Лярва

               
               
     Завод, на котором Петр Зыков работал, окончательно встал, и Зыкова уволили по сокращению штатов. Он регулярно ходил в службу занятости отмечаться, но никому не нужна была его ранее столь дефицитная профессия химика-гальваника.  Время шло, пособие по безработице становилось все меньше,  а надежд получить работу, хотя бы и не по специальности, не оставалось никаких.
     Подводил возраст - Петру перевалило за  пятьдесят.  И  хотя  он выглядел крепко  и ничем не болел,  наниматели давали отворот-поворот: требовались люди помоложе, максимум сорок-сорок пять.
     В службе занятости он сошелся с дружками, такими же безработными, и они стали пропивать последние деньги.  Хором они кляли  правительство, президента, чиновников всех мастей - от демократов до коммунистов. После попойки Петр возвращался домой раздраженный,  швырял вещи, орал на жену Анну и дочь-студентку Свету.
     И однажды, выбрав трезвую минуту, жена сказала ему прямо:
     - Вот что, Петя, шел бы ты отсюда. Мне дочь дотянуть надо, себя прокормить, а ты мало стал обузой, да еще и хулиганишь.
     Петр взглянул в ее голубые глаза,  налившиеся сейчас ожесточенной синевой, и покорно стал собирать вещи.
     Переехал он к матери,  но привычки своей не оставил, стал выпивать еще больше.  Попадалась разовая работа, разгрузить что-нибудь в магазине, деньги шли на круг без остатка.
     Расцветал конец мая, было по-летнему тепло. Он проснулся в густой  траве  газона с тяжелой головой и дрожащими руками,  машинально полез рукой в карман брюк за  деньгами  на  опохмелку,  хотя  твердо знал, что  там ничего нет.  И тут как молнией обожгло,  в кармане не было паспорта и трудовой книжки.  Вчера он ходил в службу  занятости отмечаться и они, он как сейчас помнит, лежали у него в кармане. Неужели он выронил их где-то?
     Петр выбрался  из  газона и плюхнулся на скамейку перед подъездом.  Рядом сидела скромно одетая женщина лет сорока пяти  с  густой шапкой каштановых волос. Она поглядела на Петра и спросила:
     - Что, документы потерял? Не волнуйся, у меня они. Ты как вчера в полночь залег под моими окнами,  я,  уж извини,  пошарила у тебя в карманах, да документы и забрала. Чтоб другим не достались.
     Женщина открыла сумочку и вернула документы Петру.
     - Голова болит?  - спросила она у словно окаменевшего Петра.  - Пойдем, полечу. - И встала, и пошла, не оборачиваясь.
     - Как же дошел ты до жизни такой?  - спросила она  после  того, как Петр выпил две рюмки водки, закусив их соленым огурцом, и отпаивал себя бокалом крепчайшего сладкого чая.  - Я ведь по твоему  лицу вижу, что никакой ты не пьянчуга закоренелый, а человек порядочный.
     Петр сидел в мягком кресле, в уютной комнате. Головная боль ушла, чай  придал ему силы.  На него заинтересованно и доброжелательно смотрели карие женские глаза. И его словно прорвало, вся боль и обиды вылились  в его бессвязном рассказе,  он говорил о том,  как его, трудягу с большим стажем, равнодушно уволили, как выгнали из дома, о грубости нанимателей и притворной душевности приятелей-забулдыг, которым ты хорош,  пока у тебя есть деньги,  и о том, что уже не осталось ни сил, ни желания жить.
     Женщина выслушала его внимательно.
     - Вот что,  - сказала она. - Я, если что решаю, то сразу. Оставайся здесь.  С работой мы решим.  У меня три палатки на мини-рынке, как раз  нужен помощник,  товар подвозить.  Но учти,  пить я тебе не дам.
     - С мужем-то разошлись что ли? - осторожно спросил Петр.
     - Умер он,  от сердечного приступа.  Такой молодой, - и по лицу ее покатились мелкие быстрые слезы.

