БЕСЫ!!!

(Все события в данной повести происходят на рубеже 1999 – 2002 годов)


1. МИША

Черт выпрыгнул.
– Тридцать три, «черное», – сказал крупье.
Миша тоскливым взором, взором собаки, у которой хозяин отбирает вкусную «бяку», окинул исчезающие фишки. Черт выпрыгнул. Маленький бес. «Дави их, дави!» – присказка-сказка. Бесов надо давить в их черных логовах. Ставить на «красное» и затем прижимать, чтоб не выпрыгнули, маленькими фишками. И тогда будет всё в порядке. Миша так и делал. Он ставил на «красное», а затем давил этих проклятых бесов, не давая им выпрыгнуть. И это срабатывало, пока...
Сумма чисел от одного до тридцати шести составляет число шестьсот шестьдесят шесть. Non commentary.
С чем ассоциируется красный цвет? Со всём от красоты до крови. Но, в принципе, это цвет души человека, цвет Адама и Евы. Этот цвет идет женщинам. Женщина в красном платье – нечто, фурор! А черный? Черный – это цвет господина. Господь и господин, в чем разница? Один с крыльями, другой рогатый. Перья и шерсть. Прямо как «быть иль, не быть?»
Или: «Пить иль, не пить!» – как переделали популярный лозунг Шекспира тинэйджеры. В принципе, вся разница между «добром» и «злом» – в отношении к власти.
В «добре» любая иерархия вечна и статична. Ничего не может быть переосмыслено или дополнено. Зло исповедует только относительную иерархию, и любой исповедующий зло претендует, пусть подсознательно, на место Господина и готов бросить ему вызов. Правда, бросить не удается – Господин слишком силен. Его сила абсолютна. «Добро» – это законсервированный идеальный чистый и светлый мир. Цвета он обретает лишь тогда, когда распадается или соприкасается со злом. Зло – это хаос.
Белые начинают и выигрывают в три хода. Белые начинают и ставят мат в два хода черному королю. Вокруг всёго этого и крутится мораль теологов. Они вычисляют непрерывно, как поставить мат черным в два хода, три хода, в десять... или выиграть партию.
Атеисты, те, что исповедуют «научный» поход – просто смахивают фигуры со стола, как пьяные свиньи из одного довоенного фильма. А затем садятся в лужу. Вековечная лужа «научного» атеизма – определение ценностей. Что составляет главную ценность бытия? «Борьба»? (хи! хи!) «За светлое будущее»? (хи! хи!) «Во имя прогресса»? (долбанный прогресс!) «За счастье всёх людей»? (сами не верят) «Во имя человека»... И так человек становится главной ценностью мироздания! Писающий, какающий, ругающийся, грешащий, завидующий, пьющий, курящий и болеющий... Вот всё это, по мнению «ученых» типа Бертрана Рассела, и есть Новая Икона.
Из всёх атеистов самым умным был Кант. Он сразу понял всю глубину логического тупика полного отрицания Бога. И в итоге срочно сварганил своего маленького божка, наделив его качествами абсолютной (априорной) морали. В принципе, это уже даже не философия, это маразм! Когда Кант это понял, то подкинул эту «глубокомысленную» идею друзьям якобинцам, и те быстренько принесли на алтарь новоиспеченного идола пару - тройку миллионов жертв.«Абсолютное существо» – надо же такое придумать! Прямо как верховный Повелитель. В чистом виде, неприкрытый ничем сатанизм...
Что делать? Вековечный вопрос атеизма, а отнюдь не «русский вековечный вопрос». Как изобрести новую мораль, откинув спасение души и милость Господа, а также соблазн Господина?
А что, если взять и отбросить вообще любую мораль? Обнулить сердце человека? А вот тогда мир становится неуправляем, и власть, которая, исповедуя атеизм, на деле строит свой абсолютизм, теряет контроль за человеческим стадом.
Вот и получается, что любое утверждение, отрицающее Бога, в итоге так же отрицает добро и зло. И наука здесь не причем (тем более, как ни странно, ОНА НЕ ВСЁ ЗНАЕТ!). Это не философский, а чисто житейский вопрос в стиле Экклезиаста. Веруешь – верь! Не веруешь – лучше повесься, чтоб не мучиться псевдоморалью и заодно ждать полного исчезновения в вакууме.
Смерть любит людей настолько, что заставляет их ВЕРИТЬ. Не случайно первой религией, изобретенной человеком, стал анимизм – убежденность в сохранение душ где-то неподалеку.
А что касается морали, то, как не крути, но новой иерархии не построить, как не изобрести нового черного и белого цвета.
«Или нового «черного» и «красного», – подумал Миша.
Величайшим идиотизмом коммунистов стала их борьба с религией! Именно это и прихлопнуло их, как мух. Если бы они, захватив власть, начали, опираясь на «Новый Завет» строить общество «во Христе», – никто бы их не победил и никогда!В итоге коммунисты спасовали на собственном идиотизме. И Карл Маркс тоже был «идиот». Идиот высокого мысленного полета! Прям как король Бальнибарби на летающем острове у Свифта.
А в принципе, коммунизм и атеизм – вещи абсолютно несовместимые. Но это из числа «коммунистов» поняли только философ Георгий Федотов и писатель Лев Николаевич Толстой. Остальные тащились от своего свинизма и просили перед смертью прощения за грехи у деревянной табуретки, как Владимир Ильич Ленин. Или, тыкая в потолок высыхающим пальцем, истошно орали: «Там ангел!» – как Емельян Ярославский.
«Проклятые бесы, надо ещё раз попробовать поставить, но уже по другой системе»: - поразмыслил Миша над неудачной игрой.
Он положил двести рублей на «красное», а затем шестнадцатью десятирублевыми фишками «закрыл» всёх бесов, кроме «четвертого» и «тринадцатого».
Крупье кинул шарик.
«Тык-тык-тык-тук-тук-тук-тык-тык-тык-тык!» – покатился шарик.
– Ставок больше нет, спасибо! – Произнес крупье свою любимую поговорку.
Миша напрягся...
«Тык-тык-тык-тук-тук» – закончил господин шарик свою речь.
– Четыре «черное»!
– Ах! – воскликнул Миша, – не может быть!
БЕС!!!
У Миши оставалось только четыреста сорок рублей. Он задумался на час в душе и на минуту по времени. Потом повторил операцию, прикрыв на этот раз всёх «бесов» до единого.
«Тык-тык-тык-тук-тук-тук-тык-тык-тык-тык!» – снова произнес шарик свою замечательную речь.
– Ставок больше нет. Спасибо!
– Девятнадцать «красное»!
«Ухожу!» – сказал Миша про себя.
 И тут его обдало легким холодком, и почудился запах чесночного экстракта.
– Ставь на «черное», – раздалось у него в голове.
– Сколько? – спросил он мысленно.
– Всё!
– На цвет?
– На число!
– Нет…
– Ставь!!
– На «двадцать»?
– На «тринадцать»!
– Нет!?
– Ты знаешь, что такое Ад?!
– Кто ты? – спросил Миша пораженно.
– СТАВЬ!
Миша, трепеща в душе и подрагивая рукой – снаружи, опустил на «тринадцать» всё четыре сторублевых фишки.
– ДА!
– Шесть фишек я оставлю на проезд, так надо.
– СТАВЬ ВСЁ!
«Тык-тык, тык-тык», – пел свою песню Господин маленький шарик.
– Ставок больше нет, спасибо! – произнес крупье, снова, продемонстрировав свой уникальный словарный запас.
– Нет! – возопил мысленно Миша.
– ДА! А не то окажешься в моих лапах, грешник! – сказал «внутренний голос».
 «Тык, ты-ык, ты-ы-ык, ты-ы-ык!»
Миша опустил на последнее «черное» последние шесть десятирублевых фишек. Он перестал дышать.
«Тык, ты-ык... ты-ы-ык... ты…ы…тык... тык…»
АМИНЬ!
– Тринадцать, «черное», – небрежно бросил крупье и дернулся, как от удара статическим электричеством. «Стол!» – пронеслось у него в голове.
– Поздравляю! – Крупье через две секунды, справившись с нервами.
Четыреста шестьдесят рублей на тринадцать «черном»
– Вам какими? – поинтересовался крупье, моментально возненавидев в душе Мишу.
«Тысячными!» – услышал Миша.
– Тысячными…
Крупье, делая вид, что это его не касается, скинул шестнадцать тысячерублевых фишек и одну сторублевую.
«СТАВЬ ТУДА ЖЕ!»
– Нет!
– ДА, ГРЕШНИК!!
...
Пятьсот девяносто шесть тысяч рублей с «копейками»...
– Мне просто повезло! – ответил юноша, глядя прямо в глаза парализованному крупье. Тот кивнул в ответ головой, а со лба Миши упала капелька пота.
«Теперь уходи, БЫСТРО!»
Бесы...

Он выбежал из казино. За ним выбежали два охранника. Миша вылетел на проезжую часть и прокатился по капоту модной девятки, которая едва успела затормозить.
– Ты что, малый, охренел?! – возопил водитель «девятки»
– Плачу тысячу, быстро! – бросил Миша, влетев в её салон.
– Куда?!
– Да хоть в Ад!
Водитель бросил взгляд на стремительно приближающихся охранников, оценил обстановку и рванул, как только мог. Один из охранников выхватил ствол, другой проводил руками багажник машины. Оба они немного бежали следом, наверное, пытаясь побить всёленское достижение гепарда – догнать автомобиль, но не смогли. Они остановились, и Миша видел, как махнули руками: гоняться по городу со стрельбой было не в их компетенции.
 Миша успокоился.
Ласковая нежная ночь. Новолуние. Бархатный воздух весны. И ещё шестьсот тысяч рублей, которые едва влезли в сумку...

Мишу разбудила мама.
– Мишутка, хватит спать! Ты идешь на работу? Или нет?
«Тринадцать «черное», – подумал Миша. – Господи, страшный сон, наверное. Нельзя больше ходить в казино. Это, похоже, убивает нервы»
Он потянулся и повозился в постели, обнимая подушку прямо как невесту в первую ночь, правда, невесты у Миши не было.
«Я подготовил бизнес-план? – спросил он себя. – Что я делал вчера ночью?»
Он пытался вспомнить занятие прошлой ночи, но не мог. В голову продолжал лезть только проклятый сон про казино.
«Всё-таки хороший сон», – Миша потянулся в постели.
– Мишутка! – услышал он.
– Я встаю, мама!
«Сколько времени? Ой – девять пятнадцать! Ну, ты, Игнатьев, даешь!» – зло подумал Миша и сорвался одеваться.
«Посмотри в сумку, Миша» – услышал он внутренний голос.
– Некогда, – ответил юноша «внутреннему голосу» вслух.
В сумке лежали схемы его бизнес-плана для недавно появившейся в Москве фирмы «Арктур». В том, что они там лежали, Игнатьев ни на секунду не сомневался, он четко помнил, как их туда положил вчера вечером. Годовая зарплата сотрудников его уровня в США – не менее тридцати тысяч долларов в год. В России – максимум полторы – две. Молодой сотрудник консалтинговой фирмы «Аргус» помчался на работу.

– Итак, Игнатьев, что вы сегодня нам приготовили? – спросил его директор Павел Николаевич.
– Значит, – Миша замялся, – фирма «Арктур» занимается розничной торговлей одеждой и косметикой в среднем ценовом диапазоне потребителя.
– Миша посмотрел на своего руководителя, тот кивнул. Миша почему-то путался слегка в терминологии, это его напрягло, он собрался.
– Значит, они только что вышли на Московский рынок, до этого занимая соответствующую нишу в провинции и в Подмосковье... Фирма имеет в настоящее время десять магазинов – шесть в Новороссийске, два в Подольске и теперь два в Москве. Она быстро развивается и постепенно налаживает связи... – он снова запнулся...
«Какие связи, идиот? – подумал он, – Надо посмотреть схемы и срочно!»
– Так! – Миша поставил на стол сумку и начал её расстегивать, – я сейчас покажу вам мои зарисовки...
– Покажите, Игнатьев, – кивнул директор. Миша оглядел кабинет – вдоль длинного стола сидела практически вся фирма, кроме охранника и бухгалтерши.
– Одну минуту, Павел Николаевич, – Миша, яростно работая с заклинившим замком, косо глянул на Валентину Евгеньевну – женщину тридцати с гаком лет, его непосредственного руководителя. Она что-то ему шепнула.
– Ага! – сказал Миша, справившись с замком, – сейчас вы увидите мои заготовки. Он резко расстегнул молнию на сумке... Пачка тысячерублевых купюр небрежно упал на стол...
– Ой! – дернулся Миша, и почувствовал, что ему невмоготу стоять на одном месте, хочется куда-то сбежать… уйти… смыться...
«Это не мое!», – едва не крикнул он вслух.
– Мне надо срочно идти, – нервно сообщил Миша, – я болен, я болею… недержанием. Мне надо срочно в туалет.
– Что?! – удивленно прошептал директор.
– Я… простыл, кажется – исправился Миша. И сунул тысячерублевую пачку обратно в сумку. Затем глянул в неё, чтоб убедится, что это не сон.
Мда, всё «более полумиллиона». Прямо как кишки, печень и селезенка в свежей крови.
– Я болен, – сказал он директору, не глядя на него, и пулей вылетел из кабинета. Удивленные сотрудники фирмы проводили его взглядами. Одна из девушек улыбнулась.
– Что это с ним? – спросил Павел Николаевич.
– По-моему, очевидное переутомление, – ответила Валентина Евгеньевна и вспомнила свою последнюю бурную ночь с её молодым подчиненным. Миша ей нравился просто до потери некоторого здравого смысла, – мальчик работает по шестнадцать часов в сутки, что вы хотите, Павел Николаевич?
– Не-е-ет! Так мы работать не заставляем, – протянул директор, – скажите ему, пусть отдохнет, сходит в бар, познакомится с девушкой, купит себе что-нибудь, или наконец... сходит в казино...

– Что с ними делать? – спросил Миша.
– Сходи в бар, познакомься с девушкой, купи себе что-нибудь... НО ПОТОМ ИДИ В КАЗИНО! – ответил Мише его «типа-ангел-хранитель»
– На всё?
– Нет, дурачок, возьми рублей пятьсот, этого хватит. Остальное в баксы, баксы, БЫКСЫ...
– Нет, лучше я это выброшу...
– И будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!
Миша улыбнулся.
«Жалеть всю оставшуюся жизнь! Как это... по-корчагински!»
«Я – пионер сатанизма! – пропел он в голове, – Делу дьявола будьте верны!»
– Не юродствуй, Игнатьев, это скучно.
– Кто же всё-таки ты такой?
Бес, сидевший в позе лотоса в углу, лениво потянулся.
– Я твоя новая «мама», – сказал бес ласково, – Та тебя родила, а вот воспитать забыла. Рос, как сорная трава: ни кола и не двора, кто о мальчике не вспомнит, только мама...
– …Сатана, – закончил Миша.
– Сходи в казино через неделю, но ставь на «черное», всёгда на «черное», – и бес, потянувшись, «задремал».
Миша глянул в окно. Ничего не изменилось там, за окном. Всё и вся, как вчера и позавчера...

