Этюды

Обходимое, но недостаточно, предисловие.

Что же касается критиков и тех,
кто возьмётся оценивать
написанное здесь, то они,
как обманутые мужья,
узнают новость последними.
М. Павич

Я не люблю стихов,
И не пишу их.
Да и к чему слова,
Когда на небе звёзды.
В. Пелевин.

Я не люблю писать предисловия, но нынче это модно.
К тому же в предисловиях автор, обычно, пользуясь случаем, говорит что-то вроде «просьба не стрелять в музыкантов, играем как умеем». Поэтому, пользуясь случаем, нечто подобное скажу вам и я.
Приведённые здесь параллели и сравнения могут показаться вам расплывчатыми и неточными; идеи и мысли – пошлыми, банальными и давно обглоданными, способ их выражения – далеко несовершенным; стилистика в общем – хромающей, мораль – отсутствующей, как таковая, а некоторые моменты – попросту притянутыми за уши.
Это всего-навсего означает, что вы стоите на уровне развития более высоком, нежели автор. Тем не менее, для многих сказанное здесь может оказаться внове.
Таким образом написанное здесь ориентировано на круг читателей, к которому вы можете принадлежать или не принадлежать – как вам будет угодно.
Все написанное здесь было надиктовано мне кем-то во снах за короткий период времени, за исключением первой вещи, приснившейся мне несколькими годами раньше. Ночью я спал, а утром, просыпаясь, хватал ручку и бежал записывать приснившееся.
Мне крупно повезло, потому что несмотря на то, что мне снится множество фильмов, клипов, рассказов и прочего, под утро я обычно не помню совершенно ничего.
Что же касается вышеперечисленных огрехов, то это результат погрешности при преобразовании перерабатывавшейся мною во снах информации, или, как говорит мой преподаватель по автоматизации, погрешность переходного процесса.
Возможно, когда я напишу большее количество книг, то и у меня появится свой отточенный и изящный стиль, и мои слова будут сами спрыгивать с пера на бумагу, складываясь в строки.
Пока же я не в силах существенно улучшить написанное здесь, поэтому пусть всё остаётся таким, каким получилось.
Так что не стреляйте пожалуйста в музыкантов, даже если вам кажется, что они совсем не умеют играть.
Вы ведь тоже не сразу научились ходить.
И ещё. Я очень торопился записать всё приснившееся мне, поэтому совершенно не обратил внимания на то, что у некоторых этюдов не хватает эпиграфов. Я поздно спохватился, и как ни старался придумать что-нибудь, ничего не выходило – я уже пережил написанное мною и не мог к этому вернуться.
Поэтому я буду очень благодарен вам, если вы сами придумаете недостающие эпиграфы и расставите их в необходимом вам порядке.
И по возможности пришлёте мне их на X_San@mail.ru
Мне ведь тоже интересно, что из этого выйдет.

Мой фотоальбом.

Не люблю рассматривать свои старые фотографии.
Не слишком приятное занятие.
Порой люди меняются слишком сильно, сами того не замечая. Сравниваешь их - вчерашних и сегодняшних, и почему – то становится грустно. И чем больше времени между тем, кем человек был, и тем, кем он стал, тем печальней.
Порой люди меняются слишком сильно.
Эти двое могли бы любить друг – друга. Но – не услышали, недопоняли, попросту разминулись.
Этот мог бы писать стихи. И какие.
В том умер актёр.
А в той – просто хороший человек.
Особенно заметно по детям. Вот ему двенадцать, а вот – четырнадцать, и между ними огромная пропасть. И каким он станет через год?
В ликах прошлого проступает несбывшееся. Недопелось, недолюбилось, недосказалось… Недождалось, недопонялось… Приелось… Наскучило… Сломалось…
Неиспользованный потенциал и упущенные возможности…
Осознание ошибок только усугубляет дело. Мучительно хочется прожить жизнь заново. Переиграть, перекроить по своему. Найти верную дорогу, предостеречь других.
С опытом смотришь на вещи более трезво. Всё меньше веры и всё больше усталости. И – цинизма.
Некоторые стареют сразу после восемнадцати.
Не люблю рассматривать свои старые фотографии.
И, видимо поэтому, не люблю фотографироваться – чтобы не с чем было сравнивать.
Возникающая иллюзия закончившейся сказки слишком сильна. И слишком сильны грусть и чувство утраты.
Чего?
В ликах прошлого проступает несбывшееся
1997.
Мои друзья.

Мои друзья всегда идут по жизни маршем,
И остановки только у пивных ларьков…
В. Цой.

Все персонажи этого рассказа
вымышлены автором
и не имеют реальных прототипов.
Все совпадения с реальностью
абсолютно случайны и
не соответствуют
исторической правде.

(Шутка).