     В лучах заходящего солнца она медленно поворачивалась всем своим овальным почти прозрачным телом. Пища, идущая от солнца, усваивалась  легко  и  радостно.  Ей не нравились полуденные часы с жестким грубым потоком фотонов. А сейчас, когда лучи проходили сквозь атмосферу, пища имела приятный сладко-соленый вкус. Разнежась, она разредилась до неприличных размеров,  но тут же спохватилась и, сжавшись, начала опалесцировать.
     Еще тогда, когда она жила с сестрой, сразу же после деления тела матери на два тела:  ее и сестры,  она знала,  что слишком сильно разреживаться хоть и приятно, но опасно. Перед ней, как сейчас, стояла картина  гибели ее сестры,  беспечно разредившейся и застигнутой врасплох магнитной бурей.  Клочки разорванного тела сестры  закружились тогда и растаяли в окружающем пространстве.
     Солнце зашло за Землю, темнеющая Земля стала сливаться с черным небом. Она не любила эту бездонную черноту, оттуда внезапно прилетали порции плохо перевариваемой, обжигающей пищи - пучки частиц высокой энергии.
     Сегодня она  почувствовала,  что выросла,  накопила достаточный запас энергии и в скором времени ей  предстоит  делиться.  Половиной памяти,  доставшейся ей от матери,  она помнила, насколько сладостен этот процесс и уже предвкушала, как будет переживать это острое ощущение.  Но пока ей предстояло пополнить свое тело другим видом энергии, психическим.
     Отсюда, с высоты тридцати шести километров,  ей отлично был виден весь город с загорающимися огнями, раскинутый в междуречье большой реки и ее притока.  Она стала  опускаться  и,  достигнув  высоты двадцать метров, медленно поплыла над кварталами, ища знакомый дом.
     Окно в квартире еще светилось, и она терпеливо ждала, когда оно погаснет. Наконец, в квартире стало темно, она подождала еще три часа и,  наконец,  выпустила щупальце из своего тела. Щупальце росло и тянулось к  окну,  просочилось  сквозь него и направилось к лежащему спящему телу. Определив в защитном барьере слабое место, она прорвала его и приготовилась отсасывать жизненную энергию, как вдруг сильный ожог поразил щупальце.  Какой-то обжигающе мощный источник энергии  заставил ее быстро убрать щупальце из комнаты.  Она втянула щупальце и,  переживая сильную боль,  поднялась в безвоздушное  пространство.