Прошел месяц. Безумие продолжалось...
Миша сказал маме и сестре, что уехал в командировку по обследованию нового предприятия... и купил квартиру. Бес опять помог. Квартира попалась хорошая, в центре, двухкомнатная. За пятьдесят тысяч долларов. Туда Миша свалил всё свои деньги. Там были свежеотремонтированные стены, пол, потолок, матрас и деньги – небольшая гора под матрасом.
Миша «грабил» одно - два казино в неделю, непрерывно меняя направление удара, как учил черный наставник. Игнатьев бил избирательно. Он приходил с пятьюстами рублями, а выходил, держа в сумке шесть тысяч. Всёгда две ставки и всёгда на «черное». Юноша уже не чувствовал реальности. «Бешеные» деньги парализовали всё его существо.
– Всё, я больше не могу, хватит!
– Ещё раз, и хватит, – отвечал бес.
– Меня убьют, совершенно точно!
– Не ссы, Игнатьев, всё когда-нибудь умирают.
– Моя душа... куда попадет?
– Ах, Игнатьев, это даже я не знаю.
– В... Ад?
– Какое это имеет для тебя значение? Я вот там уже две тысячи лет живу и ничего, даже скучновато как-то. Ад – это место для таких, как ты, хотя не знаю, всё ещё может перемениться.
– Я могу спастись?!
– Игнатьев, ты меня утомляешь... ты ничего не забыл, кстати?
– Да, не забыл.
– Ставь на «черное».
«Поставлю на «красное», сволочь», – яростно подумал Миша.
– Не заигрывай со мной, грешник, я этого не люблю.
– Понял, – ответил Миша.

– Четыре «черное»... тридцать пять «черное»... Ой!
– Это вам на чай, – Миша протянул обалдевшему и побледневшему крупье две тысячных фишки.
– Не надо, – сказал крупье.
– Надо, – сказал Миша.
– Нет, – ответил крупье.
– Да – ответил Миша, – где у вас касса?
– Там...
– А где у вас... туалет?

«Блюешь?» – услышал Миша в своей голове голос беса.
– Блюю, – ответил Миша, – В-х-г-ха-а-а!
– А ты ведь уже стал знаменитостью, Игнатьев, знаменитостям грех блевать.
– Х-г-ха-а-а! Нет... не грех. Блевать не грех. И грешить не грех. И голыми ходить не грех. И изменять друг другу восемь раз на дню тоже не грех!
– Молодец, Игнатьев! Хотя… тебе ещё многому надо будет учиться.
– Научусь! В-х-г-ха-а-а! Только проблююсь сначала немного...
– А вот это напрасно. Нервы убивают. От нервов надо избавляться.
– Вот сам и избавляйся!
– А у меня они отсутствуют, Игнатьев. Господин мне их вырезал при рождении, я на него за это не в обиде.
– А совесть?
– И совести нет, Игнатьев! Нет никакой совести. Ты блюй, блюй... это пройдет... Ах, люди, люди!
– Человеку – человеческое! – ответил Миша.
– Quod licet Iovi...
– Non licet bovi, только я не «бови», ты ещё в этом убедишься!
– Где он? – спросил один амбал с квадратной мордой у другого такого же.
– В сортире, – ответил второй.
– И что он там делает?
– Блюет, наверное, – ответил второй громила, прислушавшись, – а может фокус проверяет. Первый задумался и мысленно рукой «достал» пистолет. Пистолет у охранника был большой, черный, девятимиллиметровый... Охранник его очень любил! Он подошел к двери вплотную и, прислушавшись, постучал одними костяшками пальцев.
– Скажи им, что тебе просто везет! – сказал «ангел-хранитель»
– Ага! И всё мои мозги, – там, где сейчас блевота!
– Блевота – ерунда, банальнейшая рвота. И совесть – тоже дрянь, ЛИШЬ ВОЛЯ – ВЛАСТЬ ТВОЯ! – продолжил, ласково улыбнувшись, бес. – Не бойся, Игнатьев, выходи смело, они не будут стрелять, если скажешь им пароль.
– Какой, «пароль»?
– МНЕ ПРОСТО ПОВЕЗЛО!
– Мне просто повезло! – крикнул Миша охранникам.
– Чего? Чего? – удивленно спросил один из охранников.
«Повтори! Он просто проверяет тебя!»
– Мне просто повезло, идиот! – крикнул Миша в лицо охраннику и рванул на выход.
– Что он сказал? – спросил удивленно один амбал у другого.
– Он сказал, что ему «просто повезло»...
– А, ну тогда ладно, – первый охранник и задумался. – Хм, просто повезло...

... сто двадцать, сто сорок, сто шестьдесят... – километраж!

– Когда будет «двести» – уезжай за границу.
– Когда будет «двести»... А как же мама, сестра, работа, учеба, друзья...
– А это тебя, Игнатьев, более не волнует.
– Правильно – согласился Миша, – не волнует!
– Квартиру не продавай, сдай её другу, по нормальной цене естественно, что бы не вызвать подозрений. Кстати, она оформлена на твою прабабушку, которая как ни странно ещё жива.
– Понял, сдам бесплатно!
– Нет не бесплатно, ты что, хочешь, чтоб тебя обманули?
– Понял, а зачем?
– Дурачок! Глупенький ещё... Чтоб было ЛОГОВО. Как у всякого зверя.
– Логово! Как я мог забыть?
– Может, ещё раз, последний? – спросил Миша беса.
– Нет, Игнатьев, теперь я говорю – НЕТ!
– Пора остановиться?
– Да и смотаться тоже пора – ответил повелитель.
– Ну, хотя бы ещё раз? – в дьявольской иронии подумал Миша.
– НЕТ!!
– А документы?
– Положись на меня, Игнатьев. Будут тебе документы.
– Самолетом?
– Поездом, дурачок. Самолеты проверяют.
– А на машине?
– А там убивают.
– Значит, поезд...

Тых-тых... Тых-тых... Тых-тых... Тых-тых...
... и двести тысяч в долларов США сумке. А дальше неизвестность...
Вот и попробуйте после этого не верить в Бога. Ведь раз есть Дьявол, значит, где-то всё-таки есть и Бог. А иначе не бывает.
Бесы...
 

2. ВАЛЕНТИН

Черная BMW стояла на раскоряку. Ох, эти машины! Они как живые существа, у каждой свои мысли и свои предпочтения. Одна девушка рассказывала, как её невзлюбила машина друга, приревновала то есть.
– Закончил? – спросил мастер Василий Петрович у слесаря Валентина Савельева.
– Нет, до завтра ещё дотянется…
– Так дело не пойдет, сколько тебе хозяин платит?
«У меня нет хозяина», – мысленно ответил Валентин и послал всёх «хозяев» на три русские буквы.
Он посмотрел на машину. Черная, блестящая, подержанная правда, но вполне современная и производящая впечатление «Es perspective!». Машина была его шефа.
– Ладно, постараюсь, – прошипел он мастеру.
– Не постараюсь, а постараюсь! – Поправил его Петрович.
– Ладно, – у Валентина было ощущение, что он непонятно за что заработал наряд вне очереди. Его затошнило от жизни.
– Что тебе ещё надо? – спросил мастер.
– Время.
– Сколько времени?
– Часа четыре, три.
– Будешь тогда сидеть до ночи.
– Нет, не буду! – заорал Валентин. Он вспомнил, что дома его ждет Светлана, его жена, добрая и заботливая женщина со светлыми волосами и голубыми глазами, и двое отпрысков пяти и семи лет. Но самое главное, он вспомнил, что дома еда и очень теплая постель. – Да вы что, охренели... мне домой пора. Всё, работе кирдык, время вышло!
– Не ори, пока не сделаешь, домой не пойдешь. Чья это машина?
– Хозяина, Михалыча, – прошипел Валентин в лютой ненависти.
– Во! А Михалыч что делает? Он тебя принял, платит тебе зарплату, кормит тебя и твой выводок. Всёх твоих захребетников кормит. Забыл? – в глазах мастера засветился дьявольский огонек. – Не кусай руку, кормящую тебя, Валя!
«А ну вас, бесы!» – сказал мысленно Валентин и схватил ключ тридцать два на шестнадцать.
Валентин Савельев жил в малосемейке. Когда он устраивался на работу, то хозяин, как всёгда, пообещал... ну сами догадайтесь, что обычно обещают людям хозяева? Валентин пошел в надежде заработать и скопить денег на квартиру. Тем более, подоспел очередной финансовый кризис, и цены на жилье замерзли. Появился шанс. Затем этот шанс, как мираж, поплыл в воздухе и медленно растаял. Михалыч – директор автобазы, не спешил повышать зарплату своим рабам, он просто аккуратно и целенаправленно сажал их на цепь, не давая ни уйти, ни заработать. Зато водку, через мастера, ставил практически каждый день! Водки здесь Валентин выпил наверное больше ста литров. Света, видя такое, несколько раз пыталась что-то сказать, но нарывалась на грубость. Потом Валентин стал грубить, даже когда был трезв. Потянулись серые, как крысы, месяцы. Один за другим. Никаких перспектив и никакой возможности уйти. Банальное рабство.
Валентин посмотрел ласково на машину хозяина. Он почувствовал, что любит её. Она стала его тайной любовницей! И ещё он почувствовал, что дохнуло холодком, и почему-то к запаху масла добавился запах чесночного экстракта.
 – Вот такая, Валя, жизнь – удавись иль удивись... – услышал Валентин в голове и подумал, «а чьи это стихи?»
– Продай её! – предложил отчетливый голос в голове.
– Кому?
– Сам знаешь, минутное дело, выезжай на Таганский рынок и продай, будешь богатым и счастливым.
– Чур, меня, чур! – подумал обалдело Валентин.
– Ой! Ой! Как мне страшно... – скривил рожу бес, – не люблю тех, кто чертыхается.
– Продать машину хозяина?! Да ведь за это...
– Нет, не посадят, скажу тебе честно – она уже угнанная и твой босс ни куда не заявит.
– ... убивают!
– Айх-х... какая глупость! Нет, теперь уже не убивают.
– И сколько за неё дадут, за такую «рухлядь»?
– Тысяч двадцать – двадцать пять, смотря как будешь торговаться.
Сильное возбуждение снова нахлынуло на Валентина, он отбросил гаечный ключ.
– Нет! – сказал он твердо.
– Да! – ещё более твердо ответил бес.
– Нет!
– Да, скотина, ДА И ЕЩЁ РАЗ, ДА!
– А-а?
– Ты думаешь, что мы с тобой играем? Думаешь, что будем уговаривать тебя, как в глупых книжках? Если мы говорим ДЕЛАЙ, ЗНАЧИТ ДЕЛАЙ, И НИКАКИХ МЫСЛЕЙ!
– Кто ты? – спросил Валентин.
– Ах, Валя, Валя, важно не кто я… Важно, КТО ТЫ! Посмотри на себя, Валя, ты ещё молод, красив, гораздо симпатичней твоего босса, ты можешь нравиться женщинам, и не таким задрипанным кухаркам, как твоя Светлана. Ты можешь жить по-человечески и питаться людской жизнью, как всё те, кому принадлежат такие машины. А что касается твоего хозяина, то он – ноль. Пустая посредственность, которая ни дня не работала, а всё и вся украла. Без нас такие никто. Он просто мелкий, мелкий, мелкий жулик. Вошь, которую потребно раздавить, и раздавят рано или поздно. Но ты, Валентин, можешь быть сильнее его и сделать всё правильно. Ты сможешь создать свою фирму, где твои сотрудники не будут спиваться, где ты будешь дарить людям настоящую радость. Ты гораздо умнее его, Валентин.
Валентин задумался и глянул на машину. Рефлекс загнанного человека всё-таки тормозил его, чтобы сделать решительный шаг.
– А...
– Посмотри на неё, Валентин. Видишь, какая она красивая. Хочешь, у тебя будет такая же?
– Хочу, – прошептал Валентин вслух.
– Тогда слушай меня, – бес улыбнулся и погладил Валентина по голове.
Легкий холодный ветерок обдул перепачканные космы слесаря-механика.
– А что потом? – спросил Савельев.
– А потом бери деньги и поезжай из города, к маме в Новороссийск. Там найдешь себе новое занятие. Увидишь, всё будет очень и очень легко.
– А Светлана, дети...
– А они пусть живут без тебя. Так им даже будет легче. Потом, конечно, поможешь им, когда разбогатеешь. Видишь, Валентин, мы даже моралисты!
– Кто вы?
– Бесы.
Валентин схватил гаечный ключ.
– Нет! – сказал он твердо.
Лютая свинцовая боль пронзила его голову. Будто кто-то взял её стальными пальцами и подергал из стороны в сторону.
– Да, осел. Делай!
– Я сделаю это... – прошептал Валентин в холодной ярости обреченного, – Я сделаю это!
– Закончу через час! – крикнул он Петровичу. Петрович кивнул:
«Хорошо, хорошо! Давно бы так!»
«Закончу через полчаса», – приказал себе Валентин и набросился на машину.
Примерно через пятьдесят минут машина хозяина подкатила к проходной.
– Справился! – в восторге сказал Петрович, – а говорил четыре часа... Можешь ведь работать, когда захочешь!
«Могу, паскуда! Ещё как могу!»
– Надо прогнать её, посмотреть, как бегает, – предложил Савельев.
– Прогони, прогони, Валя, – согласился Петрович.
– Лучше по городу, тем более погода хорошая.
– По городу, говоришь... Да, лучше по городу, – и мастер кивнул охране: «Пропустить!»
Железная дверь приоткрылась медленно, медленно. ВСЁ, ТЕПЕРЬ НА РЫНОК!