Я часто задаюсь вопросом – кто же мои друзья и не нахожу ответа.
Меня окружает множество людей. Некоторые из них, едва появившись, тут же исчезают из моей жизни (иногда с небольшой, но чувствительной суммой денег). Некоторые почему – то решают остаться.
С женщинами, которых я любил, я расстался по причинам либо моей, либо их, либо обоюдной слепоты.
За своим самолюбием мы так и не разглядели того, что следует беречь.
Тем не менее, расставшись, мы сохранили хорошие отношения. В таких случаях говорят – «расстались друзьями». Теперь они вышли замуж и поят меня чаем, когда я изредка захожу к ним в гости.
Одна из них, O., при этом прячет глаза и нервно курит, поглядывая в сторону двери, откуда вот- вот должен появиться муж, который скоро вернётся с работы. Я отмечаю, что она ещё больше осунулась и постарела.
Она спрашивает меня, кто она теперь, та девушка, которую я когда – то безумно любил и пытался сберечь от того, чему до сих пор не знаю названия; или та, кто кем она стала в последние дни наших отношений, когда ложь затопила нас с головой, а неведомые силы играли нами, как хотели, пока мы не оборвали нити, связующие их с нами, но и, увы, нас между собой.
Я отвечаю, что не знаю, и что, видимо, ни то, ни другое, а её руки, живя отдельной жизнью, кромсают пирожное в тарелке на мелкие кусочки.
Тут возвращается муж, и я торопливо ухожу, отказываясь разделить с ними вечернюю трапезу.
Другая, L., растит дочь, и с гордостью показывает её мне. Я боюсь её дочери – увидев меня, она разражается громким плачем. Дочь отправляют в колыбель, а я, стараясь скрыть неловкость, цежу горячий чай мелкими глотками. В это время мы остаемся одни с её мужем Максимом, и тихонько слушая «Калинов Мост», перебрасываемся редкими фразами, испытывая друг к другу глубокую симпатию, но не зная как её выразить. Когда дочь успокаивается, L., возвращается на кухню и пытается допить остывший чай и расспросить меня, как мои дела. Впрочем, она поминутно убегает в детскую.
Я знаю что пришёл не вовремя и посидев ещё чуть – чуть, спешу откланяться.
В момент прощания наша всеобщая неловкость достигает наивысшего предела.
Третья, G., так и не ответившая на мою любовь, даёт почитать мне свои новые стихи, а я даю ей свои. Пока мы делимся впечатлениями, её муж Юра снисходительно улыбается и пьёт кофе. Он слушает джаз.
Когда же мы выходим покурить на кухню, он говорит такие вещи, что перестаю понимать, зачем он ступил на стезю радиоэлектроники, но зато отчётливо понимаю, сколько социология и философия потеряла в его лице.
Прощаясь мы жмём друг – другу руки, и я забираю с собой найденный мною на помойке магнитофон, на ремонт которого ушло несколько месяцев. Через три недели магнитофон ломается, но мне неловко просить Юру о починке ещё раз – он и так занят.
Последняя из них, А., ещё не вышла замуж, и поэтому никак не может определиться в своём отношении ко мне.
Когда я изредка звоню ей спросить что – нибудь по учёбе, я знаю, что она грустно улыбается. Но когда мы встречаемся в институте, она делает вид, что не замечает меня.
Впрочем, ближе к концу сессии третьи лица уведомляют меня, что окончание сессии будет праздноваться у неё на даче, и что я числюсь среди приглашённых. Я молча принимаю это к сведению.
Я никогда не вернусь к ней, потому что предал её ради своего эгоизма и ради другой женщины. Когда нам холодно, она распускает свои длинные волосы, мы закутываемся в них и засыпаем, обнявшись.
А между нами спят рыжий кот и серая кошка, которых мы подобрали на улице. Они греют нас своей любовью и греются нашей.
Женщин, которых я не любил, я не хочу даже вспоминать.
Исключение составляет лишь Верочка М., с которой мы всегда оставались друзьями, не переходя за грань более близких отношений. С некоторым опозданием мы поняли, что могли бы быть друг – другу больше, чем друзьями, ни никогда серьёзно об этом не задумывались. Теперь же попросту поздно.
Я знаю, что сейчас она как никогда одинока, и мне жаль, что я не могу разделить с ней её одиночество, потому что поклялся себе больше не предавать своих женщин.
Поэтому, когда она угощает меня кофе, я стараюсь не смотреть в вырез её халата, который она неизменно одевает к моему приходу, и мы беседуем о Кастанеде, Кортасаре, Борхесе, Павиче и других наших общих знакомых.
- Когда мужчина и женщина становятся друг другу ближе, - говорю я, - им кажется, что они стали самодостаточными, и они постепенно отдаляются от тех, кто окружал их раньше. Постепенно они замыкаются в своём уютном мирке, а сенсорный и информационный голод приводит к тому, что они перестают развиваться и, вдобавок, остаются без дружбы и поддержки тех, кому раньше были дороги.
- Всю свою жизнь, - отвечает она, - люди занимаются одним и тем же, просто все делают это по-разному. Всю свою жизнь они стремятся заполнить пустоту – ту, которая внутри них, и ту, которая их окружает.
На прощанье она целует меня в губы. При этом одна половинка меня сожалеет о том, наша мораль ещё далека от марсианской (желающих узнать побольше о марсианской морали, даю ссылку на книгу Роберта Хайнлайна «Пришелец в земле чужой» а также занимательные книжки по психологии Н.И. Козлова), а другой немного стыдно от этого перед Ольгой.
Я знаю, что в состоянии любить больше, чем одного человека.
Моих друзей мужского пола можно классифицировать по ареалу их обитания и численности популяции. Следуя данной классификации, можно выделить три крупных группы – мои Россошанские друзья, мои Воронежские друзья, и мои прочие друзья, проживающие в других городах России и Зарубежья.
Большинство из моих Россошанских друзей, видимо, вычеркнули меня из списков живых, и вспоминают обо мне только в случае крайней необходимости.
Так обычно взывают к духам умерших предков, когда модем вдруг перестаёт видеть телефонную линию и начинает конфликтовать со звуковой картой, а BIOS вдруг подвергается воздействию неизвестного вируса.
Может быть, они просто боятся Ольгу, которая почему – то чересчур сурова с ними.
Многие из моих друзей на дух не переносят друг – друга, и я удивляюсь, как это мне удаётся поддерживать дружеские отношения с ними всеми. Видимо они просто не умеют прощать.
А некоторые мои друзья даже не подозревают о существовании друг – друга. Впрочем, узнай они, это вряд ли бы изменило их жизнь.
Когда мои друзья хотят сделать мне приятное, они покупают у меня комплектующие для своих компьютеров и сетуют при этом, что переплачивают втридорога. Я молча улыбаюсь и демонстрирую им прайсы фирмы «РЭТ» - на предмет сравнительного анализа.
Те же, у кого нет компьютеров, просто приходят попить чай и поиграть во второй «FALLOUT», третьих «Героев» или взять послушать плеер на пару недель.
Иногда мне тоже хочется сделать моим друзьям приятное и я приношу им что-нибудь послушать или почитать. Олегу Л. я приношу почитать Олега Дивова и послушать несколько кассет «Умки»; Славе М. я принушу Андрея Столярова и Стругацких; Саше Г. – Сергея Лукьяненко, а Верочке М. – Милорада Павича и Юкио Мисиму.
Когда же я прихожу забрать всё это , Олег Дивов оказывается у Иры Т., кассеты «Умки» у Верочки М., Милорад Павич у Юры Д., а Юкио Мисима – у Юры П.
Стругацкие же со Столяровым оказываются у каких-то знакомых Славы М., причём неизвестно, у каких именно, потому что Славиными знакомыми заселен весь город и половина окрестных деревень.
Зато откуда-то из небытия всплывают несколько номеров журнала «Хакер», причём половина из них в двух экземпляров, а также несколько номеров журналов XXL и «PlayBoy», явно мне не принадлежащих.
Счастливый, я укладываю всё это в восьмидесятилитровый альпинистский рюкзак и уношу, чтобы запереть в несгораемый шкаф и никому больше ничего не давать. Но через три дня ко мне в гости приходит Верочка М., и я как ни в чём не бывало даю почитать ей Уильяма Голдинга и Владислава Крапивина.
Когда моим друзьям становится скучно, они едут на Дон, чтобы стать ближе к природе. Я, по традиции, узнаю об этом, только что вернувшись из Воронежа автостопом. Я смотрю на часы и вижу, что до автобуса остаётся двадцать минут. Я переворачиваю сумку, вытряхивая из неё учебники и лекции, бросаю туда всё самое необходимое, покупаю в магазине хлеб для всех, минералку для Ольги и зелёный чай для себя и Юры Д. И бегу на остановку.
На Дону мои друзья сутки напролёт слушают «Manu Chao», готовят на костре пищу, купаются и загорают, ходят за травами и земляникой, играют на восьми гитарах и трёх бутылках «Another break on the wall» и «Hotel California», а также в мафию, а спят до двенадцати часов в уютных домиках турбазы. Иногда мои друзья пьют чай, иногда самогон, а иногда и то и другое сразу. Чай они заедают халвой, а самогон – копчёной колбасой. Так проходит неделя, а халва с колбасой всё не кончаются, и я приехавший на Дон в надежде позаниматься лечебным голоданием и прочим самооздоровлением, понимаю, какая страшная вещь – поддержка театра спонсорами, особенно на уровне натурального хозяйства.
Верочка М. и Коля М. любят закусывать самогон не копчёной колбасой, а салом, но сало Г.А. прячет под кроватью на чёрный день. Поэтому они закусывают самогон жуками-оленями, в изобилии летающими вокруг, чем вызывают приступы отвращения у Г.А. и Юры Д.
Руслан в это время ловит рыбу. Он очень любит ловить рыбу, но ещё больше он любит наблюдать в полевой бинокль, как Верочка М. и Юля Т. омываются по утрам в росе. Пойманную рыбу он отдаёт нам, и мы пытаемся её вялить, но на третий день кто-то, не выдержав, незаметно съедает её сырой.
Когда мы уезжаем с Дона, забытое и покинутое всеми сало остаётся лежать под кроватью Г.А. Там его и обнаруживают Евгений К. и Юра Д., решившие задержаться ещё на пару дней.
С одним из моих друзей, живущих со мной в одном городе, мы не виделись три года. Мы очень хорошо относимся друг к другу, но в этом просто нет необходимости.
Другой из моих друзей работает в Москве системным администратором, поэтому доступен мне только в виде электронной почты. Изредка я проверяю свой почтовый ящик на www.mail.ru, но ничего там не обнаруживаю. Видимо его письма самоуничтожаются по истечении очередного периода времени, попутно изменяя мой входной пароль. В таких случаях я звоню ему в Москву и грожусь, что взломаю его сервер, вот только вытряхну из своего реестра парочку троянов. Он смеётся и приглашает меня в гости, а я передаю привет его девушке Оксане и обещаюсь приехать через пару недель. Я начинаю собираться в Москву, но постоянно откладываю свой отъезд по различным причинам. Так продолжается два года.
Летом ко мне в гости иногда приезжает мой друг из Павловска Алеша К. Он хочет открыть компьютерный клуб, а я хочу принять участие в доле, и пытаюсь перезанять у своей тётушки 1000$, но она прозорливо отказывает мне и открытие компьютерного клуба откладывается на неопределённый срок.
Пока я веду дипломатические переговоры с тётушкой, торгую пирожками на перроне и поливаю огород, Алёша К. играет на компьютере в «Оборону Сталинграда». Наконец он уезжает, и я вручаю ему справку для его девушки Ани, в которой удостоверяю, что он с такого-то по такое-то число пребывал у меня в гостях, разгромил под Сталинградом превосходящие силы немецко - фашистких захватчиков, помогал мне поливать огород и печь пирожки, и в порочных связях с посторонними женщинами замечен не был.
Я знаю, что она всё равно не поверит, но это уже не в моей власти.
Через какое-то время он звонит мне и приглашает меня на свадьбу. На радостях я падаю в погреб и едва не ломаю ногу, после чего тут же оповещаю Алёшу К., что не смогу прибыть по неуважительной причине. Он говорит. что ему очень жаль и, кажется, обижается.
Мне тоже очень жаль, но я благодарен погребу за случившееся, потому что Ольга всё равно бы не поехала бы на эту свадьбу, а я не поехал бы без неё. А если бы и поехал, то нам пришлось бы очень долго мириться.
Мне очень жаль, что мне приходится выбирать между своими друзьями и своей женщиной, но я не знаю, как этого избежать.
Когда мне грустно и одиноко, мне хочется позвонить или пойти к кому-нибудь из моих друзей. Но я боюсь, что у кого-то не будет работать телефон, кто-нибудь будет висеть в интернете, кто-то будет проводить время со своей девушкой, кто-то будет очень занят, а кого-то просто не окажется дома. Поэтому я одеваю плащ, и выхожу гулять под дождь. Я очень люблю гулять под дождём.
Если же на улице сухо, то я просто запускаю Norton Disk Doctor и пью зелёный чай. Или наигрываю на раздолбанной гитаре грустные мелодии, которые тут же забываю. Или перечитываю «Хазарский словарь».
А на моих коленях мурлыкают, обнявшись, рыжий кот и серая кошка.
Когда я приезжаю в Воронеж, мои воронежские друзья очень рады мне, и общежитие оглашается громкими воплями и хлопками по спине, плечам и прочим частям тела. Всё это перемежается групповыми объятиями и повисаниями друг на друге. В это время мы больше всего напоминаем стаю молодых орангутангов.
Когда всеобщая радость утихает, все расходятся по своим комнатам, а я по очереди обхожу каждую из них, пью чай с моими друзьями и узнаю, что нового произошло в их жизни.
Саша М. рассказывает мне, как он провёл лето.
Серёжа Б. Рассказывает мне, что его соседи Вова Г. и Галя поженились и теперь живут в семейном блоке.
А Вова Б. Рассказывает мне, что Сережа Б. и его девушка Оля ждут ребёнка и, видимо, скоро поженятся. А также, что комендант общежития очень долго искал меня, чтобы стрясти штраф в размере пятисот рублей за незаконное проживание в общежитии и не найдя, пригрозил выселить Сашу М. и Серёжу Б.
Миша К. рассказывает мне, что устроился работать барменом и демонстрирует новые рецепты коктейлей.
Серёжа Я. рассказывает мне, что несколько раз приезжал в Россошь на каникулах, но так и не решился зайти ко мне в гости.
Под конец своего визита я договариваюсь с Вовой Б., что он поможет мне с курсовым и еду на квартиру к Серёже и Насте Х., у которых я сейчас гощу. Они очень милые люди, и я постоянно пытаюсь их помирить, когда начинают искрить их семейные отношения. Я постоянно забываю, что в таких случаях необходимо сохранять полнейшее спокойствие и вооружённый нейтралитет. Впрочем, добившись своего друг от друга, они успокаиваются и начинают целоваться. Глядя на них, я с умилением улыбаюсь и иду на кухню ставить чайник.
Через несколько дней я приезжаю к Вове Б. и он помогает мне делать курсовой. Пока он склоняется над чертежами, я незаметно ложу ему в тумбочку пару купюр. Это не плата за помощь, я знаю, что он помог бы мне и просто так, но я также знаю, что у него туго с деньгами и пытаюсь таким образом помочь ему.
Я остаюсь у него ночевать.
Когда мы просыпаемся, мы обнаруживаем, что город занесён снегом и на улице минус десять. Наступает зима.
Весь день мы делаем курсовой, а под вечер выходим на улицу прогуляться, купить хлеба и пару лампочек для замены сгоревших в процессе интенсивной эксплуатации.
Я опрометчиво легко одет и ежусь под порывами холодного ветра.
Мы медленно и плавно скользим по льду, сковавшему тротуары.
- Странное дело, - вдруг говорю я ему, - раньше у меня не было возможности купить компьютер из-за его дороговизны, но зато я бесплатно ездил в городском транспорте. Теперь же у меня есть компьютер, но постоянно не хватает денег на маршрутки. За приобретение одной возможности приходится расплачиваться утратой другой.
- Зима, - отвечает он, - это единственное время, когда люди сосредатачивают максимум внимания на том, чтобы сохранить равновесие и не потерять скорость, приобретённую летом. Это делает их более осторожными.
И мы молча скользим дальше, вспоминая времена, когда деревья ещё были большими, улицы – широкими, девушки – весёлыми и симпатичными, а люди – добрее и любили друг – друга.
17.11.2001.