     Экстрасенс -  молодой  мужчина  с длинными волнистыми волосами, редкой бородкой и пронзительными черными глазами сидел за  столом  в своем кабинете и скучал. С утра ни одного посетителя! После обеда он отпустил своего помощника и хотел уже уходить  сам,  когда  дверь  в приемную хлопнула, и затем в кабинет заглянула женщина.
     - Можно?  - спросила она. Он кивнул и увидел, как вслед за женщиной зашел мужчина лет пятидесяти,  крепкий физически, но с выражением апатии на лице.
     - Меня  зовут  Дмитрий Николаевич,  - представился экстрасенс и предложил им присесть в мягкие глубокие кресла. - Прошу вас, рассказывайте.
     Мужчина устало откинулся на спинку, а женщина не позволила себе расслабиться, держалась напряженно.
- Пьет? Бьет? Гуляет? - думал экстрасенс. - Нет, вроде бы ничего не подходит.
     - Меня Валентиной зовут, а его Петром, - начала женщина. - Супруги мы,  хоть и не расписаны.  Живем вместе недавно.  Супруга Петра выгнала его из дому,  как только он безработным стал,  да к  выпивке пристрастился.  Первое  время все у нас на лад пошло,  а потом Петра стала тоска глодать,  да усталость без причины. Ко всему интерес потерял.  Ляжет спать,  а утром,  вместо того, чтобы отдохнувшим проснуться, наоборот - весь разбитый.
     - К врачам обращались? - поинтересовался экстрасенс.
     - А как же,  Дмитрий Николаевич, полное обследование, да только ничего не нашли.
     - Так, так, - экстрасенс задумчиво побарабанил пальцами по столу, - похоже на энергетический вампиризм.
     - Это что же,  - Валентина испуганно расширила глаза, - из него кровь что ли пьет кто-нибудь?
     - Да нет,  не кровь. - Экстрасенс вытянул руку с каким-то щупом в направлении  Петра.  На конце щупа тусклым огоньком замерцала лампочка.  - Видите, у него защитное поле ослаблено. А охотников до чужой жизненной энергии много.
     Экстрасенс убрал руку и откинулся на спинку.
     - Я берусь вам помочь. Но это обойдется вам в пять тысяч рублей.
     - Три тысячи, - сказала Валентина.
     Экстрасенс внимательно посмотрел на нее.
     - Четыре. И перевозите аппаратуру.
     - Какую аппаратуру? - удивилась Валентина.
     - А вы что, думали я голыми руками с вампирами буду воевать?
     Во все время их беседы Петр не проронил ни слова.
     Поздним вечером в квартире Валентины  раздался  звонок,  пришел Дмитрий Николаевич. Он принялся за установку и настройку аппаратуры.
     - А нам что делать, может помочь? - спросила Валентина.
     - А вам обоим надо ложиться спать. Если что будет, скорее всего глубокой ночью,  когда человек наиболее беззащитен.  Так что, у меня все готово, выключайте свет и бай-бай.
     Шел третий час ночи.  Экстрасенс неподвижно сидел в темной комнате, освещаемой  лишь рассеянным светом,  проходящим сквозь тюлевые шторы на окне. Вдруг он заметил, как на краю экрана приемника слабых излучений мелькнула искорка. Через оконное стекло в комнату вползало бледно-розовое щупальце.  Экстрасенс отрегулировал  контрастность  и яркость.  На экране стало отчетливо видно,  как, колеблясь и извиваясь,  щупальце протянулось через всю комнату и прикоснулось  к  телу спящего Петра.
     Экстрасенс, потрясенный,  отпрянул от прибора.  - Лярва! Космическая лярва! - воскликнул он. Он метнулся к устройству, похожему на небольшую пушку,  и включил его.  Послышалось гудение, поток рентгеновских лучей  был направлен в сторону щупальца.  Экстрасенс увидел, как щупальце дернулось и быстро выскользнуло в окно.

     - Что же это за штука такая?  - спросил Петр,  когда экстрасенс разбудил их с Валентиной и объявил, в чем причина недомогания Петра.
     - Космическая лярва, - стал объяснять Дмитрий Николаевич, - это всего лишь блуждающий сгусток энергии,  существующий,  главным образом, за счет солнечной радиации.  Одушевление этого сгустка происходит паразитическим путем,  путем высасывания биоэнергии из живых существ, преимущественно человека.
     - А чего она именно ко мне привязалась? - угрюмо спросил Петр.
     - Видите ли, жизненные потрясения, которые вы испытали, ослабили ваш защитный барьер, и сделали вас уязвимым для лярвы. Вот ведь к вашей жене,  с ее жесткой устойчивой психикой, лярва доступа не имеет.
     - Так что, - обратился экстрасенс к Валентине, - я вашего Петра на сегодняшний  день забираю.  Будем восстанавливать его психический потенциал. Ведь я же не могу у вас каждый день сторожить  с  рентгеновской пушкой, - видя нерешительность Валентины, рассмеялся Дмитрий Николаевич.

     Она долго нежилась в красных закатных лучах,  затем с наступлением темноты  плавно  спустилась  вниз и замерла над знакомым домом. Вчера появление мощного источника энергии застало  ее  врасплох.  Но сегодня она  подготовилась к этому,  она сделает щупальце более грубым, менее восприимчивым к физической энергии. Терпеливо выждав несколько часов  она выпустила щупальце и проникла в комнату.  Никто ее не атаковал и она начала зондировать  защитный  барьер,  ища  слабое место. И  тут ее ждало разочарование:  повсюду ее присосок натыкался на жесткий психический панцирь.
     Обследовав всю поверхность,  она втянула щупальце.  Не удалось, так не удалось.  Она медленно плыла над молчаливыми темными  спящими домами. Пищи в городе было много...