– Сколько? – спросил «черный» покупатель.
– Двадцать пять, – бросил Валентин.
– Документы в порядке. Не угнана, не на учете?
– Не парь мозги – ответил Валентин.
– Ну, смотри, парень, не подводи меня, – сказал человек в аэродромном кепи.
– Машина в порядке, млять! Хочешь – бери, не хочешь – вали! – заорал бывший механик автобазы.
– Ладно, ладно, – господин в кепке воровато оглянулся, – давай договариваться. Машина хороший. Внутренность хороший. Мотор хороший. Только денег много.
Покупатель закончил и задумчиво посмотрел в лицо Валентину:
– Давай пятнадцать? – сказал он, просто не веря в свой успех.
«Торгуйся, Валя, это твой шанс, не будешь торговаться, – даже этого не получишь» – услышал Валентин голос повелителя.
– Двадцать! – твердо-претвердо ответил Валентин.
– Ну, хорошо, – шестнадцать.
– Двадцать!
К гражданину в кепке подошли его друзья. «Что за машина?» – спросил один.
– Шестнадцать с половиной?? – прошептал покупатель.
– Двадцать! – заорал Валентин.
– Он что, больной? – спросил один здоровенный кавказец.
«Стой на своем как Штирлиц!»
– Я сказал, это моя цена.
– А если мы проверим, на ком она, – спросил здоровяк и начал играть с цепью.
– Не проверишь, – ответил Валентин.
– Это случайно не машина Михайловича?
– Нет!
Другой кавказец поглядел на фары, на номер и на малюсенькую царапину на крыле.
– Она самая!
– А ты что, её угнал? – спросил абсолютно безразличным тоном первый.
– Да…
«С ума сошел, Савельев, они же блефуют! – раздался в его голове голос беса»
Крутые местные покивали головами:
– За что его обломал?
– Зарплату не платил…
– Вот сволочь, и нам тоже не платит! Ладно, тогда так: мы тебя отпускаем, но машину оставь.
«Как же так?!» – подумал Валентин.
Тут бес решил вмешаться. Слишком всё было серьезно.
– Нет, нет ребята, машина его, я знаю. Мы вместе с ним её выбирали, – заговорил с «ребятами» покупатель, – здесь на рынке.
– Поручаешься?
– Поручаюсь!
– Ладно, но мы всё равно проверим.
Крутые отошли в сторону.
– Ну ты что, дурачок, орешь на весь рынок «двадцать» «двадцать», хочешь, чтоб тебя убили?! – спросил покупатель.
– Нет, – ответил Валентин и только сейчас почувствовал, как бьется его сердце.
– Тогда так, я дам тебе двадцать тысяч, но пять оставь им. Я уже, считай, договорился.
– Хорошо – согласился Валентин и сглотнул слюну.
– Делаем!
«Спасибо!» – подумал бывший механик. Пять тысяч пришлось отдать. Бес задумчиво покрутил хвостом.
«Мда, – подумал посланник Сатаны, – мы тоже иногда ошибаемся!»

Сделка состоялась...
Теперь на поезд!

– А где моя машина? – спросил Геннадий Михайлович.
– Валентин взял, прогнать, – ответил Петрович.
– А где Валентин? – Михайлович одурело посмотрел на мастера.
– Млять! – сказал мастер, и одурело посмотрел на шефа.
Бесы...

А Валентин уже ехал в поезде к маме в Новороссийск. Дьявольская вчерашняя сделка не выходила у него из головы.
«Почему всё-таки он мне помог?» – спрашивал себя бывший механик автобазы. Видимо, есть какое-то товарищество у тех, кто служит черному Господину. Какая-то взаимовыручка. Или просто: ты помог мне, а я помогу тебе в следующей жизни.

– Привет, мама, – сказал Валентин и бросил сумку с баксами на постель.
– Валя, ты откуда, а что со Светой? – забеспокоилась мама.
– Со Светой будет всё в порядке, я от неё ушел...
– Как так Валя? Что случилось?!
– Ничего, просто так надо. Мы уже всё решили…
«Что дальше?» – спросил Валентин у беса.
– А дальше смотайся в Дубай. Ты же знаешь, как это делать. Брат твой торгует непрерывно и тебя, кстати, возил. И показывал тебе всё, только ты морщился, делал вид, что тебя это не интересует. И очень напрасно морщился, между прочим. Теперь у тебя есть стартовый капитал, нет только воли. Я тебе дам волю, но с возвратом. ВОЛЯ В ТЫСЯЧУ РАЗ ДОРОЖЕ ЛЮБЫХ ДЕНЕГ!!!
Валентин дрогнул.
– Да, ещё встреться сначала с братом и поговори с ним. Он поймет тебя, не бойся, – закончил бес.
«Спать!» – приказал себе Валентин.
– Валя, я хочу с тобой поговорить! – услышал он голос мамы.
– Не сейчас, завтра, утром... – ответил механик и начал усиленно пытаться заснуть. Но заснул он только к утру.

– Сергей!
– Проходи...
– Значит так: у меня есть пятнадцать тысяч долларов. Я хочу к тебе в долю!
– Ого! Хм... странно... ну ладно, – по очереди подумал вслух Сергей. Он был старше Валентина всёго на год, но уже имел стабильный бизнес и четыре лотка на рынке.
– Пятнадцать тысяч? Откуда? – поинтересовался Сергей.
– Машину хозяина толкнул.
– Шутишь? Как?
– Быстро: за полчаса и сюда...
– Но... круто... блин... – Сергей почесал затылок, – Мда, я был о тебе хорошего мнения. А что со Светой?
– Обернусь пару раз и пришлю ей на квартиру. На новую квартиру. Так будет лучше, чем она будет ждать её со мной двадцать лет.
– Водки хочешь? – Спросил Сергей.
– Да...
– Тогда садись.
Они сели.
– Ладно, я тебя не осуждаю. Мы всё хотя бы раз прошли через это. Только у меня к тебе одна просьба, – Сергей задумчиво помусолил стакан.
– Какая? – спросил Валентин.
– Позвони Свете сначала, а потом...
– Что?
Сергей внимательно посмотрел в глаза брату.
– Со мной таких фокусов не делай! – попросил он внятно и спокойно.
– Ты мой брат.
– Это точно, – сказал Сергей и обнял своего брата. Они выпили, поговорили о жизни. Потом поговорили о сделке на рынке.
– Могу только предположить, – ответил Сергей, – твоему покупателю очень приглянулась твоя машина, и он не захотел с ней расставаться; кроме того, он почувствовал близость души. Возможно, он сам попал однажды в такую же историю.
– Но он рисковал?
– Да, если только он не был один из них.
– А мой директор?
– А твой директор теперь отдыхает. Светке он ничего не сделает, а здесь уже не его территория. Тебя он преследовать не будет. Ты его лихо обставил. Только там не показывайся, хотя бы полгода.
– Ладно, когда поедем?
– В четверг.
– Сегодня понедельник?
– Вторник, вчера был понедельник.
– Да, помню.
– Будь готов.
– Буду.

Прошло полгода. Валентин выслал своей жене через брата двадцать пять тысяч долларов на новую квартиру. Затем он попросил развод... Света всё поняла. Она купила двухкомнатную квартиру во «втором поясе» и отложила остатки на «черный день». Мужа она не осуждала, она слишком любила его. Валентин Федорович Савельев, как теперь его звали, заработал за два года сто пятьдесят тысяч долларов, купил квартиру в Новороссийске, маленький магазин и черное BMW, как у его бывшего шефа. Ему было тридцать лет...
А вот хозяину не повезло. Он, бедняга разорился и подсел за неуплату долгов...
Бесы!!!


 
3. ЕЛИЗАВЕТА
Лиза закончила школу с золотой медалью. Красивая, стройная девушка с каштановыми волосами, которая родилась в семье профессоров в третьем поколении и была очень одаренным человеком. К своим девятнадцати она бегло говорила на трех языках, не считая родного: английском, немецким и итальянском. На экономическом факультете её успеваемость тоже была абсолютна. Училась она очень старательно и на бюджете! Тем не менее, чувствовала себя лишней. Лишней в этой жизни. Отец её работал в оборонке, мать давала частные уроки. Их семье помогал только дядя Николай – мелкий предприниматель из Москвы. В общем, им хватало от сих до сих, и вся надежда семьи только на Лизу. А она...
…скромная, тихая и целомудренная. Никакой агрессии ни к кому и никакого интереса. С пяти лет Лиза ходила в церковь, верила в Бога, хотя, скорее, пыталась в него поверить. Ни разу не попробовала наркотики и ни разу не выкурила ни одной сигареты. Из спиртного пила только шампанское, и то два раза в год: в день рождения отца и в день рождения матери. Свой день считала ненужным. Кавалеров у неё было только двое, один ещё в школе приставал, пока не устал, другой, уже в институте, долго пытался приучить Лизу к выпивке, но вскоре понял, что это бесполезно, и отвалил к другим – более раскрепощенным. Вот такая эта Лиза.
Бес посмотрел на неё и влюбился...
«Да, – подумал бес, – моя девочка, только моя! Я не буду заставлять её убивать, резать, грабить и воровать. Пусть просто найдет себе человека... И полюбит его!»
Что такое туман безденежья? Ох... всё это описано классиками миллион миллионов раз. Что можно добавить, так это то, что человек, попавший в этот фиолетовый туман, ненавидит его тотальной и безнадежной ненавистью. «С милым рай и в шалаше». Какой там рай... Ад, и притом самый настоящий. Ад от ощущения собственной беспомощности и от лютой зависти к тем, кто не находится в «фиолетовом тумане». Мужчина ещё терпит, а женщина? А женщина может ТОЛЬКО ТЕРПЕТЬ. Но дай ей хоть иллюзорную возможность... И она изменит в душе. Одумается, проклянет себя. И снова изменит. Потому что «фиолетовый туман» для неё – это смерть.
Лиза была умна, красива и сильна духом. И она, как всякое аналогичное ей существо, ненавидела свое тусклое существование безнадежно и отчаянно. Поэтому она и чувствовала себя лишней, ненужной и... хотела тихо умереть. Заснуть, увянуть. А чего ещё может хотеть человек в её положении, когда чувствует себя не на месте и не может ничего поделать. «Проклятый» Новороссийск. Проклятый «фиолетовый туман». Лиза устала выискивать дешевые и красивые вещи. Устала учиться. Устала жить. До отупения.
В тот день Лиза вновь пошла в Институт. Накануне она провалила зачет, впервые в жизни. Ещё накануне она совершила другое преступление – выпила бутылку пива на улице. Ещё она не сходила в церковь и обманула маму, не сообщив ей о приезде дяди Николая из Москвы. Это было совсём плохо, потому что дядя Николай – это «деньги». Лиза себя ненавидела, но... ничего не могла с собой поделать. В ней что-то надломилось...
«Вот такая, Лиза, жизнь – удавись иль удивись!» – внезапно услышала она в голове.
– Удавлюсь! – ответила Лиза вслух тихо и безнадежно.
Внезапно пошел дождь, мелкий сначала, а затем сильнее.
(Это не я, клянусь именем Господина, не я! – воскликнул бес, – погода не в моей компетенции, это пакостит какой-то архангел!)
Лиза побежала, пошла, снова побежала.
«Намокнет сумка, – пронеслось у неё в голове, – а там всё тетради и курсовая». Компьютера у Лизы не было, и курсовая была набрана на старой печатной машинке родителей, все 60 страниц!
Она побежала под прикрытие - козырек ларька - и быстро открыла сумку. К счастью, тетради не намокли. Под козырьком стояли две женщины и два молодых и слегка пьяных упыря. Упыри тут же начали перешептываться и хихикать. Затем один, подошел к Лизе и очень «вежливо» спросил:
– Мадам, вы не промокли?
– Нет, – машинально ответила Лиза.
– А то у нас есть квартира, не хотите ли туда заглянуть, обсохнуть, выпить чашечку кофе, принять ванну...
– Иди ты... – Лиза запнулась, материться она не умела, и «плохое» слово вызывало у нее отторжение на уровне бессознательного.
– Она сказала «Иди ты»! Ты слышал? – спросил первый упырь у второго.
– Ой, а почему она так сказала? – искренне поинтересовался второй.
– Она очень грубая и совсём невоспитанная девочка.
– Да-да… новое поколение…
– Что пристали к девчонке?! – заорала одна из пожилых дам с авоськами.
– Мисс, мы не пристаем к ней, она сама нам грубит, – ответил первый упырь.
– Кто это тебе грубит? Пошли вон, пьянь поганая! – вскричала гражданка.– Сейчас как врежу – улетишь по Коломенской на четвереньках!
– Не надо, – прошептала Лиза и на глазах её появились слезы.
– Мисс, мы просто спрашиваем гражданку, а она нам грубит, – ответил упырь и снова повернулся в Лизе.
– Мадам, не хотите ли пивка... ой, что это у вас? – и подонок резко дернул её сумку. Лиза испуганно рванула её обратно, но противник был намного сильнее. Через секунду сумка была уже в его руках.
– Отдай! – едва не заплакав, закричала Лиза. Упырь поднял сумку над головой, и, технично обманув девушку, перевел свой трофей в другую руку, затем раскрыл.
– Ой... Мадам… Тут какие-то тетради, ой, тут какая-то рукопись. Вы книжку какую-то пишете, мадам? Ой, дайте посмотреть, это, наверное, фантастика! Ой, – и упырь достал её курсовую и начал «читать», роняя небрежно листы на грязный, грязный пол ларька рядом с окурками.
– Отдай!! – завопила Лиза и бросилась, пытаясь достать рукопись, которую упырь тут же поднял на недосягаемую высоту.
– Дашь – отдам! – прямо и конкретно ответил упырь.
– Нет! – Лиза побледнела.
– Тогда, мадам, извините, но в ваших руках, похоже, запрещённая литература и эту порнографию надо немедленно уничтожить.
Два месяца непрерывной работы до потери сознания от переутомления.
– Нет, мальчики, я прошу вас, умоляю, нет! – завопила Лиза.
– Дай! – приказал ей упырь.
– А ну пошли вон отсюда! – завопила старая гражданка. – Я сейчас милицию позову, ну пошли, сволочи!
И она набросилась на обоих упырей. Как ни странно, но внешне пожилая дама оказалась сильнее их обоих, но при этом менее проворной. Примерно как буйвол рядом с гиенами. Через несколько секунд оба пьяных ублюдка оказались под дождем и мгновенно промокли до нитки.
– Мы ещё с тобой встретимся, тварь! – пообещал первый упырь Лизе и… уронил её курсовую в лужу.
– Пошли отсюда! – прикрикнула на них гражданка и швырнула вдогонку пустую бутылку. Один из упырей, уворачиваясь, поскользнулся и упал в лужу. Другой подхватил его, и они оба свалили.
– Ну и мужики пошли, пьянь одна! – философски закончила сцену воинственная пожилая дама. Лиза схватила курсовую, перебрала листы и заплакала. Курсовая полностью погибла.
Бесы...

