Нюра

О.В. Никульченко


«Она идет по жизни летя, она легка как ветер….»
(А. Макаревич)
Нюра.

Меня с ней познакомила Ниллка. Наверное на беду. Высокая, стройная, не много нескладная, светлые волосы, маленькая грудь и длинные ноги, угловатость подростка, но …. В начале, в ней, ничего не привлекало, но что-то притягивало и было не понятно, что притягивает?
На дне рождении у Ниллки, она перепила. Пьяный Шурик домогался ее, но даже размахивая лифчиком, с туманным взглядом, она притягивала, чем – я не знаю. Утро, после дня рождения, для нее было хмурое. Она «болела». Она спала, а я наблюдал за ней. Подло это не было, т.к. двери в комнату, где она спала , тоже не было. Она спала положив голову на свои ладони. Что ей снилось – не знаю, наверное не я. Наташа , врач, дала ей какие – то таблетки.
Она спит. Невыносимо захотелось ею обладать. Не вижу причины, но хочу! Я наверное мог это сделать, но не могу - она беззащитна. Может в другой раз? Ниллка имеет на меня   свои виды. Помощи от неё  в этом деле - я не получу, да и Нюра знает, что Ниллка «своего» не упустит. Но как, я ее хочу! Это не похмельный синдром, хотя пили как лошади. У Шурика сломались как всегда очки. Наташа, неудачно дежурила на «скорой помощи» в ночь и день рождения она требует продолжить, хотя все уже – не какие. Наташа Г. грозилась отбить Шурику последние яйца (Какие последние? Почему последние?). Шурик ее домогался после неудачи с Нюрой. «Сохатый» бегал всю ночь и орал: «Дайте мне презерватив!» кого он хотел - загадка. Глеб «медитировал» уткнувшись в свои колени. Было весело, был шашлык, водка, танцы, смех…. Когда я говорю о шашлыке, упомянув Ниллку, значит столько съесть и выпить невозможно. Ее размах – поражает. Размах во всем: в еде, питие, сексе, доброте, во всем…
Нюра спит. Я смотрю и не знаю, увидимся ли мы когда ни будь? Я должен уехать в Москву, на долго, может навсегда. Я не уверен, что смогу ее снова увидеть. Она спит. Мне нужно идти. Я не могу ее оставить в таком состоянии. Вряд ли она желает от меня помощи, она молодая, на двенадцать лет младше меня. Зачем я ей нужен? Спи. Прощай Нюра, Анна, Аннушка, Анюта….

Прошло 10 лет….

Я периодически навещал свою Родину, родителей знакомых и друзей. Нюрой не интересовался, объясняя себе это – минутной слабостью, алкоголем и т.п. Что я ей мог предложить? У меня уже двое детей, эмиграция, неопределенное будущее. Что предложить? Наташа, жена Шурика (уже покойного) как – то сказала, что Нюра приезжала в гости и ночевала. С большим трудом я выдурил у нее номер телефона Нюры. Она жила уже во Пскове. Еще дальше и безнадежнее. Долго не решался позвонить. Решился. Звонок.
- Алло - до боли знакомый голос.
- Привет, это - я.
- Кто – я? ,
- Олег, не помнишь?
- Какой Олег? (как будто у нее их было много!)
- Днепропетровск, Ниллкин день рождения,
- Не помню…-  Может зря позвонил, не помнит, да и я не с ней был, с Ниллкой. Прошу ее записать мой московский номер телефона. Пишет , или делает вид?
- Звони красивая, если будешь в Москве.
- Пока, пока….

Прошел год…

Звонок.
- Привет, узнал? ,
- Нет,
- Анна,
- Ты где?
- Я живу в Москве, вернее в Подмосковье.
- Мы увидимся.
- Наверное…., где? Может метро Новокузнецкая, в центре зала? Сегодня?

