Как он бросил пить

Утро воскресенья было тяжелым. Впрочем, как и утро субботы, пятницы и все предыдущие утра последнего месяца. Или двух.   
Первое, что он услышал сквозь пьяное забытье – это звук дрели, который вступил в резонанс с черепной коробкой. Она возмутилась такой наглости и завибрировала во всю свою мощь, сотрясая свое содержимое, которое давно уже превратилось в некую субстанцию, по своему составу напоминающую пиво. «Вот, блин, неймется им…» - только и успел подумать он, потому что раздался страшный  гул, по мощи напоминающий взлетающую ракету. Его глаза захотели полететь вслед за этой ракетой и начали вылезать из орбит, распахнув веки. Резкая вспышка нереально яркого света загнала глаза обратно, и он отрубился снова.
День воскресенья был гораздо легче. Соседи перестали сверлить, и черепная коробка уже не возмущалась. Но вот ее содержимое начало бродить, распирая ее изнутри и выталкивая глаза наружу. Он распахнул веки, чтобы глаза о них не расплющились. Никаких вспышек не случилось, и он сел. Это было его ошибкой. Стены тут же начали вращательное движение и диван каким-то образом выскочил из-под него. Следствием этих странных явлений стало то, что пол больно треснул его по многострадальной черепной коробке. Черепная коробка возмутилась всеми своими фибрами и решила отдохнуть.
Вечер воскресенья был неудобным. Шея затекла, спину ломило, конечности не ощущались. Он сполз кулем на пол и попытался встать. Использовав семь попыток из десяти он устал и решил, что на четвереньках гораздо удобнее перемещаться в пространстве и пошел на кухню.
Путь его был тернист. Ему то и дело приходилось лавировать между пустыми бутылками, табуретками, на которых стояли пепельницы полные окурков. Он никогда не думал, что у него такая огромная квартира. На финишной прямой у него открылось второе дыхание, и он рванул к финишной ленточке, которая выглядела точь в точь как бутылка пива. Но тут он влетел плечом в ножку стола. Второе дыхание прервалось под грудой окурков, огрызков, стаканов, которые накрыли его вместе со столом. Черепная коробка хотела было снова возмутиться, но он сжал ее руками и выбрался из-под этих вавилонских обломков.
Глаза шарили по кухне в тщетных попытках найти ту бутылку пива, к которой он так стремился. Они обшарили раковину, полную грязной посуды; плиту на которой скопился исторический пласт всяческой пищи, по которому можно было изучать меню за последние несколько месяцев; стены в весьма абстрактных разводах; стол, валяющийся на полу и придавившей своей массой кучу всяких составляющих пиршества, часть  которой была на его одежде. Бутылки пива нигде не было.
Вдруг он заметил холодильник и рванул к нему. Схватившись за дверцу, он замер, боясь спугнуть последнюю надежду, и медленно открыл холодильник. Видимо, вид пепельницы, мирно стоящей рядом с носком, все-таки испугал ее, и надежда умерла окончательно – пива не было.
Он плюхнулся на табуретку и задумался. Мысли очень тяжело выбирались на поверхность из глубины содержимого черепной коробки. Когда же они синхронизировались, стало понятно, что за пивом надо идти на улицу. Придя к такому решению он встал с табуретки и пошел одеваться. Его одежда, похоже, всю ночь занималась тем, чтобы найти самые укромные уголки в его маленькой квартирке. В поисках ее он разгребал завалы каких-то газет, одеял, бутылок и прочей дребедени. С каждой минутой он злился все больше и больше, пока им не овладел такой приступ ярости, что он принял решение. Самое мудрое решение в своей жизни – бросить пить. Когда это решение оформилось окончательно и слетело с языка, он сразу успокоился и отыскал свою куртку, которая затаилась на шкафу, правый ботинок, который мирно спал под диваном, а потом и левый ботинок, который заныкался на вешалке в прихожей, аккуратно связав свои шнурки и повесившись на крючок.
Решительно одевшись, он вышел на улицу и бодрым строевым шагом пошел к ларьку. Свежий осенний воздух охладил разгоряченную черепную коробку и мысли начали выстраивать красивые фигуры. «Возьму сейчас бутылочку пива.. или две?… нет – одну. По дороге домой её выпью и примусь за уборку. Даже не так – принесу домой, сделаю пару глотков, примусь за уборку, а вот когда все уберу… стоп, а времени сколько? Семь вечера – ерунда. Часиков до двух поработаю и спать. Завтра с утречка встану, залезу в душ…. Потом чай с лимоном, стирка, окна надо бы помыть… нет, если до двух убираться – надо две бутылочки взять. Одну сейчас, а вторую после… ага. Так все и начинается обычно. Решил одну, значит одну….» так вот и шел он к заветному ларьку. Настроение даже поднялось от таких красивых мыслей.
Когда он подошел к ларьку, в его душе звучали фанфары, руки просто просились похлопать в такт ногам, которые так и рвались отбить чечетку. Он сунул руку в карман и на него обухом по голове обрушилась тишина вместе со ступором. Медленно вытащив руку из кармана, он залез в другой карман, потом еще в один, следующий, следующий, внутренний... "и кто только придумывает столько карманов?". С каждым карманом темп ускорялся, но напрасно – денег не было. «вот дурень… чего бутылок-то с собой не прихватил. Двух зайцев убить можно было бы сразу. Потом не надо с ними возиться, и сдал бы …» фанфары играли траурный марш, руки безвольно повисли, а ноги начали слабеть. Он медленно поднял голову, посмотрел грустно на ряды бутылок, стоящих на витрине, и его глаза наполнились слезами от осознания своего ничтожества.
- Здоров! Как дела? – вдруг раздался бодрый прокуренный басок. Он смахнул слезу и обернулся. Ему улыбался никто иной как его бывший сокурсник, с которым они не виделись почти год.
- Привет! – обрадовался он, но подумав про пиво сразу загрустил. – Спасибо, плохо…
- А что так? Проблемы? Помочь могу? – озаботился бывший сокурсник…
- Да вот…. – ему было неудобно попросить в долг, но мысли сами потекли, не слушая никого. – Представляешь, вышел пивка купить бутылочку, а деньги дома забыл…
- Да не вопрос!  - подмигнул бывший сокурсник. – Ты всегда был рассеянным. Какое будешь?
- Мне бы светлого какого-нибудь…..

Утро понедельника было тяжелым. Впрочем, как и утро воскресенья, субботы…..