Лиза шла под дождем. Дождь не унимался. Девушка промокла не то что до нитки, а практически до нижнего белья. Она ничего не чувствовала, просто шла и держала, обхватив обеими руками, погибшую курсовую. Куда – сама не знала.
«Интересно, а как это в первый раз?» – подумала Лиза, вспоминая, что её только что хотели изнасиловать.
«Ах, Лиза, смотря с кем и когда!» – услышала она голос беса.
«А как это происходит по-другому?» – спросила она.
«Тихо, уютно и прекрасно!» – услышала она тот же голос.
«Правда?» – спросила Лиза и улыбнулась.
«Правда, Лиза. Ты станешь женщиной, и прекрасной женщиной, мужчины будут сходить с ума по тебе и умирать за тебя!»
«Правда?!» – Лиза не верила.
«Один уже готов за тебя умереть, только сам ещё об этом не знает. Не отталкивай его, Лиза. Дай ему шанс. Там посмотрим». В ту же секунду напротив неё остановилась иномарка.
– Девушка, вам куда? – услышала она приятный и очень спокойный голос.
– Никуда – машинально ответила Лиза. Машина, черный BMW, сделала безукоризненный вираж и остановилась рядом с Лизой, бесшумно догоняя её.
– Девушка, вы совсём промокли, – голос рыцаря на черном BMW был и не громким и не тихим, в нем чувствовалась ирония и грусть – всё одновременно.
– Пусть! – ответила Лиза этому голосу. Черная BMW медленно шуршала рядом с девушкой. Внезапно Лиза почувствовала тепло.
«Садись, не обижай рыцаря, он ни в чем не виноват».
Лиза остановилась, и машина тоже остановилась. Девушка нервно дернула ручку дверь, но та не открылась. Лошадь рыцаря встала, однако на неё ещё надо было запрыгнуть. Рыцарь поковырялся, и дверь открылась.
Лиза засомневалась...
«Садись!» – приказала она сама себе. Обивка машины была из натуральной кожи.
– Что с тобой случилось? – спросил рыцарь.
– Ничего, – ответила Лиза, – совсём ничего.
«Просто пара парней захотела меня трахнуть», – подумала она.
– Так, куда тебе?
– На кладбище, только туда.
Рыцарь задумался.
– Давай сначала высохнем, хорошо?
– Давай! – ответила Лиза и внезапно почувствовала внутри теплоту.
– Ты знаешь, а ведь мне надо на встречу, деловую встречу, – сказал внезапно рыцарь.
– Перебьешься, – ответила Лиза, – твоя встреча подождет.
– Ладно, – ответил рыцарь. И черная BMW бесшумно побежала домой.
Так Лиза впервые в жизни прогуляла учебу, а Валентин Федорович деловую встречу.

Она очнулась в одном нижнем белье в совершенно незнакомой комнате, в теплой постели. Ванной, теплой воды и бархатного полотенца она, конечно, не помнила. Прежде всёго, Лиза заметила, что лежит на кровати, причем весьма просторной кровати, а джентльмен, который привез ее к себе домой, спит рядом на раскладушке. Квартира была однокомнатной и весьма скудно, по-холостятски, обставленной. Ещё Лиза заметила целый шкаф с книгами и весьма удивилась, что у такого простого парня, что привез её вчера в эту квартиру, целый шкаф литературы!
Затем она посмотрела на тихо сопящего человека и увидела, что тот спит в майке. Елизавета задумалась и спросила сама себя:
«Так, а что я здесь делаю вообще и как мне вернуться домой? Ведь он же не просто так меня сюда привез. Он же на что-то рассчитывает?»
– А вдруг он ни на что не рассчитывает? - услышала она голос беса. - Что если, моя хорошая, он просто проявил благородство, а совсём не безрассудство?
– Он... не воспользовался ситуацией? - задумчиво спросила беса Лиза.
– Тебе не стоит об этом беспокоиться. Тот рыцарь, что тебя сюда привез, на своей черной железной лошади не будет делать никаких глупостей, иначе бы ты не лежала сейчас в теплой постели, а он рядом на старой раскладушке. Он порядочный человек и тебе сильно повезло, что ты оказалась в наше безумное время в хороших руках. Вспомни, с чего вообще началась вся эта история!
Лиза внимательно посмотрела на спящего мужчину и вдруг прониклась к нему теплом и нежностью. Внезапно ей стало его жалко, хотя, наверное, правильней было пожалеть саму себя.
– Допустим! Допустим, ты прав... Но что мне делать, когда он проснется?
– Постарайся не спугнуть его. Найти хорошего парня в наше время практически невозможное занятие, а потерять можно в любую минуту. Покажи, что ты умеешь готовить. Приготовь ему омлет с сыром.
– И что будет потом?
– А дальше всё будет зависеть от вас одних, только от вас, и больше ни от кого. Будете ли вы жить долго и счастливо или предпочтете забыть друг про друга и весь этот «скандальный» эпизод оставить на веки в прошлом. Хотя и скандала как такового даже не было.
И Лиза прониклась ещё большим теплом к этому спящему мужчине.
– Я хочу полежать рядом с ним, - сказала она бесу.
– Пока рано моя дорогая.
– Ну, просто пару минут...
– Нет, он может испугаться.
– Мужчины настолько пугливы?
– Те, что порядочны – да! Но ты можешь сделать другое. Подойди к нему и поцелуй его в лоб.
И Лиза, встав, тихо подошла к спящему Валентину, поцеловала лоб и примерно полчаса сидела рядом, любовалась и дышала ему в лицо, наблюдая, как он сопит и тихо ворчит во сне. Когда она поднялась: уже светало. Пошла на кухню и приготовила омлет. И когда Валентин наконец проснулся.
Они жили долго и счастливо…
Но в один день они не умерли, а почему узнаете дальше.

Лиза стала помогать своему мужу в работе.
Фирма Валентина Савельева буксовала. Он достиг определенного уровня благодаря поездкам в Эмираты, но дальше идти не мог – не хватало знаний. Его уровень был три лотка на рынке. Магазин он арендовал лишь после того, как познакомился с Лизой. И лишь благодаря талантам Лизы, которые оказались просто феноменальными, он сумел пойти дальше. Лиза сама подобрала название фирмы. «Арктур» – звезда первой величины! Савельев стал её директором, а Лиза – главным бухгалтером. Попутно она закончила институт.
Валентина все эти трюки Лизы обеспокоили, и он уговорил её подписать брачный контракт, а заодно разделить фирму по капиталу. Она послушалась. Через год её доля достигла восемьдесят процентов! Валентин тихо впал в депрессию. Он не понимал, как это так?! Лиза смело тратила деньги на то, на что Валентин никогда не потратил бы: на обучение сотрудников, на аренду, на рекламу, на толковые бизнес-планы. Но… в итоге та часть, которой руководила Лиза, становилась всё больше и больше! Он тихо прибалдел и попытался заставить заниматься её домашними делами. Но и это не помогло… С горя Савельев даже снова начал пить.
Спустя год после свадьбы Лиза забеременела. Валентин просто опух от счастья! Но, как оказалось, даже беременная Лиза справлялась с делами лучше его…
Наконец он решился.
– Лиза, Лизонька, нам надо поговорить, – сказал Валентин.
– Что богатырь?
– Ты слишком много времени уделяешь работе, это мне не нравится.
– У нас брачный контракт, ты забыл?
– Нет, просто я хочу, чтобы ты занималась только домашними делами и не лезла в дела фирмы.
– Ах! Вот как! Однако…
– Тебе скоро рожать! Справишься?
– Я-то справлюсь, а вот ты, богатырь, сомневаюсь...
– Роди ребенка! – сказал Валентин.
– Рожу, рожу, – ответила Лиза.
И родила! Ребенок получился великолепный. Крупный, смышленый, в отличие от мужа, который успел за месяц, пока Лиза лежала в больнице, потерять один магазин и влезть в долг на двадцать тысяч долларов. Назвали Сергеем, по просьбе Валентина. Крестили в церкви. Только ребенок почему-то пищал, когда на него брызгали святой водой.
Бесы...

 
4. АНАТОЛИЙ
Толян вышел из тюрьмы. Он был мелким вором. Шестеркой и домушником. Почему? Всё просто, – ему не хватало способностей и образования. Бес оглядел его:
«Мда... это не сотрудник. Что же с ним делать? Что?»
Бес задумался. Он разглядывал Анатолия Прошкина и пытался определить его профпригодность.
«Нет, на бизнес не раскрутить. Мозгов не хватает и в школе почти не учился. Образование детдомовское: улица-тюрьма. На воровство? Ерунда! Грабит только те квартиры, в которых нет железных дверей. Просто выбивает дверь и берет шмотки у пенсионеров. Один раз, правда, ему повезло: нашел-таки заначку. Праздновал три дня с корешами, а затем снова сел... Никакой фантазии, садится через пять - шесть заходов. Что ещё? Не отпускать же клиента! Хотя какой это «клиент»? Сор, пыль, ничтожество... Цыган с двумя сумками тяпнутого. Но ведь что-то можно сделать?!»
Бес глубоко задумался и почесал репу, его взволновало то, что он никак не может взять этого человека, хотя человек практически уже испорченный.
Он ещё раз поглядел на Толяна. Анатолий брел с пустым, пустым взором. Он обдумывал, как будет жить в Новороссийске, куда его снова занесла нелегкая.
«А может, его на мокрое?» – подумал бес, и ещё раз внимательно посмотрел на Прошкина.
«Ага, на мокрое. Сила вроде бы есть, а мозги... Мозги – половину уже пропил, но половина, как не странно, ещё осталась...»
Бес возбудился.
«Мокрое! Да, да, мокрое! И кого же мы убьем?!»
Бес задумался – надо выбрать. Но только из хороших людей, хотя нет, выбрать, в принципе, можно из кого угодно.
«И кого же мы убьем? – размышлял посланник тьмы, перебирая известных ему людей, – кого? Этого нельзя! Этого нельзя! Этот ещё нужен! Этого... тоже нельзя! И этот нужен... Священника!!!»
Бес хихикнул, эта мысль пришлась ему по вкусу!
«Священника, да! Но какого? Кстати, наш Толя в Бога верит, это хорошо... Ага, пусть кокнет батюшку и стибрит церковную кассу!»
Бес задумался...
«Надо, чтоб в кассе было побольше денег... Побольше...Кто в неё добавит? Ага, Валентин и Лиза. Точно положат денежку на моего «внучка»
Толян брел по дороге. Шел он в самой задрипанной одежде, от которой ещё, правда, не воняло, а чувствовал себя самым настоящим бомжом, хотя у него здесь была нормальная квартира, доставшаяся от мамы. Страшная скука свободы маячила перед ним, как прокурор.
«Ничего, Толя, ничего, мы ещё станцуем с тобой лезгинку», – ласково думал бес, глядя на Анатолия Прошкина, как на малое заблудшее дитя.
«А потом, – закончил свои размышления бес, – мы возьмем и сходим... в казино! Всё просто!»
И бес занялся грешником.

Легкий холодный ветерок обдул лицо Анатолия, словно погладил его.
«На свободу ты попал, хоть её в гробу видал. Вот какая, Толя, жизнь, – удавись или удивись!» – услышал Анатолий в своей голове присказку беса. Прошкин остановился и мотнул головой.
– Толя, Толя...
– Ой, ты кто? – едва не сказал Анатолий вслух.
– Догадайся с трех раз, Толя. Как ты сам полагаешь, кто я?
Толя отупело уставился в пустоту... и побежал.
– Беги быстро, Толя. Очень и очень быстро. Может, тогда сумеешь оторваться от своей тени!
Анатолий остановился. И с удивлением обнаружил, что стоит перед дверями церкви.
– Туда! – приказал себе Толя и рванулся с места, как лошадь на ипподроме.
– Постой, Толя, не горячись. Подумай сам: кому ты там нужен?
– Я... я... я... я верю в Бога! Изыди, Сатана! Бес! Бес! Бес! – Анатолий стал отмахиваться руками. Старушки, сидевшие на лавочке у ворот божьего храма, удивленно посмотрели на странного человека.
– Толя, как нехорошо! Давай поговорим. Ты нужен только мне. «Там» ты никому не нужен...
– Бес! Бес! Бес! – отмахивался Толя и едва не съездил бесу по челюсти. Тот отпрыгнул и подлетел снова.
– Анатолий Прошкин. Я обращаюсь к тебе, ты хочешь стать богатым и счастливым, причем сразу и навсёгда?
– Бес! – заорал бывший зек и замахал обеими руками. Старушки удивленно стали перешептываться и креститься. Бес напрягся и снова обратился к клиенту:
– Анатолий, давай подумаем, ты сколько раз сидел?
– Тринадцать... – подавленно подумал Толя и заорал исступленно: – бесы!!
– А тебе сколько лет?
– Двадцать шесть, – ответил бывший зек.
«Два раза по тринадцать!» – ужаснулся он.
– Что же это? – спросил он сам себя.
– Ах, Толя, Толя. Это такая жизнь твоя. Давай подружимся! Ты впустишь меня в свое сердце, а я сделаю тебя счастливым и богатым. И тебе не придется больше сидеть, воровать и просить милостыню. Ты будешь счастлив, тебя будут любить женщины. Ты станешь человеком! Ну, Толя?
Прошкин задумался. И вдруг святой огонь зажегся в его глазах.
– Уйди, бес! Изыди, дьявольское отродье. Тебе не взять меня! – произнес он с расстановкой. И он, начав копаться под рубашкой, через пять секунд достал маленький серебряный крестик, с которым никогда не расставался, и поцеловал его.
«Ой, – изумился бес, – да как же так?»
Одна из старушек вскочила и побежала в церковь. Бес задумался. Признавать свое поражение ему не хотелось, но и спорить с батюшкой, который сейчас выйдет, тоже.
«Ненавижу святую воду! – проскрежетал бес, – она обжигает. Что же мне делать? Может, поджарить ему мозги? Нет... Тогда последнее потеряет. А намекнуть ему на рай на земле? Поймет ли он? Может...»
Вышел батюшка с кадилом и святой водой в сопровождении перепуганной старушки... Бес выругался и на время смотался!
– Что с тобой, отрок? – спросил батюшка Никодим у Толяна.
– Бесы! – прошептал Анатолий и упал перед святым отцом на колени.
– Бесы, говоришь? – строго сказал батюшка. – Сейчас мы их отгоним!
И он начал обрызгивать Прошкина святой водой и произносить молитву. Бес из любопытства подошел поближе, и на него попала капля. Бес завопил и дернулся. Вместе с ним дернулся и завопил Анатолий.
– Вот, вот, – прокомментировал это Никодим. – Сколько их? Нечай легион?!
И на бедного беса попало ещё несколько капель. Он задергался, заскрипел зубами и решил:
«Всё, с меня хватит, сваливаю!»
И покинул душу Анатолия навсёгда!
– Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь! – закончил свою работу Никодим, – поднимись, отрок.
– Спасибо, святой отец! – сказал Анатолий Прошкин, его глаза блестели и сияли от счастья.
– Пойдем в церковь, отрок! – ответил ему батюшка. Они ушли.
– ЧЕРТ! – возопил бес и забился в истерике. – Проклятый Никодим! Ненавижу тебя!
Но делать было нечего, тем более что шкура ещё дымилась, и нужно срочно сгонять в Ад, чтобы подлечится. Бес в последний раз посмотрел на церковь.
«Мда... Тех, кто действительно верит, я никогда не сделаю счастливыми и богатыми!» – сказал бес и отправился в Ад.

Так и Анатолий Прошкин тоже нашел себя, и без всякой на то воли бесовской. Он стал священником. Будучи человеком, сильным и исполнительным, он быстро продвинулся по службе, и уже через год крестил в этой же церкви первенца Валентина и Елизаветы. А Никодим пошел на повышение дальше. Новый батюшка тоже повоевал с бесами, и не раз. Он читал молитвы верующим и пользовался большой известностью. К тому же он бросил пить и стал вести исключительно праведный образ жизни.
Когда счастливая пара – Валя и Лиза - принесли ему ребенка, то Гермоген (он же Анатолий) строго посмотрел на них и спросил:
– А не было ли у вас воли бесовской, не от беса ли ребенок?
«Счастливые» содрогнулись.
– Нет, нет батюшка, не было! От чистой и светлой любви он! – нашлась Елизавета.
«Сволочь в рясе!» – подумал Валентин.
Гермоген сурово посмотрел на «счастливых» и начал крестить ребенка.
Ребенок запищал.
Бесы...


