком» внося разнообразие в мою жизнь. «Ликвидаторы» , те дарили нам свободу не жалея указательного пальца.  Ненавижу мальчишек! Они норовят бросить в костер. Перегрев, копоть и «свобода» не дальше ближайшей стены. Почему так долго? Сколько ждать? Воняет смазкой. Любимого порохового запаха нет. Или боец прилежный почистил ствол или давно не стреляли. Если второе – то это ужасно! Одиночный выстрел – это свобода в одиночестве. Очередь конечно лучше, но теряется индивидуальность, неповторимость и память об удачном или не удачном выстреле. Что лучше – не знаю, но мерзнуть в сыром стволе уже невыносимо. О-о-о…!!! Устойчивое положение ствола. Вижу лоб какого-то бородатого мужика, вернее не лоб, а зеленую повязку на нем с какой-то арабской вязью. Мужик нервно чешет бороду, что-то шепчет губами (наверное какое-то проклятие), пристально смотрит на меня. Но наверное не видит. Если бы видел, отвернул бы взгляд – точно! Меня люди любят видеть у себя в руках или в своем стволе, в «магазине», а все, что напротив – не вызывает радости. В основном увеличиваются глаза, расширяются зрачки, перебои с дыханием, заикание, бывает не произвольное мочеиспускание. Почему они меня так боятся, не понимаю! Они такие большие, самостоятельные (иногда, правда ходят строем выпадая из «обоймы»), но все равно – СВОБОДНЫЕ, а я вся такая – никакая ! И вдруг страх! Почему? Борода неистово чешется, тоже и с пахом. Вши наверное. Зря он не пролечился перед засадой, дерганный какой –то! Мне приходится все время повторять траекторию его морды – унизительно! Стоп! Он по видимому нашел свою жертву. Перестал чесаться, припал к оптическому прицелу. Кто эта жертва? Я не знаю, я не принадлежу себе! Я вижу только его переносицу с угрями.
Всё, остановились. Только переносица! О! Уже дыхание остановилось. Хороший признак! Скоро свобода!!! Щелчок. Это дружище капсюль придает пороху возможность вспыхнуть изойти газами, обжечь мне задницу (на прощание) и вырваться из объятий ненавистной гильзы. Вперед! Ствол нарезной, крутящий момент придан, на выходе – хлопок! Свобода! Плавно вхожу в переносицу бородача (какая удача, что не в бронежилет, хотя лучше было бы в печень или живот, деформации меньше…) Переносица для меня – не преграда, пробиваю молча, успевая заметить недоуменный, но уже затухающий взгляд бородача. Только бы пройти навылет, а там свобода! Нет, не получилось! Расстояние наверное было большое. Успокоилась в мозгах и проплыла до основания черепа. Все. Век воли не видать!

Прошло пять минут….

Новое сотрясение. Когда же будет покой?
- Ты кто?
- Сестра твоя.
- А почему такая «тупая»?
- Будем знакомы - Стечкина моя фамилия. Контрольный выстрел.

Москва.

11.10.2002 г.