А корабли уходят вдаль...

А корабли уходят вдаль,
И я одна, одна, как прежде.
Тоска и смутная печаль
Всегда сопутствуют надежде.
Я знаю, верю ты придешь,
Но в сердце скрытая тревога.
Льет слезы дождь, холодный дождь
Над черной лентою дороги....



Бухта Сизиман. Каменный лес, древние вулканы и лавовые потоки, нерестовые реки и лесоразработки...
Скоро кончается смена, еще два дня. Два, нет, даже полтора. Сорок три часа. И потом домой. В город Юности - родимый Комсомольск. Это уже кажется сказкой.

Глаза болят. Он-лайн. Вся жизнь на работе, и все в прямом эфире.

А голову кружит одна мысль – судно не найдут.

На море шторм. С ними нет связи уже 37 часов. Юрка всегда шутил, что хотел бы умереть только в шторм. Просто затеряться, и чтобы никто не нашел. Шутил...

Юрка... Тут такой восход луны был час назад, ты не представляешь...
Оранжевый диск выплыл из моря, повисел в лилово-синей полоске неба над горизонтом и нырнул в мягкую иссиня-черную тучу...

А весь день солнце играло лучами на боках сопок - в просветы между облаками... Сопки были цветные и веселые...
А ты..., а я. Нет, это даже не досада, что я схожу с ума. Я словно говорю себе, что все это – это далеко где-то, это не тут, и не со мной. Ну, просто как картинка в книге, или в журнале. Но не со мной. Только ты, пожалуйста, найдись. Живым.
В окошко напротив душа заглядывает луна. Сегодня она дивно хороша. Вечные стада облаков над бухтой клубятся вокруг нее, окружают, проглатывают, отступают, гладят своими краями ее платиново сияющий диск. А она висит над косым склоном сопки и сияет, красавица. Все небо светло-черное, облака подсвечены ее сиянием. Не передать.
Погода ветреная, скоро будет дождь. Я про восход алой луны тебе говорила?
Сорок девять часов. Надежды нет, - мне так говорят. Думаешь, надо верить?
Сегодня наблюдала за воронами, пара, наверное - фланировала тут в воздухе, две большие глянцево-черные птицы, крылья синим отливают...
Знаешь, как самолеты в воздухе парой летают на показательных выступлениях, так и они - вниз, к земле, резкий поворот, чирк-чирк - чуть ли не грудью землю задевают... потом круг... потов вверх, и опять по спирали... Причем крыло об крыло, как в синхронном плавании, и без всякого смысла, просто забавлялись. Пара...
Воздух прозрачный, сопки сине-лиловые, облака серые и белые, а земля покрыта крошками коры лиственницы - красноватая...
У меня были корки хлеба - хотела выбросить - я подкинула их вверх, а одна из ворон, не боясь ни меня, ни Чака, стоявшего рядом, прямо на лету словила, представляешь? Остальные ринулись с воплями за ней.
Пятьдесят часов. Еще одну ночь не выдержу. Сегодня приходили ко мне сменщицы. Хотели развеселить. Я им, конечно, сказала, что со мной все в порядке, - ведь еще ничего не известно. Но они как-то странно на меня смотрели. Думают, что тронулась. Даже забавно стало. Ты не находишь?

А помнишь, ты мне про Лаперуза рассказывал? Капитан Лаперуз, который плыл от несчастья к несчастью. Мсье Лаперуз... Твой кумир. Ты еще так важничал своими познаниями. Помнишь? “Трагическая судьба французского исследователя потрясла всю предреволюционную Европу...” или еще мне очень нравилось, как ты говорил, т.е. говоришь!.. Господи, не плакать, говоришь! Ты помнишь свою коронную фразу, как ты всегда важничаешь, словно на сцене? “Северо-Западный проход должен быть найден! Франции нужен Тихий океан!” Франция. Я ведь никогда там не была. А ты был. Ты ведь моряк. Ты много, где был...

Юрка, ты знаешь, я боюсь проводить параллели. И боюсь говорить сама с собой. Тогда мне кажется, что я точно схожу с ума. Поговори со мной! Где бы ты ни был, просто поговори со мной! Хотя бы о ненавистном мне Лаперузе! Я помню наизусть весь тот ликбез, которым ты меня пичкал. Я даже запомнила, как зовут того военного министра... черт! Подожди, не уходи, я сейчас возьму твой атлас! Только не уходи!

Вот, я нашла, смотри! “И вот летом 1785 года, через пять лет после возвращения кораблей
Кука, маршал де Кастри, морской министр Франции, вызвал к себе в министерство капитана Лаперуза”. Де Кастри, де Кастри, его зовут де Кастри!

А, хочешь, я тебе почитаю вслух?

“Жан Франсуа Голуп граф де Лаперуз был военным моряком с опытом плаваний в открытом океане. Когда он в 1785 году отплыл из Бреста, ему было уже сорок четыре года и он имел за плечами опыт двух морских войн. В состав его экспедиции входили фрегаты "Буссоль" и "Астролябия" и двести двадцать три члена экипажа”.

Ему было сорок два, т.е. сорок четыре. Я опять все путаю. Тебе всего тридцать три. Как Христу. И у вас всего один корабль. И еще двадцать восемь ребят... и уже пятьдесят один час.

Знаешь, я попробовала поспать. Мне не удалось. Я сейчас пойду на берег. Может, я тебя увижу?..

Лаперуз, Лаперуз, чертов Лаперуз! Нет, я не реву, тебе показалось. Это волна накатила на лицо. А, что с твоим Лаперузом? Ла-пе-рруз. Тебе понравилось, как я прокaртавила? Почти по-французски. Я помню, именно он, Лаперуз, доказал, что Сахалин - это остров. Нет, я не плачу. Это ветер. Да, просто ветер надул мне в глаза. Дальше? Да, дальше. Вода как огонь. Сильные волны, они меня вот-вот унесут. Я еле иду. Луна светит в глаза. Она слепит. Лучше, я закрою глаза. Тебя я все равно увижу! ... Через Курилы, корабли пришли через Курилы на Камчатку, затем он снова двинулся на юг, и потерялся недалеко от Сиднея. Видишь, я все помню! В течение двух лет спасательная экспедиция искала его следы на многих островах Тихого океана. Его не нашли. Как не нашли и вас. Они просто не умеют искать. А я найду. И меня тоже.