5. ИВАН
Капитан милиции Иван Николаевич Егоров сидел без работы. Нет, работы, в принципе, было навалом, но работа Ивана не волновала. Он думал, как прокормить семью.
Бес посмотрел на милиционера.
«Нет, тут нахрапом нельзя. Хотя, конечно, он конченная сволочь, но... Всё равно нельзя!»
Бес почесал репу. После неудачи с Толей у него дела не складывались. Он упустил учителя в институте Экономики и Права, которого уговаривал брать взятки со студентов, и потерял одного нового русского, который, как оказалось, заключил сделку с другим бесом. Ещё на примете у него был один компьютерщик – хакер. Мальчик чистой души. Бес думал о нем, как о спасении чести.
«Не люблю работать со сволочами и подонками, чистая и нежная душа – это пожалуйста, а такие...»
Такие обычно сами приходят, от них отбоя нет. Но они в принципе не нужны.
«Что же с ним делать? Да банально. Пусть обманет начальство и заработает денег!»
Бес почесал репу.
«Кисло!» – подумал бес.
«А может сделать его гаишником?»
«Тоже кисло!» – ответил сам себе бес.
«А! Точно: пусть кокнет авторитета и заберет его деньги себе. Можно, в принципе, даже не кокать. Пусть только поймает его. Так... кто у нас не любит возвращать долги? Ага! Волохов Сергей Геннадьевич. Два в одном. Делаем!!!»

Иван Егоров к сорока пяти годам дослужился только до капитана. Пришел в милицию он по дури – начитавшись рассказов Конан Дойля. После первых же двух дел понял – не суетись! Это главный принцип своей работы он выучил даже лучше, чем Уголовный Кодекс. Лихости ему не хватало, это точно. Подлить под товарищей – не умел и не научился. Уважать начальство... Сами понимаете. В итоге до сих пор капитан, и до сих пор ни одного важного дела: домушники, наркоманы, а ещё семейные разборки с поножовщиной после возлияний. Одного только Толю Прошкина он сажал семь раз. Наконец работа ему опостылела, тем более что с авторитетами работали его более удачливые коллеги. Авторитетов в городе был десяток, от правосудия они не скрывались (брезговали, наверно), делали свои дела... А он, капитан Егоров, только смотрел. Хотя дай ему автомат, он бы вывел всю эту сволочь и одной очередью на весь десяток... Но нельзя! Вот так Иван Николаевич и сидел на работе, постепенно превращаясь сам в конченную сволочь. Сидел «без работы», ловил наркоманов и шапкосдирателей и ничего другого. Тоска смертная, и ещё маленькая зарплата.
«Вот, Иван, какой финал: победишь – не опоздал!» – сказал бес Ивану.
и начал вокруг него кружить.
– Иван! – услышал капитан Егоров и внезапно унюхал запах чесночного экстракта.
«Наркомана, что ли, привели?» – мрачно подумал Егоров.
– Хочешь поймать жулика, Иван?
– Жулика, хм... – Иван усмехнулся в бездне своей души, – как же, поймаешь их! Жулик!
– Нет, Иван, кто такой жулик? Он ведь тоже человек, хотя и неправедный. Злой и ленивый. Он думает, что у него всё схвачено, что за ним никогда не придут, что Сергей и Савелий Саныч выписали ему отпускные на всё грехи, а ведь это неправда, Иван. Он такой же человек. Глупый, пошлый и слабый. Он только с виду крутой. А на самом деле...
– Говнюк, – ответил Иван бесу.
– Полный говнюк, Иван, – согласился бес.
«И ещё не возвращает нам долги» - добавил черт про себя.
– И что дальше? Мне выговор «за самодеятельность», а он через месяц под подписку, которую тут же снимут...
– А какая тебе разница, Иван, если ты хочешь стать богатым?
Егоров напрягся, так это уже однозначно были не его мысли, а чьи-то...
– Кто ты? – спросил он.
– Как тебе сказать, Иван? Ты можешь меня послать, сам понимаешь куда, а можешь послушать и подумать. Может быть, мой совет окажется дельным, и ты сделаешь всё-таки этих ублюдков!
– Сделаю! – ответил капитан милиции.
– Тогда слушай, есть один, как ты правильно выразился, «говнюк», который нам задолжал. Мы, в принципе, можем забрать свои и без тебя, но тогда ты ничего не получишь!
Иван задумался. Если кредиторы действительно представляют Господина, а в Господина Иван уже верил, тогда... Кто же тогда должник?
– Татарин, Иван...
– Оп-па! Ну, здорово! Так у него крыша в самой думе... С ним мэр наш, сволочь поганая, за руку здоровается. Он же «авторитет»!
– Он всёго лишь простой подзаконный вор и притом мелкий воришка. Мы его сделали, а он даже об этом забыл.
– Ладно, но как? – Иван поразмыслил. – Татарин... Волохов Сергей... Начал бизнес с малого: партия сгнившего мяса по «гуманитарной помощи» из Германии. Далее пошли ваучеры, собрал тридцать тысяч штук, купил консервный завод в Ростове-на-Дону. Затем продолжил свой бизнес уже в Новороссийске. Здесь, войдя в деловые круги города, он быстро нарастил свой капитал, участвовал в двух дележах собственности. Четыре квартиры, особняк за городом – двести квадратных метров. Четыре машины, в том числе шестисотый Мерседес. Счет в Швейцарском банке и один оффшор, где вот только... Не важно. Далее, в советское время четыре раза был судим, в том числе за убийство – убил подельника. И ещё три убийства в последствии... Вор в законе. После девяносто первого года ни разу не привлекался даже в качестве свидетеля. Репутация практически безукоризненная. Жесток, склонен к садизму и очень умен… А не слишком? – спросил Иван Егоров беса.
– А какая разница, Иван? Он всёго лишь мелкий-мелкий жулик. Он такая маленькая-маленькая гнида. А ты! Ты представитель власти, Иван. Видишь, у тебя и пистолет есть. Где ты его взял? На рынке купил, когда шел за шмотками для жены? Нет! Тебе его дала власть. Так что ПОЛЬЗУЙСЯ ВЛАСТЬЮ, ИВАН!
– Как???
 
(А ПОДРОБНОСТИ ВЫ НАЙДЕТЕ НА САЙТЕ OMEN.RU)!

– Лежать!!!
Полностью экипированный ОМОН в масках и с автоматами ввалился в шестикомнатную и весьма безвкусно отделанную квартиру.
– Лежать, повторять не буду!!! – заорал командир ОМОНА.
– Да ладно, ладно... – прошептал ошарашенный громила метра в два ростом и свалился на пол от удара приклада. Другой громила в семейных трусах машинально помотал головой и достал из-за спины «Берету»... и тоже свалился, получив удар автоматом в челюсть. Так как пистолет он не захотел отдавать даже на полу, ему ещё досталось: два ребра и один зуб. Щелкнули наручники...
Больше сопротивления не было! Капитан Егоров вошел в комнату к Татарину. Голый Татарин пялился на стволы и на Ивана.
– Волохов Сергей Петрович, правильно? – спросил Иван.
– Я, Волохов – кивнул испуганный Татарин, – а вы, простите, с кем имею честь?
– Капитан Егоров, уголовный розыск Ленинского района.
– Да?! Надо же, какая честь! – Ответил Татарин. – У вас есть какие-то вопросы, гражданин начальник?
– Вопросы конечно имеются. Я прошу вас добровольно выдать всё незаконно хранящееся в вашей квартире оружие, взрывчатые вещёства, наркотики и незаконно приобретенную валюту, а также все документы на фирму «Славутич», вашу фирму, гражданин Волохов.
– Ой! Ну, это уже слишком! Вот никогда бы не подумал, что вы так просто придете ко мне и попросите меня о таком.
– Запишите: гражданин Волохов отказался помогать следствию, – сказал Иван следователю Аргентине Морозовой, молодой девушке, недавно поступившей в управление.
Она кивнула.
– Введите понятых, – обратился Иван к омоновцам.
– Ты что, начальник, охерел!? – возопил Татарин. – Ты думаешь головой, с кем имеешь дело, я же тебя в порошок сотру!
– Запишите: гражданин Волохов пытался оказать сопротивление и оскорблял представителей следствия во время исполнения ими своих обязанностей.
– Да пошел ты…– ответил Татарин.
Один из омоновцев мотнул головой, и резко наклонившись, сдернул с авторитета одеяло. Под одеялом обнаружилась абсолютно голая гражданка цыганской внешности лет тридцати.
– Гражданка Евдокимова Евгения Ивановна, что вы тут делаете? – спросил Иван.
– Трахаюсь! – ответила партнерша Татарина. – А что, за это сажают?
– Нет, только если вы состоите в законном браке с гражданином Волоховым.
– Я в гражданском браке, урод!
– Гражданские браки у нас пока ещё не регистрируют. Уведите гражданку Евдокимову, занимающуюся проституцией с девяносто второго года и состоящую у нас на учете с этого же времени. И… оденьте её, пожалуйста, – обратился капитан Егоров к омоновцам.
– Пошел ты на хер! Пидор говенный! – завопила гражданка.
– Постой, начальник, барышню не тронь, она моя невеста!
– А заявление вы подавали, гражданин Волохов?
– А какое тут нужно заявление? – спросил Волохов, о подаче заявления в ЗАГС он даже не подумал.
Один из омоновцев бесцеремонно схватил Евдокимову и потащил её, не реагируя на то, что она сопротивлялась и огрызалась как бешеная кошка. Другой подобрал её вещи.
– Что дальше, начальник? – спросил Татарин.
Вошли понятые.
– Займись, – кивнул Аргентине Иван.
– Ознакомьтесь с протоколом следствия, – сказала Аргентина понятым. Иван вышел.
«Хочется курить!» – сказал он бесу.
«Потерпи, Иван, дело такое, деликатное и не простое, требует мысли и рассужденья, чистого мозга без замутнения!» – ответил бес.
«Ладно, ладно, у него действительно спрятано оружие?»
«Конечно Иван, он его для нас спрятал. Наивный дурачок!»
«Хотел отстреливаться? Мда... отстреляешься тут!» – Иван задумался, но «закурил» только в уме.
Татарин одурело пялился на молоденькую девушку-следователя и на понятых. Он упорно не верил в реальность происходящего.
«Не волнуйся, Сережа, – услышал Татарин в своей голове голос беса, – они не всё заберут. Просто, понимаешь, то, что мы даем в самом начале, потом мы берем обратно. Так надо. А вот что ты сам заработал, на это мы не претендуем. Но дальше... Дальше тебе, Сережа, придется идти одному. Ты хотел обмануть Господина, а это ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ ОШИБКА!»
– Бесы... – прошептал Татарин и побледнел до кончика члена.
– Что вы сказали? – спросила его Аргентина.
– Бесы, сучье отродье! – заорал Татарин и попытался совершить побег или захватить заложника. Щелкнули наручники...
– Рыпнулся! – сообщил командир ОМОНА Ивану.
– Это хорошо, – ответил Иван, – начинайте обыск!
– Есть!
– С маленькой комнаты, вскройте пол у серванта.
Прошла минута.
– Тайник обнаружен!
– Занесите в протокол.
– Есть!
– Продолжайте...
Вошли следователи Сергей и Савелий. Их Иван не любил и сразу поморщился, как только увидел.
«Не беспокойся, Иван, они ничего не знают. Для них это такая же неожиданность, как и для нашего с тобой подопечного»
– Так, Иван, что за самодеятельность? – спросил Токарев и достал пачку сигарет.
– Никакой самодеятельности, товарищ подполковник – ответил капитан Егоров, – получен сигнал...
– Какой сигнал? – удивленно спросил Сергей. – Ты слышал какой-то сигнал? – поинтересовался он у Савелия. Савелий помотал головой. Сергей закурил.
– Поступил сигнал, что в этой квартире по адресу проспект Ильича двадцать три, находится склад оружия и, возможно, наркотиков. Операция проводится в рамках всёроссийской операции «Вихрь – антитеррор» по указу президента Российской Федерации...
– Заткнись! – мрачно ответил Сергей.
– Что? – ответил пораженный Иван. – Я, кажется, ослышался, товарищ подполковник?
– Я сказал тебе, заткнись! А не то не дослужишься до пенсии, – с невероятной злобой в голосе ответил Сергей.
– Ой! Товарищ Токарев, вы, кажется, нарываетесь на историю... – ответил Иван.
– И здесь есть свидетели?
– Есть, товарищ подполковник.
– Сволочь! – прошипел Сергей.
– Не выражайтесь, товарищ подполковник, – ответил Иван.
– Я это запомню, Егоров, – ответил Сергей.
– Я тоже, товарищ подполковник.
Он едва сдерживался, чтобы не начать рукоприкладства. Сдерживал его бес.
– Сколько денег решил срубить капитан? – спросил Сергей.
«Не реагируй!» – посоветовал Ивану бес.
– Каких денег, товарищ подполковник? – спросил Егоров.
– Баксов и тугриков, млять! – ответил следователь по особо важным делам.
– Денег ещё не нашли, товарищ подполковник.
– Обыск закончен! – заявил командир ОМОНА.
– Пройдемте к подозреваемому, товарищ подполковник, – сказал Иван.
Они всё скопом вошли к связанному Татарину.
– Аргентина? Что ты тут делаешь? – спросил удивленно Сергей.
– Сергей Павлович, это мое первое дело такого уровня.
– Я понимаю, но почему здесь, разве я тебе не говорил... Ах, ты дрянь! – сказал Сергей искренне и честно.
– Ах! – пробормотала следователь Аргентина.
– Не бойся, – шепнул ей Иван, – он тебе ничего не сделает!
– Внесите вещёственные доказательства и введите понятых.
Вошли понятые. Затем внесли три автомата АКМС с укороченным стволом, шесть гранат РГ3, шесть шашек тротила, цинк с патронами и пистолет Макаров.
«Только пулемета не хватает», – подумал Иван.
Стало тесно.
– Докладываю! – сказал командир ОМОНА.
– Докладывать будешь ему, – бросил Сергей.
– Это... это они, сволочи, сами подбросили! – завопил Татарин. – Сергей, ты меня знаешь! Разве я буду заниматься таким?! У меня даже охрана без оружия!
– Пистолет изъят у охранника во время попытки оказать сопротивление, – ответил омоновец.
– Так, – сказал Сергей.
– Отпустим? – спросил его Савелий.
– Не получится, сопротивление, – Сергей поморщился.
– А остальное?
– Изъято в присутствии подозреваемых и понятых, в полном соответствии со всёми статьями процессуального кодекса, – ответил командир ОМОНА, – место тайника могу вам показать, товарищ подполковник.
– Где охранники? – спросил Сергей.
– Они присутствовали при обыске и уже дали признательные показания, – ответил ОМОН.
Сергей был похож на ушибленную поленом кошку. Он переваривал. Потом, спустя пять минут, он, наконец, смог поднять глаза и посмотрел на Татарина как на насекомое.
– Сергей, клянусь здоровьем отца, матери, Богом клянусь, Сергей, они меня подставили, сами всё положили, сволочи... – прошептал Татарин последнюю молитву.
– Гнида! – сказал Сергей.
– Не ругайтесь, пожалуйста, товарищ подполковник, – сказал Иван.
– Сергей Петрович, прошу вас, помилуйте, это не я... Клянусь здоровьем мамы... – прошептал Татарин.
Сергей встал, подошел к Татарину и плюнул ему в лицо.
– Занесите в протокол поведение товарища подполковника Токарева, – сказал Иван Аргентине.
– Нет!! – возопил Сергей и одумался, – Не надо, вы победили капитан, поздравляю.
Он посмотрел на голого Татарина.
– Ты у меня тысячу лет будешь сидеть, гнида! – сказал он ему.
– Это в протокол можно не заносить, – ответил Иван.
– Уведите! – мрачно бросил Сергей.
– Так, поехали, – скомандовал командир ОМОНА.
– Сергей! Клянусь здоровьем... – возопил выводимый Татарин.
Подполковник Токарев закурил третью сигарету. Затем он спросил у Ивана:
– Деньги нашли?
– Да, нашли и сдали в соответствии с протоколом, всё тридцать две тысячи долларов и пятьсот тысяч рублей. Для вас они уже потеряны, товарищ подполковник.
– Я понял, – ответил Токарев, он сделал длинную-длинную затяжку.
– Что ж, поздравляю, капитан Егоров. Молодец! Обскакал меня самого... Теперь тебя повысят, орден дадут.
– Займитесь подозреваемым, товарищ подполковник, и не юродствуйте, пожалуйста, – ответил Иван.
– Я понял, – согласился Сергей.
– А ещё, товарищ подполковник, тут прошла некоторая информация, короче, если вы попытаетесь объявить выговор Аргентине, то сами понимаете, товарищ подполковник...
– «Чистые руки» капитан?
– Да, «чистые руки».
«Если у тебя есть хоть одна клеточка чистого!», – подумал Иван. Подполковник Токарев покорно кивнул и вышел...