Мои враги.

Как это ни странно, у меня нет врагов в настоящем понимании этого слова, давно знающих и ненавидящих меня и стремящихся к мести или чему-то подобному.
Почему же тогда так много людей в моей жизни, в большинстве своём совершенно незнакомых, стремятся причинить мне зло?
Продавщица в магазине обсчитывает меня, не имея ко мне совершенно никаких претензий. Она делает это совершенно машинально. Ну и ещё из-за того, что ей необходимо перекрыть недостачу, образовавшуюся после вынесения из отдела пары палок копчёной колбасы.
Бабушка в троллейбусе, наступив мне на ногу, разражается бранью потому, что у неё всю ночь болел зуб, а сын, как всегда, явился под утро, в стельку пьяный. Просто я случайно оказываюсь первым, на кого можно выплеснуть накопившуюся злобу. На моём месте мог бы оказаться кто угодно.
Врачи в поликлинике, отфутболивающие меня из кабинета в кабинет, просто не хотят себе лишних проблем. Если они поставят точный диагноз, им придётся заводить ещё одну карточку хроника и раз в пол - года регулярно обследовать меня и класть на стационарное лечение. Им совершенно ни к чему это, и они избавляются от лишних проблем за счёт моего здоровья.
Я не в обиде на них – я начинаю изучать симптомы, историю и мифологию своей болезни и применять различные методики самооздоровления. Кто ещё будет заботиться о моём здоровье, как не я сам. Просто непонятно, зачем тогда врачи?
Охрана в общежитии, не пускающая меня к человеку, которого я не видел почти год, делает это вовсе не потому, что я похож на чеченского террориста. И не по личным мотивам. К сожалению, я забыл документы, а они просто исполняют свой долг.
Преподаватель в институте в институте ставит мне тройку не потому, что я плохо отвечал. Многие отвечали и похуже. Просто кому-то же надо ставить тройки.
Президент и Дума, принимая законы, осложняющие мне и всем остальным и без того непростую жизнь, даже не подозревают о моём существовании. Они, наверное, вообще не подозревают о существовании народа. Они просто пекутся о своих интересах.
Два наркомана на улице, пытающиеся отнять у меня деньги и вещи, на самом деле ничего против меня не имеют. Им просто срочно нужна доза, а я – первый попавшийся человек, зашедший в эту подворотню и попавшийся им под руку. Поэтому, чтобы немного разочаровать их, я начинаю отмахиваться руками и ногами.
Люди, проходящие в этот момент мимо, не спешат прийти на помощь не потому, что уверены, что я получаю справедливое воздаяние. Им или страшно, или некогда.
Да и попросту неохота влазить в чужие разборки. Поэтому они даже не вызовут милицию, а поскорей постараются запереть железные двери своих домов. Они даже не допускают мысли, что однажды нечто подобное может случиться с ними, и не спасёт даже железная дверь. Они слишком напуганы, чтобы думать.
Большинство людей, стремящихся причинить мне зло, делают это вовсе не потому, что они враги мне.
Просто они пытаются решить свои проблемы за чужой счёт. Просто они слишком напуганы, чтобы думать. Просто кто-то случайно попадается им под руку. Просто они исполняют свой долг. Просто так получается.
Просто они думают, что так надо.
Они не умеют анализировать свои поступки, их причины и следствия, они просто совершают их.
Они не оценивают, в какой ситуации они правы, а в какой нет. Они правы всегда.
Они совершенно ни в чём не виноваты.
Они действительно считают, что так и надо.
Они действительно строго исполняют свой долг – перед некой силой, побуждающей их делать это. Подталкивающей их ко злу и выдающей свои побуждения за их собственные. Они – марионетки в её руках, поэтому даже не догадываются о своём кукловоде и уж тем более не знают его имени.
Я тоже не знаю. Я начинаю только догадываться.
И совершенно не удивлюсь, когда однажды, войдя в подъезд, увижу как на лестничной площадке от стены отделяется тень и делает шаг в мою сторону
Ничего личного, - прошепчет она, - просто ты догадался. Так надо.
Я знаю, что выстрела никто не услышит.
18.11.2001.
 
