Сны...

Он протянул мне руку, сказал: «Пойдем!» И увел в неоновую муть просыпающихся на ветру фонарей. И наши тени растворились в ожившем и расплавившемся вдруг асфальте, который, поглотив их, уже через мгновение стал твердым и гулким. А мы шли дальше – люди без теней. И только дробный стук каблуков выдавал, что нечто в этом мире еще живо. Нет, не мы, не ветер, принесший деревьям заветное слово «дождь», не листья, как восточные мантры нараспев повторявшие: «Дождь...дождь...». Живым был асфальт. Он жонглировал нами, как мячики подбрасывая в воздух стук каблуков, и стук прыгал по заборам, извивался на телеграфных проводах, скольил по крыхам, уставал, и снова летел вниз. И асфальт снисходительно принимал его в свою пучину застывших вечных сумерек, убаюкивал, успокаивал.
Скоро будет дождь. Весь мир ждет дождя. А может просто это мы его ждем и оттого в окружающем мире видим только свое ожидание? Нет однозначных ответов. Их и не было никогда, как не было никогда бесконечного черного и абсолютно белого цвета. Поэтому так торжественна ночь и так умиротворенно глядят вниз звезды – раскрытая книга, по которой мы не умеем читать.
Моя рука в твоей руке. Кто виноват? Ты здесь, живой и близкий, до утра. Первые пробившиеся в щель между занавесками солнечные лучи украдут у меня твое лицо, оставив взамен только мир, полный серых асфальтовых теней. Я сама такая же тень в дыме задыхающегося от духоты июньского города. Города-призрака.
Имя тебе – сон. Ты реален лишь в самый миг своей жизни. И вся наша жизнь – сны, только некоторые из них мы видим ночью, а некоторые – днем...
                21.06.2002.