В квартире остались только Иван и два молоденьких омоновца. Таков был порядок.
– Ну, дела – сказал один из омоновцев. – А всё-таки этот Татарин идиот.
– Нет, он не идиот, он хуже… – Ответил Иван.
Омоновцы посмотрели на Ивана, как на Бога.
– Там ещё осталось оружие, мы не всё нашли, – сказал им Иван.
– Как? Мы всё обыскали! – вяло ответил один из омоновцев.
– Нет, кажется не всё. Холодильник!
– Что!
– Идем!!!
Омоновцы влетели на кухню.
– Открой! – скомандовал Иван. – Самое нижнее отделение, морозилка.
– Как!?
– Руками, но не спеша.
Омоновец осторожно открыл нижнее отделение «Сименса» Полный идиотизм – пять шашек пластида и детонатор!
– Во! – сказал пораженный омоновец.
– Как ты его обнаружил, Николаевич? – спросил другой.
– Сердцем чую, ребята, – ответил опер. Ребята закивали.
– Вызвать понятых? – спросил один из омоновцев.
– Нет, саперов лучше, и ещё эвакуировать здание немедленно!
– Во, млять!
– Четвертый, срочно, у нас проблемы! – сказал по рации второй омоновец.
– Какие проблемы? – раздалось по рации.
– Мина, неизвестного производства, эквивалент – шесть килограммов тротила.
– Понял. Выезжаем!
– Так, ребята, вы на выход, а я останусь с ней, покараулю.
– Понятно.
– Есть!
– Ну, теперь этот Татарин надолго подсядет…
– Это же двести пятая, терроризм!
– Басаев, млять!
– Точно!
– Ребята, на выход.
– Да!
Омоновцы ушли.

– ГДЕ??? – возопил Иван.
– В третьей спальне за шкафом, шкаф отодвигается нажатием три раза на выключатель, – ответил бес.
– Так, сделано!
– Дальше: код один, семь, два, четыре, пять, шесть! Нажимать, только держа один палец на черной кнопке, иначе сработает...
– Сигнализация?
– Мина в холодильнике. Это он для «воришек» припас!
– Сволочь и идиот к тому же!
– А так и бывает…
– Сколько там? – спросил Иван, ковыряясь над сейфом.
– Потерпи, дурачок!
– Сколько?!
– Ну...
– Двести семьдесят восемь тысяч?!
– Долларов. И всё твои!
– Я богат!!!
– И бесконечно счастлив!
Капитан Егоров рассовал доллары по карманам и в сумку со следственными материалами. Обыскивать его никому не пришло в голову. Здание эвакуировали, мину обезвредили.
Бес тащился от самого себя. Провернуть такую операцию... Мда!

А Иван получил майора (наконец), премию и был направлен по командировке в Чечню. В Чечне Иван убил трех духов и получил контузию. Кроме того, он заработал воспаление легких и «орден мужества» третьей степени.
И домой!
О его феноменальной операции никто и никогда не узнал.
Иван уехал в Москву вместе со всёй семьей. Купил квартиру и открыл казино.
А вот Сергею и Савелию пришлось приложить максимум усилий, чтобы остаться в органах.
Бесы.

6. АНДРЕЙ
– Четыре «черное»... Тридцать пять «черное»... Ой!
– Это вам на чай, – Миша протянул обалдевшему и побледневшему крупье две тысячных фишки.
– Не надо, – сказал крупье.
– Надо! – сказал Миша.
– Нет…
– Да!! А где у вас касса?
– Там…
– А где у вас... туалет?
– Та-ам...
– Я сейчас уйду. Поблюю немного и уйду. Не бойтесь, больше я вас не обижу! – улыбнулся Миша.
Крупье Андрей Визин подавленно посмотрел, как «Летучий Голландец», так уже успели окрестить Мишу в столичных казино, подходит к кассе, получает свой выигрыш и идет в туалет.
«Господи! Это же Летучий Голландец!» – с ужасом, пронзившим его до самых пяток, подумал крупье.

– Это он? – спросил, глядя на монитор, Иван Николаевич Егоров.
– Да, это он! – ответил начальник его охраны Ахмед.
Ахмед уже больше года служил преданно и безукоризненно бывшему капитану милиции Егорову, после того, как Иван помог убить в Чечне его вечного кровника Саида.
– Что он делает, как ты думаешь? – спросил бывший опер у Ахмеда.
– Грабит вас, Иван Николаевич. Только в чем его фокус...
– А нет никакого фокуса Ахмед. Понимаешь, он не грабит меня. Он возвращает мои долги.
– Иван Николаевич, вас он посетил четыре раза, и мы всё молчим?
– Да молчим, Ахмед, большего мы сделать, увы, не можем.
– Не понимаю, Иван Николаевич!
– Прости меня, Ахмед, но так надо.
– Я понял...
– Лишнего он не взял, это точно. Ахмед, приготовь ему документы на выезд за границу, паспорт, визу и всё такое.
Ахмед задумался.
– А может, все-таки мы поспрашиваем, в чем его фокус? – спросил Ахмед.
– Тут нет никакого фокуса, тут есть только долг, – ответил Иван Николаевич.
– Я понял, – Ахмед понуро распорядился: – Выпустить!
– Летучий Голландец, – произнес Иван Николаевич и посмотрел на парня, молнией вылетающего из казино. Он почувствовал к нему, только что его ограбившему, отцовскую любовь.
«Если бы у меня был такой сын!» – подумал Иван и содрогнулся.
Семья у Ивана: жена, сын и дочь. Дочь училась хорошо, а вот наследник был... просто ничтожеством – банальным наркоманом, героинщиком. Иван его ненавидел. Голландца он полюбил...

Крупье, пораженный и почти парализованный, смотрел на стол: двадцать тысяч долларов! Летучий Голландец безжалостен. Он вновь вернулся сюда и вновь взял свою жатву уже в четвертый раз. И он, Андрей Визин, проморгал это... А ведь его предупреждали!
«Боже мой, это в мой первый день!» – прошептал про себя Андрей.
Он почувствовал себя плохо.
«Что скажет босс?» – подумал Визин, и почувствовал запах чесночного экстракта. Подошла другой крупье, миловидная девушка, Светлана.
– Замени меня – сказал Визин ей, – Мне плохо...
– Я поняла! Всё в порядке, – ответила ему Света. Визин увидел, как Миша с сумкой, набитой деньгами, молнией вылетел на выход, мимо охраны.
«Точно летучий», – подумал Андрей.

«А вот ты ещё не расплатился!» – услышал внезапно Иван Николаевич в своей голове.
«Как так?» – спросил Иван.
«А вот так» – ответил ему бес. – «Сколько он у тебя взял?»
«Семьдесят восемь тысяч долларов»
«А сколько мы тебе дали?»
«Двести семьдесят восемь тысяч, но постойте..».
«Не спорь с нами, хуже будет, помнишь Татарина?»
Егоров вздрогнул.
«Ладно, хорошо, но кто?» – спросил он.
«Это будет тебе маленький-маленький урок. Посмотри на стол, за которым побывал наш мальчик. Видишь этого молоденького крупье? Ты его только вчера принял на работу...»
«Нет!» – ответил Иван. Запахло чесночным экстрактом...
«Не спорь с нами, мы этого не любим...» – услышал он в своей голове.
«Ладно, но у вас ничего не выйдет» – ответил Иван Николаевич.
«СМОТРИ, ГРЕШНИК!»
Глядя на монитор, Иван Николаевич увидел, как маялся и маялся его новый крупье Андрей Визин. Он словно с кем-то спорил. С кем, правда, было непонятно, но с кем-то серьезным и реальным. Он вставал, садился, снова вставал... Потом пошел в бар и попросил водки. Он выпил залпом сто грамм. И снова начал маяться. И, наконец... Подошел к столу.
– Можно я тоже сыграю? – спросил он у Светы.
Девушка удивленно, удивленно посмотрела на него.
– Можно! – ответила она почему-то
«Смотри, нет, ты смотри, грешник!» – услышал директор казино голос беса.
– У меня две фишки я их поставлю на число... На черное...

«ВЫПУСТИ ЕГО, ГРЕШНИК, А НЕ ТО БУДЕШЬ ГОРЕТЬ В АДУ!»

– Ахмед! – крикнул Иван Николаевич.
– В погоню!?
– Да, в погоню, в машины быстро, он не мог далеко уйти!
Ахмед крикнул ребят, его охватил древний азарт подлинной охоты, как тогда, когда он с группой бойцов-федералов и со своими братьями выходил на Саида. Ахмед вспомнил эти приятные минуты, когда он лично отрезал Саиду голову. Спустя несколько секунд директор и его охранник уже шли по залу казино, на ходу к ним присоединились ещё двое: Слава и Вадим – тоже из охраны. Директор казино быстрыми шагами пошел к выходу, но у злополучного стола внезапно остановился и посмотрел на Светлану, которая сидела прямо на полу и всхлипывала.
– Принесите девочке воды и скажите... – Иван Николаевич глубоко задумался, – нет, я сам скажу.
Он наклонился к Свете.
– Света! – он ласково обнял её за плечи и посмотрел ей в глаза. – Света, дорогая... Не плачь. Я тебя ни в чем не виню. Ты ни в чем не виновата. Это всё... Понимаешь. Это всё трудно объяснить.
– Иван Николаевич! – возопил Ахмед.
– Подожди! Ты меня поняла? Света.
Света всхлипнула и хныкнула ещё раз.
– Кивни, если поняла.
Света хмыкнула, дрогнула ещё раз дрогнула...
– Светочка, дорогая моя, ты меня задерживаешь...
Света подняла заплаканные глаза на хозяина и кивнула.
– Д-д-да, поняла!
– Дайте ей самого лучшего вина и проводите домой!
– Меня не уволят, Иван Николаевич? – пролепетала едва слышно Света.
– Нет, никто тебя не уволит, даже я, – ответил бывший майор милиции. – Верь мне!
Он резко встал. Свету повели под руки.
– В машины, быстро! – Приказал директор казино, – Я с Ахмедом в одну, Вадим и Слава во вторую.
– Он не уйдет! – проскрипел зубами Ахмед.
«Не уйдет! Если только эти черти не сделают ему крылья!» – подумал Иван. Две машины мгновенно сорвались с места, но тут же у той, в которой ехал сам директор, заглох мотор.
«Бесы!!!» – проревел про себя Егоров, и крикнул:
– Во вторую!

