Курить охота...
Даже эта, даже несостоявшаяся курица тянется к свету, инстинктивно выходит на свет. Пусть и не сразу, и в неприглядном виде… а если – проблеваться и выпустить её через вход?!…»
- Я понял! Метро, трамвай, троллейбус – все они созданы для усыпления, для укачивания, как мамы всех нас качали когда то… но мы лежали не с такими уныло-тупыми рожами, с какими сейчас стоим, удушая мёртвой хваткой поручни змей. Мразь, вьющаяся меж нашими переплетёнными вагонной любовью ногами, в полной безопасности – архангел Гавриил не наколет её на свой замшелый дротик, здесь очень тесно, а Он всегда на коне, и в пешем строю – не воин ( я видел, как его, до потери сознания, сдавили, как то, в час пик – зрелище было жалкое, с тех самых пор Джоконда ни разу загадочно не улыбалась, а постоянно только ржала, как пришпоренный обозный Боливар с включённым стояночным тормозом…) Мы все по доброй воле протиснулись именно в ЭТОТ вагон, боясь опоздать, теперь давим друг дружку киселями тел, материмся по обычаю, а не по злобе. Пусть хотьТАК, но мы - добры, это обязательно вменится нам в праведность. Так было написано в последнем номере. Для домохозяек, но это несущественно… а что же тогда – существенно? Что же тогда с настойчивостью сумасшедшего дятла впивается под мой хрустящий, как чипсы на морозе, череп? Что противно давит за мочку уха, что бьёт в глаза?… да, кажется так… «Растишка», «Данон», творожки-кефирчики – все эти кисло-молочные лики, утешаемые бесспорной полезностью собственного здоровья… тоска… , - - я высморкался на мятое пальтишко низенькой, сгорбленной старушки, стоящей впереди меня и упирающейся, колючими даже через пальто, лопатками мне в живот. Те немногие, видевшие это, вымученно улыбнулись – «спасибо за мгновение радости, мил человек…» - и снова окислились… снова тоска…
Старушка обернулась, посмотрела на меня снизу: - Что ж ты, сынок? Я тебе – не носовой платок, всяко…
- А кто ж ты, такая измятая?
- Я – Смерть.
- Скажи ещё, что МОЯ смерть…
- Да нет, я ничья…
- Прям, как счёт в футболе…
Едущая публика едва заметно встрепенулись – у всех у них было раздельное питание. Сенсорное голодание. Простокваша и овощи – еда очень невкусная, а тут… не мясо, не фрукт… Смерть-старушка оживила их, они обступили её и потихоньку, по кусочку, по молекуле стали отщипывать с её костлявых боков, плеч, вместе с пальтишком… бережно передавая в конец вагона, чтобы всем хватило, чтоб – по-честному…
Потом мужчины начали заигрывать с незнакомыми дамами, семейные подбрасывали вверх ребятишек с нежно-салатовыми личиками, и те «агукали» в ответ…
…ТОМИМЫЕ ЖАЖДОЙ, СКОРЕЕ, ОГНЯ, ЧЕМ ВОДЫ…
Свидетельство о публикации №202102000130