Первая болезнь

Там было очень тепло и даже радостно, и ничего неприятного не осталось в памяти. Много детей, и все мы смеялись, несмотря на самые разные болезни. Одна девочка часто утром жаловалась, что ей плохо, потому что она не умеет плести сама косу: при этом она выгибалась вперед и плела. Аня с розовым бантиком… Мне только восемь лет – а ведь я уже умею. Я предложила ей один раз свою помощь – она дернулась от раздражения: «Ты не заплетешь как мама» - но я не обиделась.
Кормили очень хорошо, каждый день давали вкусные соки и фрукты. Именно здесь я впервые попробовала сок манго: сладко-медовый, какой-то особенный. Правое крыло на этаже было отведено для девочек, а левое – для мальчиков, но все пересекались и играли вместе. Мальчики приходили в нашу палату, чтобы порисовать, так как у нас было больше чистого пола! Все рисовали на линолеуме: уже почти тридцать лет разные дети оставляли здесь свои рисунки. Этот пол было так интересно изучать: какие-то каракули, домики, имена. Так же ведь и в тюрьме пишут на стенах – только в детской больнице надписи были добрые, были настолько светлые, детские, что не оставляли неприятного впечатления. Наверное, поэтому детям не запрещали рисовать на полу.
Одного мальчика зондировали, и потом он заходил в нашу палату рассказывать. Миша, у которого болела печень… Уже не помню его лица, но тогда я сильно влюбилась, мне было его очень жалко. Даже больше, чем саму себя, когда мне ставили уколы. Их очень больно ставят, особенно больно - не когда вонзают иголку, а когда вдавливают лекарство, тогда приходится морщить лоб, и выступают слезы. Но я терплю и не пикаю, а вот он очень плакал, когда ему давали глотать какую-то трубку.
Каждые три дня приходила мама, приносила что-нибудь вкусное, а еще книжки и новые ручки, потому что я продолжала учиться в больнице. Я спускалась на первый этаж, обнимала маму крепко-крепко. Не помню, чтобы я плакала и истерически хотела домой. Ведь придется снова ходить в школу, а сейчас-то я отдыхаю, вкусно ем, и с девчонками подружилась. Мы вместе готовимся к новогоднему представлению, я буду играть  падчерицу в «Морозко», а Миша будет смотреть! Я мечтала выступать, чтобы он увидел меня и влюбился.
Однажды, придя на обед в столовую, я заняла место в уголке. Принесли поднос с едой – я очень обрадовалась: сегодня курица с картошкой в белом соусе, какое объеденье! Начала с салата, оставив курицу на десерт, и тут он вошел. Приблизился и сел прямо напротив меня: «Ты участвуешь в спектакле?» Я помню свой испуг, вся покраснела: ошеломленная таким блаженством я бормотала: «Я, да, да», потом встала: «Спасибо» - и пошла к двери. Уже выйдя из столовой, поняла, что не притронулась к курице – но побежала в свою палату, сердце колотилось, и не выходила до вечера. Мне казалось, что меня лечили не от того, чем я была больна.