Мандельштам в Америке

Мандельштам в Америке

Полный текст на:
http://nature.ru/db/msg.html?mid=1187394

Исторически сложилось, что в процессе мирового освоения и изучения творчества Мандельштама совершенно исключительная роль принадлежит США. Именно здесь был издан первый посмертный однотомник поэта (1955)(1) и первые три тома многотомного Собрания сочинений (1964-1971, Вашингтон, изд-во Международное литературное содружество)(2). Эти издания сыграли выдающуюся научную и политическую роль, став своего рода гарантом того, что все старания советской власти пошли прахом и великая поэзия гениального поэта, с риском для жизни сохраненная его вдовой, друзьями и читателями, не погибла, не канула в Лету, а сохранена и донесена до читателя. На основе этого Собрания сочинений в 1974 году в США, в Корнелльском университете (Итака) был издан первый конкорданс к произведениям О. Мандельштама(3). Именно в США, вокруг таких филологов-славистов как Г.П. Струве (Калифорнийский университет, Беркли(4) и К.Ф. Тарановский (Гарвардский университет)(5), сложились целые исследовательские школы и направления, в значительной степени сориентированные на изучение творчества О. Мандельштама, главным образом его поэтики. Многие исследователи его творчества из СССР, в 1970-х - 1980-х гг. эмигрировали в США и продолжают работать над изучением Мандельштама(6).
Велик вклад американских славистов и в разработку биографии и библиографии поэта. Именно в США, собственно говоря, увидела свет в 1973 году книга Кларенса Брауна Мандельштам - первая биография поэта(7). Американские ученые первыми ввели в научный оборот целый ряд важных документов (как, например, опубликованные Т. Бейером материалы о студенческих днях Мандельштама в Гейдельберге в 1909-1910 гг.) и др. Библиография О.Э. Мандельштама, опубликованная в 3-ем томе собрания сочинений под редакцией Г.П. Струве и Б.А. Филиппова, издавна служит основанием для всех последующих библиографических описаний.
Поэтому не приходится удивляться тому, что, по данным библиографического мониторинга, осуществляемого Ассоциацией изучения современных языков (Modern Language Association, или MLA), из более чем 300 диссертаций, книг и статей в специализированных журналах, опубликованных за период с 1981 по 1997, по меньшей мере треть приходится на американских ученых. И, хотя источниковая база этой библиографии учитывает российские издания явно недостаточно, тем не менее вклад американских исследователей неоспорим.
Ну и, наконец, - самое главное, пожалуй: судьбе было угодно распорядиться, чтобы именно в США на вечное хранение попал и основной массив документов о жизни и творчестве Мандельштама его семейный архив, в 1976 году подаренный его вдовой Принстонскому университету.
Но и этого мало! Материалы О.Э. Мандельштама или о нем можно встретить и в других американских архивохранилищах, причем не только в университетских, но и в государственных библиотеках, а также в собраниях частных лиц.
Из государственных хранилищ укажем на Библиотеку Конгресса в Вашингтоне. В ее архиве я ознакомился с фондом альманаха Воздушные пути (Collection 3775), выходившего в Нью-Йорке в конце 1950-х начале 1960-х гг. Считается, что с публикации в 1960 году во втором его выпуске 57 до того не публиковавшихся стихотворений О.М., собственно, и началось открытие широким читателем позднего О.М. Архив интересный, в основном в связи с этой и последующими публикациями О.М., но также в связи с текстами, никогда в альманахе не выходившими, в частности, в связи с Проектом акмеизм Юрия Иваска, о чем еще будет сказано.
Из частных собраний в первую очередь следует упомянуть архив К. Брауна (Принстон, в настоящее время в Сиэттле), содержащий автограф (!) раннего стихотворения О. Мандельштама Под грозовыми облаками (автограф был подарен ему в 1962 году в Ленинграде Е.Г. Эткиндом)(8).
По сообщению В.А. Швейцер (Амхерст), в ее домашнем архиве имеется список рукой Н.Е. Штемпель, восстанавливающий последовательность стихотворений в Воронежских тетрадях, а также любительский кинофильм о пребывании Н.Я. Мандельштам на даче в Верее.
Весьма ценен и домашний архив К.Ф. Тарановского, в настоящее время хранящийся у его наследников.

2.

