Фейерверки. Простуженная

душа моя, душа нелепого ангела, с крыльями давно оторванными, где они? спрашивают знакомые, да и незнакомые мне граждане…неузнанная, никчемная, бродит она по пустому истомившемуся городу, в поисках сухого и уютного, в поисках неземного и абсурдного… а какой-то несуразный дяденька читает запоем Камю… а я мечтаю купить Лагерлёф и Кавабату, Пруста и Франка, Конфуция и Платона, Стейнбека и Вульфа, Понтоппидана, Метерлинка… и, начитавшись всего этого, я хочу рухнуть в тебя, моя изможденная душа, укрывшись в потоке беспристрастия, укрываюсь я в нем давно, ещё в прошлом тысячелетии, моего имени не зная, душа моя сквозила через вечности и тянулась к тому, что называется сейчас моим именем… и какая она была в этом громе оваций, нетерпений, завистей, почему кто-то обозвал её завращавшейся, как змея… не потому ли, что она стала символом времени… и вот, далеко от всех она провозглашает незыблемое, она трудится во искупление, она забывается в своем полете, и если бы она знала какая она уставшая, то давно бы отказалась от этого бега времени… насильница души –совесть твердила ненужные слова-чревоточины, как то: забвение, одиночество… и уносилась, забывая о том, что душа всего не выдержит, нашептывая стремления, коварные, проституированные (от двух слов-паразитов – прости и татуированные), она захватывала врасплох неверные установки и требования к себе…и какой же была она в тот момент, когда чьи-то руки до неё пытались дотронуться? изможденной…непонятой… чужой или неистовой… мужчиной или женщиной? я знаю! она была простуженным отрезком вечного времени…
17. 07.99.