Дедовская надпись

Дедовская надпись
(Посвящается деду Николаю Тимофеевичу Хабарову)

Был теплый и солнечный октябрьский день, Берлин утопал в золоте осенних парков. Завершив деловую часть поездки результаты которой вселяли оптимизм и отражались на настроении я гулял по городу. До поезда еще было достаточно времени, а командировочные позволяли рассчитывать на ужин с приятным выбором напитков.

Берлин – удивительно красивый город. Сложно даже поверить, как столь разрушенный войной город смог вернуть себе настолько колоритный образ «медвежьего логова». Действительно, есть что-то в нем такое, что заставляет думать что здесь обитают громадные люди. Которые построили этот город для себя, но потом куда то пропали и его заселили нынешние берлинцы. Архитектура Берлина совсем не похожа на массивы Нью Йорка, хотя такие районы тоже встречаются но удивляет насколь гармонично они соседствуют с парками и старыми городскими районами. Берлинцы напоминают москвичей. Все куда-то бегут, в одежде изысканы, у многих вид скрывающихся паблиси но при этом приветливые и улыбчивые люди. В большинстве своем, свободно владеют английским.

Площадь Бранденбургских ворот, священное место для любого немца. Она является символом не только воссоединения, но так же и горькой памятью о насильственном разделе немецкой нации на два государства. На фоне того что большинство территориальных сообществ, разваливаются и ведут кровопролитные войны пример Германии не может не вызывать уважения. Я исполнил одну свою заветную мечту. увидел и прикоснулся к холодному камню Триумфальной арки. Без всякого пафоса, мысленно я поблагодарил Ремарка за то что он был и создал свои замечательные романы. По иному позволившие взглянуть на Германию да и в принципе на саму жизнь. Немножко грустное состояние, когда исполняется какая то мечта.

Буквально за аркой на проезжей части дороги, полоса в два ряда камней символ что именно здесь проходила знаменитая берлинская стена, разделявшая город на два лагеря. Вспоминая запомнившиеся мне с той поры когда ее сломали, отчетливо помню свое удивление с которым смотрел трансляцию концерта Пинк Флоида „The Wall“ на площади прямо возле Бранденбургских ворот. Понимая о чем поют эти уже немолодые ребята, я больлше поражался тому, что в жизни что-то меняется раз такое показывают по официальному каналу Российского телевиденья. Более архетипичной группы да и композиции вряд ли можно было подобрать для такого события.

До поезда еще оставалось время и я решил посетить Бундестаг. Благо его силуэт возвышался над расположенным по соседству с Триумфальной аркой парком. Пришлось отстоять полчаса пока очередь дошла до входных дверей. Как визитер, я захожу в цитадель немецкой демократии - Бундестаг. Стандартный осмотр, просвечивание вещей и одежды. Просьба открыть ноутбук, показать камеру.

Затем большой лифт на крышу и бааааааааааа! Какой вид и какое зрелище.

Как я узнал, из небольшой информационной брошюры о бундестаге, совсем недавно, он был перестроен полностью, начиная с фундамента до самого купола. Зрелище гигантского, сверкающего стеклянного купола заставляло в это поверить. В самом куполе, размещалась лаконичная фото-галерея истории Бундестага, а так же оригинальная смотровая площадка. С винтообразно пешеходной дорожкой под самый купол. В фотогалереи, вернее таком фото ревью истории бундестага, были представлены виды всего  этого здания во всех его исторических моментах, от начало закладки фундамента до торжественного открытия после реконструкции. Скажем честно, зданию по жизни везло, сколько раз горел, какие бомбежки пережил, но берлинцы с упорством муравьев его возводили заново. Его вид, после бомбардировок и штурма в сорок пятом навел на мысль, куда же там можно было флаг водружать. Сказать, что это была груда руин ничего не сказать. Поднявшись по винтовой дорожке на самую высокую часть купола, и налюбовавшись, и сфотографировав круговые панорамы Берлина, я направился к лифту.

Уже на выходе я вспомнил про то, что читал где-то что реставрируя здание, немцы как историческую реликвию сохранили часть стены с надписями российских солдат освободивших Берлин. На выходе я обратился к секьюрети с вопросом: «Где я могу увидеть историческую часть стены, с надписями русских освободителей». По его реакции я понял что слово «liberators» пришлось ему не по душе. И ответил он как то подчеркнуто вежливо, мол данная область не доступна для визитеров, так как находиться внутри здания. Последние слова он уже цедил сквозь зубы, засранец. Да и еще, он достаточно внятно сказал «invaders» - захватчики!

