Милана

      Шел дождь. Прозрачные капельки воды стекали по стеклу, оставляя за собой почти незаметный след. Она сидела, глядя в окно, и, казалось, чувствовала, как они текут, и не сразу поняла, что плачет. Милана… «Красивое имя!» - скажет кто-нибудь из Вас. Но она не любила его. Ведь никто не станет каждый день называть Машу Марией, проще, да и ближе, назвать ее Машенькой, Машуткой, Муськой. Ее же никогда не называли так ласково. Только Милана. Даже любимый человек. Хотя, конечно, дело не в имени! Он не понимал ее, как не понимали многие. Никто и никогда не мог понять, что можно идти под дождем без зонтика и босиком, купаться в фонтанах в жару, гулять сутки на пролет в поле, не есть, не пить… Она была романтиком. Даже когда страдала, она была романтиком. Была.… Нет, теперь она не такая. ОНИ сделали ее другой, ОНИ изменили ее, сделали хуже, строже, скучнее, может быть, даже глупее. Теперь она не такая, как раньше. Она была легкой, воздушной, летала по улицам, ей оборачивались вслед, в нее влюблялись, легко, безумно, беззаботно. Теперь все не так. Теперь сама себе она казалась неинтересной, серой, незаметной. Она уже не та…
Она резко поднялась, вышла из комнаты и ушла. Вышла во двор, осмотрелась, и побрела вниз, к прудам. Так странно сложилась, что семнадцать лет спустя, она вернулась в то место, где родилась. Ее семь прудов, на которых она выросла теперь уже почти высохли, цивилизация добралась  и сюда. Осталось только одно – Седьмое озеро, ее любимое. В детстве она часто убегала сюда, когда ссорилась с родителями, когда обижалась, когда в первый раз влюбилась в мальчишку, который не обращал на нее внимания… Здесь она смотрела на водную гладь, и представляла себе, что когда-нибудь она возьмет и станет лебедем,  взмахнет крыльями и улетит, оставив все плохое на земле. И не вернется никогда.  Или ловила лягушек и разговаривала с ними. Она воображала, что они, наверное, тоже когда-то были девушками, которых часто обижали, а потом из-за всей этой серости превратились в лягушек. И запрещала себе плакать, грустить, она не хотела быть лягушкой! А потом смеялась, вопреки всему и всем. Громко, заливисто, заражая всех своим смехом.
Лана, так ей нравилось себя называть, спустилась к озеру, обошла его, увидела свой любимый камень, на котором она могла сидеть часами. Подошла, прикоснулась к нему, погладила, как бы не веря, что, наконец, вернулась сюда. Взобралась на него, притянула колени к подбородку, как делала всегда, сидя здесь. Посмотрела на воду, потом на камыши у берега, на белую кувшинку, закрывшуюся от дождя… Дождь. Она только что вспомнила о нем. Ощутила тяжелые капли, бьющие по рукам, падающие на голову, стекающие по прядям волос, так красиво завивающимся от воды…
Она думала.… Думала о том, как трудно будет снова начинать все сначала, как трудно будет забыть свою любовь, так неожиданно ушедшую из ее жизни. И вдруг увидела лягушку. Та сидела на серо- коричневом камне и  мокла под дождем. Странно, что та не пряталась. Могла бы себе спокойно спрятаться в воде. Но она не пряталась. Даже не пыталась. Лана посмотрела на нее, подняла взгляд на пруд, на водную гладь…. И вдруг засмеялась, соскочила с камня и громко-громко рассмеялась как будто  в лицо судьбе.  Ей  захотелось окунуться с головой в океан сумасшествия, без правил и законов, рассыпаться бриллиантовыми брызгами на солнце, перегнать ветер, взвиться ярким пламенем к небу и улететь.… И в этом водовороте, в этом вихре невозможностей, нестись, кружиться, забыться и исчезнуть, а потом вернуться и не поверить…  Лана осознала, что никому и никогда не позволит завладеть своей жизнью, и пусть сейчас все плохо, но все плохое когда-нибудь заканчивается, и этот дурной сон тоже закончится!