Они стремительно неслись по ночной Москве, постепенно нагоняя такси с перепуганным до смерти бывшим крупье Андреем Визиным. Машина – «Ауди» – неслась бесшумно, прям как ангел мщения. Глядя в лобовое стекло, Иван Николаевич видел перепуганное лицо своего сотрудника. Внезапно их разомкнул грузовик.
– Тормози!!! – заорал Ахмед.
Машина мгновенно остановилась. Затем объехала, виртуозно исполнив вираж, проклятый грузовик и понеслась дальше.
Визин тем временем успел свернуть куда-то в переулок, и преследователи промахнулись мимо него. Ахмед посмотрел по сторонам, и его глаза осенились дьявольским огнем:
– Разворачивай!
Они отстали от Визина метров на двести. Но ещё могли догнать. Внезапно за ними погналась машина ГиБДД.
– Мэнты! – заорал Ахмед. – Прибавь скорость!
– Они нам не помешают! – сказал Иван Николаевич.
– Не помешают! – согласился Ахмед.
Наконец они догнали такси, но там уже оказался другой человек. Перепуганные водитель и пассажир были извлечены наружу.
– Где тот!!!? – заорал Ахмед и тряхнул водителя, что есть силы.
– Я... я..., – пролепетал водитель.
– Подожди, Ахмед, тут след нашего зайчика, – сказал директор казино: в бардачке лежала пачка тысячерублевок. Ахмед кивнул.
– Я из тебя кишки достану! – заорал он водителю. – Говори, где тот!?
– А...а... а... он выскочил и прыгнул в другое... когда вы отруливали от ментов... – прошептал что-то непонятное водитель.
– Номер!
– «АС 565».
– Куда оно свернуло!?
– В сторону... рынка, туда...
– Вперед!
Ахмед показал водителю пачку тысячерублевых:
– Не получилось заработать?!! Сиди здесь!
Черное «Ауди» продолжило погоню. Они нагнали и второе такси, но там также кроме пачки тысячерублевых ничего не нашли. Погнались за третьим...
– Иван Николаевич, – внезапно спросил Ахмед, он уже порядком подустал, но ещё не исчерпал свою ярость.
– Что, Ахмед?
– Двести семьдесят тысяч – это что, ваш долг?
– Да, Ахмед.
– Перед кем?
– Перед тем, кто дал мне это казино. Кому я, видимо, буду обязан до самой смерти.
– Тогда... может, мы напрасно гонимся?
– Сколько мы уже вернули?
– Триста тысяч рублей, Иван Николаевич!
– Десять тысяч долларов...
– А взял он двести! – сообщил Вадим.
Внезапно Егоров сам понял, что гонится за тенью.
«Нет, я не могу потерять лицо. Мы продолжим погоню. Просто в какой-то момент она сама кончится», – подумал он в невероятной, просто среднерусской тоске.
И тут же у машины заглох мотор...
– Что с ней!? – заорал Ахмед.
– Ничего не понимаю, машина исправная, абсолютно исправная, – пораженно воскликнул Слава. Ахмед выскочил и начал по-волчьи озираться. Иван Николаевич тоже вышел. Вышли всё, включая водителя.
– Не волнуйся Слава, просто наш конь немного устал, мы его уже три часа гоним, – ласково сказал директор.
– Конечно, устал, такая погоня, – пробормотал водитель и занялся мотором. Всё разбрелись.
– Ах-х!
– Что такое? – спросил Егоров.
– Движок сгорел, или почти сгорел, придется на малой скорости в ремонт, больше гнаться не сможем. Всё!
– Как всё?! Слава, Иван Николаевич, что же это? – завопил Ахмед.
– Бесы! – ответил директор и посмотрел на звездное небо. Было четыре часа. Бывший опер, а теперь владелец казино, размышлял:
«Звездное небо, великое звездное небо. Миллионы миллионов звезд. А мы здесь. Где же тогда ОН? Где? Это звездное небо...»
– Иван Николаевич, похоже, мы его упустили, – сказал Ахмед. Вид у Ахмеда был, как у уставшей гончей, потрепанный и виноватый.
– Да, похоже на то... Ну что ж, так даже лучше. Я выплатил свой долг, и теперь они не придут ко мне снова.
– Кто они, Иван Николаевич?
– Слуги великого Господина...
Ахмед задумался, потом всё понял.
– Вам ещё повезло, Иван Николаевич, что вы смогли выплатить всё сразу, – ответил Ахмед. Директор казино вздрогнул, он вспомнил лицо перепуганного до смерти голого Татарина.
– Да, похоже на то.
– Не расстраивайтесь, Иван Николаевич, мы ещё заработаем. За два месяца всё вернем! – успокоил директора Ахмед.
– Вернем за месяц.
– Всё вернем! – согласился Ахмед. Внезапно остановилось черное «BMW».
– Помочь? – раздалось оттуда.
– Чем ты нам поможешь? Мы тут с самим злом воюем! – ответил Ахмед.
– Каким таким злом? – раздалось из машины.
– Бесы! – сказал неожиданно громко Егоров.
Дверь машины открылась и из неё вышла стройная, сияющая, самой безукоризненностью красоты очень молодая женщина.
– Подожди меня, Валя, мне надо поговорить, – сказала она. Увидев её, Иван Николаевич сразу забыл про свой выплаченный долг.
– Кто вы? – спросил он пораженно.
– Меня зовут Лиза, Елизавета.
– Лизонька, – прошептал директор.
– Нет, для вас я только Лиза, – поправила его богиня. Мотор машины внезапно завелся.
– Готово, Иван Николаевич! – крикнул Славка.
– Поезжайте без меня и наведите там порядок.
– Едем! – кивнул Ахмед и запрыгнул в машину. Тут чуть подумал и спросил:– Когда вы вернетесь, Иван Николаевич?
– Я вернусь через полчаса.
Ахмед кивнул и оскалился по-звериному:
– Трогай! – крикнул он Славе.
Охрана уехала.
– Я хотела вас спросить: может, мой вопрос покажется вам глупым, но мне послышалось, что вы сказали «бесы»?
– Да, я именно так я сказал. «Бесы», – ответил ей Егоров.
– И давно они у вас, давно вы с ними… «сотрудничаете»?
– С тех пор, как стал владельцем казино, практически с самого начала.
Из машины вышел молодой человек лет тридцати приятной наружности с короткими светлыми волосами и серыми глазами.
– Ко мне они тоже приходили, и именно поэтому я здесь, – пояснил он.
– А где вы работали до «бесов»? – спросила Лиза у Егорова.
– До «бесов» я работал в милиции.
– Да? – богиня улыбнулась. – Вы совсём-совсём не похожи на милиционера! Вы скорее похожи на рыцаря со Средневековых миниатюр.
– А вы на прекрасную принцессу с тех же миниатюр.
– И вам нравилось, там, в милиции? – внезапно спросил муж прекрасной дамы. Иван поморщился:
– Меня там тошнило…
– Валя, вопрос очень некорректный, – сказала девушка своему мужу.
– Спасибо, Лиза, – поддержал её Иван.
– Знаете, а с нами недавно произошла очень неприятная история: мы потеряли пятнадцать тысяч долларов, – продолжила Лиза.
– Кто вас посмел обидеть? – возмутился бывший опер.
– Мы только недавно обосновались в Москве, а так мы вели свой бизнес в провинции. И представляете, только мы заказали бизнес-план одной известной фирме, выплатили ей авансом половину гонорара, как она взяла и сдулась. Умерла и не оставила нам следов!
– Что за фирма?
– Вы, наверное, слышали, ООО «Аргус»?
– Бесы?
– Да, Валя тоже говорил, что это его какой-то долг.
Иван засмеялся мелким истерическим смехом.
– Не обращайте внимания, Лиза. Просто я сегодня тоже выплатил свой долг.
– Сколько? – спросили оба, и Лиза и Валентин.
– Двести семьдесят восемь тысяч долларов!
– Ого! – сказал Валентин и почесал затылок.
– А давайте это отметим! – предложила Лиза.
– Нет, Лиза, мне надо домой, в мое родное казино. Там дела… – Ответил, улыбнувшись, Иван.
– Вы меня не поняли. Я имела в виду, давайте всё вместе съездим на Ибицу. И там всё вместе посмеемся над нашими долгами!
– А вот это уже лучше, – ответил ей Иван Николаевич.
И Лиза наградила их такой прекрасной улыбкой, от которой оба мужчины немедленно зацвели!
– Решено! – сказал Иван Николаевич.
– Согласен, – вяло ответил Валентин.
– Вот и здорово! – воскликнула Лиза. – И пусть долги и бесы катятся ко всём чертям в Ад!

– МИША...
– ДА, МЕССИР!
– ТЕПЕРЬ ТЕБЯ ЗОВУТ ОЛОН...

 
7. ВСЁ ВМЕСТЕ
Спустя месяц уже в самом прекрасном месте мира Иван Николаевич внезапно встретил... Татарина.
– Ты откуда? – спросил он Волохова. – Почему не сидишь?
– Устал сидеть, три года отмотал, как идиот.
– Вышел по амнистии?
– Нет, заплатил, всё отдал, всё абсолютно...
– Почему тогда здесь?
– Я здесь работаю. Барменом. Я устал. Я там имел в России два миллиона, а здесь ничего. Абсолютно ничего кроме чаевых… – вид у Татарина был жалкий. Он сидел в футболке, на которой торчал Майкл Джексон и в кепочке, как полный дурачок.
– Не ссорился бы ты с бесами! – сказал Егоров.
– Я... – Татарин замялся, – всё отдал. И всё, что они дали, и всё, что сам заработал. Всё. Всё абсолютно. Знаешь, когда вы нагрянули, я сразу понял, что вы от бесов, сразу. Я понял, что мне конец. Всему моему делу конец.
Иван Николаевич посмотрел на бывшего вора в законе как на человека, который станет его совестью на Страшном Суде. Затем он задумался и спросил:
– Кто тебе посоветовал бомбу в холодильник положить, там, где обычно должны лежать замороженные курицы? Бесы?
– Никто, нет, не бесы. Сам, идиот. Всё сам, всё своими собственными руками и уничтожил.
Бывший опер задумался: «С бесами не шутят, это точно!»
– Знаю, знаю! О чем ты подумал, – прочел его мысли Татарин. – С ними заигрывают!
– И заигрывать тоже не рекомендуется, – ответил Иван. – Кто тебя потрошил, Сергей?
– Он самый, гнида говеная, Потрошил под кайфом с наслаждением, как курицу на разделке...
– Ты был с ним в доле?
– Нет, это он, гнида, был со мною в доле!
– Я знал.
Татарин махнул рукой:
– Он меня просто на дрова распилил, чтобы самому спастись, из органов не вылететь!
– Скажи спасибо, что самому не пришлось пилить дрова.
– Пришлось! – Татарин сплюнул. – Два года пилил, как шестерка.
Затем Татарин задумался.
– Как ты открыл сейф, опер? – внезапно спросил он директора казино.
– Мысленно...
– Не юродствуй, хотя нет… Юродствуй, сколько душенька пожелает. Наслаждайся, смотри, что ты сделал! Ты богат, а я никто. Бармен... Даже в России никогда не был официантом, никогда. Воровал, убивал, было дело. Но чтоб клиентов обслуживать... Ты знаешь... Сергей долго потом рылся в этом сейфе, спрашивал меня, где деньги. Говорил, что по двести пятой, прил. один до Колымы на карачках ползти заставит. Кожу грозился с меня снять и на стену повесить. Гнида. А я с ним в баню ходил... Знаешь, опер, а ведь в бане всё одинаковы – и менты и воры.
– Знаю, – ответил Иван Николаевич. В бане с ворами он ни разу не мылся.
– Он очень хотел до моих денег добраться, ну чтоб не всё Родине досталось, но я ему не дал. Сам выдал всё свои капиталы. Себе оставил немного, ну только, чтобы выписаться. Он ещё тебя гнидой называл, никак не мог поверить, что ты его с сейфом купил, как последнюю шестерку... – И Татарин засмеялся. Затем закашлял. Егоров тоже немного улыбнулся.
– Знаешь, а ведь я даже рад, что эти деньги ты взял, – сказал вор милиционеру.
– Я их уже вернул.
– Кому, бесам?
– Да!
– Ты умен, капитан. А я был идиот. Я не верил, что... это так серьезно. Сам, всё сам...
Волохов посмотрел на парящих над морем чаек и задумался. Иван тоже взглянул на море. Прекрасное Средиземное море мерно переливалось, как гигантская бесконечная сила, как один гигантский мускул.
– Всё сам... – пробормотал Татарин.
Подошли Елизавета Савельева и с ней красивый молодой человек, никак не похожий внешне на её мужа. Егоров взглянул на спутника Лизы и обомлел, так, что едва не окаменел на месте. Рядом с девушкой был… Голландец! Лиза была в простом топике, коротких джинсовых шортиках, и кожаных сандалиях на босу ногу. Непобедимый Голландец, от одного имени которого трепетали все столичные крупье, щеголял в простых «пионерских» брюках и держал на плече белую ветровку.
– Здравствуйте, – кивнула Лиза Татарину, а затем, уже обращаясь к бывшему оперу защебетала – Иван Николаевич, Вы не представляете, я тут познакомилась с таким парнем! Он мне такую историю про бесов рассказал, просто мурашки по коже. Ну, познакомьтесь, же!
– Миша! Михаил, – приветливо улыбаясь, сказал Голландец.
– Значит, вас зовут Миша? – спросил директор казино.
– Игнатьев, да, а что?
– Так, ничего, а меня зовут Егоров Иван Николаевич.
– Я это понял...
– Я владелец казино на Малом Арбате, того самого казино.
Миша чуть вздрогнул, но тут же ответил:
– Рад вас видеть! Очень рад, что встретил вас!
«Невероятно, он ещё и рад!» – подумал директор казино.
– Вы знакомы? – удивленно спросила Лиза.
– К сожалению, да!
Татарин хихикнул.
– Не сожалей, опер, парень что надо, наш парень, сразу вижу! – и снова хихикнул.
– Я уже не сожалею! – ответил Егоров.
– Правильно, опер, сожалеть не надо. А долги бесам, сам понимаешь! – на лице Волохова впервые появилась настоящая улыбка.
– Миша… напомни, как тебя ещё зовут? – спросил бывший вор в законе.
– Игнатьев.
– Я угощаю! Хочешь коньяк? Настоящий французский коньяк. «La Napoleone»! Миша, тебя и твою девушку, всё за счет заведенья! – и бармен достал черную-пречерную бутылку.
– Спасибо, только девушка... Она здесь с мужем.
– Как так? – возмутился Татарин. – Такой парень и такая девушка, и не вместе! Ну, блин, бесы!
Всё улыбнулись.
– А пойдемте купаться! – воскликнула Лиза. – Я тут нашла замечательный дикий пляж. Там практически никого нет, только знаменитости! Пойдемте!
– Да, пойдемте! – согласился Егоров.
– Вы идите, а я подойду, подойду позже, – ответил Татарин.
– Побежали! – крикнула Лиза.
– Подожди секундочку! – и Миша что-то шепнул ей на ухо.
– Ага! – сказала Лиза и побежала, как горная лань, вниз по дороге к морю.
Миша и Иван Николаевич пошли вместе медленно за ней.
– А вы знаете, директор, а я здесь не один, – внезапно заявил Миша.
– С девушкой? – спросил Иван Николаевич.
– Нет, с парнем!
– Как так? – не понял директор казино.
– Я с ним встретился здесь, на Ибице. Но это не то, что вы, предположим, подумали. Просто я этому парню... сильно испортил жизнь. Он работал... у вас.
– Визин! – директор остановился, – он здесь?!!
– А ваши абреки тоже здесь? – спросил Миша.
– Предположим, что нет! – ответил Иван Николаевич, – со мной только моя супруга и сын.
– Про Ахмеда не сказали, – улыбнулся Игнатьев, – Тогда слушайте меня внимательно. Мы все сейчас повязаны одной маленькой ниточкой. Мы все словно сидим в одной лодке. И поэтому... Я настоятельно требую от вас, чтобы вы вели себя с ним так же, как со мной!
– Молодой человек, а это уже не слишком?!
– Нет, не слишком, майор милиции, старший оперуполномоченный Ленинского района города Новороссийска, Егоров Иван Николаевич! – ответил Миша с расстановкой.
– Вот как... вы заговорили.
– Не называйте меня на «вы» Иван Николаевич. Я здесь пока в единственном числе.
Директор казино остановился и внимательно, внимательно посмотрел на Игнатьева.
– Вы многому научились от бесов, молодой человек!
– Код один, семь, два, четыре, пять, шесть! Нажимать, только держа один палец на черной кнопке.
– Вы не запугаете меня своими дьявольскими способностями, Игнатьев! – директор казино побледнел, с него мгновенно сошел весь лоск.
– Это не способности, Иван Николаевич, просто сейчас, я получил от них продвижение по службе. Короче... Я уже ведьмак. И не стоит со мной связываться, как бы вам этого не захотелось.
– Вот как! – директор казино побледнел от бессильной ярости. – Ведьмак, значит?! И как вам это удалось, молодой человек, чью вы задницу целовали в аду?
– Я целовал анус самого Господина, а это очень серьезно, товарищ директор. Поверьте мне, это действительно очень серьезно.
Директор задумался. «Нет, если он говорит правду, значит это действительно очень серьезно, что же делать? Нет, пока, видимо, ничего. Он слишком силен, этот мальчик, слишком. Ладно, пусть Визин живет пока, но потом...»
– А потом не будет, Иван Николаевич, не будет никакого «потом». Вас всех они соблазняли и уговаривали, а меня они выбрали, и именно потому, что я действительно очень силен. Я РАБОТАЛ БЕЗ БЕСОВ И НИЧЕГО ИМ НЕ ДОЛЖЕН. Кроме первой ставки, в первый раз.
– Я понял, вы победили, Миша, – согласился директор казино. – Хотя такого я не ожидал.
– Визин?
– Я буду молчать, если сумею.
– Так-то лучше!
И два человека, точнее человек и ведьмак, отправились на пляж.