Мои зеркала.

Я очень люблю свои зеркала и стараюсь заботиться о них. Каждый день я протираю их от пыли, а раз в месяц, в самый солнечный день этого месяца, я выставляю их под Солнце, чтобы они отразили свет.
Я знаю, что коэффициент отражения зеркала стремиться к единице, но не равен ей, поэтому оно не может отразить весь свет, и часть света накапливает в себе. Чтобы постепенно рассеивать его до следующего самого солнечного дня месяца. Поэтому мои зеркала всегда светлые.
Чтобы зеркало стало тёмным, нужно, чтобы оно раз в месяц отразило самую тёмную ночь новолуния.
Я никогда не завешиваю свои зеркала, потому что знаю, что если завешивать их, то однажды там можно увидеть кого-нибудь другого. Если вы вдруг начинаете видеть в зеркалах не своё отражение, это значит что они забыли вас.
Если держать зеркало завешенным достаточно долго и не давать отражать ему ни свет, ни тьму, то однажды оно может ослепнуть. Ослепшее зеркало не отражает ничего. Правильнее будет сказать, что оно отражает, точнее излучает ничто, то, чего нет. Некую про - материю или про – излучение. Это самый старый из всех видов излучения, существовавший ещё до того, как появились материя и энергия в нашем понимании этих слов. Именно на его основе кто-то впоследствии создал нашу Вселенную.
Это излучение очень опасно, потому что его природа до сих пор не известна, и никто не знает, чего от него ожидать (поэтому физики упорно скрывают его существование).
Существует мнение, что оно изменяет причинность, но никто не знает, каким образом.
Существует также мнение, что оно изменяет элементарные постоянные – массы элементарных частиц, скорость света, температуру абсолютного нуля и так далее, (что и было обнаружено недавно физиками, и говорит о том, что в нашем мире очень много ослепших зеркал) но никто опять таки не знает, как.
Существует множество способов защиты от этого излучения, но все они не дают стопроцентной защиты, несовершенны и требуют доработки. Я не буду приводить их здесь, попробуйте догадаться сами. Скажу только – ни в коем случае не разбивайте ослепшее зеркало – это скачкообразно увеличивает энтропию, а она в наше время и так увеличивается слишком быстро.
Иногда ослепшие зеркала постепенно прозревают. При этом они превращаются в кривые и искажают реальность.
А некоторые считают, что ослепшие зеркала со временем становятся Чёрными Дырами.
Я стараюсь почаще смотреть в свои зеркала, когда у меня хорошее и спокойное настроение (глядя на своё отражение, я улыбаюсь и подмигиваю ему). Подобно свету, зеркало не отражает его до конца и потом в течении какого-то времени подпитывает меня им.
Кокеток, любящих покрасоваться перед зеркалом, зеркала питают красотой, женственностью и привлекательностью. Вот почему женщины любят так часто смотреться в зеркала.
Если на миг поднести к зеркалу часы, то оно начнёт отражать время. Вы не сможете увидеть в зеркале время (его нельзя увидеть), но зато сможете услышать, как оно движется – то медленно и плавно, подобно широкой реке, то стремительно и беспощадно, подобно горному водопаду.
Зеркала точнее, чем часы, потому, что время всегда движется с разной скоростью, а стрелки часов – с постоянной. Все мои зеркала отражают время, и подойдя к любому из них, я всегда могу услышать, с какой скоростью движется время в данный момент.
Один из моих друзей, считает, что зеркала отражают время в обратном направлении, поэтому в них мы обычно видим своё прошлое. Мне нечем подтвердить или опровергнуть это, поэтому я оставляю его слова на ваше усмотрение.
У каждого зеркала есть два хозяина – тот, кто наиболее часто в него смотрит, и тот, кто наиболее часто из него отражается. Но есть и третий – Истинный Хозяин Зеркал. Он живёт в Зазеркалье, и иногда поглядывает оттуда в наш мир – посмотреть, что там происходит. Подходя в этот момент к зеркалу, вы ощущаете смутное беспокойство и чей-то пристальный взгляд.
Существуют также Ложные и Истинные Зеркала. Истинные Зеркала принадлежат Хозяина Зеркал и служат ему для каких-то неведомых нам целей. Они ничем не отличаются от обычных и не опасны. Они отражают истинную суть вещей.
Некоторые считают, что если использовать Истинное Зеркало для гадания, то оно отразит будущее. Ничего подобного. Во первых, гадать на зеркалах достаточно опасно, во вторых, как не используй Истинное Зеркало, оно всегда будет отражать только одно – истинную суть вещей. Впрочем, увидев её хотя бы однажды, можно сделать вполне определённые выводы о будущем, так что в какой-то мере эти заблуждения верны.
Ложные Зеркала, в отличии от Истинных, не принадлежат Истинному Хозяину Зеркал. На самом деле это замаскированные под зеркала двери в наш мир, через которые к нам проникают различные сущности. Их происхождение и намерения неизвестны, однако есть подтвердившиеся факты, что они охотятся за душами людей.
Иногда, когда человек умирает, в его доме незаметно появляется Ложное Зеркало, и через него в наш мир проникает сущность, похищающая душу умершего. В доме при этом становится одним зеркалом больше, но никто не обращает на это внимания.
Поэтому всегда будьте внимательны к зеркалам, неизвестно откуда появившимся в вашем доме, и ни в коем случае не подбирайте в незнакомых местах, особенно. Если эти места вам чем-то не нравятся.
Если к Ложному Зеркалу поднести Истинное, то Истина отразит в себе Ложь, Ложь отразит в себе Истину, и оба зеркала погибнут и покроются сетью трещин.
Ложные Зеркала легко отличить от обычных. Они в два раза быстрее покрываются пылью, потому что отражают время в два раз медленнее.
Однажды Истинное Зеркало спасло меня.
Тогда я ещё был молод, и неожиданно начал терять в своей жизни всё, что мне было дорого. Я решил погадать на зеркалах (тогда я ещё не знал, что на них нельзя гадать). Я поставил два зеркала напротив друг друга, зажёг между ними свечу и начал всматриваться в вереницу уходящих вглубь зеркала огней, пытаясь увидеть там ответы на терзавшие меня вопросы.
Вдруг какая-то сущность овладела моей душой и начала медленно вытягивать её из меня. Видимо одно из зеркал было Ложным, и проявило свою суть - в этот момент я увидел её в нём.
Я закричал.
Я исходил криком, но не мог даже пошевелиться – моя душа уже не принадлежала мне.
В этот же момент свою суть проявило Истинное Зеркало, Истина отразила Ложь, Ложь отразила Истину, и оба зеркала погибли, покрывшись сетью трещин.
В этот момент я слышал, как схлопывается дверь, открывшаяся в наш мир.
Сущность, пытавшаяся похитить мою душу, куда- то исчезла, но почему-то мне кажется, что часть моей души так и осталась в её лапах. В этот момент я ощутил внутри себя некую пустоту.
С тех пор уже прошло немало времени, а я так и не могу понять. Какая же часть моей души исчезла вместе с той сущностью.
С тех пор я очень люблю свои зеркала и стараюсь заботиться о них.
А вас хочу предупредить – если вдруг вы неожиданно почувствуете, что начинаете терять всё, что вам дорого в этой жизни, будьте осторожны и знайте – где-то рядом с вами затаилось Ложное Зеркало. Оно ждёт своего часа.
19.11.2001.