Что касается университетского хранения, то, несомненно, огромный интерес представляют материалы из архивов Ю. Иваска и Б. Филиппова, переданные ими в Библиотеку Йелльского университета.
Весьма ценным собранием располагает и библиотека Центра по изучению русской культуры Амхерстского колледжа (Center for Russian Culture, Amherst College). Начать с того, что в его книжных фондах хранится подаренный Т. Уитни подлинный уникат один из 23 выпущенных экземпляров альманаха Новый Гиперборей, напечатанного на гектографе и составленного из оригинальных пар - автографов стихотворений (Н. Гумилева, О. Мандельштама и ряда других поэтов) и их же собственноручных рисунков, иллюстрирующих эти стихотворения(9).
Жемчужиной рукописного собрания Амхерстского колледжа является фонд Алексея Ремизова и Серафимы Ремизовой-Довгелло. Благодаря консультациям и любезности Т. Чеботаревой и С. Рабиновича, мы ознакомились с одним документом из этого фонда (короб 1, папка 7). Это - письмо Валентина Парнаха из Москвы в Берлин Алексею Ремизову, отправленным, судя по штемпелю, 30 августа 1922 года.
На конверте берлинский адрес Ремизовых: А.М.Ремизову. Kirschstrasse , 2 II bei Delion, Charlottenburg, Berlin. <30.VIII>. Само письмо написано черными чернилами, на вырванном из общей тетради листке:

Дорогой Алексей Михайлович, Шлю Вам и Серафиме Павловне преданный привет из Москвы. Ехал неделю + три дня карантина в Великих Луках, с трудом вырвался оттуда. Спал на узкой доске, на соломе, на чемоданах. Сейчас сплю на скамье в Союзе Писателей: Тверской бульвар, 25, где меня на несколько дней устроил О.Э. Мандельштам. Мейерхольд сейчас в ПБ, приезжает на днях. Я привез jazz-band. Это письмо привезет Вам поэт Б.Л. Пастернак. Пожалуйста, напишите мне. Всего Вам лучшего. Преданный Валентин Парнах Valiac, Mathens-Mьller See
Мой адрес пока: Софии Яковлевне Парнок-Волькенштейн 4ая Тверская-Ямская, 8, кв.3 Москва

P.S. Когда выйдут Ваши новые книги, пожалуйста, пришлите мне. Мой поклон Андрею Белому.

Это письмо позволяет внести важные уточнения как в хронику жизни О.Э. Мандельштама, так и в биографию отправителя.
Много интересного ждет исследователя и в фонде князя Д. Шаховского, епископа Сан-Францискского. Слово ждет следует понимать буквально, поскольку, до завершения его описания фонд для исследователей закрыт (данные на осень 1999 года). Тем не менее отдельные документы из этого фонда, в частности, письма Н.Я. Мандельштам к Шаховскому, уже введены в научный оборот.
Интереснейший фонд Юрия (Георгия) Павловича Иваска (1907-1986) был обработан еще в начале 1990-х гг. и открыт для исследователей безо всяких ограничений(10). Здесь, как и в фонде Шаховского, есть письмо от вдовы поэта, но в целом фонд Иваска гораздо более мандельштамоцентричен, что вполне естественно для фанатичного поклонника и неутомимого исследователя поэзии ОЭМ, как он называл его в переписке. Несомненно, что многочисленные упоминания и рассуждения о Мандельштаме содержит в себе и обширная корреспонденция Ю.Иваска, но с этой точки зрения ее изучение еще только-только началось.
Собранные Иваском материалы о Мандельштаме и об акмеизме, включая и его собственные статьи или наброски к ним, содержатся по меньшей мере в 20 папках: в частности, это папки Акмеизм эссе (1959, 1963; Box.10, f.4), Акмеизм Мандельштам (? -1974; Box.10, f.5), Акмеизм-проект (1960-1963; Box.10, f.6-8), Акмеизм-сатиризм (1973, Box.10, f.9) и Акмеизм: исследовательские материалы (1966-1977, Box.10, f.10), Мандельштам Н.Я. (Исследовательские материалы) (б/д., Box 15, f.42-44) и Мандельштам О.Э. (Исследовательские материалы) (1964-1985, Box 15, f.47-50 и Box 16, f.1-6).
Бесспорно, немалый интерес представляют материалы по проекту Акмеизм, инициатором и руководителем которого в 1959-1963 гг. был Ю. Иваск(11). Проект был одобрен летом 1959 и осуществлен летом 1960 года(12). На протяжении почти трех месяцев с 11 июня по 7 сентября Ю.П. Иваск находился в Европе и посетил Париж, Мюнхен, Базель, Стокгольм и Ниццу. Это была своего рода фольклорная экспедиция, или, как нынче принято говорить, Oral History Project.
Суть проекта заключалась в интервьюировании и магнитозаписи: предметом разговора были акмеизм, акмеисты, круг журнала Аполлон, первого и второго Цеха поэтов и т.д., а также эмигрантская литература. Была сделано в общей сложности 21 запись интервью с 16 респондентами. Ими были: во Франции С. Маковский, А. Трубников, граф А. Зубов, Г. Адамович, А. Элькан, И. Одоевцева-Иванова, Ю. Терапиано, Ю. Ржевский, В. Вейдле, В. Злобин, Б. Зайцев, Ю. Газданов, в Германии Ф. Степун и Й. фон Гюнтер, в Швеции С. Риттенберг. Кроме того 15 русских поэтов и прозаиков Г. Адамович, Ю. Анненков, Л. Червинская, И. Чиннов, А. Элькан, В. Корвин-Пиотровский, Г. Маковский, В. Мамченко, И. Одоевцева-Иванова, К. Померанцев, С. Прегель, Г. Раевский (Оцуп), Ю. Терапиано, А. Величковская и В. Злобин - записали свои произведения на магнитную ленту для будущей Антологии эмигрантской поэзии и прозы. На протяжении всей поездки Иваск вел дневник: собранные материалы виделись ему основой исследования об акмеизме и акмеистах.
В отчете о проекте говорится и о намерении продолжить эту работу и взять интервью еще и у таких, живущих в Америке, авторов как Н. Берберова, А. Лурье, Г. Струве, И. Елагин и др. Часть уже собранных материалов экспедиции, в том числе некоторые расшифровки отдельных бесед, - находится в архиве Центра Русских исследований в Амхерст-колледже в штате Массачусетс. Из них, кстати, явствует, что сами по себе магнитофонные записи стоит искать в фондах трех штатных университетов Индианы, Канзаса и Вашингтона.Помимо финансовой документации и вариантов отчета по проекту, аналогичных тому, что попал и в бумаги Воздушных Путей, здесь можно найти библиографические материалы по акмеизму, формуляр литературной анкеты Эпоха акмеизма, расшифровки записанных на магнитофон бесед с Адамовичем, Одоевцевой, Раевским, Тераписано, Злобиным, Вейдле и графом Зубовым. Заслуживает быть упомянутым и то обстоятельство, что собранные магнитофонные записи должны храниться в архивах тех трех университетов, что совместно финансировали этот проект, - университетов штатов Индиана, Канзас и Вашингтон (г.Сиэттл).
Что касается материалов о Н.Я. Мандельштам (или НЯМ, как ее называл Иваск), то, наряду с черновиками собственных и вырезками чужих статей и рецензий, посвященных ее мемуарам, среди них находится и оригинал уже упомянутого письма, адресованного ею Ю.Иваску (коробка 15, папка 43). Оно написано черной шариковой ручкой, на бумаге в клеточку, вырванной из тетрадки на спиральках. Его, судя по всему, переслал Иваску Н.А. Струве, в архиве которого хранится ксерокопия этого письма (по ней, очевидно, он и опубликовал само письмо в Третьей книге Н.Я. Мандельштам). Вот его полный текст:

