Священная Птица Кетцаль интимно-экзотические подробности

Д.А: Ты вкатилась на Прозу не без некоторого грохота, так что некоторые в ВМР вчитались латинообразно. Открою небольшой секрет, что это инициалы, первая буква которых расшифровывается как Вера. А вот второй ник, Верочка, совсем уж загадочен, из каких краев прилетела священная птица Кетцаль?

ВМР: Первое мое витуальное воплощение состоялось шесть лет назад на сайте «Перекресток», что содержал несколько тематических бордов, работающих по принципу гестбуков. Самый матерный зовется «Преисподняя», где хорошим тоном считаются отрицательные эмоции, матерные мессаги и передвижение путем наездов друг на друга.

Д.А: А что есть «матерная мессага»?

ВМР: Это такая поучительная миниатюра, предполагающая в завершении неповторимый по форме, фигурально выражаясь, гиперлинк ( посыл ). По священной традиции – на ***. Нам, кстати, быстро надоела привычная краткость этого слова, посему мы начали и преодолели богатый творческий путь по созданию, употреблению и ситуативным модификациям употребления различного рода синонимов, антонимов и сопуствующих названий. Одно время, например, популярным предметом был вантуз, коим особо занудные враги виртуально прочищались в местах, любезно подсказанных нам фантазией. Вантузы были боевые, успокоительные, профилактические… целый мир. Так я и стала фантастом. Кстати, именно из-за длительного пребывания в «Преисподней» и «сортире» я не вижу смысла в матюках на здешнем борде – красоты никакой, развернуться негде, оценить некому. Зачем?

Д.А: А с какого «птицеводческого» сайта твой ник и как он вообще случился?

ВМР: «Замок вампира» назывался сайт. Из готских. А готов я в то время дуже не любила, и назло всем стала Кетцалью а не каким-нибудь, например, «Замертво Непогребенным». Правда, когда стала балотироваться в президенты, пришлось принять вампирскую веру. Клоном. Так меня стало два – он и она. Он – возвышенный, куртуазный диктатор, она – язва и матершинница, душа-девка. А на Прозе я нас начала путать – то ли амнезия началась, то ли шизофрения прошла. А может, как говорил Шимберев, повзрослела. Хотя вряд ли – взросление в корне противоречит моей религии. Я – человек постоянный. Ребенком родилась, ребенком и помру.

Д.А: Священного квезала, он же кетцаль, мало кто видел. Я вот даже одноименную денежку гватемальскую в руках держал, даже что покупал на нее, помню, а вот как птица сия выглядит, хоть убей…?

ВМР: Как и любая тропическая птица - чудо в перьях. Зеленое с красным брюшком и длнным зеленым хвостиком, что волнами играет на ветру. Кетцаль относится к примитивному древнему отряду трогонов, посему, скорее всего, сообразительностью не блещет (я свою тоже скрываю из последних сил).

Д.А: Поговорим о братьях меньших в твоей жизни и твоем доме...

ВМР: Если мне не изменяет склероз, моим первым зверем был большой зеленый богомол, подаренный дружественной соседской кошкой. И еще муравьи – они жили под балконной дверью, и я кормила их мушками и гусеничками. Когда родители – биологи, ребенок растет в гармонии с миром и удивляется крикам вроде «фу, бяка» других родителей другим детям. Для меня «бяка» ассоциировалась не с тем, что принято ею считать, а с аббревиатурой почтительного обращения к директору детсада  - Борису Яковлевичу. Любили его дети.
В мире животных я существовала до шести лет. Потом его постепенно наводнили сверстники и начались разные проблемы из-за разницы в воспитании и восприятии. Отрочество мое получилось мягко говоря, трудным. Тогда же я завела себе щегла, затем попугая, много попугаев и начала разводить их. Потом купила зебровых амадин. Амадинами очень увлеклась – их много видов, и все цветные. Когда число моих птиц начало подбираться к сотне, мне принесли котенка. Охотиться я его быстро отучила, и он стал воспринимать птиц в клетках, как мебель. Кошка выросла уникальная... та самая, Мы.
Помимо вышеперечисленного общества, у меня в разное время нашли приют: чайка, вороны (по одной в год, всего двенадцать), грач, галки, соловей, зарянка, ястреб-канюк, чечетка, просянка, зеленушка, кряква (из мазута вынули), голуби, канарейки, крысы, мыши, хомяки, стриж и сцинковые гекконы. Потом я первый раз влюбилась в реального человека, а это, как известно, дело муторное. Любовь была взаимной, но несчастной (так бывает, если кто не в курсе) и зоопарка как-то без видимых причин убыло.
Это продолжалось, пока в меня не влюбился мальчик, разводящий рептилий. И тогда живность приступила к бешеному размножению – все эти крысы, мыши, птицы, цвели все цветы на подоконниках, дом превратился в джунгли. Под это дело я решила выйти замуж и съехала к змеям. Ночами двух с половиной метровый удав ползал по полкам огромной библиотеки супруга, хвостом сбрасывая на пол книги. Хвост на полку не помещался. И змей полз, снося все задом методично, как метроном. Такой у него был способ знакомства с литературой. Жаль, что его рецензий нам никогда не увидеть – ведь змеи, хоть и мудрые, но глухонемые, чтоб нам, дуракам, тайн Мироздания во сне не выдать. Правда, в моем случае мог бы не шифроваться – кое-какие тайны Мироздания я знаю, и, если б не подписка о неразглашении, поделилась бы. Мне не жалко, я ведь священная птица, а все птицы щедры к людям… я думаю, найдется немало испытавших на себе их щедрость.  Однако ж я отвлеклась.
Последней моей птицей была голубая сорока – вот кто любил всех обкладывать! Было время, когда я даже устыдилась своей бранной несостоятельности. И тут сорока покинула меня ради лучшего мира.