И тут меня понесло, случается это не часто, но основательно. Я вежливо попросил его пригласить начальника службы безопасности, при этом демонстративно начал набирать номер по сотовому. Он что-то произнес в рацию, и вскоре к нам подошли трое крепышей. Первым делом они потребовали аусвайс. Продолжая говорить по сотовому с несколько очумевшим Димычем, абсолютно на нелепые темы  здорово мы тогда посидели, я отдал паспорт. Димыч, видимо разбуженный, пребывал в смятении. Видимо оценивал, сколько он вчера перебрал или насколько я адекватен. Проверив мой паспорт и убедившись в моем законном пребывании, да еще и со статусом врача, подошедшие охранники немного расслабились. И один из них, видимо старший, еще раз спросил меня, что я хочу, и почему? Я закончил разговор с приятелем, который по сути так ничего и не произнес, и повторил свое желание – увидеть ту часть стены, где сохранились надписи российских солдат. Мотивировал я это тем, что мой дед – участник тех далеких событий  расписался там, и я должен увидеть очень важную, практически единственную семейную реликвию деда. И запечатлеть ее на фотографии для всей нашей семьи.

Четыре пары глаз молча изучали меня. Тогда я добавил, мол только что я связывался с российским консульством и получил подтверждение того что членам семей российских освободителей, официально разрешено в доступе к этой священной для россиян реликвии.
Лица охранников вытянулись, они явно пребывали в замешательстве. Наверное, так же как и мой приятель, оценивали, на сколько я сбрендил. В этот момент зазвонил мой сотовый – «ты чего звонил то?» - спросила она голосом Димыча. Я поинтересовался у охранников, будут ли они говорить с российским консулом. Старший, внимательно поизучал мои глаза, а затем отрицательно покачал головой, затем коротко сказал – пройдемте. Я сказал Димычу мол не парься все зашибись и последовал к лифту. Мы зашли в лифт, не в общий на котором я до этого поднимался на крышу, а в отдельно стоявший небольшой. Когда мы вошли, один из охранников нажал кнопку подвального этажа, я подумал что все ****ец довыебывался. Глядя на хмурые лица, я отчетливо осознал, что так и ****юлей огрести легко. Опять же, где то там под рейхстагом ведь и гестаповские подвалы должны быть. В общем, не уютно почувствовал я себя в тишине тесной кабины.

«Мой дед умер в Сталинских лагерях уже после войны. Когда мы узнали, что он расписался на рейхстаге, семья наказала мне увидеть эту надпись. Нам про нее его однополчанин рассказал» - попытался я разрядить обстановку, тем более что другого уже ничего не оставалось.
«А вы вообще то в курсе, что руины Бундестага были исписаны вдоль и поперек» - вдруг на неплохом русском обратился ко мне старший. Я замер, переваривая данный факт. Особенно меня волновало, что он мог понять из моего с Димычем разговора. Блин это же надо так попасть.
«Однополчанин деда, рассказавший это, был в рейхстаге после ремонта и видел его надпись» парировал я. Лифт остановился, мы вышли и пошли по длинному коридору. Потом сели в другой лифт и начали подниматься вверх. Провожатые все так же угрюмо молчали, у меня несколько отлегло. Наверное, от чая их оторвал, или от кофе уж больно вид у них был кислый. Лифт открылся на этаже с зимним садом.

Мы прошли по длинному залу и меня подвели к участку стены, которая была не покрыта штукатуркой. Этот часть была залита тонким прозрачным пластиком, сквозь который проступали специально подсвеченные - шрамы былой войны. Копоть, сквозь которую белели  надписи и следа попадания пуль и осколков. «За родину! За Сталина! Мы дошли! Победа! 1945! Домой!» эти и другие надписи покрывали, изуродованную пулями и осколками поверхность стены. И вдруг в тишине зала я услышал как эхо гомон толпы, крики радости. Громкие разрозненные очереди холостых выстрелов в небо. ПОБЕДА!!!. Как будто лица тех людей, в копоти, в грязных бинтах, и старых потрепанных бушлатах. С глазами красными от бессонных ночей, и копоти фронтовых ламп коптилок. С грязными хоть и стриженными головами, давно уже забывшими о наличии подушек, и вообще какого либо белья. И в поблекших, от частых потерь, зрачках этих людей плясала радость. ЖИВЫ! ДОШЛИ! ДОМОЙ! Люди познавшие войну как одну большую Смерть! Вдруг осознали что им достался выигрышный билет, и у них есть еще право на жизнь! –
Образы наверное впервые в жизни так остро воспринимались мной. Нахлынувшее, совсем по другому позволяло читать эти налитые невероятной усталостью, и при этом излучавшие безмерную радость слова - МЫ ДОШЛИ!!!

«Ну и где надпись твоего деда?» - вывел меня из оцепенения ехидный голос старшего. Ошалевший, я переводил глаза с одной надписи на другую. В кармане завибрировал телефон. «Алло!» «У тебя действительно все нормально! У тебя какой то голос потерянный?» - спрашивала трубка голосом Димыча. «Знаешь, если ты все еще паришься по поводу нашего разговора, о смысле жизни то забудь, все это херня…» Закончить ему не дал мой крик, звучным эхом отозвавшийся в пустом зале. «Да вот же она!» Прямо под написанными крупно словами – Победа!!! Дошли!!! и между еле проглядывавшемся матерным словом, мелко но аккуратно было выведено простое русское имя - НИКОЛАЙ…