Милый Юрий Павлович!
Очень была рада получить от Вас весточку. Сейчас О.М. есть в огромном количестве экземпляров ксерокопии, конечно. Вы считаете вершиной О.М. Венецию. Он считал центром Стихи о неизвестном солдате. Я их не позволила напечатать в советском издании, потому что Харджиев (редактор) хотел тиснуть без последней строфы (И в кулак зажимая истертый). Дурак и скотина я из Воронежа привезла ему рукопись (моей рукой), когда этой строфы еще не было Советские издания ужасны. У Харджиева переставлено в Камне 44 стихотворения. Он не понимает, что книга это целостная форма. Предлагал мне уничтожить все в архиве, что не подходит под его концепцию. К счастью, я вырвала у него архив он уже на западе. Иначе его бы уничтожили.
Жаль, что нам не суждено встретиться и поговорить. Но я уже стара. Жизнь идет к концу Надежда Мандельштам Я - церковница (еврейка, православная в 3 поколении) и верующая. Благослови Вас Боже. Привет Тамаре Георгиевне . Далее, на отдельных листах, - пояснения Иваска (есть ранняя и поздняя редакции):
Это письмо Надежды Яковлевны было написано осенью 1976 г. и передано мне одним из моих друзей, посетивших ее в Москве. С Н.Я. я не встречался. Во Второй книге воспоминаний, изданных в 1972 г., она отнеслась ко мне насмешливо. Н.Я. цитирует из очерка Осипа Мандельштама Слово и культура (1921 г.): Трава на петербургских улицах первые побеги девственного леса, который покроет место современных городов Наша кровь, нага музыка, наша государственность все это найдет свое продолжение в нежном бытии новой природы. Как мог наивнейший Иваск принять эти слова за утопию о будущем братстве? Чье братство деревьев, камней, слоев земли? Ведь в этой статье тут же говорится о земле без людей. (Вторая книга, стр.131).
Здесь Н.Я. имеет в виду мой очерк о Мандельштаме Дитя Европы (Собр. сочинений Мандельштама, том III-ий, 1969): Может быть, утраченное единство арийцев (Европы) было для него (Мандельштама) залогом будущего братства в утопическом царстве новой природы Психеи (Слово и культура) или на святых островах, где скрипучий труд не омрачает неба (1919 г.)
Готов повиниться в том, что неправильно истолковал статью Мандельштама Слово и культура. Отмечу лишь, что вообще исторический пессимизм, всякая апокалиптика были ему чужды
Далее следует еще одна фраза, но не на машинке, а от руки, и прочесть ее не представляется возможным.
Считается, что одновременно с этим письмом, Н.Я. прислала Н. Струве еще одно (оба сохранились в виде ксерокопии в архиве самого Н. Струве):