Д.А: Насколько я знаю, теперь всех животных вытеснил такой «страшный зверь» как 8-месячная Алиса…

ВМР: Не навсегда. Я не знаю, сыграет в ней ген любви к птицам или змеям, но кошку ей заведу сразу же по наступлении сознательного возраста. Возможно, эта хулиганка сама  кого-нибудь притащит… Если скунса, то горе тому из наших друзей, чей день рождения окажется ближайшим. Не люблю вони в каких бы то ни было ее проявлениях.

Д.А: Может, тоска по меньшим братьям и привела тебя ныне в клуб? Или «зов диплома»? (Информация к размышлению: Вера – ветеринар, этого не скрывает и охотно дает советы)

ВМР: Тоска меня куда только не приводила, может, и сюда тоже. Моя тоска меня переживет ... не говоря уж о дипломе.
Я некоторое время работала по специальности, а когда перестала, видимо, получилось, как в том анекдоте про мужика, у которого была борода под Маркса, а ему ее велели сбрить. Ну, говорит он, бороду-то я сбрею, а с умищем-то что делать? Собственно, бороду я сбрила (не работаю сейчас), а образование иногда стучится изнутри и чего-то себе просит. Допросится скоро.

Д.А: Кстати, а не могла бы ты лечить животных Прозы.ру?

ВМР: Легко. Только пусть на деликатность не рассчитывают – мы, коновалы, сперва наркозом и щипцами, а уже потом спрашиваем, болит ли что-нибудь... Если сами под «наркозом», еще что-нибудь отрежем. Правда, животным Прозы как раз недостающее бы пересадить… хоть от животных. Это я про совесть, а не про то, что вы подумали. То, что вы подумали, у прозовских животных не приживется. Это их могучий иммунитет привычно отторгнет. 

Д.А: Считаешь ли ты возможным разместить на странице Клуба научные или научно-популярные статьи по биологии?

ВМР: Возможно. Правда, мне пока трудно представить, что из научного могло бы заинтересовать наших литераторов. Кроме любимых народом псевдопсихологических исследованний о комплексе чьей-нибудь неполноцености… Давайте так – будут заказы на какую-нибудь тему – с удовольствием попробую осветить. В меру своих слабых сил.

Д.А: Некоторые люди, в том числе на Прозе, подвержены стадному инстинкту. А ты?

ВМР: И да и нет. Я до сих пор не могу удержаться от подражания тому, что мне нравится, но не в состоянии выпонять приказы тех, кого не уважаю, даже если их хором рвутся осуществлять окружающие. Из-за этого мне до сих пор трудно где-нибудь работать – я ведь воспитанный человек, и не могу в глаза обозвать мудаком даже начальника. А намеков мудаки не понимают… только если в литературные герои их брать… (задумчиво) …так не во всякой книжке такие нужны. Пардон, опять отвлеклась от баранов на ветряные мельницы. Есть еще такая разновидность этого вопроса, как социальное поведение. Вот это дело я очень уважаю. Люблю, когда при мне социально себя ведут. И чем социальнее, тем лучше. Хорошие манеры – это круто.
(грустно) И редко. Почти как священная птица кетцаль. 


Интервью взял Дмитрий Александрович