Мои окна.

В мои четыре окна…
Ю. Шевчук.
 
Мои окна смотрят на все четыре стороны света и Солнце, совершая свой круг по небу, в течении дня по очереди заглядывает в каждое из них и улыбается мне.
Вы скажете, что этого не может быть, и я соглашусь с вами. Но тем не менее это так.
Возможно, мой дом находится в некой особенной точке Земли, вращаясь вместе с ней таким образом, что в течении светового дня я вижу Солнце в каждом из своих окон. А может быть, мы попросту живём на разных планетах, и ваша Земля вращается иначе, чем моя.
Я люблю смотреть в свои окна.
В окно, выходящее на восток, виден сосновый лес, простирающийся до самого горизонта. Он укрывает собой реку, оберегая её от пересыхания.
Я не вижу её в окно, но знаю, что она где-то там.
Когда я был маленький, я думал, что утром Солнце встаёт из реки, а на ночь прячется в неё и спит там до утра. А может, всё действительно так и было – ведь мир нашего детства был совсем другим.
В окно, выходящее на юг, я вижу главную улицу нашего города. Утром она пустынна и мне нравится наблюдать за безмятежно спящим городом.
Но так длится недолго – через какое-то время она заполняется снующими туда-сюда машинами и спешащими по своим делам людьми
В это время я не очень люблю смотреть в своё южное окно, потому что знаю, что у людей, спешащих по своим делам, озабоченные, нервные и издёрганные лица.
В этот момент я не очень люблю этих людей, забывших о том, кто они, где они и зачем они, и думающих только о своих делах, но не думающих о том, что эти дела когда-нибудь доконают их.
В моё северное окно смотрит строящаяся неподалёку огромная многоэтажка, едва не заслоняющая собой небо. Она чем-то напоминает мне вавилонскую башню .
Когда я подхожу к окну, она пристально разглядывает меня всеми своими оконными проёмами, но я не задёргиваю штор – мне нечего скрывать от неё. Чем-то она мне даже симпатична.
Единственное, чего я опасаюсь, что она когда-нибудь заслонит собой небо, но если это и произойдёт, то не скоро.
В моё западное окно виден весь город, насколько хватает взгляда, а ещё дальше поднимаются в небо чёрные и белые столбы дыма. Это дым из труб химического комбината, поэтому я стараюсь как можно реже открывать западное окно, хотя и знаю, что комбинат находится всего в двадцати километрах от города, и с таким же успехом я могу не открывать любое из своих окон.
Ночью в моё северное окно заглядывает Луна, в южное – Орион и Юпитер, в восточное – Меркурий и Плутон, а в западное – Нептун и Проксима Центавра.
Я не знаю зачем им понадобилось заглядывать ко мне, и подмигнув им, продолжаю писать этот рассказ.
Если вы опять скажете, что этого не может быть, то я опять соглашусь с вами.
Ничего не поделаешь, видимо ваша Земля вращается иначе, чем моя, а значит мы живём на разных планетах, в разных Солнечных системах и, возможно даже, в разных Галактиках.
В таком случае дайте прочитать этот рассказ опытному астроному – возможно он по положению небесных тел, описанных в этом рассказе, сможет определить расположение моей галактики, и наши цивилизации наконец встретятся.
Впрочем, зная людей, я думаю, что это не принесёт им никакой пользы, а только лишние хлопоты. Они тут же начнут делить сферы влияния и в конце концов это выльется в подобие звёздных войн.
Поэтому, если вы хотите прожить остаток дней в мире и согласии, лучше не показывайте этот рассказ опытному астроному.
Я никогда не задёргиваю шторы на окнах, потому что днём в каждое из них заглядывает Солнце и улыбается мне. Я боюсь, что если зашторю хотя бы одно из окон, то Солнце перестанет мне улыбаться.
Я не задёргиваю шторы ни в солнечные, ни в пасмурные дни. И регулярно мою их, чтобы они хорошо пропускали свет. Потому что чем больше света в моей комнате, тем больше его в моей душе.
Три раза в сутки я проветриваю свою комнату.
Я делаю это так: утром ровно на пять минут я открываю все окна, и ко мне с четырёх сторон прилетают утренние ветра и приносят утренние запахи, вкусы, настроения и идеи. Пять минут всё это весёлыми сквозняками пронизывает мою комнату, играя со всем, что в силах приподнять или хотя бы пошевелить, после чего утренние ветра уносятся прочь, чтобы вернуться следующим утром и уносят всё лишнее, что накопилось за ночь.
Точно такую же процедуру я повторяю вечером и в полночь, впуская в свою комнату вечерние и полуночные ветра.
Мне жаль, что я не могу впустить в свою комнату полуденные ветра. Но я опасаюсь, что они, даже сами того не желая, принесут за собой запахи дыма и гари – эти запахи очень навязчивы и пристают к чему угодно, даже к ветрам. Поэтому полуденные ветра я обычно встречаю на крыльце или на крыше своего дома.
Впрочем, иногда, когда мне кажется, что воздух достаточно чист, я ненадолго пускаю их погостить.
Иногда ветра приносят мне вести. Добрые вести приносят полуночные ветра (они оставляют их лежать на моём столе до утра) и утренние ветра. Таким образом все добрые вести я узнаю под утро, и ничто не омрачает начало моего дня.
Недобрые и дурные вести приносят полуденные и вечерние ветра. Таким образом я узнаю их ближе к концу дня и это не выбивает меня из колеи, вдобавок у меня остаётся в запасе ночь на размышления.
Все вести - и добрые и дурные – я получаю вовремя и очень благодарен за это ветрам, их приносящих.
Когда я был молод, я очень любил наблюдать за восходом Солнца из окна, выходящего на восток. Так я здоровался с ним.
В этот момент я ощущал, как кто-то огромный и добрый на миг словно касается моего плеча и продолжает свой путь. В этот момент я ощущал, как что-то наполняет меня и придаёт мне силы идти дальше.
Точно также я прощался с Солнцем, ощущая, что день прожит не зря. Иногда таким же образом я встречал и провожал Луну и звёзд, и они тоже наполняли меня своим светом.
Когда человек наблюдает восход Солнца, в нём рождается любовь к миру, образуя внутри него молодость. Когда же он наблюдает закат, в нём рождается мудрость, образующая старость. Свет звёзд и Луны образует в человеке вдохновение и дарит ему счастливые сны.
Я понял это, когда, обленившись, перестал здороваться с Солнцем и полюбил слишком крепко спать по ночам, в надежде увидеть ещё один счастливый сон, и незаметно состарился.
19.11.2001.

Мои привычки.

Я очень завидую людям, не имеющим привычек и не зависящих от них.
Потому что знаю, что когда-нибудь мои привычки погубят меня.
Говоря это, я имею в виду свои дурные привычки потому, что все привычки можно условно разделить на полезные (хорошие), вредные (дурные) и необходимые. К полезным привычкам можно отнести привычки делать утром разминку и обливаться холодной водой, к необходимым – необходимость разжигать огонь, чтобы приготовить пищу, к вредным – пристрастие к никотину, алкоголю и прочим наркотикам. Конечно на самом деле классификация привычек намного сложнее, но я намеренно упрощаю её, чтобы не терять времени. Если хотите, попытайтесь составить её сами.
Количество моих дурных привычек многократно превышает количество хороших и полезных. Я ничего не могу с этим поделать, сколько бы не пытался. Мне не хватает настойчивости и упорства. Поэтому мои привычки управляют мною, а не я ими.
Мы думаем что являемся хозяевами своих привычек, но на самом деле мы всего лишь их носители. Привычки очень хитры (особенно дурные) и постоянно ищут и находят себе новых хозяев (носителей), чтобы потом управлять ими.
Делается это так. Неким образом в вашей жизни инициируется некое событие, которое начинает регулярно с вами происходить. Вы начинаете отвечать на него определённым действием, потом у вас вырабатывается нечто вроде условного рефлекса, и вы не успеваете даже оглянуться, как приобретаете новую привычку.
Если вы хотите приобрести хорошую (полезную) привычку, регулярно начинайте совершать что-нибудь хорошее. Полезное для вас и вашего окружения.
Если же вы хотите избавиться от дурной привычки, просто перестаньте делать что-нибудь плохое.
Всегда очень внимательно следите за своими привычками и старайтесь приобретать как можно больше хороших и необходимых привычек и избавляться от как можно большего количества дурных.
И помните, что дурные привычки рано или поздно погубят вас. А полезные и необходимые всегда сослужат хорошую службу.
И ещё – старайтесь не зависеть от ваших привычек, каких бы то ни было.
Впрочем, это уже совсем другая история.
22.11.2001

Мои двери.

