В предбаннике

- Я так понимаю: сначала секс, потом – пища, потом разговоры о "тонкой ментальной херне". )))
- И самое главное, что именно в такой последовательности можно ощутить полноту гармонии, ее безущербность. Можно говорить и думать, ЧТО чувствуешь и не отдавать себе отчет в том, что завтра «это может быть использовано против Вас...» Завтра может все измениться. Может вообще не наступить. А ты так и не сказал!
- Так избегаются десятки разочарований...
- Знаешь, с другой стороны, когда есть ментальный мостик и любишь не первый день, близость намного острее, что ли.
- Одно другое не исключает. Ведь еще не дойдя до пищи, уже хочется называть человека на «ты» и он еще не начал говорить, а ты уже почувствовал его волну, угадал направление мысли.
- Я смотрел на женщин, меня окружавших и просто попадавшихся на глаза и я был зачарован их неповторимостью. А вдруг она заговорит и разрушит сказку об идеале. А так, если она после... не стала есть пиццу ножом и вилкой, то есть шанс, что можно дойти и до «поговорить». Ты скажешь: «Я люблю тебя», - и будешь прав. Мало того, честен не только с ней, но и с собой.
- Нет, ты не коллекционер. Ты – активный художник любви. Я бы сказала, живописец )))
- Ты будешь гореть в аду.
- С тобой в одном котле? Согласна.
- Её губы, как лепестки вьетнамских каштанов...
- Он купил детеныша-удава...здесь удавы продаются почему-то на метры... права, смешно, ты выбираешь себе удава, его измеряют... чем длиннее, тем дороже...
- Она, когда не говорит, а только собирается озвучить что-то, её губы цепляют слово за хвост и удерживают его. Её шея слегка напряжена. Легкая морщинка – отлежала за ночь – исчезает на глазах. А слово все так же качается на качелях её губ. Такой соблазн выронить его. А вдруг она его проглотит?! А если нет? Я сам лучше озвучу. И даже если я не угадал, она последует за моей мыслью, и в знак согласия кивнет, тряхнув гривой шикарных волос. Вот она, прелесть длинных волос!
- Во всем есть своя прелесть. Рука так приятно скользит по торчащему возле шеи ельнику. И утром на подушке не «осталась пара твоих длинных волос, я намотал их на палец – ну, что тут скажешь – бассист, я хотел узнать имя, получилось «икс»»...
- А зеркало на стене и ты смотришь в него, наблюдая запаздывающие движения волос за общим движением, царящим в комнате! А сигарета, её огонек, который медленно вспыхивая, освещает её лицо. Ленивое стряхивание пепла – её ногти на стволе сигареты! Она откидывает волосы назад...
- Он купил удава-детеныша. Он кормил его из бутылочки...
- Ты придумываешь ей имя, потому что установки на данность не было, у тебя есть свобода. Даже лучше не произносить его вслух – ты угадал и в этом торжественность и тайна.
- Но ведь, когда произносишь имя вслух, ярче становится индивидуальность. И не приходится пользовать эти затасканные человечеством за тысячелетия «милая», «любимая», «родная»...
- Он купил удава-детеныша?!
- Да.
- И что?
- Собственно, ничего. Детеныш задушил меня однажды ночью. А ты?
- А я засмотрелся на ее губы и увидел в отражении при вспышке сигареты имя смерти.
- Я никак не могу привыкнуть к прозрачности своих рук.
- Зато прозрачный голос звучит яснее.
- Тебе виднее.