Я боялся ее не узнать, узнал. Это была ЖЕНЩИНА!!! «Подростка» - не стало!
Мокрый снег, слякоть. Кафе. Зачем я все это делаю? Зачем тревожу память? Столько времени прошло, а я все ничего предложить не могу. У меня уже – двое детей и еще большая неопределенность. Она что-то говорит, воспоминания, приятные и не очень. Погиб Гера - мой знакомый - ее одноклассник. Она об этом не знала. Ниллка  «присела» на иглу. Шурик – спился, умер. Днепропетровск – далекий и недоступный. Она пьет вино, красное, не помню, наверное «Старый Арбат». Я хочу ее все сильнее, поступаю по-скотски, добавляю, тайно водку в ее вино. Хочу, чтобы она сказала: «Я пьяна, едем в номера…». Но этого не будет и хорошо, я пересплю не с ней, а с алкоголем. Я не в том возрасте когда … любой ценой. Я смотрю на неё, она пьянеет, говорит, говорит…. Смотрит регулярно на часы, делает вид, что спешит. Я чувствую, что уходить она не хочет. Я чувствую, что ей нужен предлог, чтобы задержатся…. Смотрит на часы…
Мокрый снег, слякоть. Метро. Долго курим. Смотрит на часы. Хочется «ограбить» ее, отобрать часы и выбросить их.  Она «торопится», я не тороплюсь. Когда мы еще увидимся? Будущего нет….
Ночное кафе. Старая грузинка подает кофе и красное вино. Первый раз поцеловал ее, она – ответила. Бесцеремонно руки «осматривают» ее тело. Без ограничений. Время, кто его может остановить?
Метро Комсомольская. Сокольническая «ветка». Мы долго целуемся, прощаемся -  «мент» не возражает. У меня сломалась «молния» на куртке. Я не хочу ее отпускать, но….  До свидания – Аннушка, Нюра, Анюта…
 
Прошел год.

Звонок…

- Привет, не узнал?
- Нет.
- Аня! Я вышла замуж. Моя фамилия сейчас ….
Я не думаю, что ей понадобилась антивирусная программа. Ей нужен был предлог! Я, понимая это, все равно иду на встречу с ….     Чем? С кем? Зачем мне все это? В моем возрасте,  вроде, нужно приближаться к состоянию покоя… А тут каждый год стресс, я наверное для нее «громоотвод» или подушка куда можно поплакать, хотя, все равно я ей благодарен, новые, ни с чем не сравнимые чувства. Это третий раз, когда меня они посетили…
- Мы увидимся?
- Я приеду за программой, скажи адрес?
У шефа, не говоря об охране, упала челюсть. Это тот редкий случай, когда женщина с годами, как выдержанное вино, становится лучше.
Подтверждение своей правоты о предлоге, я понял позднее. Натянутые отношения с мужем, стечение обстоятельств и программа? Ночевала она у меня в офисе. То, о чем так долго я мечтал – случил. Обычно, если о чем – то долго мечтаешь и получишь – разочарование. Но этого – не было. Странное исключение. С февраля по апрель мы встречались. Я настойчиво требовал близости, она настойчиво пресекала мои попытки. В те минуты, когда мы были близки, мне кажется, что ей было особенно тяжело, посредством меня, она мстила мужу или своей жизни? Я это понимал, но ничего с собой поделать не мог. Она не любила меня, она что-то себе доказывала.
Мы много говорим, вспоминаем прошлое… У нас одно прошлое, но оно разделено между нами. Мы были в прошлом, мы знаем о друг друге много, но мы не были вместе в прошлом и тем, наверное мы не скучны друг другу.
Она говорит, что я самый близкий ей человек в Москве, что она может доверить мне все свои тайны. Я такого ей не говорил, но я знаю, что ближе её у меня в Москве никого нет. Семь лет эмиграции, есть друзья, знакомые, а ближе ее – нет. Она мечется, совершает немыслимые поступки, влюбляется (не в меня), наверное раскаивается, но все повторяется снова и снова.
 Я говорил ей : «Тебе нужно родить ребенка или уйти в работу!» «Да, да….» : повторяла она и продолжала куражиться над собой. Я люблю ее и не знаю как ей помочь!
Вот и теперь, как двенадцать лет назад, она спит, в офисе на трех стульях. Она попросила укрыть ее моим плащом. Она, как и раньше, смотрела на свои часы, расписание электричек… Мы два раза уходили из офиса и три раза в него возвращались. Она не хотела уезжать, а я не мог и не хотел этого.
Она спит. Ей плохо, как и тогда. Я всю ночь смотрю на ее лицо, милое и любимое. Я как и тогда, двенадцать лет назад, не могу ей помочь и не могу ей ничего предложить.

Спи, моя Аннушка…. Будь счастлива…

 

19.10.2002 г.

Москва.