Начало

      Я проснулся от крупных  капель дождя, ударяющих мне в лицо. Хоть я и уснул в поле, желания вскочить и укрыться в доме не возникло. Наверно из-за того, что дождь был теплым и ласковым, он осторожно касался тела, и мне было немного щекотно. Возможно я так  и валялся бы, как забытая детьми игрушка, продолжая мокнуть и растворятся в естестве окружения, но откуда-то налетел холодный и совершенно неуместный ветер. Он нагло сдул мое желание сливаться с природой, напоминая, что где-то есть комфорт. Пришлось встать, честно признав, что сегодня страдать за идеалы единения с природой почему-то  не хочется. Не успев сделать и десятка шагов, я почувствовал, как резко похолодало, и  пошел град. « Ну все, хватит!» - сказал я вслух, щелкая пальцами. В какой-то момент дождь усилился и резко, как будто выключили душ, прекратился. Но небо все еще было затянуто тучами. Тогда, набрав побольше воздуха, я подул вверх. От натуги у меня даже закружилась голова. Я медленно досчитал до десяти, начиная стучать зубами от холода и надеясь, что ветер стихнет сам собой, и приоткрыл один глаз. Тучи висели на месте, явно никуда не собираясь. Остановившись на пороге  дома, стоявшего возле самого поля и щелкнул еще раз, ожидая положительных результатов. Кажется я что-то испортил, потому что опять пошел дождь. Не испытывая больше судьбу, я вытер ноги о лежащий, возле двери половичек  и  вошел в дом.
- Как тебе дождь? – спросил Роман, стоявший спиной к окну, не отрываясь от рисования.
- Мокрый и холодный. – пожаловался я, садясь на скамейку и задумчиво наблюдая за ростом лужи у себя под ногами.
- А ты пальцами щелкал? – Спросил Роман.
- Щелкал. Потом на тучи дул. Потом еще щелкал.
- А второй раз зачем щелкал? – поинтересовался он, меняя кисточки.
- Так тучи-то остались! – я возмущенно ткнул пальцем в сторону окна.
-Я так и подумал. –пробормотал Роман, погружаясь в свои абстракции.
Картины у него были странные. Если просто бросить на них взгляд, то кажется, что  его картина, это разноцветное пятно, но стоит посмотреть подольше и она раскрывается,  краски и линии немного искажаются и получается, что-нибудь узнаваемое. А если отвлечься, а потом опять посмотреть, то можно увидеть, что- то другое. Когда я впервые увидел его картину, то сразу сказал, что она похожа на облака, те тоже так  умеют. Роман тогда улыбнулся, приложил палец к губам и  прошептал: «Тихо! Не говори об этом при картинах, а то они тоже превратятся в облака и уплывут! Придется тогда все заново рисовать!»
     Переодевшись в огромный, теплый свитер, который всегда вожу с собой я сел за стол. Этим летом моим увлечением стали  модели кораблей. Как и раньше это было новое дело, которым я никогда  не занимался. Но так  как   июль был на исходе, то на полке уже стояли целых  две модели. Первой была самая простая шлюпка, сделанная по самому простому изображению, которое я только смог найти, а вот второй уже была бригантина, хоть и не отличавшаяся большим количеством  деталей, но все- таки вполне узнаваемая. Теперь же я был занят фрегатом, и он то уж  точно был полной копией настоящего.
Конечно, этот день был особенный. Все утро об этом просто «кричали» всякие приметы. Я не то чтобы особенно ждал, но все-таки был готов. Да и Роман выглядел несколько более озабоченным, чем обычно. Это случилось на третьем ударе старинных часов, извещающих о полудни. Открылась дверь и влетел Одуванчик. Вообще-то это был местный мальчишка 14 лет с  прямыми черными волосами, скорее похожий на индейца, чем на одуванчик, но его все называли именно так, и он не обижался. Мне часто хотелось спросить, чем он заслужил подобное имя, но все как-то не получалось.
Вот этот индеец- одуванчик влетел к нам в дом и с порога начал кричать о драконе летящем к нам. Роман отложил кисти и молча принялся натягивать свою курточку из тонкого металла, служившую ему неплохой защитой. Я же, высунулся за дверь и стал ждать появление дракона, представляя его большим и сильным. Почти сразу вдалеке обозначилась точка, быстро превращавшаяся в дракона. Было слышно, как Роман ищет свой меч, как стрекочет кто-то в траве, как  шумит трава в поле,  а дракон летел совершенно бесшумно. Я присмотрелся, к этому странно тихому явлению и рассмеялся. Это оказался дельтаплан, вещь здесь, конечно невиданная, но совершенно не опасная.
- Ром! К нам гости! Снимай кольчугу, ставь чайник! – сказал я, выходя из дома.
Дельтаплан сделал круг прямо у меня над головой и приземлился.
 
                2.
«Нет, ну надо же!» - чуть не плакал бывший экскаваторщик дядя Миша, разбалтывая чай из чашки и морща свои превосходные усы, - «Нет, вы только представьте – «в качестве аттракциона на детский праздник» - да что же они там такое думают себе, а? - Да я его два месяца по перышку собирал, а они… Дядя Миша так разгорячился, что уже не сидел, а ходил по комнате, продолжая размахивать чашкой.
 «Дядь Миш, я так подозреваю, вы недовольны заключением комиссии по эксплуатации вашего дельтаплана? » - это рассудительный Роман вслух догадался о причинах апокалипсических настроений нашего друга. Дядя Миша аж подпрыгнул, умудрясь при этом пролететь полкомнаты и оказаться точнёхонько перед невозмутимым носом художника «Дельтоплан! Это не просто дельтаплан, это проект «Перо», это Perpetum Mobile, это будущность человечества, уже и сейчас задыхающасего в испарениях бензина! Железо не вечно, дерево не надёжно, ай, да что с вами говорить…»
Дядя Миша, кажется, на нас обиделся. Мне всегда становиться неуютно, когда люди обижаются, а тем более, когда обижаются люди, умеющие вот так вот, запросто, пролететь полкомнаты…
Недолго думая, я подошел к гостю и глядя ему в глаза сказал: «Дядь Мишь, несомненно, никак нельзя называть это чудо, эманацию вашего замечательного ума, сочетающие в себе новейшие открытия химии  и столь остроумные компьютерные технологии…» - я незаметно перетирал между пальцами сушеный вереск, одновременно максимально напрягая мозг, что бы перекодировать текст заклинания на доступный объекту язык – никак нельзя вызывать подозрения.
Подействовало, к моей чести, почти сразу – Дядя Миша успокоился, обмяк в кресло и благодушно улыбался, шумно хлюпая поданной ему с опаской  новой порцией чая, над которой колдовал уже Роман – большой специалист в этой области, кстати.
    Остаток дня мы проговорили на темы отличные от воздухоплавания. Одуванчик ушел домой, Роман вернулся к своим картинам, а за окном мок под дождем пернатый дельтаплан.