Меня окружает множество дверей, но я могу открыть лишь немногие из них.
Это двери моего дома, двери дома моей женщины, двери дома моей матери и двери домов моих друзей.
Если хочешь узнать своих настоящих друзей, помни – только настоящие друзья доверят тебе ключи от своих домов. Постарайся оправдать их доверие.
То же самое и с женщинами - только любимая доверит тебе ключ от своей двери. Не разочаровывай её.
Большинство же дверей, окружающих меня, потайные. Я не вижу их глазами, но постоянно ощущаю их присутствие.
Количество окружающих меня потайных дверей всё время меняется.
Когда я был молод и чувства были острее, их было больше, теперь же их всё меньше и меньше – видимо часть из них постепенно исчезает за ненадобностью.
Я не знаю предназначения всех потайных дверей и способов их открытия и у меня нет ключей подобного рода. Существует великое множество потайных дверей, и о многих из них до сих пор ничего неизвестно. Возможно это предстоит узнать вам, если вы вдруг откроете какую либо из них. Таким образом вы узнаете, что это за дверь и куда она открывается или что она скрывает за собой.
Возможно, часть из этих скрывает дороги, которые мы выбираем. Как только мы делаем свой выбор, дверь открывается, и мы оказываемся на дороге. Так можно переходить с одной дороги на другую, открывая всё новые и новые двери, главное при этом помнить, куда идёшь и зачем, чтобы не запутаться в паутине дорог.
Часть из этих дверей наверное открывается в иные миры и оттуда к нам, а от нас туда проникает неведомое. Постепенно это неведомое познаётся нами и воплощается во что-то новое, то, чего раньше не было.
Так совершаются великие открытия, пишутся картины, романы и песни, так разрабатываются новые технологии и совершаются идеальные преступления. Таким образом неведомое, познаваясь нами, формирует наши идеи.
Из-за части дверей за нами, видимо, внимательно следят чьи-то глаза. Это скорее окна, нежели двери, но и они уда-то открываются. Взгляды, наблюдающие за нами, либо добры, либо злы, либо равнодушны и не выражают эмоций. Видимо оттуда за нами наблюдают различные силы, склоняющие впоследствии нас на свою сторону.
Иногда человеку удаётся подчинить себе какую-либо из этих сил. Тогда он становится над ней и является её Хозяином или Хранителем, одухотворяя её. Если только не попадает во власть гордыни от упоения собственной силой (таким образом подчинённая сила исподволь пытается навязать свою волю). Наверное, так однажды кто-то стал Хозяином Зеркал.
Пути сил неисповедимы и очень опасны – один неверный шаг, и вы становитесь марионеткой.
Если вы все же захотите воспользоваться этими путями, читайте Кастанеду, Папюся, Библию, книгу Гермеса, Блаватскую, Рериха, и анализируйте, анализируйте, анализируйте. Но не забывайте при этом про свою интуицию. В какой-то момент вы познаете крупицы истины, заключённой в книгах, и сможете сложить из них свой ключ силы, или даже несколько ключей. Но пользуйтесь ими с большой осторожностью, и не делайте этого просто так, из праздного любопытства – мир сил намного более сложен, чем может показаться на первый взгляд.
Никогда не пытайтесь открыть самостоятельно потайные двери – они открываются только тем, кто сделал свой выбор и готов к этому, или тем, кто имеет от них ключи.
Если же вы не готовы к тому, что ожидает вас за дверью, это может оказаться для вас гибельным.
Никогда не пытайтесь взломать потайные двери – они хорошо защищены от таких попыток, и это также может оказаться гибельным для вас. Но, что ещё хуже, это может пошатнуть основы мироздания, на которых и строится сущность потайных дверей.
Если потайная дверь не открывается, значит то что за ней, либо ненужно, либо опасно для вас, либо вы ещё не готовы к принятию этого.
Однажды одной из женщин, которую я любил, показалось, что её умения и сил хватит, чтобы сделать отмычку к потайной двери. Она действительно многое могла и была очень сильна, но переоценила себя. Ей казалось. что дверь отрывается в мир, в котором она провела прошлую жизнь(похоже, что так оно и было), и она каким-то образом создала фальшивый ключ силы. Но сила, охранявшая дверь, прорвалась в наш мир и едва не завладела нами.
Я тогда потерял любимую и частичку своей души, а она едав не потеряла рассудок, став на какое-то время вместилищем для этой силы.
К счастью, её человеческое тело оказалось слишком слабо, чтобы быть этой силе полноценной оболочкой и вскоре та покинула его, выпив напоследок из любимой мною женщины все её силы. Но к тому времени потайная дверь уже захлопнулась.
Теперь эта сила бродит по миру. Видимо она похитила часть души и у моей женщины, раз способна пребывать и действовать в нашем мире без Хранителя – видимо она стала частично одухотворённой. Время от времени она вселяется в людей и отбирает у них частичку души и становясь при этом сильнее.
Я догадываюсь, зачем ей это нужно, и очень надеюсь, что когда-нибудь найдётся человек, который встанет на её пути и вышвырнет её туда, откуда она явилась.
Я бы попытался сделать это сам, но мои умения и силы так малы, что я даже не представляю для неё ни малейшего интереса. Я даже не представляю, где её искать, но знаю, что она может найти меня в любой момент. А у меня больше нет Истинного Зеркала, которое однажды уже спасло мою душу – видимо если человеку и даётся Истинное Зеркало, то только один раз.
Поэтому я всегда помню, что меня окружает множество дверей, и стараюсь быть осторожнее.
19.11.2001.

Мои песни.

Я решил двигаться, чтобы согреться,
Я начал двигаться, чтобы согреться.
Д. Ревякин.