Спустя час шесть человек уже загорали на практически пустынном диком пляже. Шестой оказалась Шумилина Валентина Евгеньевна, бывший начальник отдела проектов в фирме «Аргус», и непосредственный руководитель там Миши Игнатьева. Она оказалась здесь после того, как за один месяц сумела «обнулить» свою контору, выкачав из неё всё, что только можно. В результате такой замечательной деятельности фирма «Аргус» умерла, её директор вынужден был скрываться от налоговой и кредиторов, а Валентин Савельев выплатил свой долг!
На пляже, имевшим статус «naturist beach» загорало ещё не больше сотни человек. Дряхлые немцы и немки обвешанные целлюлитом, группа спортивно подтянутых испанцев с чернявыми испанками, а рядом огородившись от всех вещами – поляки с детьми. Почти все полностью голые.
Наши держались скромнее: женщины, Лиза и Валентина – лежали топлес на гигантском бархатном полотенце и грелись, как две больших гремучих змеи. Валентин Савельев расположился рядом в кресле и деликатно прикрывался английской газетой, которую он типа «читал». Ведьмак Миша непринужденно ходил по пляжу абсолютно голый и находил, что эксгибиционизм весьма полезен для здоровья. Иван Николаевич осторожно смотрел то на Мишу, то на море. Он сидел в брюках, которые так и не удалось с него стащить очаровательной Лизе. Визин был позади от Ивана Николаевича и с опаской смотрел как на него, так и на Мишу. Он сначала снял трусы, причем, как с удовольствием отметил про себя директор казино, продемонстрировал свои буквально детские гениталии, затем, увидев, что его бывший шеф не раздевается, надел их обратно. Андрей панически боялся Ивана Николаевича, вся надежда его была на Голландца.
– Иван Николаевич, неужели вам не жарко, – спросила Валентина Евгеньевна, – посмотрите на наши тела, мы уже вспотели.
– Как же не смотреть на таких изумительных женщин! – воскликнул директор казино, у него чуть дрожало коленка, когда он бросал взгляд на Мишу.
Лиза вскочила, и, внезапно схватив за руку Мишу, рванула купаться.
Валентин не повел ухом. Он «читал».
«Миша. Мише нужна женщина. Он её получит, – подумал про себя Иван Николаевич, – а Валентин? Что же сделает Валентин? Женщина всёгда достается сильнейшему, хотя... Если Лиза любит его и флиртует с Мишей, только чтобы подразнить мужа... Похоже их семейные дела расстроились ещё задолго до Ибицы! Но Голландец! Этот прет как танк. А Валентин? Неужели его всё устраивает!?»
– Вы… знаете? – внезапно сказал Андрей.
– Кто тебе предоставил слово, Визин? – спросил его директор.
– Пусть говорит! – хмуро произнес Валентин.
– Я не знаю... я забыл... – пролепетал бывший крупье.
– Тогда я скажу, если вы мне позволите, Николаевич! – резко продолжил Валентин.
– Конечно, конечно, – ответил директор казино.
– Всё просто, Я долго-долго думал, кто же они?
– Бесы?
– Да, – Валентин кивнул, в его голосе чувствовалась злоба напряжения, – Эти маленькие сволочи, которые сделали нас такими. И пришел к парадоксальному выводу. Что их нет на самом деле... Их нет...
Иван Николаевич удивленно посмотрел на мужа Лизы.
«Так… И как же это понимать? Не сошел ли он с ума от ревности?» – испугался Егоров.
– Вот как? – удивленная Валентина Евгеньевна повернулась на бок и продемонстрировала всём мужчинам свои не первой свежести прелести с широкими сосками, которыми она, по-видимому, очень гордилась.
– Да, именно так, – со злобой в голосе сказал Валентин и обвел пляж цепким и злым взором, – их нет! Они кажутся нам реальными лишь потому, что мы сами так хотим и делаем, как нам кажется, то, что говорят нам они. А на самом деле это мы всё хотим и добиваемся всего. Мы сами! Именно мы. И бесы тут ни при чём. Их нет!
Он закончил и посмотрел на море, где его жена купалась с Мишей Игнатьевым.
«Сука!» – подумал он.
– Я хочу сказать про Голландца, – пролепетал Андрей.
– Молчать, Визин! – взревел Иван Николаевич.
– Хорошо... – пробормотал бывший крупье.
– Что вы хотите сказать сейчас, Валентин? – спросил Савельева директор казино.
– Я вам уже сказал, Николаевич, их нет, это всё мы!
– Так. Это ваше большое заблуждение. Это мы тут ни при чём. Мы не ответственны за свои поступки.
– Нет, ответственны. И я могу это доказать!
– Как? Как если можно?
– А вот так! Я сейчас намылю морду вам, обоим, а затем возьму и убью его, – ответил муж Лизы, и, посмотрев на море в лютой ненависти, достал из сумки с вещами… настоящий пистолет. Точнее сначала коробку, а оттуда спустя пару секунд – пистолет, «Браунинг».
Все испуганно посмотрели на Валентина, а Иван Николаевич мысленно прокрутил в голове приемы рукопашного боя. Он вспомнил, как однажды в бою голыми руками задушил чеченца, который был в два раза моложе его.
– Вы… сошли с ума… Валентин… Савельев! – с расстановкой произнес Иван. – Отдайте мне эту штуку немедленно!
– Отберите её сами, и пусть вам помогут бесы! – прошипел, улыбаясь Валентин.
Иван Николаевич не произнес ни слова, а просто под визг Валентины Евгеньевны молнией упал на Валентина и скрутил его на «болевой прием». Визин в панике нырнул под кресло. Савельев заорал громко, как только мог. Немногочисленные посетители пляжа немцы и испанцы удивленно посмотрели на них.
– Так, стрельбы не будет, – сказал Иван, выкручивая руку лежащего Валентина и вынимая из неё пистолет; Валентин снова заорал.
– Не орите, пожалуйста, Савельев, не надо, не хватает ещё, чтобы нас отвезли в участок из-за бесов.
Валентин одурело посмотрел на бывшего опера.
– Сволочь, гнида, ненавижу тебя! – прошипел он.
– Не надо, Валя, пожалуйста. Не надо. Я понимаю, как вам тяжело. Но поймите же и вы, наконец. Только любовью вы сможете удержать Лизу. Она вас любит, поверьте мне, просто она испытывает ваше самолюбие, ждет от вас мужского поступка. А это не поступок мужчины. Это поступок истеричной женщины. Типа Евгеньевны. Вы же не истерик, Валентин? – начал терапию Иван Николаевич.
– Заткнись! – сказал Валентин. – Она меня любит, а я её уже ненавижу!
– Тогда вам уже никто не поможет! Я сожалею, но вы проиграли. Лиза уйдет к Игнатьеву.
– Пусть! Мне насрать, абсолютно насрать! – произнес Валентин с расстановкой.
– Господи, какой же вы идиот, Валя. Неужели вы такой идиот? – произнес Иван Николаевич и его голос дрогнул. – Я был о вас лучшего мнения.
– Я о вас никогда, тьфу! – и Валентин плюнул в лицо директору казино.
Директор утерся. Такое он никогда не прощал и никому. Он встал и, взяв пистолет, посмотрел на него.
– Савельев, вы бы никого не убили!
– Это как?! – спросил муж Лизы.
– А вот так. Он немного заржавел, где вы его приобрели и когда?
– Ещё в Москве. Я знал, что она мне изменит. Знал!
«Какой дурак, а ещё... Господи, он же никто! Совсем никто. Он просто украл и сумел раскрутиться за счет чужих мозгов. Брата и Лизы. И всё! Он полный ноль!» – подумал Иван Николаевич и сел.
– Визин, вылезайте из-под кресла. Я не буду вас убивать, хотя... хотелось бы...
Визин осторожно выполз из-за кресла и посмотрел, нет ли в руках Ивана Николаевича пистолета.
– Я сейчас уйду! – сказал Иван Николаевич. – Вернусь в отель! Валентин, вы постарайтесь уладить свои проблемы спокойно и без глупой поножовщины. Не бросайте вашу жену в лапы беса без боя! Кстати, искренне надеюсь, что ещё одного пистолета у вас нет?
– У меня есть граната, – со злобой в голосе произнес Валентин.
– С собой?
– Я её куплю. Обязательно куплю. В следующий раз! – ответил муж Лизы.
– Выбирайте получше! Валентина, я думаю, вам стоит заняться молодым человеком.
– Да, Иван Николаевич, я займусь, – согласилась Евгеньевна.
– Только без шуточек и без секса, иначе сами понимаете, пистолет уже у меня.
– Конечно, конечно, – с трепетом в голосе произнесла бывший начальник отдела проектов, и натянула верх купальника.
– Я тоже пойду? – произнес Андрей.
– Сидеть, Визин! Сидеть если хочешь жить! – прикрикнул на него его Егоров. – Сидеть здесь и смотреть за ними, пока не уйдут. Появишься в гостинице, тысяча «голландцев» тебя не спасут!
– Я понял, Иван Николаевич. Буду сидеть, как скажите… – робко, как мышь, согласился Андрей.
– И ещё постарайтесь все-таки взять себя в руки, Савельев. Помните, Лиза вас любит. Вас и только вас одного. Не вздумайте оттолкнуть её! – напутствовал Иван, Валентин конечно ничего не ответил.
– Следи, сволочь, чтобы у них всё закончилось чисто! – сказал Иван Николаевич Визину. – Головой отвечаешь!
– Ага! – подавленно согласился Визин. Хотя он уже понял, что молот-Иван всё-таки слабее, чем наковальня-Миша.

Сидя в своем номере, Иван размышлял.
«Бесы, кто же они такие? Откуда у них такая сила? Миша. Миша, конечно, чудовище, но, тем не менее, он симпатичный парень. Почему? Почему Валентин такой полный идиот? Как они вообще выбирают нас? По какому принципу? Визин. Валентина. Кто ещё? Татарин. Да они же... Они же выбрали неудачников! Хотя Волохов... А туда же! Мелкий вор с четырьмя отсидками и четырьмя убийствами из-за дележа. Визин тоже никто, тупой, как валенок, крупье, если не бесы... А Миша? А Лиза? А вот это уже пара. Хотя Лиза до замужества жила в нищете... Но она могла идти дальше! А Миша? Он тихо гнил на работе, хотя уже тогда был лучшим специалистом в своей области и не только в своей фирме. Ему просто не давали идти дальше. А я? Я уже другой категории. Если бы я не получил такой стартовый капитал, я бы не выдвинулся. Это точно. Миша. Вот ключ к разгадке. Миша...»
В дверях появился Визин. Он с опаской посмотрел на своего бывшего шефа.
– Миша?! – спросил, не оборачиваясь, директор казино. – Проходите, я хочу с вами поговорить.
Он обернулся. Визин молнией скрылся.
– Кто там? Визин, вы? Выходите, я не буду стрелять.
– Можно? – раздалось из-за двери.
– Да, конечно, что случилось на пляже, рассказывай!
– Вы меня убьете! – сказал Андрей.
– Ладно, Визин, прошлое забыто, проходите и докладывайте, что стряслось!
– Не могу…
– Тогда я тебя пристрелю просто из принципа. Докладывай, Визин!
Визин вошел. Он молчал минут пять, прежде чем решился.
– Короче, Иван Николаевич. Я не справился. Всё!
– Что «всё»?
– Валентин трахнул Валентину, я не смог этого остановить.
– Тебе дали по морде?
– Нет, в ребро. И, похоже, сломали.
– Ладно, Визин, что Лиза?
– Вышла и начала бить Валентина.
– Ещё бы, после такого! Что сделал Валентин?
– Ударил её! Чуть не убил...
– И тогда?
– Вышел Миша и парализовал Валентина. Просто приказал ему «сидеть» и всё! Тот не смог пошевелиться.
– Я догадывался, что всё так и случится. Идиот!
– Кто, Валентин?
– Нет, я идиот! Я струсил и ушел. Тем более Валентин оскорбил меня. Я всё испортил.
Иван Николаевич задумчиво сел. Да, события завершились невероятно быстро. Миша получил то, что хотел. Взял силой ведьмака. А Валентин, похоже, будет с этой сволочью Евгеньевной. Она научит его вести себя.
– Вы знаете, Лиза долго плакала, буквально билась в истерике, чуть не вызвали полицию. Но Миша сумел её успокоить. Тогда Валентин начал орать матерные слова в адрес Лизы... И Миша приказал ему «молчать»! Тогда Лиза подошла к Валентину и плюнула ему в лицо. Всё... Миша...
– Миша – ведьмак.
– Вы знали?
– Он сам мне всё рассказал, Визин. Он меня предупредил, но уже относительно тебя.
– Поэтому вы меня не убили, Иван Николаевич?
– Да, именно поэтому. Хочешь коньяка, Визин? Прости, что я был с тобой так груб на пляже. Всё это... Какое имеет значение?
– Коньяк?
– Да, Андрей, мы всё в одной лодке.

 ЭПИЛОГ

Два человека и один ведьмак шли по пляжу. Валентина ушла с Валентином.
– Что, Елизавета Викторовна бросила своего татарина? – спросил Татарин.
– Да! Навсёгда! – сказала Лиза, и взгляд её осенился блеском.
Она крепко-крепко держала за руку Мишу.
– Я так и понял, что бросишь. Такой парень и такая девушка должны быть вместе! – Волохов улыбнулся, глядя на молодых.
– Я знаю, вы пострадали от нас? – спросил Миша.
– Да, вы меня вернули к началу, но я на вас не в обиде. Люди – сволочи, животные. Я их не люблю. А ты, Миша. Ты не «люди», ты «человек». «Человек с большой буквы», как говорил один великий классик.
– Я не «человек»! – ответил Миша, Лиза только улыбнулась в ответ на эту страшную фразу.
– Нет, ты «человек», а вот Николаевич, Валентин, Евгеньевна, и может даже я, вот мы всё – «люди»! Стадо!
– Ты можешь присоединиться к нам! Стать одним из нас, «человеком», – сказал Миша, а Лиза посмотрела на него с любовью.
– Нет, я не хочу. Я буду жить сам и своим умом без бесов. Знаете, ребята, хоть вы и крутые, но мне вашей милости не надо. Я её уже имел один раз. И больше не хочу. Лучше всю жизнь прожить в нищете, чем быть под пятой у бесов. Пусть даже они и хорошо кормят. Я доволен своей жизнью!
– А я доволен своей! – произнес Миша, и глаза его мгновенно превратились в кошачьи.
БЕСЫ!