Пустота

Знание мира твердых поверхностей. Ощущение кожей плеча протискивающийся сквозь решетчатую улыбку камня холод спресованности. Железные пупырышки на кожанной поверхности под пальцами заблудившейся руки. Пустота-противоположность понятию «быть».  Пустота, определенная твердыми реальными буквами, воплощающими принцип существования. Шершавые борозды слез-волн на лице-песке под коже-мышце-крове-сосудо-костяными пятками. Мягко-нежные крошечные ворсинки лепестков, обманчиво нетвердые и безнадежно действительные,  совершенно антипустотные. Ревнивая податливость рассекаемой воды, коварная нестрашность, проникающая мокрость.

Образы-люди. Одеты в условно красное,  в договоренно желтое, в  убежденно синее, в кем-то-рассказано зеленое. Широкие, узкие, длинные, курносые, крючковатые, прямые  носы одного и того же лица. Данность на всю жизнь, меняющаяся в зависимости от освещения. Условия, при которых утверждение истинно. А что случается с истиной ночью? Где те аплодисментные, исступляющие формы, поданные вчера на завтрак? К моменту полуночи они превращаются в утренний гротеск и в сумеречную существующесть. Твердо-пустотные люди, нуждающиеся в определениях.  Раздавленные своей однозначной двойственностью. Погрязшие в мире твердых поверхностей,  как в точке опоры. Сетующие на прогрессирующее закостенение и без того цементных понятий. Сидящие на стуле, летящие в пустоту. Действия не последовательные, действия одновременные.  Люди-другие, люди не-я. Люди, привычные к рисованию характерного у  безличного, люди срисовавшие меня. Сквозняк  сыпучих песков и всех великих рассуждений ума. Черные конечно-бесконечные дыры космоса, катакомбами проходящие под трещинами гранитных покрытий  общечеловеческой понятности. Волокнистая надежность коры дерева запечатленная на мгновение в бороздках моей кожи. Толчки музыки в мое ухо. Автономные персонажи. Разбудите меня во сне и я повторю наизусть все свои реплики…Зачем? Ты и так уже  спишь.