Процесс возникновения песен чем-то напоминает процесс получения фотографий.
Чтобы получить фотографию, необходимо произвести следующие действия. Сначала фотоплёнка фиксирует реальность, вступая в кратковременный контакт со светом. Затем её обрабатывают различными реактивами, после чего проецируют изображение на бумагу и получают отпечаток реальности размером девять на двенадцать.
Точно так же и с песнями. Чтобы написать песню, необходимо, чтобы душа кратковременно соприкоснулась со светом, зафиксировав в себе реальность. Затем её обрабатывают различными переживаниями и ощущениями и переносят на бумагу в виде слов и нот. В конечном итоге получается отпечаток реальности, пропущенной через вашу душу и размером с тетрадный лист.
Если фотоплёнка хорошего качества, то не получится хороших фотографий.
Если плохого качества душа – не получится хороших песен.
Со временем фотопленка портится. То же самое происходит и с душой. Поэтому старайтесь следить за своей душой и не позволяйте ей портится от времени.
Переизбыток света одинаково вреден как для души, так и для фотоплёнки. Фотоплёнка от этого засвечивается и перестает адекватно воспринимать и фиксировать реальность. Видимо нечто подобное происходит и с душой. Что засвеченная фотоплёнка, что засвеченная душа – сплошные потёмки.
Единственное их отличие – фотоплёнке не опасна тьма, но она опасна душе. Видимо это оттого, что чувствительность души намного превышает чувствительность фотоплёнки.
На самом деле, это не я пишу свои песни.
Их пишет кто-то другой, используя меня и мою душу примерно также, как я сейчас использую для этого компьютер, а до этого использовал ручку.
Возможно, таким образом, он говорит со мной, а через меня - с вами. Таким образом, сейчас вы читаете его мысли, а когда я пою – слышите их.
Об этом можно судить хотя бы потому, что когда начинаешь писать, то задумываешь написать об одном, а когда заканчиваешь, выходит совсем про другое. То есть написанное в процессе его создания обретает самостоятельную жизнь.
Когда я был молодым, то неожиданно заметил, что всё, о чём пишу, через некоторое время происходит со мной. Впоследствии я понял, что так он говорил со мной о будущем.
Шло время, я изменялся, вместе со мной изменялась и моя душа. Я не следил за ней, и она постепенно теряла чувствительность и портилась.
Он пытался говорить со мной, он пытался предостеречь меня, точно так же как я пытался в своё время предостеречь одну из своих женщин, но я перестал его понимать и думал, что эти предостережения относятся не ко мне (наверное точно также думала в то время и она).
Я смутно чувствовал, что что-то не так, но никак не мог понять, что именно.
Вдруг он замолчал. А вместе с ним замолчала и моя душа, в которой к тому времени и так уже не хватало какой-то малой части – чего-то самого главного.
К тому времени я уже потерял почти всё, чем когда-то жил.
Поначалу я пытался продолжать писать. По инерции у меня получалось – всё таки я приобрёл какой-то навык. Я даже научился выражать в написанном именно то, о чём хотел сказать. И это даже нравилось моим друзьям.
Но, увы, не нравилось мне. Мне всё время казалось, что чего-то не хватает.
Чего-то самого главного.
Наконец я понял – не хватало маленькой частички света. Той самой, которую он вкладывал в мою душу, когда писал вместе со мной.
Я испугался, и решил, что в моей душе поселилась тьма. Я тщательно обследовал свою душу, но тьмы там не обнаружил. Я вообще почти ничего там не обнаружил, оттуда вдруг разом исчезло всё то, чем я жил и о чём пел.
Я даже на миг усомнился – моя ли это душа.
Я продолжал звать его, но он молчал.
Я звал очень долго, но ответа всё не было и не было.
И я, решив что он отвернулся от меня, неожиданно успокоился и зажил обычной жизнью.
Я ходил на работу, отдыхал вечерами, глядя телевизор, проводил время с симпатичными девушками и пил пиво с новыми друзьями.
Но работа не приносила мне удовлетворения, телевизор быстро надоел, симпатичные девушки постепенно разочаровывались во мне, а я постепенно разочаровывался в моих новых друзьях.
Ко всему этому в моём холодильнике закончилось пиво.
Я обнаружил, что почти ничего не пишу, потому что совершенно разучился это делать. И что в моей душе почти не осталось света. В ней по-прежнему не было тьмы, но не было и света. В ней вообще уже ничего не было. Сплошная серость.
Я испугался – на этот раз очень сильно - и позвал его вновь. Но он вновь не ответил.
Чтобы хоть как-то исправить положение. Я решил начать писать сам, без чьей либо помощи. «Пусть в этом нет света, пусть это теперь не нравится ни мне, ни моим друзьям, - думал я, - лишь бы в душе не было этой серости и пустоты. Наверное моя душа совсем зачерствела, раз я не в состоянии что-либо написать».
И я начал упражнять свою душу. Читал хорошие книги, слушал хорошую музыку, смотрел хорошие фильмы, ходил на спектакли и пытался участвовать в них. Я заново учился чувствовать и переживать. Я заново учился радоваться, грустить, улыбаться, плакать, понимать, злиться, терпеть и любить.
Поначалу улыбки получались кривыми, слезы – фальшивыми, злость больше напоминала страх, а любовь – эгоизм. Но через какое-то время я обрёл настоящие чувства и стал жить ими.
Я вспоминал свою юность, и грустил, что её нельзя вернуть.
Я вспоминал женщин, которых любил и понял, что люблю их до сих пор. Их уже не было рядом и я полюбил женщину, которая теперь со мной и имя которой я уже упоминал. Я не хочу упоминать что-нибудь ещё, потому что знаю, что писать о своей любви – дурная примета.
Я вспомнил о своих друзьях и снова обрёл часть из них. Место же тех, кто отказал мне в былой дружбе, заняли другие.
Я писал и однажды мне показалось, что в одной из моих песен блеснула частица света. И тогда он подал голос.
«Всё это время, - говорил он, - я наблюдал за тобой.
Я говорил с тобой в твоих песнях, в твоих рассказах и стихах, я говорил с тобой в твоих снах. Но через какое-то время ты вдруг перестал понимать, а затем перестал и слышать. Твоя душа огрубела и больше не воспринимала свет и не могла ничего запечатлеть.
Тогда я на какое-то время оставил тебя – мои интересы требовали моего присутствия во многих местах сразу. Я говорил с людьми устами многих в прошлом, будущем и настоящем, и всё время краем глаза присматривал за тобой. Я едва не пропустил момента, когда ты стал в состоянии снова понимать меня, заметить это мне помог только свет, родившийся в твоей душе».
И мы продолжили писать вместе.
С тех не пою и не печатаю ничего из того, что возникло в моей душе в отсутствии света. Оно порождено даже не тьмой а серостью и попросту убого.
А вас хочу попросить вот о чём.
Старайтесь быть повнимательнее к тому, что происходит с вашей душой и заботьтесь о ней. Это необходимо, чтобы ваша душа могла воспринимать и отображать свет.
Даже если вы никогда ничего не писали и не собираетесь этого делать.
Ведь это не самое главное. 20.11.2001.

Мои деньги.

Money!…
Pink Floyd.

Я не умею обращаться со своими деньгами и, видимо, никогда не научусь.
Для меня это также непостижимо, как научится программировать на ассемблере или не играть в «Героев» больше трёх дней кряду.
Обращаясь с деньгами, мне удалось отследить несколько особенностей моих взаимоотношений с ними.
Одна из них – денег никогда не бывает много.
Точно так же не бывает много места на жёстком диске компьютера, запасных струн для гитары и хороших книг в библиотеке.
Видимо, это некая универсальная особенность нашей жизни – того, что вам в ней необходимо, никогда не бывает много. Вечно чего-то не хватает.
Отсюда вытекают два следствия. Первое уже приведено строкой выше, второе – деньги когда-нибудь заканчиваются (к сожалению, это относится не только к деньгам). Или так – общее количество моих денег всегда стремиться к нулю.
Когда у меня нет денег, я умудряюсь каким-то образом обходится без них.
Я езжу зайцем в общественном транспорте, не покупаю хлеб и питаюсь тем, чем угощают меня мои многочисленные друзья, когда я прихожу к ним в гости. Как ни странно, но этого вполне достаточно. Так может продолжаться неделю, две, месяц, а иногда и больше.
Пока у меня не появятся деньги.
Как только они появляются, я начинаю ездить на маршрутках, апгрейдить свой компьютер и покупать халву и печенье.
Я очень люблю халву и печенье и часто вспоминаю о них, пока у меня нет денег.
В процессе всей этой деятельности количество моих денег стремительно стремится сократиться до нуля.
Когда у меня появляются деньги, я не могу понять, как всё это время я умудрялся обходиться без них. Точно так же я не могу понять, каким образом, всё, что вмещалось на мой двухгигабайтный винчестер, не влазит теперь ни на шести, ни на двадцатигигабайтный.
Я никогда не научусь обращаться с деньгами. Они просто не позволят мне этого сделать. Я не люблю их, но не могу без них существовать, поэтому вынужден мириться с их присутствием.
Люди сами сделали свою жизнь невозможной без денег, это уходит корнями в глубокое прошлое и теперь никто не знает, как это произошло на самом деле.
Иногда мне кажется, что деньги – самое большое зло в нашей жизни. Ради них человек готов на всё.
А иногда мне кажется, что это всего лишь инструмент в руках человека, такой же, как например топор. Топором можно нарубить дров, чтобы обогреть своего друга, а можно проломить ему голову, чтобы не тратить на него лишнее тепло своего костра.
В такие моменты я думаю, кто же всё таки кого использует – человек деньги, или они его. И кто кем управляет.
Меня очень настораживают слова о том, что деньги правят миром, но нахожу всё больше и больше подтверждений этому.
Однажды один из моих друзей подслушал, что говорили деньги человеку, который всеми силами пытался увеличить их количество у себя, ступая по головам других.
- Я есть всё! Нет…, я не Бог! Я выше! И надёжнее!... Веру в Бога можно отвергнуть, потерять. Но кто поверил в меня, тот уже никогда не отвергнет эту веру! Ибо он уже окажется навек у меня в плену! В отличии от Бога я - материален!… у меня также много имён, но имена не меняют веру... они её усиливают! Я стар, как и само человечество, и у меня есть свои заповеди и книга истории, но они не писаны! И никогда не будут писаться! Так как кто уверовал в меня, тот сам поймёт их! И я буду существовать вечно, переходя в различные формы! Уверовавший в меня навсегда попадёт в мою власть!...и я буду преследовать вас, и следить за вами!.... и имя моё - Деньги!
ДЕНЬГИ! ДЕНЬГИ!!!
- У меня много пророков, сеющих по земле мою веру. И я возьму в плен навек душу того, кто поддастся соблазну моему ... и уверует в меня.
Когда он передал это мне, я наконец всё понял. Но теперь я боюсь делиться своим знанием с вами. Могущество тех, кому это не понравится велико, они проникают всюду и могут всё. Жизнь – главная ценность на Земле, ничего не значит для них. Он никогда не прощают тех кто выступил против них, ничего не забывают и их месть рано или поздно доходит до адресата.
Поэтому, попытайтесь, пожалуйста сами понять, что же такое деньги, что они значат для вас, и есть ли ещё что-нибудь ценное в вашей жизни, кроме них.
Если вы определитесь с этим, вы поймёте, что такое деньги и как не попасть в зависимость от них.
Я очень надеюсь, что когда-нибудь об этом задумаются все люди, и определившись, сделают свой выбор. Если он будет правильным, то, наверное им удастся что-то изменить, потому что вместе люди такая же сила, как и деньги.
Если же нет, значит я напрасно говорил всё это.
Но, мне кажется, что деньги всё таки не виноваты в том, что люди так любят их и зависят от них.
Потому что всё зависит только от человека.
А я… Я не сказал вам ничего такого…
20.11.2001.

Мои дороги.

Вот мои дороги,
Они ведут от меня…
Е. Хотеев.

Мне всегда хотелось рассказать о дорогах.
О том, как они появляются и исчезают, о том, как они принимают или отвергают идущих по ним. О том, что не мы выбираем дороги, а они нас.
О том, как я постепенно обрёл свои дороги, и что они значат для меня.
О том, что мои дороги проходят через дома моих друзей и о тех, то идёт со мной по этим дорогам.
Но начав, я неожиданно обнаружил, что так или иначе уже рассказывал обо всём этом.
И всё, что я скажу теперь, будет лишь повторением уже сказанного однажды. А прибавить к этому уже нечего.
Поэтому я расскажу о дорогах так, как это когда-то сделал один из моих лучших друзей. Его словами и чувствами:
Вот мои дороги – они ведут от меня. И мне достаточно знать, что они где-то есть. Ведь у меня есть талант – начинать всё с нуля. И я найду свой кусок жизни, и начну его есть.
На меня со стены глядит любимый герой.
Я уважаю его – он многое сделал.
А я не сделал ничего, чтоб быть довольным собой – для этого я ещё слишком молод и зелен.
И я люблю свой дом – эти стены, и это окно. Но возможно когда-то всё станет другим. И тогда мне станет жаль тех дней, что уже не вернуть.
Когда мои дороги позовут меня в путь.
Если хотите, вы тоже можете рассказать о своих дорогах. И если у вас нет для этого слов – придумайте их сами.
Ведь дороги – это лучшее, что у нас ещё есть.
Если же вы ещё не обрели свои дороги, просто верьте, что рано или поздно обретёте их.
И будьте готовы, потому что однажды они позовут вас за собой.
21.11.2001.

Совершенно не обязательное
и ни к чему не обязывающее
послесловие

Но если ты хочешь узнать закон,
То ты заметишь его в себе.
Б. Г.

Описав таким образом окружающие вас вещи и людей, и происходящие с вами события, вы можете понять кое-что об их сути и взаимодействии между собой.
Описывать всё слишком долго и совершенно необязательно, достаточно упомянуть самое главное для вас. Даже просто поняв, что же является для вас главным, вы многого добьётесь.
Впрочем, если вам скучно и нечего делать, вы можете шутки ради описать таким образам всё, что угодно, придав этому глубоки смысл.
Один из моих друзей описал таким образом свой смеситель в ванной, и мы, слушая его рассказ «Мой Смеситель» здорово посмеялись и отлично провели время.
В ту же ночь мне приснился сон, в котором я встретил того, кто надиктовал мне эти маленькие этюды. Он рассказал мне, почему он хотел, чтобы я написал всё это, он рассказал, что побудило его превратить одно из моих зеркал в истинное, чтобы спасти меня и почему он это сделал. Он показал мне моё прошлое таким, каким я его никогда не видел, и моё будущее таким, каким оно никогда не будет.
Он показал мне книги, которые я никогда не напишу и спел мне песни, которые я никогда не спою.
Он рассказал, что когда-то мы были лучшими друзьями, но потом наши дороги надолго разошлись и что когда-нибудь они сольются вновь.
Он объяснил мне все тайны своего и моего мира, но сказал, что проснувшись, я тут же забуду всё, потому что для меня это ещё преждевременно.
И когда я проснулся, я действительно ничего не помнил, но по привычке схватил ручку и листок бумаги и начал писать. Я успел записать только два слова, после чего мои руки и мои мысли отказались повиноваться мне и я обессилено бросил ручку и прочёл то что мне удалось записать.
Это было его имя.
Вот оно:
Хозяин Зеркал.
Опустошённый, я налил себе в пиалу зелёного чая и сел за компьютер, чтобы набрать этот последний фрагмент. Через некоторое время я с удивлением обнаружил, что мои руки касаются клавиатуры сами по себе, независимо от чьей-либо воли. Я тут же (с некоторым усилием) прекратил печатать и посмотрел как же это выглядит на мониторе. Большинство напечатанного являло собой беспорядочную мешанину русских и английских букв ( я тут же удалил всё это, о чём впоследствии пожалел – вдруг это было какое-нибудь зашифрованное послание от моих рук ко мне), но среди них встречались и отдельные слова исключительно на русском.
Я собрал их воедино, и вот что у меня получилось:
 
Каждый человек рождается с частицей света внутри, чтобы впоследствии донести её людям. В этом его истинное предназначение.

Окончательно разбитый и переставший понимать, что происходит, я сохранил документ и отправил его на печать.
Впоследствии, я обнаружил эти две строки в своём дневнике, хотя больше чем уверен, что не писал этого.
Теперь я долго засыпаю, плохо сплю, а когда просыпаюсь под утро, у меня болит голова.
22.11.2001.

P.S. Автор благодарит Хотеева Евгения за разрешение использовать его песню «Мои дороги», Мирощенкова Ярослава – за разрешение использовать фрагмент его рукописи «Игры на дорогах», Хохрина Сергея за предоставление компьютера и возможности распечатки, своих друзей – за то, что они не пинали его ногами по почкам, узнав в прочитанном много нового о себе и способствовали таким образом дальнейшему развитию творческого процесса, а читателей – за то, что у них хватило терпения прочесть это всё до конца.
Автор заранее согласен со всеми рецензиями критиков, и готов полностью отречься от своих заблуждений, если ему по-хорошему объяснят всё в дружеской беседе за кружкой хорошего пива (естественно, не за его счёт). Он может сказать в оправдание только то, что написание этого материала является следствием передозировки зелёного чая.
На сём автор спешит откланяться и стремиться поскорее занять тёплую постель, в которой его давно уже и с нетерпением ждут.